Малин - 21

               



                ВОСПОМИНАНИЯ  ОЛЕЩЕНКО  АЛЕКСАНДРА  ТАРАСОВИЧА




                Родился в 1912 году  в  Малине, где прожил всю  жизнь.

                В  1928 году поступил на работу на фабрику в возрасте 16 лет. 
                Он был круглым сиротой и работать  ему пришлось с семи лет в наймитах  в селе Няневка, где его взяли в  пастухи...
                В семье было пятеро  детей и  он был старшим...Работал и кормил всех...
                На  фабрику  было  трудно  устроиться...Но его взяли, как сироту...
                На фабрике он работал вначале на  подвозке  тряпья со двора...Тряпьё (сырье для бумаги) хранилось  в куче под открытым небом. Возили в любую  погоду, - и в жару, и в дождь, и в мороз...
                Потом его перевели  в цех...

                Тогда на фабрике была только одна буммашина № 1  и  делала  бумагу  верже, -  в  листах  и  в  бобинах.

                В состав  папиросной бумаги ( для её изготовления) входило тряпьё...Его привозили из сёл  и  хранили в скирдах прямо  на  улице,  а  в  тряпичном  цехе  его  сортировали.
                Тряпичный цех помещался в старом помещении  между котельной и складом для сырья...Помещение  не  имело  вентиляции.  Работницы тряпичного цеха  одевали  на  рот  повязки  от  пыли  и  так  перебирали,  сортировали  тряпки..
                Пол был цементный, цех тёмный и холодный.
                Я привозил в тачках и вагонетках тряпьё, а потом увозил мусор...Вагонетки  возили  по  воде...по холодному полу...и летом и зимой...
                Тряпки после рассортировки бросали  в котлы...Котлов было сперва два, потом три...В эти варочные котлы подавался пар и горячая вода и тогда их включали...Они медленно вращались в течение нескольких часов... Потом котлы останавливали и давали им остынуть...
                И когда в варочных котлах переставала кипеть  вода и до поверхности котла можно было дотронуться рукой, открывали  люк  и оттуда вываливалось вываренное тряпьё прямо на цементный пол...С пола мы вилами, загружали тряпьё в вагонетки и через подъёмник поднимали нагруженные вагонетки в рольный цех на второй этаж...
                Там мы вручную разгружали вагонетки в промывочные роллы, а с промывочных  роллов массу выпускали потом в отбеливающие роллы, что находились ниже этажом...В отбеливающие роллы давали раствор хлорной извести, чтобы отбелить промытое тряпьё...От хлорной извести у рабочих были красные воспалённые глаза, которые всё время слезились....И дышать в этом цехе было трудно, - запах хлорки разъедал лёгкие  и  горло...
                Через  какое-то время в отбеливающие роллы добавляли воду и частично промывали массу. Сушили тряпичную массу в сцежах...Дно сцежи было изготовлено из  кирпича  с отверстиями, куда  стекала  вода.
                Из  сцеж,  тоже  вручную,  через  боковое  окно, вытаскивали массу тряпья и грузили в вагонетки, а затем эти вагонетки подавались через  подъёмник в другой рольный отдел к товарным роллам....
                Там тряпичная масса  в  товарных  ваннах-роллах  резалась, измельчалась ножами, прикрепленными на вращающемся барабане и через несколько часов тряпичная масса превращалась в жидкую массу...
                После этих роллов масса спускалась в приёмник, где ещё разбавлялась водой и лишь тогда поступала на сетку бумагоделательной машины...С сетки машины она пересасывалась на сукно буммашины, а сукно с тонким слоем массы вращалось на больших цилиндрах, подогреваемом изнутри паром...Таких цилиндров было на машине несколько и по ним вкруговую ходило сукно, пока масса на высыхала и не становилась бумагой...
                Уже с сукна сеточник переводил бумажное полотно на накат, где на стальных стержнях-болванках  были надеты большие кольца из прессованного  картона, на которые и наматывалась бумага в рулоны...
                А потом рулоны снимали и везли в отделочный цех на преги для уплотнения бумаги и уже после,  -  на станки для разрезания руллонов на бобины...А бобины поступали в упаковочный цех, где их запаковывали в ящики или коробки...

                Условия работы  на фабрике были очень тяжёлыми и особенно трудными в  рольных  отделах...Пол был в  выбоинах и  трещинах, в самом цеху мокро, сыро, холодно, - большая загазованность, вонь  и  никакой  вентиляции...Очень тяжело было работать...Но в городе  иной  работы  не  было  и  на  фабрику  трудно  было устроиться...
                В тряпичном  я не очень долго проработал...

