Летающая тарелка

                фантастическая комедия по повести
                Рене Фалле.
                "Капустный суп"

   
   
                ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
   
   1. КЛОД РАТИНЬЕ, 80 лет.
   2. ФРАНСИС ШЕРАСС, "БОМБАСТЫЙ", 80 лет.
   3. ФРАНСИНА, жена Клода Ратинье.
   4. ДИКОВИНА, инопланетянин.
   5. КАТРИН ЛАМУЕТ, 20 лет.
   6. РОБЕР ЛАМУЕТ, брат Катрин, 25 лет.
   7. МЭР, средних лет.
   8.
   
   (Убого обставленная комната. Грязь, беспорядок. В стене, над самым полом, дыра, ведущая на половину дома, где живет Франсис Шерасс. Ратинье кричит в дыру.)
   
   КЛОД. Франсис, эй, Франсис! Бомбастый! Ну и горазд ты дрыхнуть после обеда! Пора уже и литровку раздавить.
   БОМБАСТЫЙ. Иду. (Входит, кашляет.)

   КЛОД. Ого, отец! Как в бочке отдается.
   БОМБ. А ты, старый хрыч, ко мне не вяжись. Что мне и чихнуть нельзя?

   КЛОД. Франсина вон тоже кашляла. А не пила и не курила.
   БОМБ. Ты же сам знаешь, почему померла Франсина. Через лекарства. Глотала их целыми лоханями.

   КЛОД. Так-то оно так, да все равно у тебя в середке хрипит. Как будто ты мотороллер проглотил.
   БОМБ. Не твое собачье дело. Сам-то ты... Смотри, какой красный, чисто свекла! Я бы на твоем месте наловил пиявок да припустил себе на загривок.

   КЛОД. А я бы на твоем месте литр мне поставил.
   (Бомбастый ставит литр.)
   БОМБ. Знаешь, старик, уж сколько раз я спрашивал себя: не слишком ли много ты пьешь?

   КЛОД. И у меня, старина, есть вопросик. Ты насквозь проспиртовался, до самого пупа!
   БОМБ. Если я отдам концы, это уж моя забота. Но я не хочу, чтобы ты помирал. Что со мной тогда будет? Что я буду делать с нашей общей свиньей?

   КЛОД. Вот он, эгоизм твой! По твоему, я с ней должен один справляться? Бедная Франсина...
   БОМБ. Десять лет прошло?

   КЛОД. Десять... Давай помянем хозяюшку мою.
   БОМБ. Помянем. (Пьют, закусывают.) Хороший суп. А все-таки, Клод, Франсина варила капустный суп получше тебя.

   КЛОД. А ты откуда знаешь? Не помню, чтобы она тебя угощала.
   БОМБ. Это давно было.

   КЛОД. Когда это давно?
   БОМБ. В войну. Когда ты в плену отсиживался.

   КЛОД. В плену отсиживался! Тебе бы так поотсиживаться! За пять лет ни капли вина! До конца жизни не наверстаешь упущенного. (Бомбастый кашляет.) Знаешь, Бомбастый, сходим ка мы на всякий случай к доктору.
   БОМБ. Сходим.

   КЛОД. Теперь моя очередь выставить литровку. Бедная моя, ненаглядная Франсина!..
   БОМБ. Ненаглядная! Видел я, как она тебя кочергой по спине охаживала.

   КЛОД. Эх, Бомбастый, ничего ты не понимаешь в прелестях семейной жизни.
   БОМБ. В каких это прелестях? По спине кочергой?

   КЛОД. Бомбастый, ты любишь красненькое винцо?
   БОМБ. Обожаю.

   КЛОД. Ну, а если перепьешь, если вместо нормы вылакаешь литров семь или восемь?
   БОМБ. Голова, трещит. И колотит всего. А чтоб ты знал, я последние десять лет больше пяти литров в день не выпиваю.

   КЛОД. Намекаешь, что я алкоголик?! Я тоже пью очень умеренно, не больше твоего! Так что я хотел сказать-то?.. Когда я ночью ублажал мою Франсину, это как бы выпивка, а когда она меня кочергой, или там ухватом, это похмелье.
   БОМБ. Ну, отец, тебя бы в воскресную школу, проповеди читать! Давай еще поллитровку, да я спать пойду.

   КЛОД. А раненько утром – к доктору.
   БОМБ. Разбудишь меня. (Выходит. Вопль со двора.) Клод!! Клод!! Летающая тарелка! За твоим сараем села! Рядом с сортиром!

   КЛОД. Да, Шерасс, пора тебе бросать пить.
   БОМБ. Собственными глазами видел! Белая, словно из хрома, метра четыре в диаметре!

   КЛОД. Ну вот что: больше пол-литра в день ты у меня не получишь.
   БОМБ. Да отстань ты от меня, свинячье рыло! Видел! Собственными глазами!

   КЛОД. Видел, видел. Я разве спорю? Дюдюсс Пурьо, помнишь? который от белой горячки помер, тоже видел, как крысы по стенам и потолку бегали. Пойдем, ляжем баиньки, завтра утром сходим к доктору, потом ты мне поставишь три литра...
   БОМБ. Три литра мочи ты от меня получишь!!

   КЛОД. Ну, ну, ну, ну, не надо горячиться. Совсем ты, отец, расклеился. Марсиане уже перед тобой бегают. (Клод уводит Бомбастого, в комнату входит инопланетянин.) (Входит Клод.) Привет, дружище. Чего это ты по чужим дворам ночами шляешься?
   ДИКОВИНА. Кулды-кулды, тул-тул-тул, кул, кулды.

   КЛОД. Батюшки-светы! И мне марсиане мерещатся! Свят, свят, свят!
   ДИК. Тулды-тулды, кул-кул-кул, тул, тулды.

   КЛОД. Надо поллитровку принять... Может, сгинет эта нечистая сила... Нет, тут меньше чем литровкой, не отделаешься! (Диковина локатором касается Клода.) Ай!! Да он вроде настоящий... Или чудится мне?.. А ну ка... (Хлопает Диковину по плечу, Диковина хлопает Клода.) Кажется, настоящий марсианин...
   ДИК. Кулды-тулды, кул-тул-кул, тул, кулды.

   КЛОД. Ну и наречие! Этот индеец даже по-французски говорить не умеет!
   ДИК (механическим голосом). Запас-слов-ограничен, авария-летающей... летающей... летающей посуды...

   КЛОД. Тарелки.
   ДИК. Пардон-авария-летающей-тарелки. Необходим-желтый-тяжелый-металл-ремонт, желтый-тяжелый-металл-ремонт...

   КЛОД. Затрандил ты, брат диковина, вот так тебя и буду звать – Диковина. Диковина – Клод, Диковина – Клод!
   ДИК. Диковина-Клод-будем-знакомы-что-это?

   КЛОД. А это, брат Диковина, усы. Еще довоенные. Ну вот что, Диковина, не знаю, как у вас на Марсе, а у нас во Франции полагается поднести гостю стопарь.
   ДИК (проверяет локатором стакан). Неизвестный-химический-состав. Возможно-яд.

   КЛОД Это в большом количестве – яд. А ежели литров пять-шесть, то совсем даже не яд. О чем же я думаю, олух! Ты же на своей хреновой тарелке в аварию попал, небось, ополоумел с голодухи! (Подает суп. Диковина проверяет суп локатором, нюхает, оживляется.) Это капустный, суп, парень!
   ДИК. Тулды-кулды, тулды-кулды, тулды-кулды!..

   КЛОД. Видать, на вашем Марсе вы не жирно кушаете, раз ты глазищи выпучил. Вот тебе ложка, ешь.
   ДИК. Кул... тул... кул... тул...

   КЛОД. Разнесчастная твоя башка, рожа твоя резиновая! Ты и ложку держать на умеешь! Смотри: раз, два – ам! Понятно? Эк, чтоб тебя разорвало... Глотай живее, это же не навоз! (Диковина глотает суп.) Браво, новобранец!

