Монисто из прошлого

Сегодня, в час небывало жаркого для сентября заката, я вышла из дома. У меня было две задачи; купить яблок-персиков-бананов-сока-чего-нибудь колбасно-сырного и поснимать.
Но фотоаппарат, как это обычно бывает- когда снимать очень даже есть чего- я забыла дома на спинке дивана. И это обнаружилось уже через 100 метров от подъезда. Но возвращаться было западло. Поэтому, постояв пару секунд в раздумьях на распутье:
-А куда бы мне пойти?
Решила, что схожу на Тишинку, в "Перекресток".
И пошла. Каждую минуту натыкаясь на все более и более яркие картинки, сценки и персонажи...Но, увы, и ах.
***
А вот когда я уже стояла в небольшой очереди в кассу то заметила перед собой высокую дородную тетку в цветастом платье, которая так яростно бросала на ленту покупки, что задела своей кормой мою пластмассовую корзинку и она выпала из рук. И мне пришлось собирать провизию. А дама даже не заметила своей небольшой оплошности.
Я собрала все обратно и стала гипнотизировать ее затылок с легким раздражением. Потом спустилась взглядом к шее и тут...увидела монисто, которое знала как облупленное. Потому что неоднократно держала его в своих руках и слушала истории с ним связанные.


И вам расскажу. Если интересно?
***
Много-много лет назад я работала в одном славном заведении. Которое называлось НИИ художественной промышленности.
Одно название чего стоит! А работала я там в отделе Металла, Камня и Кости. Тоже- ничего себе так? И было мне осьмнадцать лет. И была у меня подружка, годящаяся мне в матери. Художница. Ювелир. По имени Аркадьевна.
Вернее- это, конечно, было отчество. Но все ее звали именно так. Хотя имя у нее тоже было- Валентина.
И именно она носила это монисто: золотая тоненькая цепочка, а на ней 6 медальонов с выгравиранными мужскими лицами. Большей частью бородатыми.
-Это кто - писатели?- спросила я
-Нет - ответила Аркадьевна
-Цари?- не унималась я
-Нет
-А кто?
-Это все мои мужчины.
-Мужья?- восхитилась я
-Нет. Просто все мои мужчины, которые у меня были. Вот я и сделала это колье, чтобы они всегда были со мной.
Потому что я всех их люблю.
-Всего шесть?- поразилась я тогда, мысленно подсчитав свои победы и поражения и учитывая, что Аркадьевне к тому времени было уже за 40.
-Ты думаешь- мало?- умехнулась она- но зато все- любимые!
***
И, правда, сейчас, достигнув тогдашенего возраста Аркадьевны, я вряд ли смогу вспомнить более шести. Да хоть бы даже по именам. А остальные так и растворились бесследно в прошлом- как будто их и не было вовсе...
***
И она сняла с шеи это монисто и стала мне рассказывать о каждом. Подробно.
-Да- согласилась я- их нельзя не любить. А это, кажется, Коля?- и показала на портрет круглолицего бородача, теперяшнего Аркадьинского мужа.
-Он- обрадовалась она- Похож?
-Очень. А это кто?
-А это Танечкин папа - ответила Аркадьевна - он приезжал сюда и ты его видела. Но на этом кулоне он такой- как был десять лет назад.
***
А теперь немного про Аркадьевну. Что я вспомнила. И что знаю от других и от нее самой.
***
Всю войну она провела в Ленинграде.
Но она рассказывала только одно:
-Моя мама была настоящая женщина. Поэтому она никому не позволяла трогать заветный пакетик ванилина, которым натирала понемногу себе за ушками. Чтобы вкусно пахнуть. А я, маленькая совсем, его нашла и съела вместе с бумажкой. Мне это мама всю жизнь припоминала с обидой, даже перед самой смертью.
***
А еще Аркадьевна была большой врушкой.
Я была как-то у нее дома. Она накрыла круглый стол под оранжевым абажуром в большой комнате, стала поить меня чаем с вартрушками и рассказывать, что не может устроить мне экскурсию по своей 4-хкомнатной квартире в доме №6 по Шмитовскому проезду, потому что в одной комнате живет нянечка ее Танечки и она сейчас спит, а в другой комнате живет домработница и ее нет дома, поэтому она не может показать ее апартаменты в отсуствие- это непорядочно. А в четвертой комнате- мастерская Коли- и это тоже не может быть показано. Поскольку- святая-святых.
***
Чуть позже , по секрету, мне поведала одна сотрудница, что на самом деле- Аркадьевна живет в коммуналке с двумя злобными совершенно чужими старухами, а комната-якобы мастерская и вовсе закрыта на ключ, потому что ее жилец обитает у своей бабы и использует эту жилплощадь исключительно под склад всякой рухляди.
И все это знали. Но виду не показывали. И охотно слушали красивые, "дворянские" рассказы про жизнь с нянюшками и мамушками.
***
Потому что Аркадьевна вдруг заболела. И ее все стали жалеть.
***
То есть- нет - заболела она не вдруг. Сначала она села на диету. Под присмотром маститого доктора. И похудела за год с 56-го до 44-ого размера. Питаясь как птичка. И жалуясь, что с треском провалилась ее теория.
***
А теория была такая. Она всегда была пухлой девушкой. И очень боялась, что ее разнесет после родов.
И какой-то очередной добрый доктор ей сказал- а она всегда очень верила докторам- что рожать надо после 33-х. Когда организм женщины уже устаканится. И поэтому рожаюших после этого волшебного возраста никогда не разносит.
Вот именно по рекомендациям докторов дочку Танечку, единственную свою, она родила в 36, выждав для верности еще три года. Но доктора обманули и Аркадьевну таки разнесло.
***
А вот когда Танечке исполнилось 9 Аркадьевна решила худеть.И - дохуделась. У нее обнаружилось что-то нехорошее с сердцем и цирроз печени. От которого она и сгорела в два месяца в больничке на улице Заморенова. В марте месяце.
***
А за год до того, еще в начале похудительной эпопеи, мы ехали вместе в автобусе № 39- а потому что- по дороге, к нам подсели два подвыпивших паренька лет 25-ти. Которые обсуждали нас с заднего сидения и говорили, что я- еще салага, а Аркадьевна- самое ОНО- потому что ей около 30-ти- самый лучший женский возраст.
***
Вот тогда она мне и сказала две вещи:
-Женщине выгодно дружить с молоденькими девушками. Потому что мужчины на глазок суммируют возраст подруг, а потом делят его надвое. Вот потому-то мне эти юноши и дали "около тридцатника".
И я это запомнила.
***
А еще она сказала:
-Ненавижу март. Самый страшный месяц. Когда все разлагается: гниет снег, открывая жуткую грязь накопленную за зиму. В воздухе пахнет сырой землей как на кладбище...
И это я тоже запомнила.
***
У нее были на то причины, о которых я тогда еще не знала. Она умерла ровно через год- точно в такую же погоду.
И ее отпевали в церкви неподалеку. Она была красивая и бестелесная в гробу- как ангел с тонким боттичелливским профилем.

Вот и все, что я помню про Аркадьевну.
***

А когда я смотрела на шею толстой бабы с Аркадьинским монистом мне стало не по себе.
Как она смеет?- думала я. А потом пригляделась внимательно. Подумала. Вспомнила тощенького десятилетнего цыпленка по имени Танечка. Посчитала - сколько лет прошло. И поняла, что это она- Танечка и есть. Только спустя двадцать с лишним лет. Но решила ничего ей не говорить. А зачем?

Зато вспомнила Аркадьевну.