Голод

Вот она, идет по улице, нет, по переулку. Темный, не освещенный ни одним фонарем. Знаю, куда идет, знаю зачем - напиться, жду. Вот она заворачивает за угол, прячет в карман белую пачку женских сигарет, тянет на себя тяжелую железную дверь, неприметную в обществе декоративных, кричащих пестрыми вывесками подпольных фабрик дверей. Две минуты, и я захожу. Замечаю её сразу, её сложно не заметить. Нет, сначала чувствую её, поворачиваю голову и замечаю. Маленькая, светлые волосы в короткой стрижке, черный топ и темные джинсы. Вобщем - неприметная, но только не для меня. Засматриваюсь. Смотрит по сторонам; клуб забит, места нет, и она садится у барной стойки, так выгодно для меня и опасно для себя. Коктейль сделан, но она вдруг нервно оборачивается, судорожно ищет что-то глазами, но не находит и снова поворачивается спиной. "Дура неосторожная!" - ругаю себя. Ведь она искала меня, конечно меня. Многие из них чувствуют долгий взгляд, а я не могла оторвать глаз, смотрела на неё и забыла об осторожности. Конечно, ей меня не увидеть - я стою в самом темном углу и достаточно далеко, чтобы человеку пришло в голову искать здесь наблюдателя. Я задумываюсь, я слушаю себя. Голод требует действий, но самоконтроль - первая заповедь охотника. Её запах я чувствую и отсюда, тонкий аромат её тела и еще один, едва различимый - духов. Заводит, не дает сидеть на месте, но надо ждать, и я жду. Маленькая шлюха, опытная в определенных вещах, но так и берет своим поведением. Нервничает, курит, ни за что не подумаешь кто она. Видимо, ближайший час, как минимум, я проведу здесь. Даю волю воспоминаниям, которые вызвал этот аромат её духов - виски и миндаль. Как же я люблю и ненавижу это сочетание... Воспоминания, от них больно, но чувства сейчас притуплены, их затмевает голод, а значит можно.
Тихая ночь, аромат хорошего вина в квартире. Моя девочка в душе, тихо-тихо льется вода, едва различимый плеск. Она сейчас придет, я покорно жду в комнате, иногда беря со стеклянного столика бокал вина и какой-то журнал. Почему беру журнал - я не знаю, это не важно, беру - и сразу кидаю обратно. Мысли сейчас не здесь, они там, где плещется вода, нежно огибая белую кожу моей любимой, воде можно всё, она достигает всего, чего хочет и стремится дальше. Я бы сказала, что она идеал, но, боюсь, вы не поймете смысла, ведь Она, мой Идеал, зверски изуродована. Маленькую белую спину пересекают четыре ужасных шрама, поперек лица большой порез, руки изодраны. Боже, как я люблю эти шрамы... Пальцы теплеют от алкоголя, я открываю глаза и понимаю, что вода уже не течет. В квартире идеальная тишина. Чуть приподнимаюсь в удобном кожаном кресле и чувствую её тепло за секунду до того, как её руки касаются меня. Таю.
- Ангел...
Тишина. Встаю и её пальцы соскальзывают с моих плечей. Её тело идеально, как, впрочем, и не только тело.
Подошла, провела пальцем по груди... Нежно обвила руками шею, уткнулась лицом в мои короткие волосы...Дрожит от возбуждения... Такая мягкая, пьянит моё сознание своим теплом... Не могу больше спокойно стоять, провожу ногтем по её спине. Вздрагивает, когда я касаюсь нежной ткани шрамов. Останавливаюсь и движусь обратно. Её тело покрывается мурашками. Впиваюсь губами в шею... Трепещет, словно лист на ветру, виснет на мне. Аккуратно, очень нежно царапаю ногтями её спину, заставляю рефлекторно выгибаться дугой, она откидывает голову... Толкает меня на кровать, целует и ждет. Моё сердце мертво, но Она... Мой бред, сладкий сон, Ангел... Заставляет его биться с новой, неведомой ранее силой. Нежная и хрупкая, я должна защитить её, она маленькая телом, словно шестилетнее дитя, но отнюдь не умом. Самая любимая, самая прекрасная... Снова целует, и я сдаюсь. Руки идут по ней, но уже с силой, сдавливают её запястья. Тихо стонет, ей нравится. Два тела, прохладное и горячее, дрожащее от желания и предвкушения сладкой боли. Играю еще несколько минут, не оставляю без внимания губ и рук ни один сантиметр прекрасного тела, и, наконец, подбираюсь к шее. Моё дыхание уже сбилось, губы пересохли. Она запрокидывает голову, делает попытку притянуть меня к себе, но я крепко держу её запястья. Еще едва различимый стон, и зубы царапают кожу. Мгновенье - и ножи входят в плоть... Экстаз накрывает её тело, но я уже не замечаю, я теряю контроль над собой. Алое вино с привкусом железа смешивается с легким ароматом алкоголя в её крови и миндаля...