   (Диковина блаженствует.)

   КЛОД. То-то же. Когда у тебя полное брюхо супа – всему организму радость.

   (Диковина мечтательно кулдыкает.)

   КЛОД. Добавки хочешь?
   ДИК. Тулды! Кулды! Тулды! Разрешите-взять-капустный-суп...
   КЛОД. Ты хочешь суп на небо увезти? Сейчас я тебе в бидон перелью, не повезешь же ты его в кастрюле.

   ДИК. Авария-необходим-желтый-тяжелый...
   КДОД Эх-хе-хе... Золото тебе надо, я уже сообразил. (Достает монету.) Хватит? (Диковина выхватывает монету и радостно кивает.) Это золотой луидор. Знаешь, какие деньги он сейчас стоит? Чтоб вернул.

   ДИК.    КЛОД. Понял тебя, дружок. Много-много тысяч! Хоть одну верни обратно. Да пожми мне руку, что ж мы как собаки с тобой расстаемся? А ручища холодная, как у лягушки... Бедное ты дитя господне!... Эге, да уже светает. (В дыру.) Эй, Шерасс! Бомбастый! Пошли к доктору. Шерасс! Бомбастый! Вот засоня. (Уходит. За сценой: "Шерасс! Бомбастый!" Входит.) Куда же он делся, верблюд одногорбый? Ну, старый хрыч, погоди у меня!..
   
   


   
   (Клод наливает стопку, подносит к губам и ставит на стол.)

   КЛОД. В одиночестве только коровы пьют... (Под стену.) Шерасс! Бомбастый, черт тебя побери!
   БОМБ. Чего тебе?

   КЛОД. Наконец-то. Ты где пропадал полдня?
   БОМБ. Нигде.

   КЛОД. Иди давай, я не могу один пить.
   БОМБ. Не пойду.

   КЛОД. Я тебе кое-что интересное хочу рассказать. Только ты вчера ушел... Да что, я как крыса, разговариваю с тобой через стену!
   БОМБ. Иду. (Входит понурый.)

   КЛОД. Ты почему у доктора не был?
   БОМБ. Я в другое место ходил.

   КЛОД. Интересно, куда?
   БОМБ. Не твое собачье дело.

   КЛОД. Ах, не мое дело! Полдня прошло, а я всего литр пропустил! Где  шлялся?
   БОМБ. Где, где! В бордель ходил!

   КЛОД (хохочет). Тебя там, наверное, с оркестром встречали! Почетный посетитель! Девочки, небось, передрались из-за такого роскошного клиента! А вообще-то правильно сделал. Лучше бордель, чем больница.
   БОМБ. А ты был у доктора?

   КЛОД. Был. Чтоб они передохли, эти доктора! Вогнали в гроб своими снадобьями Франсину, теперь меня... Ты только послушай, что брехал этот эскулап! Вам, говорит, мсье Ратинье, разрешается выпить пол-литра!
   БОМБ. За обедом?

   КЛОД. В день! За целый день – поллитровку! (С остервенением наливает.) Я ему говорю: я в день литров пять-шесть употребляю, как и мой друг Бомбастый, а он орать: "вы с ума сошли!", "вы алкоголик!", "пиявка безмозглая!", "хватит вам в день и пол-литра!" Пол-литра! Я ему говорю: влей себе кое-куда эти пол-литра. Давай-ка...
   (Хочет чокнуться.)
   БОМБ. Я не буду.

   КЛОД. Что?!
   БОМБ. У меня болезнь открылась...

   КЛОД. А, понятно, что у нас за болезни. Раз мы шляемся по борделям...
   БОМБ. Диабет у меня! Я в газете прочитал. Самая паскудная болезнь. Если, например, холера, то пей сколько влезет, а если диабет – то ни капли. Я теперь буду питаться одной зеленой фасолью и пить кофе без сахара.

   КЛОД. Врут твои газеты.
   БОМБ. Нет, Клод, у моей тетушки диабет, и братец двоюродный диабет подцепил, охнуть не успел, как ноги протянул. Теперь у меня открылось... Все признаки... Тарелки летающие перед глазами...

   КЛОД. Кстати, о тарелках. Сейчас я тебе кое-что порасскажу о них, только давай сначала выпьем.
   БОМБ. Оставь меня в покое, пьянь чертова! Дай мне мирно угаснуть от диабета! Надрался с утра пораньше, пропойца краснорожий! Эка развеселился, скотина, да еще полный стакан рядом поставил, поганец!

   КЛОД Ну и сиди, слюни пускай, верблюд одногорбый! (Пьет.) Зато я раньше тебя помру. Оставляю тебе в наследство половину нашей общей свиньи, трескай зеленую фасоль и живи до ста лет.
   БОМБ. Налей.

   КЛОД Попей лучше водицы, Бомбастый. Холодненькой. При диабете так полезно ведерко воды дерябнуть.
   БОМБ. Красненького мне налей!! Не хочу, чтоб ты помер раньше меня.

   (Входит мэр.)

   МЭР. Здорово, отцы.
   БОМБ. Здравствуйте, господин мэр.

   КЛОД. С чем пожаловали, мсье?
   МЭР. С добрыми вестями, старички, с добрыми.

   БОМБ. Так надо выпить.
   МЭР. Не откажусь. Винцом заправляетесь? Вот как живут у нас старые труженики-пенсионеры! А я зашел познакомить вас с проектом.

   КЛОД. С каким таким проектом?
   БОМБ. При чем тут мы и какой-то там проект?

   МЭР. Не волнуйтесь, отцы, посмотрите внимательно.
   БОМБ. Смотрим.

   КЛОД. Не понятно. Вот это что, красным карандашом обведенное?
   МЭР. Это, отцы мои, ваши усадьбы, где пока что стоят ваши антисанитарные лачуги.

   БОМБ. А где же... эти самые лачуги?
   МЭР. Их нет.

   КЛОД. Как нет? Куда же они делись?
   МЭР. Мы их снесли.

   БОМБ. Снесли?!
   КЛОД. А вот это тогда что?

   МЭР. Аттракцион! А это качели. Тут ресторан, здесь буфеты. Экономическая экспансия! На месте ваших сараев – площадка для культурного отдыха, тысяча шезлонгов и интеллигентная музыка. Моцарт называется. На месте ваших домов построим обезьянью горку...
   БОМБ. Обезьянью?

   МЭР. Обезьянью! Какая приманка для публики! Как сейчас вижу: мартышки, гориллы, сапажу выставив зады скачут по пластмассовым деревьям! А? Каково?
   КЛОД. Сапажу?

   МЭР. Сапажу!
   КЛОД. Слышишь, Бомбастый, на том месте, где мы прожили жизнь, будут прыгать сапажу!

   МЭР. Сапажу!
   КЛОД. С голым задом!

   МЭР. С голым задом!
   КЛОД. Господин сапажу... ой! господин мэр! а куда... нас?

   МЭР. Что – вас?
   БОМБ. Мы-то куда подеваемся? Клоунами будем?

   КЛОД. Нет, Бомбастый, мы с тобой будем стриптиз показывать. Под интеллигентную музыку.
   МЭР. Ах, шутники, шутники! А вот теперь я вас и порадую, осчастливлю, можно сказать. В богадельне... то есть, я не то хотел сказать – в вашей новенькой, чистенькой квартире будет душ, центральное отопление, ватерклозет. Ватерклозет! Не то что у вас... за домом... гм... я по щиколотки увяз!.. безобразие! В богадельне... то есть, на вашей квартире, за вами будут смотреть! Будут холить! Будут лечить! Не жалейте вы ваших лачуг – даже свиньи в показательных свинарниках живут лучше, чем вы! Я завидую вашей будущей жизни, счастливчики вы эдакие! Ну, что скажете, ловкачи?