                После работы в тряпичном цехе я устроился в  фабричный цех.  В большом цеху на фабрике я два года был на посылках (мальчиком на  побегушках ).

                Главный  бухгалтер ф-ки  был  МОКРИЦКИЙ, а  замом бухгалтерии был  МЫШИНСКИЙ,  директором фабрики  -  ИЗОШАР.

                Вырабатывали   мы  папиросную  бумагу.

                Уже при мне стали работать три бумагоделательных машины, -   №1,  № 4 ,  № 5...
                После установили  ещё две буммашины  № 2  и  № 3,  -  они стали вырабатывать  конденсаторную  бумагу,
                а  буммашина № 4  -  делала  основу копирки - КО.,
                а  буммашины № 1  и  №  5  -  филигран....

                Помещения в цехах  были  низкими  и  тёмными, а пол был весь в ямах, выбоинах и сырым,  так как от машин вытекала вода...В  бумажной массе было много воды и она уходила через сетку вниз, под машину, а там по желобам и канавкам  стекала в сточную яму...Там в яме, вода отстаивалась и её откачивали в реку, а сгнившие остатки массы выкидывали на луга или поля...

                Запах от тряпок, особенно когда их варили в котлах и выгружали из котлов, стоял на весь город...Все, кто подъезжал к малинскому вокзалу, уже издали, за пять километров от города, слышали этот запах  тряпья...

                А мы с детства к нему привыкли и почти не замечали...И к гудкам привыкли, хотя они так надрывно ревели, что от них всегда все просыпались...Гудок вначале гудел один или два раза и замолкал, а через час или полчаса (уже не помню) фабричный гудок ревел долго и протяжно, как ревут волы, когда их ведут на убой...

                По гудкам мы определяли время, так как часов тогда небыло, а если у кого и были,  то не у всех...У некоторых было радио, - чёерная тарелка на стене  и его не выключали...Радио начинало работать с 6 утра,  а замолкало в 12 ночи...

                У кого из рабочих была тарелка-радио или часы то он вставал раньше всех и будил соседей, чтобы они не опоздали на работу...На смену и со смены шли всегда  гуртом...Помогали  друг другу...А то бы не выжили в таких условиях...

                Сейчас на фабрике и в городе всё очень сильно изменилось и стало намного лучше и до неузнаваемости улучшились  условия  труда...Сейчас всюду большие светлые цеха, вентиляция, современное оборудование, механизация труда...СЕЙЧАС ЛЕГЧЕ РАБОТАТЬ, чем раньше...
                А раньше о рабочих и условиях их труда мало думали...Всё твердили - работайте, работайте - надо план выполнить...И работали вот в таких тяжёлых условиях...  ...
                Некоторые не выдерживали, болели  и умирали...Я-то вот помню как мой напарник по вагонетке  пришёл больной на работу, ну и свалился среди тряпья,  чтобы чуток отлежаться  и отдохнуть, да видно уснул, а его вместе с кучей тряпья в люк котла спихули и не заметили...А когда  через сутки или двое стали  тряпки выгружать, то он по частям сваренный вывалился...Так и хоронили его сваренным в гробу...А у него трое детей осталось да жена больная, чахоточная...Вот как тогда жили...

                Два года я на побегушках проработал в бумажном цеху...Некому было за меня словечка замолвить...Платили мало, работой нагружали вовсю...

                В последствии взяли меня на работу в смену  на  роллы  подручным. Старые  рабочие  не хотели передовать  свой  опыт  молодым  и  пришлось самому всему  учиться...Приблизительно с 1931 года стал работать рольщиком  на конденсаторном  потоке.
                А старшим рольщиком стал работать перед самой войной...

                Заведующей лаборатории в то время  работала САРА  ТАБАК.
                Главным инженером был  ХАРАЗ.
                А директора ф-ки ПЕТРОВА  заменил  КОЛПИНСКИЙ...

                "Когда началась война,  рабочим фабрики раздали  муку вместо денег...
                Я вот не видел  этого, а рабочие потом рассказывали, что когда начальство уезжало ( удирало от немцев ), то собрало оно людей около конторы и стали  в толпу борсать деньги...Сколько они таким образом разбросали грошей, -никто не считал...Но и с собой они увезли, наверное, немало... Начальство себя никогда не обделяло...и не обижало...А вот рабочие остались без зарплаты  тогда...Это  точно!...

                Я ушёл на фронт...
                Возле СЛАВУТЫ мы были окружены и я попал в плен...
                Вместе с другими пленными нас повели в ГОМЕЛЬ в концентрационный лагерь,  в котором находилось 75 тысяч человек...
                Шли пешком, голодные, злые и усталые...Кто падал, тех немцы тут же пристреливали...А мы шли дальше...
                В гомельском лагере я пробыл 4 месяца.
      
