Ностальгия

Посвящается О.Ф.Печкуровой, моему любимому и единственному учителю музыки.

Эта новость была для меня ударом - Ее больше нет. Человека, целого человека, больше не существует. Я не хочу в это верить. В книгах все просто – герой умирает, все поплакали и через месяц успокоились, забыли. В жизни не так: в жизни все скромно, тихо, глухо и очень больно. Просто части жизни не стало, части сердца, части памяти. Хотя, осталась лишь память, но ведь ее недостаточно…
На глаза попалось одинокое пианино. Это не выносимо. В ответ на очередной приступ боли пальцы быстро подняли крышку и понеслись по знакомым аккордам…Если так невыносимо грустить одной, то мы будем грустить вместе: я и пианино…
 Щемящая сарабанда начала свой медленный танец. Мои первые ноты, первые гаммы проигрывались под Ее чутким руководством. Добрая, отзывчивая, строгая, незаменимая, всепрощающая. Ее нет. Пальцы ударили по нотам чересчур сильно, и плавный переход пиано превратился в громовой удар форте. Незаметно сарабанда перетекла в незатейливую французскую песенку. Пальцы с некоторым трудом летали по клавишам, отвыкли. Но ничего, главное они все помнят…
 Когда я не хотела играть, Она не ругалась, лишь успокаивала. Другие учителя не такие, они более грубые, более чужие. Она была не такая. Мы были для нее больше чем ученики, мы были для нее семьей. Своей у Нее не было. Легкие ноты песенки резко перешли в тяжелую, грузную полифонию старинной сонаты. Она не дожила до своего дня рождения всего несколько дней. Вязкие ноты лишь смешивались с чувством потери. Как тяжело. Я позвонила, рассчитывая поздравить. Ответом мне были безразличные гудки. Я еще тогда почувствовала что-то страшное. Чувства не обманывают, никогда. На следующий день я узнала: Ее нет. Пальцы слетели с клавиш, соната остановилась, все замерло.
   Я не знаю что делать. Лак пианино отражает мое заурядное лицо. Не могу, не хочу. Я хотела встать, но на глаза попались ноты моей любимой Ностальгии. Она не разрешала долго грустить. Грусть – это грех, а Она верила в Бога.
 Комнату огласила нежность произведения. Ее не вернуть. Надо смериться, надо. Музыка успокаивала, ласкала. Жизнь коротка, и у каждого свой срок здесь, на Земле. Я буду Ее помнить, буду любить, буду в Нее верить. Всегда. Она не умерла. Она в моем сердце. Она со мной.
 На последний аккорд упала слеза, долго мешавшая глазам. Я буду помнить…