   БОМБ. Дерябнем-ка винца, Клод.
   МЭР. Стало быть, договорились. Молодцы! Орлы!

   (Клод наливает себе, мэр придвигает свой стакан, Клод передает бутылку Шерассу.
Шерасс наливает себе, мэр придвигает стакан к нему. Шерасс затыкает бутылку и прячет.)

   БОМБ. Выпьем, Клод.
   КЛОД. Выпьем, Бомбастый. А господин сапажу... мэр! мэр! может считать, что его попросили убраться вон.

   МЭР. Ах, вот как! Ретрограды! Неандертальцы! Висельники! Но не долго вам веселиться, Шерасс и Ратинье! Не хотите в богадельню – я вас в сумасшедший дом упрячу. А пока что – оревуар!
   КЛОД. Здорово мы отшили этого наглеца!

   БОМБ. А вдруг он и вправду упрячет нас в дурдом?.
   КЛОД. Правов у него таких нет. Мы ветераны! Я в плену был!

   КАТРИН. Здравствуйте, дядюшка Ратинье!
   РОБЕР. Здравствуйте, мсье Шерасс.

   КЛОД. Катрин, Робер! Детки мои! Приехали помянуть свою старую няню? Десять лет, как умерла бедняжка...
   КАТРИН. Мы на кладбище ездили, могилку её прибрали, она вся травой заросла.

   КЛОД. Спасибо, детки, самому-то мне уже тяжело.
   РОБЕР. Я корму вашей свинье привез, пойду выгружу.

   КАТРИН. В сарае и во дворе прибери, братец!

   (Робер уходит.)

   КЛОД. Даже не верится, Бомбастый, что когда-то моя бедная Франсина сажала этих красавчиков на горшок!
   КАТРИН. Ох, дядюшка. Клод! Вам больше нечего вспомнить?

   КЛОД. А когда твой Робер подрос, хулиганить начал, Франсина его поймала, на огороде штаны с него спустила, голову между ног зажала и крапивой! крапивой!
   БОМБ. Франсина была женщина крутая.

   КЛОД. Катрин, милочка, я там приготовил сало, капусту, сваргань мне капустного супчика.
   КАТРИН. Дядюшка Клод! Да здесь супу на двадцать человек выйдет! Куда вам столько?

   КЛОД. Свари, дочка, свари. Я гостей жду.
   БОМБ. Каких еще гостей?

   КЛОД. Тс-с-с!.. Сейчас я тебе все расскажу, ты на пол упадешь! Слушай...
   РОБЕР (входит). Мсье Шерасс, а правда, что вы видели летающую тарелку?

   КЛОД. Что?!
   БОМБ. Какую еще тарелку?!

   РОБЕР. Да мне знакомый жандарм рассказывал...
   БОМБ. Не был я в жандармерии!

   РОБЕР. А в кафе "Отель де Франс" вы заходили?
   БОМБ. Заходил! Но ни про какую тарелку не говорил!

   РОБЕР. Как же так? Вас спросили, а вы ответили: видел, как вот эти пол-литра вижу. А еще вас спросили: какая она – в полоску или в горошек?
   БОМБ. Вранье!

   РОБЕР. Ну, вранье так вранье. Я не думал, что вы расстроитесь из-за пустяка, а то бы промолчал.
   КАТРИН. Я поставила суп. Смотрите, чтоб не сбежал и не перекипел. До свиданья, дядюшка Клод! До свиданья, мсье Шерасс.

   РОБЕР. До свиданья.
   БОМБ. Клод, я тоже домой пойду... устал...

   КЛОД. Так вот где ты сегодня утром шлялся, дубина стоеросовая, трепло, болтун!
   БОМБ. Нигде я не шлялся! Сам дубина! Надрызгался винища, да еще меня спаиваешь, больного диабетом! Алкоголик!

   КЛОД. Я тебя спаиваю?! Ну, голубчик Франсис, чтоб ноги твоей в моем доме не было!
   БОМБ. И не будет! Сейчас пойду и повешусь. Доживай свой век один.

   КЛОД Вешайся! Могу веревку взаймы дать!
   БОМБ. Спасибо! У меня своя есть! (Уходит.)

   КЛОД (под стену). Бомбастый! Не забывай, что у нас общая свинья. Повесишься осенью, когда мы ее зарежем. Мне не нужна чужая половина свиньи. (Смотрит вверх.) Прилетит тарелка или не прилетит? Не пропал бы суп...
   ДИК. Бонжур, мсье Ратинье!

   КЛОД. Здравствуй, сынок! За капустным супом прилетел? А я уже соскучился по твоему кулдыканью.
   ДИК. Я больше не кулдыкать. Запас слов – небольшой, но говорить можно.

   КЛОД. Тогда рассказывай, откуда ты родом?
   ДИК. С планеты Оксо, мсье Ратинье. Между прочим, мы с вами, ровесники.

   КЛОД. Не может быть!
   ДИК. Оксониане живут двести лет и не меняются от начала до самого конца.

   КЛОД. Ишь ты... Хочешь стаканчик? Это значит, стаканчик красного винца.
   ДИК. Я понял, мсье Ратинье. Нет, спасибо, я не выпью стаканчика. Наш организм не приспособлен к алкоголю.

   КЛОД. Да разве это жизнь?
   ДИК. Это не жизнь. Это наше законное состояние.

   КЛОД. Скажи, Диковина... ничего, что я тебя Диковиной называю?
   ДИК. Нет, мсье Ратинье. У оксониан нет имен.

   КЛОД. Сегодня ты случайно прилетел или соскучился по мне?
   ДИК. Я не понимаю, что значит "соскучился". Я прилетел в командировку.

   КЛОД. Стало быть, снова повезешь с собой полную порцию супа?
   ДИК. Если вы будете так любезны, мсье Ратинье, то да.

   КЛОД. А вашим там, наверху, суп понравился?
   ДИК. Хочу вам сообщить, мсье Ратинье, что на планете Оксо только и разговоров, что о вашем капустном супе. Общественное мнение приходит к выводу, что идеальному обществу до полного идеала не хватает только капустного супа.

   КЛОД. Так варите его себе на здоровье! Эка невидаль – развести сотни две свиней да засадить гектара два капустой.
   ДИК. На планете Оксо кроме нас нет другой жизни, ни животной, ни растительной, она нам ни к чему. Мы составляем идеальное общество.

   КЛОД. Господи, помилуй! Что же вы тогда едите? Друг дружку?
   ДИК. Мы питаемся вытяжкой из минералов.

   КЛОД. Ага, булыжники сосете. Хе-хе! Представляю – рагу из гранита! Соус из глинозема!
   ДИК. На планете Оксо имеются все химические ингредиенты капустного супа, мсье Ратинье. Мы послали ваш суп на анализ...

   КЛОД. Что?! Мой суп?! На анализ?!
   ДИК. Не кипятитесь, мсье Ратинье. Мы воспроизвели ваш суп с абсолютной точностью, но чего-то не хватает, а чего – мы не поймем.

   КЛОД. Свиные шкварки воспроизвели?
   ДИК. Воспроизвели.

   МОД. Бульон воспроизвели?
   ДИК. С точностью до миллионной доли процента.

   КЛОД. Капусту?
   ДИК. Да. Но суп не тот. Назначена комиссия для расследования.

   КЛОД. Ну, племя тарабарское, насмешили так насмешили. Бедная Франсина, как бы сейчас повеселилась!
   ДИК. Что такое – Франсина?

   КЛОД. Жена моя покойная, бедняжка, если бы ты знал, Диковина, как мне тяжело без нее!..
   ДИК. Не понимаю. Что такое – жена?

   КЛОД. Что тут не понимать – баба моя.
   ДИК. Баба... баба... бабе... бабе... бабу-бы-бабу-бы-бабу-бы... Не понимаю, что значит – баба?