                Из этого  лагеря меня вместе с другими пленными забрали  в рабочий лагерь  под Гомелем  в  НОВО-БЕЛИЦЕ.

                Когда Житомирская область оказалась вся оккупированной, я ушёл  из  рабочего лагеря домой, в МАЛИН.
                А когда Малин освободили Советские войска, я ушёл вместе с ними воевать и дошёл  до КАРПАТ. 
                Там я был тяжело ранен и отправлен в госпиталь, где находился до конца войны...
                А потом, когда вернулся, меня  всё  время о лагере допрашивали..."
               
                ВОССТАНОВЛЕНИЕ  ФАБРИКИ.

                Перед тем, как немцы заняли город, нашу фабрику успели сжечь...
                Как только  Малин был освобождён от фашистов, рабочие приступили к восстановлению фабрики...
                Когда я вернулся из госпиталя в Малин,  то увидел, что  мой дом  был  разрушен  и надо было его опять достраивать и ремонтировать...
                Но в первые же дни моего возвращения ко мне домой пришёл рольщик ДВОРАКОВСКИЙ  и вызвал меня на работу...Его ко мне послал директор фабрики...
                А у меня дом развалина,  через проломленную крышу небо видно,  если  не  успею  дом  поправить, в  землянке  на  огороде  придётся  зимовать...
                Я  не  пошёл  тогда...
                Через военкомат меня всё-таки вызвали на работу...
                Однако меня для этого обеспечили продуктами и строительным  материалом...
                Вот я и вышел на  работу, - на  восстановление  фабрики..
         
                Бумагоделательная машина № 1 уже была восстановлена ещё  при немцах,  но пока не была  пропущена и не работала...
                После освобождения города она заработала и стала выпускать писчую бумагу...
                Электроэнергии не хватало...
                Поэтому мы днём готовили  массу  для  бумаги,  а  ночью  отливали  бумагу...
                Но жизнь после войны была очень тяжёлой и вокруг ничего не было...И люди стали воровать бумагу и растаскивать её по домам...

                Пришлось изменить график  работы...
                Ночью мы готовили массу для отливки бумаги, а  днём   отливали  саму  бумагу...
                Вся страна была разрушена  и очень нуждалась в то время в бумаге...Надо было работать и всё восстанавливать, что уничтожено было войной...
                Я сам ремонтировал ролл № 14...
                Дизеля  -  7  штук - были взорваны вначале войны.
                Рабочие стали собирать дизеля, выгребая из пепелищ и развалин обожжённые останки оборудования...Находили отдельные части, отгребали их , чистили, подправляли, как могли и из этого лома  составляли  дизель...
                Собрали первый и третий дизель..
                А роллы  все  были  разрушены.
                Меня, как опытного бумажника, послали (в Коростень-?) отобрать оборудование, подготовленное  немцами для отправки  в Германию.
                Мною  было отобрано и отгружено два с половиной вагона  оборудования  для  фабрики, -  рольные  барабаны, 21 базальтовая планка, ножи и прочее...
                Таким образом было привезено комплектующих деталей и частей на 5 роллов...
                С вокзала к фабрике ( 5-6 км) на "салазках"  тянули на себе это оборудование...
                На фабрике тогда были всего 3 автомашины, - полуторки...Но они возили сырье и продукцию...
                Как ни трудно было всё-таки мы смогли собрать 5 роллов.
                А целлюлозу собирали, где только можно было...
                Около ЗЫБИНА немцы  держали  целлюлозу, которую использовали для обкладки блиндажей...
                Мы её забрали и из блиндажей повытаскивали, что смогли...
                Оттуда целлюлоза  была  перевезена  на  фабрику  и  переработана в качестве сырья для бумаги...
                Из-за острой нехватки электричества, всё время приходилось по очереди делать то массу, то бумагу..
                Когда  восстановили  третий  дизель, то он стал крутить трансмиссию  на другой буммашине... Бумагу стали  делать на двух буммашинах.

                Заведующим складом фабрикии на железнодорожной станции в  те  времена  был  РАБИНОВИЧ.

                Активными участниками художественной  самодеятельности  были:

СТАВИНСКАЯ, ЕНЬКО  СЕРГЕЙ,  ГАЛЕМБИОВСКАЯ  МАРИЯ  ПАВЛОВНА,  ЯКОВЕНКО ДМИТРИЙ,  НИНА ФОКИНА, КОВАЛЕНКО  НАДЕЖДА  и  другие работники  фабрики...




                ( Запись воспоминаний сделана  27 августа  1984 г. РОЖКОВОЙ М.М. )