- Вам принести чего-нибудь? - надо мной вежливо сколонился официант.
- Нет, спасибо, - так же вежливо улыбнулась, показывая, что разовор окончен. Понял, ушел.
Смотрю на девушку, она сидит там же. Уже не первый коктейль давно пуст, и, видимо, она собирается домой. Часы, на часах четвертый час. Отлично. Бармен охотно скажет мне её адрес. Через три минуты в моем кошельке на купюру меньше, а в голове - полный адрес постоянной клиентки. Проще некуда.
- О, Лизка! Какими судьбами! Сколько лет сколько зим! - она фокусирует на мне затуманенный взгляд. Глупо хихикаю, а сама едва сдерживаю себя от её запаха.
- Вы кто?
- ?!?!?! - Вражение лица №3 - крайнее удивление.
- Что?
- Лиза! Ты что! Я же год назад была у вас в гостях, когда твоя мама приглашала брата подруги!
Никакого брата подруги мамы она, конечно, не может вспомнить, но алкоголь и моя игра склоняют на мою сторону.
- Вот что, девочка моя, давай-ка я отвезу тебя домой! У меня машина за углом...
Через пять минут уже идем к повороту на ближайшую автодорогу. Я не могу сдержать дрожи в теле. Эти проклятые духи заставляют тело вспоминать снова и снова...
Она, конечно, не обращает внимания что я сажусь не в "свою машину", а в только что пойманную взмахом руки. Сообщаю узнанный у бармена адрес и мы едем. Смотрю на её полуприкрытые веки, но взгляд долго не задерживается, скользит ниже, к шее. Заставляю себя отвернуться. Снова память... Ангел... Моя любовь... Жар, нежность... Маленькое тело и огромное наслаждение... Моя Святая... Вино и миндаль, воздух с запахом желания...
Водитель предупреждает, что через минуту будем на месте. Понимаю что по щеке катится слеза. Слезы сильных злят этих самых сильных... А надо бы радоваться тому, что осталось еще что-то человечное... Злюсь, незаметно смахиваю. Отдаю деньги, выхватываю её из машины и тащу к дому. Минуты, она ищет ключ. Открывает. Обоняние накрывает острый запах одиночества. Его не опишешь словами, но он неизменно преследует меня... Еще несколько минут - и она на кровати. Она пока ничего не чувствует. Почти спит. Не волнуется, что в её доме чужой человек. Гхм. Человек...
Каждый раз я смотрю на них, долго смотрю. Я хочу увидеть её, мою Любимую... Я не могу. Её нет. Она мертва. Но я не принимаю этого, не могу принять. Они похожи, я теряюсь, я думаю о ней. Они все на Неё похожи, но всего лишь похожи... Я злюсь, я впадаю от этого в истерику. Каждый раз я начинаю беситься. Я иду на кухню, рывком распахиваю холодильник, достаю бутылку вина. У них, у таких как она - я знаю - всегда можно найти бутылку вина в холодильнике, сзади, далеко запрятанную. Я разбиваю узкое длинное горлышко о край стола. Вино. Вкус алкоголя еще больше злит и раздражает меня. Я не должна, не хочу злиться, но не могу. Плохо котролирую себя. В ненависти хватаю изумрудный осколок бутылки, иду в комнату. Её тело лежит на большой кровати. На мгновения останавливаюсь, снова смотрю. Фиолетовое тончайшее покрывало и маленькое белое тело. Какая гармония. Снова срываюсь, зажимаю рот рукой, следующее мгновение наполняется для неё болью. Кровь из вены на руке вытекает в подставленную бутылку. Почему-то дрожат руки, наверное от бессильной злобы. Дрожат, но не теряют силы. Большими глотками выпиваю всё, бутылка летит на пол. Даже немножко смешно - это словно пытаться залить огонь жидкостью для розжига... Кровь, безумие, клыки... Шея. Последний пульс венки на белой, как снег, шее. Голод, обострение чувств, смерть, экстаз. Она мертва, я падаю в кресло. Завтра наступит совсем скоро, я скоро уйду, о ней скоро кто-нибудь вспомнит. Завтра её найдут соседи, наверное. Как обычно - малолетняя дура напилась от чего-то, естесственно, версия несчастной любви, самая красивая и, впрочем, весьма реальная. Напилась и вскрыла себе вены. Завтра будет завтра, для неё - теперь вечное сегодня. Прости, "Лизочка". Я скотина, урод. Фрик. И мне правда жаль.