   КЛОД. Тьфу, нехристь! Женщина! Понимаешь? Жен-щи-на! Вроде как я, только груди – толстые, ляжки – толстые и вместо... заместо... как бы это поделикатнее выразиться... и усов нету!
   ДИК. На планете Оксо отсутствуют явления под названием, жена, баба, женщина.

   КЛОД. Сейчас я тебе все объясню, сейчас тебе все станет ясно. Объясни мне, Диковина, как вы у себя на планете размножаетесь? А? Да ты не стесняйся, я ведь по твоей роже вижу – любишь ты это дельце!
   ДИК. Мы на планете Оксо размножаемся почкованием.

   (Клод в потрясении выпивает подряд три стопки.)

   КЛОД. П-п-почкованием?.. Хорошо хоть не прививками и не отводками.
   ДИК. Нет, только почкованием.

   КЛОД. Ну а мне, чтобы размножаться, нужна Франсина! Понимаешь ты или нет?
   ДИК. Смутно. Вернее – совсем не понимаю.

   КЛОД. Вот это мы с моей бедняжечкой Франсиной в день нашей свадьбы. Радовались жизни, что твои зяблики. А уж как я ее ублажал, как ублажал!..
   ДИК. Что значит – ублажал?

   КЛОД. Ублажал – значит... размножался. Понятно?
   ДИК. Смутно. То есть...

   КЛОД. Совсем не понятно. Эх, Диковина, жалко мне вас всех.
   ДИК. А это что такое?

   КЛОД. Это волосы Франсины. Я их срезал у нее, когда ее в гроб положили... Уже десять лет, как померла она, божье дитё... Ох, Диковина, до чего же мне ее не хватает!..
   (Клод выпивает, Диковина крадет прядь волос.)
   ДИК. Мсье Ратинье, Совет Пяти Голов планеты Оксо на случай, если химическое воспроизведение капустного супа не удастся, поручил предложить вам переселиться на нашу планету. Па планете Оксо вы сможете прожить еще сто двадцать лет и единственное ваше занятие будет – варить капустный суп.

   КЛОД. Рехнулся он, ваш Совет Голов. Сто двадцать лет – без винца, без Бомбастого...
   ДИК. Что такое – Бомбастый?

   КЛОД. Мой сосед – мсье Шерасс. Да и не хочу я покидать могилу Франсины, скоро меня рядом с ней положат.
   ДИК. Все технические проблемы можно уладить. Советую вам подумать. А сейчас позвольте вам вернуть ваш золотой луидор, воссозданный в десяти тысячах экземпляров.

   КЛОД. Десять тысяч?! Меня кондрашка хватит...
   ДИК. Что значит – кондрашка?

   КЛОД. Кондрашка – это большая радость.
   ДИК. Запоминаю: кондрашка – большая радость. Вот ваш бидон с монетами, а ваш суп я перелью в емкость, которую я привез с планеты Оксо.

   КЛОД. Где вы набрали столько золота?
   ДИК. Мсье Ратинье, я навещу вас ровно через час и все объясню, а сейчас я тороплюсь доставить капустный суп на планету Оксо.

   КЛОД. Может, на дорожку?.. Для начала хотя бы полстаканчика?..
   ДИК. Нет, мсье Ратинье. Отдыхайте, я с вами не прощаюсь.

   КЛОД. Придурошная планета... Баб нету, размножаются почкованием, вино не пьют... И чтоб я туда переселился?! Тьфу!

   (Клод дремлет. Входит Диковина и еще один инопланетянин и ложат на стол завернутую в белое Франсину.)

   ДИК. Мсье Ратинье!
   КЛОД. А?! Господи, что это?! Я с ума схожу!

   ДИК. Мы доставили вам вашу покойную жену-бабу-женщину-Франсину...
   КЛОД. Вы что, вурдалаки, упыри, раскопали ее могилу и принесли ее сюда, после того, как она десять лет в земле пролежала?!

   ДИК. Успокойтесь, мсье Ратинье. Ваша жена-баба-женщина-Франсина оттуда же, откуда и золотые луидоры...
   КЛОД. Что ты мелешь, инопланетная твоя образина?! Сейчас же унесите её и закопайте обратно в могилу! Свят, свят, свят, господи, помилуй меня грешного, святая Мария, заступись!..

   ДИК. Выслушайте, мсье Ратинье. На нашей планете мы давным-давно научились воссоздавать материю. Из одного золотого луидора мы воссоздали десять тысяч золотых луидоров, а из пряди волос вашей жены-бабы-женщины-Франсины мы воссоздали новую жену...
   КЛОД. Ты можешь покороче – Франсину! Или просто – бабу!

   ДИК. Простите, мсье Ратинье, воссоздали новую Франсину.
   КЛОД. Да кто вас просил?!

   ДИК. Мсье Ратинье! Жители планеты Оксо желают вам тысячу кондрашек...
   КЛОД. Чего, чего? Ах, да...

   ДИК. Жители планеты Оксо желают, чтоб такое достойное существо, как вы, мсье Ратинье, размножилось в наибольшем количестве экземпляров, а так как для этого с ваших слов необходима баба...
   КЛОД. Так-то оно так, да боюсь, мне уже никакая баба помочь не сможет... Хотя, кто знает, кто знает...

   ДИК. ...мы упомянутую вами Франсину воссоздали в нашей лаборатории.
   КЛОД. Хорошо хоть не в тысяче экземпляров...

   ДИК. Если мсье Ратинье желает...
   КЛОД. Нет! Не желаю! Гм... Так она живая?

   ДИК. Безусловно, мсье Ратинье. Ученые планеты Оксо с большим интересом наблюдали за воссозданием вашей бабы. Сначала она была очень маленькой и, очевидно, не годилась для предназначенной цели...
   КЛОД. Сейчас они, мсье Диковина, с двенадцати лет считают себя годными!

   ДИК. ...но она росла и росла, ученые начали беспокоиться, но рост прекратился и они решили, что процесс воссоздания закончен. Еще пару слов, мсье Ратинье, и мы с вами расстанемся. Ученые планеты Оксо легко воссоздали ваш золотой луидор, легко воссоздали вашу Франсину, но оказались бессильны воссоздать ваш капустный суп. Я уполномочен повторить предложение о вашем переселении на планету Оксо и принять любые ваши условия. Вот прибор вызова. Если я вам понадоблюсь – нажмите эту кнопку. Я немедленно прилечу. Оревуар, мсье Ратинье.

   КЛОД. Оревуар, чтоб вам пусто было... Что мне с покойницей-то делать? Зачем они ее оживили? Ей ведь шестьдесят лет, высохла вся, бедная, кожа да кости... (В забытьи касается ладонью груди Франсины.) Что такое?! Да тут такие, знаете ли, апельсины... (Сует руку под покрывало и воровато шарится.) Батюшки-светы! Да у нее все как... у двадцатилетней! Я, пожалуй, и ублажить ее не прочь! Франсина! Франсина, курочка моя!

   ФРАНСИНА. Ох!.. Опять...
   КЛОД. Что опять, ясочка?

   ФРАН. Опять ты не дал мне умереть... (Садится.) Чтоб ты треснул, старый черт, зачем ты опять повез меня в реанимацию, мне надоело страдать, я хотела умереть...
   КЛОД. Не успела воскреснуть, как опять завела – старый черт, старый черт! Разве ты страдаешь сейчас?

   ФРАН. Не страдаю... Но у меня все тело... как будто опухло... Я даже не чувствую... (ерзает) на чем сижу...
   КЛОД. Что ты, Франсина, там у тебя всегда было... за что ухватиться!

   ФРАН. Пропойца! Залил бельма винищем и не видишь ничего? Я же вся высохла, как табачный лист! Чем меня лечили на этот раз, ни дна вам ни покрышки? Уж не радиацией ли?
   КЛОД. Радиацией, Франсина. В Париже открылась новая клиника, как раз когда ты умер... потеряла сознание.

