Не скоро ели предки наши

Не скоро ели предки наши…
                А. С. Пушкин
   
     Русский человек  ментально  расположен к обильным  застольям: страна
холодная, развлечений немного – еда заменила собой многие удовольствия.
     Русский человек опоэтизировал трапезу, для него она не только праздник
желудка, но и ритуал,  действо  и еще, если хотите,  эстетический изыск, по-
скольку сервировке стола уделялось большое внимание:
            …Где блещет стол сребром и златом,
                Где тысячи различных блюд:
               Там звенья рыбы астраханской,
               Там плов и пироги стоят;
               Шампанским вафли запиваю
               И все на свете забываю,- читаем  у  Г. Р. Державина.
     В застолье человек отвлекается от дел, неприятных мыслей, отдыхает и даже размышляет (хочется сослаться  опять же на  стихи уважаемого поэта
ХУ111 века Г. Р. Державина):
           …Я озреваю стол – и вижу разных блюд
               Цветник, поставленный узором,
               Багряна ветчина, зелены щи с желтком,
               Румяно-желт пирог, сыр белый, раки красны,
               Что смоль, янтарь-икра, и с голубым пером
               Там щука пестрая – прекрасны!
               Прекрасны потому, что взор манит мой, вкус;
               Но не обилием иль чуждых стран приправой:
               А что опрятно все и представляет Русь,
               Припас домашний, свежий, здравой.
Ничего  себе  обычный обед! Скромненько так,  по-русски.
     ХХ  век тоже  не отставал: еще в самом  начале  столетия  обилие еды –
хороший тон дома или заведения.
     «А  стерлядь, стерлядь  в  серебристой  кастрюльке,  стерлядь  кусками,
переложенными  раковыми  шейками  и  свежей икрой?  А  яйца-кокотт  с
шампиньоновым пюре в чашечках? А филейчики из дроздов? С трюфелями?
Перепела по-генуэзски?.. На веранде в тени вьющегося винограда, в золотом
пятне  на  чистейшей  скатерти  тарелочка  супа-прентарьер?.. А дупеля, гар-
шнепы, бекасы, вальдшнепы по сезону, перепела, кулики? Шипящий в горле
нарзан?!» - вспоминают завсегдатаи московского ресторана у Булгакова.
     И есть умели, а описывали! И не только «у буржуев» столы  ломились от
яств, в демократических слоях  свои радости: вспомните Никанора Ивано-вича из известного романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»:
«Супруга его принесла из кухни аккуратно нарезанную селедочку, густо по-
сыпанную луком. Никанор Иванович налил лафитничек водки, выпил, под-
хватил на вилку три куска селедки…А Пелагея Антоновна внесла дымящу-
юся кастрюлю, при одном взгляде на которую сразу можно было догадаться,
что в ней, в гуще огненного борща, находится то, чего вкуснее нет в мире, -
мозговая кость».
     Жизнь размеренная, неторопливые обеды, долгие чаепития…
     А сегодня? Мало кто из современных авторов возьмется так любовно и со
знанием дела описывать обед современного человека. Ушли в прошлое еже-
дневные семейные обеды, вместе за столом собираются, пожалуй, только на
праздники, а на каждый день – перекус всухомятку, в лучшем случае –  суп-чик с котлеткой ( часто из полуфабрикатов ), чипсы,  кексы,  сухарики «Пи-лот», газировка, и готово:  гастрит – диета… Нежирный творожок, жидень-
кий чай, кусочек подсушенного хлебца…
     Может быть, поэтому все чаще говорят о здоровом  «сбалансированном»
питании, и вот  многие из нас уже подсчитывают калории, старательно  рас-
считывают нужные доли белков и углеводов.Как это скучно и неромантично! 
    Устрою-ка я себе русский обед! Накрыть хрустящей белой скатертью стол,
расставить приборы и разложить на тарелки  куски  разварной осетрины,  да
говядины, да грибки, да капустка квашеная, да янтарный курник с тающими
во рту расстегаями, да потроха птичьи . на меду варенные, да студень, огнен-
ным хренком приправленный, да соленый огурчик с медком, да балычок, да икорка, да стаканчик густой наливочки ( ключница еще пра-пра-прабабке из-
готовила), да пышки на меду со сливками, да пампушки в киселе, да ватруш-
ки с чаем, да еще … мезим, да кваску после баньки…
     Все! Панкреатит – больница – диета!
     Нежирный творожок, жиденький чаек, кусочек подсушенного хлебца…
Что же еще можно съесть? Почитаю-ка я  кулинарную книгу.