Апартеид. Часть VI. Зона

                Зона


    Киму показалось: без сознания он пробыл всего несколько минут. В ночной темноте вспыхивали мгновенные зарницы, земля и обломки не то камней, не то строительных блоков кое-где тлели и дымились. Поток радиоактивности; Кима спасал мощный скафандр, но следовало немедленно уходить. Ким сбросил со стальных башмаков движки, они годились только для гладкой поверхности, и наугад пошел вперед. Индикатор показал увеличение радиации, тогда Ким повернул прямо в противоположную сторону.
    В потрясенном сознании летучими мышами метались обрывки мыслей: «Центр разрушен, почему я уцелел?..» «Ночь… Откуда ночь?.. Эксперимент – в полдень…» «Бред…» «Все бред…»
    Радиоактивность падала, Ким уходил все дальше и дальше от, по-видимому, эпицентра катастрофы и вдруг налетел на покореженный ствол громадного дерева. «Вокруг Центра розы, сирень… газоны… Откуда взялась эта уродина?.. Бор на другом берегу реки, но и там нет таких громадин…» «Почему я жив? Бетонная махина – в пыль, никакой скафандр не спас бы…»
    Тяжелое одеяние отнимало все силы: скафандр конструировали не для передвижений по пересеченной местности, но Ким шел и шел, стискивая зубы и едва не теряя сознания от напряжения. Запас кислорода рассчитывался на двенадцать часов и, судя по ночному небу, вот-вот должен был кончиться. Ким взглянул на счетчик: кислорода на девять часов. «Счетчик испорчен…» И только тут догадался взглянуть на часы. Три часа пополудни. Два независимых и точных прибора не могли испортиться с такой синхронностью. Если им верить – можно и отдохнуть минут тридцать, но если приборы вышли из строя, тогда кислород мог кончиться в любую минуту и следовало срочно разгерметизировать скафандр, а радиация все еще держалась на неприемлемом уровне. Ким решил идти, чего бы это ни стоило.
    Но через несколько сот метров наткнулся на дикие, почти непроходимые заросли, продирался через них, спотыкался на буграх и рытвинах, обомшелые камни били по ногам. Зацепился ногой о корень корявой акации и свалился в заросший буерак. Подняться не осталось сил. «Отдохнуть… Будь что будет…» Перевернулся на спину. Звезды – вот они, яркие, холодные, огненная роса вселенной. «Созвездия знакомые… Я на Земле, а не на Магеллановых Облаках… – слабо усмехнулся он. – Потом буду разгадывать ребусы. Только бы не уснуть и уйти подальше… Скафандр… Всегда считал, что это плод не столько необходимости, сколько научной и технической кичливости: мощная, дорогая и ненужная игрушка… Как она пригодилась, эта игрушка… Пистолет. Выбросить или оставить? Лишняя тяжесть. Нет, какой-то дикий край, оставлю…»
    Рассвет встретил на небольшой прогалине среди окаянных и диких джунглей. Откинул шлем скафандра и вдохнул свежий, напоенный ароматом листьев воздух. Хотелось есть и спать. Ким завел будильник часов и уснул, как был, в скафандре с открытым шлемом. Проснулся через три часа.
    Неподвижные, таящие угрозу заросли. Ким поискал глазами, заметил высокий раскидистый тополь и выбрался из скафандра. Тело болело, словно избитое, но следовало осмотреться и он полез на дерево. Километрах в двух заросли кончались, за ними раскинулась до горизонта унылая равнина.
    Ким снял со скафандра герметичный ранец, сложил в него часы, индикатор радиоактивности и маленький мощный аккумулятор, им он надеялся добыть огонь, если не встретит людей. А людей здесь явно не было. Спрятал скафандр в зарослях и тщательно замаскировал сухой травой и ветками. Пистолет сунул в карман брюк.
    По пути посчастливилось найти десяток отличных белых грибов, на опушке зарослей насобирал хвороста, тщательно отобрал несколько веточек, разбил их камнями на тонкие сухие щепочки, вырвал из записной книжки листок, разорвал на полоски и смял в пушистый комок. Чиркнул оголенными концами проводов аккумулятора и с первой попытки зажег костер.
    –Надолго ли хватит такой зажигалки?..
    Поджаривал кусочки грибов на конце тонкой телескопической антенны, с трудом выломал ее из крышки ранца.
    –Удобная штука. Все же цивилизация создает иногда и полезные вещи. Соли бы к грибам…
    Затушил костер и пошел по равнине, безрадостной и бесконечной. Мучила жажда, Ким оглядывался, надеясь увидеть ручей или колодец. Вот пятнышко более свежей зелени, Ким повернул к нему. И не ошибся: довольно широкий ручей бежал среди бахромы невысоких камышей. Здесь посчастливилось не только напиться, но и наловить рубашкой мелкой рыбешки. С трудом насобирал сухого топлива, испек на ужин рыбы и съел половину. Высматривал какую-нибудь дичь, чтоб подстрелить из пистолета, но ничего, кроме далеких птиц, не увидел.
    Тяжело передремал ночь у жалкого костра, будильник через каждый час напоминал, что надо следить за огнем, не дать погаснуть.
    Одолевали тяжелые мысли: Ким не понимал, что случилось, где и как он оказался. Одна догадка брезжила на уровне подсознания, но догадка такая страшная, что он ее буквально затаптывал. Уж лучше смерть. Но смерть всегда с нами, а пока надо попытаться выяснить, что же произошло.