   ФРАН. Так я и знала, ироды окаянные... Вылечили от одной болезни, а наградили другой...
   КЛОД. Что ты говоришь, Франсина?!

   ФРАН. От радиации у меня рак...
   КЛОД. Франсина!

   ФРАН. Да, да, Клод, не спорь. Я чувствую... У меня на груди... (По-цыгански трясет грудью.) две опухоли... злокачественные...
   КЛОД. Франсина! Это опухоли доброкачественные!

   ФРАН. И потом, Клод... я, наверное, с ума схожу... Да, да, схожу...
   КЛОД. Что с тобой, Франсина? Я этому Диковине голову оторву!

   ФРАН. Клод, мне молодого паренька хочется обнять... Так хочется, аж в ногах ломит...
   КЛОД. Причем здесь ноги? И потом, Франсина, в твои-то годы! Нехорошо!

   ФРАН. Вот я и говорю...
   КЛОД. Пойдем, Франсина, спать и я тебя по-стариковски как-нибудь ублажу. А то вишь – молодого!

   ФРАН. Ох, Клод, Клод, боюсь, тебе будет противно...
   КЛОД. Это почему же мне будет противно?

   ФРАН. Да вот эти опухоли... на груди... (трясет) и на... (ерзает).
   КЛОД. Франсина, мне не будет противно!

   ФРАН. Нет, Клод, я сначала пощупаю, что там у меня, а то... (Щупает грудь.) Ай! (Вскакивает и щупает себя сзади.) Ой! (Бросается вон.) Клод! Где мои платья?
   КЛОД. На чердаке твои платья! Если хочешь – полезай, а я с места не сдвинусь.

   (За кулисами шум, грохот.)

   ФРАН. Здравствуй, Клод! Молчишь? Ах ты старый прощалыга! "Пойдем, я тебя по-стариковски ублажу!"
   КЛОД. В конце концов ты мне жена!

   ФРАН. Жена? Вот, я нашла свидетельство о смерти Франсины Ратинье. Вот сегодняшний календарь – умерла она десять лет назад, а вот зеркало – мне в нем двадцать лет! И потом... (стесняется) и потом... я девственница!..
   КЛОД. Побойся бога, Франсина! Какая из тебя девственница?! Твоя младшая внучка год назад мальчишку родила!

   ФРАН. Это малютка Анжелика?
   КЛОД. Малютка! У этой малютки задница – во! втроем не обхватишь! И вообще я сомневаюсь, что ты... в семьдесят лет оказалась девушкой.

   ФРАН. Ах, сомневаешься?
   КЛОД. Да! Сомневаюсь! И желаю проверить, так ли это!

   ФРАН. Ах, он желает проверить! У тебя силенок не хватит проверить, дедушка!

   (Клод в расстроенных чувствах хватается за бутылку.)

   ФРАН. Сейчас же брось! Пьянь! Алкаш! Пропойца! Бог мой, какая грязища в этом стойле! А посуда! А пыль! Да еще козлом воняет!
   КЛОД. Сама понимаешь – когда в доме нет хозяйки...

   ФРАН. Свинарник! По-моему, занавески не стирались с тех пор, как я их десять лет назад выстирала! И это называется домом! Траншея четырнадцатого года, папуас ты эдакий!
   КЛОД. Я иногда подметаю...

   ФРАН. Ручкой от щетки! Завтра я наведу здесь порядок. Дай сюда бутылку! И ключ от подвала! Привык тут нализываться без меня. Пойду ночевать на сеновал, а если ты ко мне сунешься, старый грязнуля, я о твою башку ночной горшок разобью!
   
   
   


   (В комнате чистота и порядок.)

   КАТРИН. Какая ты красивая, Франсина! Мой брат без ума от тебя!
   ФРАНСИНА. Знаешь, Катрин, я его немножко стесняюсь...

   КАТР. Почему?
   ФРАН. Мне все кажется, что мы с ним раньше встречались... лет восемнадцать назад.

   КАТР. Ну вот еще. Тебе было два года, ему семь. Где вы могли встретиться?
   ФРАН. Где-нибудь... на огороде!

   КАТР. Ой, глупости какие. На огороде его твоя бабушка один раз отстегала крапивой по заднице, но он все равно очень ее любит, на днях ее могилку прибрал.
   ФРАН. Катрин, не надо про мертвецов!

   КАТР. А почему ты никогда на кладбище не сходишь, Франсина?
   ФРАН. Очень надо! Что я там забыла? Еще успею на него вернуться.

   КАТР. Не понимаю тебя.
   ФРАН. Что тут понимать? Зачем мне раньше времени таскаться по кладбищам? Сырая, темная могила... Бр-р-р!

   КАТР. Но там же твоя бабушка лежит.
   ФРАН. Нигде я не лежу. И пока не собираюсь лежать.

   КАТР. Франсина!
   ФРАН. То есть... Я хотела сказать... Нету там никакой бабушки!

   КАТР. Как это – никакой бабушки?!
   ФРАН. То есть... Я не то оказала... Бабушка не хочет, чтобы я туда ходила.

   КАТР. Не хочет?..
   ФРАН. Ой... Опять... Я хотела сказать – не хотела...

   КАТР. Как тебя понять: "хотела сказать – не хотела"?..
   ФРАН. Я хотела сказать... Моя бабушка запретила мне ходить на ее могилку.

   КАТР. Странная ты какая-то, вылитая бабушка! Та тоже иногда как начнет о чем-нибудь говорить, так дядюшка Клод за бутылку хватается. А кстати, почему он никогда о тебе не вспоминал?
   ФРАН. Он поссорился со своим тестем, моим отцом.

   КАТР. Со своим тестем?.. Твоим отцом?..
   ФРАН. Ой... Что это со мной сегодня?.. Я хотела сказать, с моим зятем... то есть, со своим зятем! Со своим зятем! Моим отцом!

   КАТР. А! Это тот его зять, который в Африку уехал?
   ФРАН. Ну да. Я там и прожила всю жизнь, в этой Африке.

   КАТР. Оно и видать. Посмотри на свое платье!
   ФРАН. А что? Модное платье!

   КАТР. Сорок лет назад оно было модным. Вот, я тебе привезла, переоденься-ка, маечка и джинсы.
   ФРАН. Ты с ума сошла! Через нее все будет видно!

   КАТР. Что видно?
   ФРАН. Ну... кончики грудей...

   КАТР. Велика важность. Майки для того и делают, чтобы все торчало. Все парни с ума посходят.
   ФРАН. Ты всерьез?

   КАТР. Нет, ты точно из джунглей вчера выбралась!

   (Франсина переодевается.)

   РОБЕР Привет! Вот и я. Ого! Красивая внучка у дядюшки Клода!
   ФРАН. Ну и как?

   РОБЕР (делая знаки Катрин, чтоб та убралась). Прелесть! Прямо Брижит Бардо! А знаешь, Франсина, я бы тебя хорошо трахнул...
   ФРАН. Ах ты щенок, ах ты молокосос, да меня муж за сорок лет ни разу пальцем не задел, а он бы трахнул! Я те трахну! Забыл, как я тебя по голой заднице на огороде стегала?

   РОБЕР. Франсина, ты в своем уме?! Крапивой меня твоя бабушка стегала. Восемнадцать лет назад. А если ты замужем, так предупреждать надо.
   ФРАН. Кто замужем? Я замужем? Я имела в виду... Мой дедушка мою бабушку никогда не бил, а ты трахну!

   РОБЕР. Деревенщина! Давай я тебе на ушко объясню, что это значит.

   (Шепчет. Франсина смущенно хихикает.)

   ФРАН. Бессовестный! Клод Ратинье выражался по другому. Он говорил: Франсина, дай я тебя ублажу!..
   РОБЕР. Какой Клод Ратинье?

   ФРАН. Да мой муж! Ой... Муж моей бабушки, то есть, мой дедушка!
   РОБЕР. Ничего не понимаю.

   ФРАН. Да! Не смотри, что он дряхлый, в молодости это был мужчина что надо! Как он мою бабушку трахал!.. Столько лет прошло, а до сих пор приятно вспомнить!
   РОБЕР. Что ты мелешь, Франсина? Откуда тебе знать, как спали твои бабушка и дедушка?

   ФРАН. Мне ли не знать! То есть, я хотела сказать... Мне бабушка рассказывала.
   РОБЕР. Бабушка твоя десять лет назад умерла!

   ФРАН. Ну и что?
   РОБЕР. Так сколько тебе было лет, когда умерла твоя бабушка?

   ФРАН. Мне? Шестьдесят. Ой!.. Я не то хотела сказать. Моей бабушке, когда она умерла, было десять лет... Опять не так... Это когда я умерла мне было десять лет, а бабушка мне потом сказала... Робер, пригласи меня лучше на танцы!
   РОБЕР. Ну, наконец-то. А то совсем заморочила мне голову.

   ФРАН. Катрин! Катрин! Сегодня вечером едем на танцы в Мулен Руж! (Убегают.)
   КЛОД (оглядываясь и переворачивая верх горлышком пустые бутылки). Сволочь Диковина! Надо же – подложить такую свинью! Чтоб ты треснул вместе со своей летающей тарелкой! Материю они там у себя воссоздают! Собаки. Или переложили лишку в свою химию, или колбы перепутали. Сразу видать, что ни хрена в бабах не смыслят. Не жизнь, а каторга, в плену и то легче было. Бомбастый! Ты еще не повесился? Прости меня, дружище! Захвати литр да приходи, что ли.

   БОМБ. Иду. (Входит оглядываясь.) У тебя гости?
   КЛОД. Гости, будь они неладны! Жена... тьфу! внучка из Африки приехала. Все вино попрятала, погреб замкнула.

   БОМБ. Я видел – вылитая Франсина. Еще когда вы женихались.
   КЛОД. Неужели вылитая? Но не мог же я на такой стерве жениться!!

   БОМБ. Вылитая, Клод. Я даже испугался – уж не воскресла ли твоя?
   КЛОД. Тьфу! Наливай.

   БОМБ. По единой. (Шум за сценой.)
   КЛОД. Явилась, воссозданная материя, выпить спокойно не даст!

   БОМБ. А она, эта мерзавка, долго еще у тебя пробудет?
   КЛОД. Не знаю.

   БОМБ. А ты ее выставь.
   КЛОД. Хорошо тебе говорить, а меня людоедом обзовут, который родную внучку вилами встречает.

   ФРАН. Кого я вижу! Добрый вечер, мсье Шерасс!
   КЛОД. Ты что это так вырядилась, как в муленском борделе?! Через майку все видать, ты бы еще с голой задницей разгуливала!

   ФРАН. Не сердись, папуленька, не сотрясай зря воздух. Чем вы тут занимаетесь? Ах, опять пьете! Где вино взяли? Ты принес, Бомбастый?
   БОМБ. Извольте обращаться ко мне на "вы", девчонка!

   ФРАН. На "вы"! А ну пошел вон, чучело, рвань, пьянчуга! Я тебе, покажу, как спаивать чужих мужей! Сейчас ухватом по горбу протяну! Марш отсюда! (Шерасс убегает.)
   КЛОД. Как ты посмела оскорбить моего лучшего, единственного...

   ФРАН. Собутыльника!
   КЛОД. Друга! Моего верного друга!

   ФРАН. Ну вот что, Клод, прежде, чем ты помрешь, не мешало бы тебе знать, что я спала с ним.
   КЛОД. Спала с Шерассом?..

   ФРАН. Ага, не нравится! Конечно же, я спала с Бомбастым.
   КЛОД. Когда?! Сейчас?!

   ФРАН. Да ты что, дубина! Конечно не сейчас. А когда ты был в плену.
   КЛОД. Врешь! Не спала ты с этим уродом!

   ФРАН. Ну, знаешь ли, в этих делах горб не помеха.
   КЛОД. Ах ты!.. (Хочет ударить.)

   ФРАН. Попробуй тронь! Я из тебя душу вытрясу!
   КЛОД. Но зачем вы это сделали?..

   ФРАН. Скука была ужасная... ты был далеко...
   КЛОД. Стало быть, ты была просто шлюха...

   ФРАН. Да нет, Клод, просто одинокая женщина. Прости меня.
   КЛОД. Не прощу.

   ФРАН. Но ведь сорок лет прошло. Это же старая история.
   КЛОД. А для меня совсем новая!

   ФРАН. Не расстраивайся, Клод, миленький. Когда ты вернулся из плена, все было кончено, и я любила тебя по-прежнему. Клод, ты ничего не имеешь против, если я уйду?
   КЛОД. Куда?

   ФРАН. На танцы. Меня Катрин и Робер пригласили. Они за мной заедут.
   КЛОД. Иди куда хочешь и возвращайся когда хочешь. Я тебе больше не муж, не папаша и не дедушка. Иди, может опять рогачом меня сделаешь.

   ФРАН. Ну... я еще сама не знаю... Ты у меня, Клод, ужасно милый.
   КЛОД. Верно, ужасно милый болван...

   ФРАН. Если бы ты был болваном, я бы за тебя не вышла замуж. (Целует его.) Ну, я побежала. Чао, бамбино!
   КЛОД. Ну, Бомбастый, ты у меня попляшешь... (Достает ружье.) Мсье Шерасс!

   БОМБ. Чего?
   КЛОД. Зайдите, пожалуйста, ко мне.

   БОМБ. Не зайду.
   КЛОД. Моя жена... внучка! ушла на танцы, вернется утром. А мы бы посидели, винца попили.

   БОМБ. Ладно, иду.
   КЛОД. Иди, иди, мой хороший! (Входит Шерасс.) Встань, пожалуйста, сюда, вот к этой стенке. Так. А теперь... Руки вверх, Иуда! Прощайся с жизнью.

   БОМБ. Не валяй дурака, Клод! С чего это тебя разобрало?
   КЛОД. С того, что мне рога наставили!

   БОМБ. Быть того не может! Кто?
   КЛОД. Ты, старая кляча!

   БОМБ. Послушай, Клод, как я могу наставить тебе рога, раз у тебя и жены-то нету?
   КЛОД. Была у меня жена! А пока я в плену торчал, ты, тыловая крыса, ее ублажал! Влез в мою постель, чтобы меня обесчестить и наградить меня рогами, пока я свою шкуру под пули подставлял!

   БОМБ. Это ты-то в лагере шкуру подставлял?
   КЛОД. Представь себе! И не перебивай меня! В правом стволе у меня пять пуль, а в левом три! На куски разнесу!

   БОМБ. Какая сволочь тебе это наболтала? Убей меня, только скажи, кто тебе такую чепуховину набрехал?
   КЛОД. Из самых верных источников узнал!

   БОМБ. Из каких источников? Если ты еще совесть не потерял, скажи, из каких таких источников?!
   КЛОД. Гм... Да мне сама Франсина сказала!

   БОМБ. Что ж ты тогда молчал столько лет, а теперь на расстрел меня ведешь?
   КЛОД. Потому что я узнал об этом час назад!

   БОМБ. Свят, свят, свят! Сколько раз я тебе говорил, бери пример с меня, не пей больше пяти литров в день! Опомнись, Клод, ведь Франсина умерла десять лет назад!
   КЛОД. Какие десять лет?! Ах, да... Гм... Мне не Франсина сказала, а Франсина!

   БОМБ. Свят, свят, свят... Белая горячка... Делириум...
   КЛОД. Да не та Франсина, которая умерла, а та Франсина, которая воскресла... Тьфу!! Которая приехала ко мне в гости! Из Африки!

   БОМБ. Эта шалава с голой задницей?! Нашел, кого слушать!
   КЛОД. Молчать! Не смей оскорблять мою жену!