    Два дня шел вниз по течению; останавливался в местах, где много сухостоя и занимался своим жалким рыболовством. Голод не тетка: на второй день удалось убить здоровенного ужа, а чтобы его съесть, пришлось опуститься в каменный век – долго разбивать пудовым булыжником более мелкие, пока не получился удачный осколок с острым краем.
    –Будет чего порассказать Катерине, – бормотал Ким и с аппетитом сгрызал свое невообразимое жаркое. – Все же не фрикасе из акрид.
    На третий день заметил на горизонте желтовато-серую полосу, ручей бежал прямо к ней и к вечеру Ким очутился у чудовищной стены из неизвестного ему материала вроде пластмассы. Стена строилась не из отдельных блоков, ее отливали целиком. Там, где к стене подступал ручей, виднелось нечто вроде решетки с круглыми отверстиями сантиметров десяти в диаметре, а длиной в несколько метров – по толщине. Стену построили не одну сотню лет назад: Ким увидел огромный полуистлевший пень дуба, дуб вырос явно после возведения стены, чуть не вплотную к ней.
    –Что делать дальше, Странник по Звездам? – спросил себя Ким и вздрогнул: почему вспомнилась прочитанная в детстве книга Джека Лондона?
    Идти вдоль стены? Но в обе стороны, сколько глаз видел, тянулась голая безводная равнина, взять с собой запас из ручья – не во что, это раз. Второе: уж если выгородили такое чудовище, то вовсе не затем, чтоб его кто-то мог обойти или отыскать лазейку.
    Ким сел на траву, потом лег и уткнулся лицом в ладони. Страх перед неизвестным и непоправимым душил его. Но сладил с минутной слабостью.
    –За два дня сделаю две вылазки вдоль, часов… по пять в одну сторону, чтоб успеть до темна вернуться к воде. Если ничего не найду… Поднимусь назад, вверх по ручью, там много сухостоя, целый день буду жечь костер с зеленой травой, авось заметят. Затем и стена, чтоб в эту зону никто не заходил, а раз сигнал дымом… Ясно – несчастный случай. Вот только ночами холодно, а как хочется спокойно поспать!..
    Судьба пришла Киму на помощь, не роскошно, двумя кораблями, как Робинзону Крузо, а несколько гротескно, но тем не менее. На другой же день, едва прошел несколько сот метров вдоль стены, увидел странные груды земли, давным-давно поросшие жирным бурьяном. Постоянная настороженность последних дней сделала Кима опасливым: он крался медленно и очень тихо, и зорко оглядывался по сторонам.
    Вдруг вспыхнуло звериное чувство опасности, Ким присел за густой порослью буйных лопухов. «Почудилось?..» Нет: метрах в десяти зашевелились бодыли сорняка и откуда-то вынырнул… человек! За ним другой, третий, пятый, седьмой.
    –Люди!! – не своим голосом закричал Ким и бросился вперед.
    И остановился, как вкопанный.
    На него уставилась дюжина белых, оскаленных ужасом морд. Вот кто-то из них всхлипнул, кто-то взвизгнул и вся толпа бросилась прочь от Кима. «Обезьяны…» Какие обезьяны?! На «обезьянах» болтались полосатые пиджаки и брюки, на одной, видимо женщине, так даже и желтые кокетливые штаны, правда, немыслимо грязные. И сверкали они не пятками, а грубыми и прочными подметками. И главное: на лицах зверей никогда не бывает выражения тупости и бессмысленной бешеной злобы.
    Вся их банда тащила разного рода узлы и заплечные мешки, но в паническом бегстве побросали почти все, так что Ким приобрел неожиданное богатство. Но о богатстве ниже, а сейчас он стоял потрясенный, скованный ужасом и отвращением. Наконец шагнул вперед.
    И сразу нашел отлично вырытый пологий лаз. Нора уходила в землю вдоль самой стены, под небольшим углом, можно было идти скорчившись. Но как набраться смелости спуститься в эту отвратительную темную дыру?
    Неизвестно, набрался бы ее Ким, если бы предварительно не обыскал поклажу беглецов. Они до сих пор улепетывали по равнине и превратились в едва видимые точки.
    Ким нашел два отличных ножа и несколько примитивных, но исправно вспыхивающих зажигалок. А основная кладь состояла из чудесных розовых клубней картофеля, свеклы, баклажанов и огурцов, в одном мешке обнаружилась даже курица со скрученной головой.
    –Обыкновенное ворье, – констатировал Ким и рот его вдруг наполнился густой слюной: представились почерневшие в углях костра картофелины и там же – обмазанная глиной курица.
    Ким тряхнул головой, отгоняя видение, в правую руку взял пистолет, в левую горящую зажигалку и вошел в подземелье. Метров двадцать тянулось оно вдоль основания стены, потом свернуло влево, уже под стеной, и через пять-шесть метров туннель вновь пошел вверх. Выход по другую сторону бродяги заузили, хорошо укрепили и тщательно замаскировали: рыли подкоп с той стороны.
    –Вот мерзавцы! – восхитился Ким. – Нора вырыта мастерски!
    Ким осторожно огляделся: никого. Быстро и уже без опаски вернулся, еще раз пересмотрел «награбленное» имущество. После некоторого колебания бросил уже севший аккумулятор, рассовал по карманам зажигалки, ножи заткнул за пояс, ранец и самый прочный мешок набил картофелем, а курицу ухватил за ноги. Вдруг расхохотался:
    –Катя, Катя! Видела б ты меня сейчас! Пещерный человек!
    Напоследок выругал удравших воришек за то, что не догадались запастись рыболовными крючками и вновь вошел в подземелье.