   БОМБ. Приди в себя, Клод, откуда у тебя взялась жена?
   КЛОД. Какая еще жена? Ах, да... Я имел в виду внучку. И пропади пропадом все жены на свете! У них одно на уме – как бы мужу рога наставить с каким-нибудь... верблюдом одногорбым! Рассказывай, как у вас с Франсиной было!

   БОМБ. Ну... как у всех...
   КЛОД. Я тебя не о подробностях спрашиваю! С чего все началось?

   БОМБ. Она скучала... Я скучал... Я ей дрова колол... Она мне приносила мисочку супа... Как-то все само собой произошло... Мы же молодые были... Между прочим, ты нам все удовольствие испортил!
   КЛОД. Я же еще и виноват!

   БОМБ. Если б ты знал, как нас мучила совесть!
   КЛОД. Их совесть мучила!..

   БОМБ. Бывало, наставим тебе рога и плачем оба, плачем. Поплачем эдак…
   КЛОД. И опять мне рога наставите!

   БОМБ. А потом еще пуще плачем!
   КЛОД. И сколько эдак раз на дню вы плакали?

   БОМБ. Поверь, Клод, самую малость, всего ничего! Какую никакую совесть мы все же имели! Раза три, четыре, не больше...
   КЛОД. Четыре раза на дню... В году триста шестьдесят пять дней...

   БОМБ. Клод! Не забывай – у баб каждый месяц... это самое...
   КЛОД. Да, да, скостим маленько, оставим триста дней. В плену я пробыл пять лет... (подсчитывает). Ах ты, сукин сын!!!

   БОМБ. Застрели меня, Клод! Я обязан искупить свой грех! Я вонзил тебе кинжал в спину, как Мусолини! Я требую справедливого возмездия!
   КЛОД. Тогда доставай литровку. Моя зараза все вино попрятала и ключи от погреба забрала.

   БОМБ. Я требую...
   КЛОД. Да заткнись ты. Это ружье уже в первую мировую войну не стреляло. Давай лучше выпьем. У меня не только глотка, даже печенки пересохли. (Пьют.)

   БОМБ. Знаешь, Клод, я ведь несчастный человек – из-за своего горба вечно по домам терпимости шлялся. Никогда у меня кроме твоей Франсины не было порядочной женщины. Только одна она.
   КЛОД. Если не считать нескольких шлюх в армии... Да, Бомбастый, и у меня, кроме нашей Франсины, не было порядочной женщины.

   БОМБ. Выходит, у нас с тобой одна порядочная женщина на двоих.
   КЛОД. И свинья у нас тоже одна на двоих, Бомбастый. (пьют) А все-таки винцо получше любой бабы будет. Подумать только – мы из за нее чуть не перегрызлись!

   БОМБ. Я лично никаких претензий к тебе не предъявлял. Это ты собирался всадить мне пять пуль в брюхо. (Шум за кулисами.) Клод, Клод, уже утро, твоя внучка вернулась, я лучше уйду.
   КЛОД. Это не внучка. Внучка, мне сейчас рога наставляет.

   БОМБ. Странные ты вещи говоришь о своей внучке, Клод! Зачем же, ничего не зная, оскорблять ее? Может быть, она честная девушка!
   КЛОД. Честная? Ха-ха! Нет, Бомбастый, и от нее, и от тебя я точно узнал, что она шлюха.

   МЭР. Привет, отцы! Извините, что рано. А вы угощаетесь, как всегда за бутылочкой!
   КЛОД. Угощаемся.

   БОМБ. А на троих никогда не соображаем.
   МЭР. Намек понял. Я прошлым вашим угощением сыт по горло. Скажите, отцы, а вы газеты читаете?

   КЛОД Я не читаю. Газеты всегда врут. А Бомбастый читает. Про свой диабет!
   БОМБ. Я тоже не читаю.

   МЭР. Напрасно, отцы, напрасно. В последней газете есть интересная статья.
   КЛОД. Да? О чем же?

   МЭР. О летающей тарелке.
   КЛОД. Что?!

   БОМБ. О какой тарелке?
   МЭР. О летающей, летающей. Газета у меня с собой, могу вам прочитать. Читаю. "Несколько дней назад ранним утром в городскую жандармерию явился некий Франсис Шерасс, по прозвищу Бомбастый, бывший сапожник, а ныне в компании со своим приятелем, неким Клодом Ратинье, известнейший городской пьяница. В жандармерии он заявил, что ему надо видеть самого бригадира и дежурный жандарм проводил его в кабинет начальника. В кабинете этот завзятый пьянчужка принялся рассказывать, как в час ночи он увидел летающую тарелку и просил принять меры. Тарелка, по его словам, была. белая, словно из хрома, метра четыре в диаметре, приземлилась неподалеку от сортира, принадлежащего вышеупомянутому пропойце Клоду Ратинье. На это господин бригадир резонно ответил, что не уполномочен скрупулезно собираясь разные бредни касательно неопознанных летающих объектов, исходящие от местных пьяниц и пропойц, среди которых, скажем без лести, мсье Шерасс и мсье Ратинье являются чемпионами. А мы от лица налогоплательщиков задаем муниципалитету и лично господину мэру вопрос: доколе в окрестностях городка будут разгуливать на свободе разного рода умалишенные и не пора ли муниципалитету позаботиться о них, поместив в богадельню или, на худой конец, в сумасшедший дом?" Что скажете, отцы? Так вот: не уберетесь отсюда к полудню – к вечеру я буду здесь с двумя санитарами. (Уходит.)

   КЛОД. Вот когда, Шерасс, мне жалко, что мое ружье не стреляет! Пристрелить тебя мало за твой болтливый язык!
   БОМБ. Не жалей, что твое ружье не стреляет, Клод, потому что я сейчас пойду и повешусь.

   КЛОД. Я тебе повешусь! Ты повесишься, а я что буду делать?
   БОМБ. Ты тоже вешайся. Рядышком! В сарае места много.

   КЛОД. Нет, Бомбастый, не будем мы вешаться. Мы с тобой переселимся.
   БОМБ. И бросим нашу землю? Наше хозяйство?

   КЛОД. Нет, мы переселимся вместе с нашими домами, вместе с нашими погребами и вместе с нашей общей свиньей.
   БОМБ. Ты в своем уме, Клод? Куда это ты собираешься переселять нашу свинью?

   КЛОД. На планету Оксо!
   БОМБ (пугается). Ты успокойся, Клод!

   КЛОД. И вдобавок проживем лишних сто двадцать лет!
   БОМБ. Не надо больше пить, Клод!

   КЛОД. А если эти безмозглые оксониане так и не научатся своей химией варить капустный суп, то мы еще двести лет жизни выторгуем у них!
   БОМБ. Я пойду домой, Клод... Понимаешь, ко мне тетушка приехала, надо бы омлет ей приготовить...

   КЛОД. Сейчас я вызову летающую тарелку! Диковина, от имени инопланетян, уполномочен принять любые наши условия!
   БОМБ (бросается бежать). Караул!!!

   КЛОД. Ты что, рехнулся?!
   БОМБ. Это ты рехнулся, Клод! Ты уже которые сутки пьешь не больше пол-литра в день, вот и рехнулся! Тут кто угодно рехнется!

   КЛОД. Да не трясись ты. Я бы давно все рассказал, да из-за твоего длинного языка побоялся. Видишь – прибор. Нажимаю кнопку... (Шерасс прячется под стол.)
   БОМБ. Нет, кажется рехнулся я...

   ДИК. Бонжур, мсье Ратинье.
   КЛОД. Здравствуй, Диковина, здравствуй, сынок! Прежде всего позволь представить тебе мсье Шерасса.

   ДИК. Что такое "мсье Шерасс"? Я не вижу.
   КЛОД. Эй, Бомбастый, вылазь из под стола. Знакомься.

   БОМБ. Фр-р-ранс-с-сис Шер-р-рас-с-с...
   КЛОД. А это Диковина. У него нет имени. Эх, Диковина, какую свинью ты мне подложил!
   ДИК. Я не совсем понимаю, как я мог подложить вам свинью, но так как из свиньи делают шкварки для капустного супа, то я чрезвычайно рад, что подложил вам свинью, и готов подкладывать вам свиней всю оставшуюся жизнь.

   КЛОД. Нет, милок, не надо. Свинья свинье – рознь.
   БОМБ. О каких свиньях вы разговариваете?

   КЛОД. Вообрази, Бомбастый, Диковина взял и оживил мою, то есть нашу Франсину!
   БОМБ. Так это... так она... так это не внучка, а...

   КЛОД. Да, да, Бомбастый, это не внучка. Это моя жена, собственной персоной, Франсина, с которой вы пять лет по тыщу двести раз в год наставляли мне рога.

   (Шерасс вновь пытается влезть под стол.)

   ДИК. Наши лаборатории могут синтезировать средство для выведения любых мозолей, бородавок и рогов...
   КЛОД. Нет, Диковина, есть такие рога, которые никакой химией не выведешь. Поговорим о деле. Разговор долгий и с сухим горлом вести его не- годится. (Наливает три стакана.)
   ДИК. На планете Оксо употребление алкоголя неизвестно.

   КЛОД. Завел свою песню. Ты хочешь, чтобы я переселился на твою опереточную планетку?
   ДИК. Не только я, но и вся планета Оксо мечтает о вашем переселении.

   КЛОД. Тогда пей. Иначе – ни-ни.
   БОМБ. Пей, Диковина, это очень полезно. Мы с Клодом уже шестьдесят лет пьем и видишь, как сохранились. (Пьют.)

   (Диковина вскакивает и проверяет локатором свое тело.)

   ДИК. Все в порядке, красного света не было. Значит, это неопасно.
   БОМБ. А ты боялся. Закуси супчиком.

   КЛОД. Записывай, Диковина.
   ДИК. Записывать не надо. Все, о чем мы говорим, непосредственно транслируется на планету Оксо.

   КЛОД. Ого! Итак, первое мое условие: вместе со мной переселяется мсье Шерасс.
   ДИК. Никаких возражений, при условии, что мсье Шерасс не будет размножаться.

   (Клод и Шерасс хохочут.)

   БОМБ. Клод, я представляю себе картину, как мы с тобой размножаемся на этой планетке! (Шепчутся, гомерический хохот.)
   КЛОД. Принято. По этому поводу раздавим еще по стаканчику.

   ДИК. Раздавим! (Хватает бутылку.)
   БОМБ. Тише, Диковина. У тебя еще привычки нету, еще свалишься под стол. Поешь сначала супцу.

   КЛОД. Для выращивания капусты необходима земля. Сумеете вы перенести на свою планету наши с Бомбастым усадьбы и огороды? Это ведь четыре гектара.
   ДИК. Нет проблем! Уже построена летающая сверхсупертарелка, которая может произвести выемку почвы до десяти гектаров на глубину до ста метров.

   КЛОД. Вот это техника!
   БОМБ. Клод, представь себе рожу этого сапажу – нашего мэра, когда вместо обезьяной горки он увидит обезьянью ямку!

   КЛОД. Выпьем!
   ДИК. Выпьем! По-моему, это изумительно сочетается с капустным супом!

   КЛОД. Правительство планеты Оксо должно обеспечить нас красненьким винцом на сто двадцать лет из расчета пяти литров в день на рыло. Бомбастый, сосчитай, сколько это.
   БОМБ. Я-то сосчитаю, но учти, что Диковина тоже пьет! Эй, эй, отбери у него бутылку!
 
   ДИК. Нет проблем! Красненьким обеспечиваемся в двойном количестве!
   БОМБ. О себе заботится, алкоголик-самоучка!

   ДИК. Мсье Ратинье, не забудьте переселить на планету Оксо свою свинью, чтобы она там размножилась в достаточном количестве экземпляров.
   КЛОД. Чтоб свинья размножилась, ей нужен кабан.

   ДИК. Не совсем ясно. Что такое – кабан?
   КЛОД. Как тебе объяснить... Кабан – это муж свиньи!

   ДИК. Понятно. Тогда для более успешного размножения свиньи возьмем на планету Оксо десять кабанов!
   БОМБ. Лучше наоборот – взять десять свиней и одного кабана.

   ДИК. Понятно. Из кабана нельзя изготовить шкварки для капустного супа.
   БОМБ. Можно. Кабан – он даже крупнее свиньи бывает.

   ДИК. Тогда непонятно, почему для размножения лучше десять свиней и один кабан, чем одна свинья и десять кабанов.
   КЛОД. Где тебе понять, если ты на своем астероиде размножаешься почкованием!

   ДИК. Мсье Ратинье! Мсье Шерасс! Я все понимаю! Должен вам сказать – в нашем правительстве одни придурки! Я один их всех заменю!
   БОМБ. Диковине больше не наливать.

   ДИК. "Шумел камыш, деревья гнулись!.."
   КЛОД. Хорошо поешь, только со слухом у тебя плоховато.

   ДИК. Мсье Шерасс, ты меня уважаешь?..
   КЛОД. Отведем его в тарелку. Долетит на автопилоте.

   (Возвращаются.)

   КЛОД. Собирайся, Бомбастый, в далекий путь.
   БОМБ. Клод, может, мы и Франсину возьмем с собой?

   КЛОД (как ужаленный). Ты что, сдурел?! Да и не полетит она. Она сейчас лижется с этим молокососом... Робером! ее за уши не оттянешь. (Шерасс уходит.) Эх, Франсина, Франсина, неверная жена...

   (Влетает Франсина.)

   ФРАН. Клод! Я выхожу замуж за Робера Ламуета! Мы любим друг друга, и я отдалась ему, совсем как в романе! Мы уезжаем!
   КЛОД. Куда?

   ФРАН. В Париж! Я попробую устроиться официанткой.
   КЛОД. Зачем тебе это? Лучше купите себе ресторан.

   ФРАН. Шутишь, Клод?
   КЛОД. Нет. Возьми-ка себе вот это. Твое приданое.

   ФРАН. Ой, как тяжело! Что там?
   КЛОД. Потом посмотришь.

   ФРАН. Ты на меня не сердишься?..
   КЛОД. За что же мне сердиться, девочка? Ведь я для тебя старик.

   ФРАН. Не такой уж ты и старый. Помнишь, когда я воскресла, какие штучки тебе лезли в голову?
   КЛОД. Ну, уезжай, а то тянем, тянем, конца не видно.

   ФРАН. Клод, я эти дни такая вредная была…
   КЛОД. Ничего, девочка.

   ФРАН. Клод, я никого не полюблю так, как любила тебя!..
   КЛОД. И я только одну тебя и любил, Франсина.

   ФРАН. А Бомбастого я ничуть не любила.
   КЛОД. Знаю. Будь счастлива, Франсина.

   ФРАН. Я хочу тебя поцеловать, Клод!
   КЛОД. Что ты, девочка, от меня, небось, винищем разит...

   ФРАН. Не говори глупостей, Клод. (Целует.) Помнишь, как здорово ты меня трахал?..
   КЛОД. Побойся бога, Франсина, я тебя за всю жизнь и пальцем не задел!

   ФРАН. Деревенщина!.. (Убегает.)
   КЛОД. Надо торопиться. (Смотрит вверх.) Ребята с планеты Оксо не любят медлить. Пойду Бомбастого поворошу.

   МЭР (врывается, с ним два санитара). Где эти мамонты? Где доисторические носороги? (Затемнение, декорации поплыли в сторону.) Что это?! Землетрясение?! Куда все делось?! Где земля?! Где дома?! (Вдалеке поднимается в небо летающая тарелка.)
   МЭР И САНИТАРЫ (в один голос). Летающая тарелка!!!
   
   
                ЗАНАВЕС