Лорена. Верфь. New Orleans. November, 1907

КЕНДИ-КЕНДИ. Часть 5. ЛОРЕНА. ВЕРФЬ. New Orleans. November, 1907

Кенди стояла у борта небольшого прогулочного катера, который на полном ходу несся через залив. Спуск по Миссисипи на дымном медлительном пароходе в обществе Альберта показался ей прекрасным захватывающим путешествием. За неделю они пересекли Америку и попали из чикагской зимы в лето Нового Орлеана.
Свежий ветер трепал золотистые кудри, норовя сорвать шляпку, и Кенди приходилось придерживать ее рукой, другой крепко схватившись за парапет. Приливная волна раскачивала маленький кораблик, но тот, смело срезая пенную верхушку, продолжал свой путь вдоль побережья.
— Осторожнее, Кенди, тебе лучше вернуться в рубку, море сегодня неспокойное, — окликнул ее Альберт с мостика, но она только задорно улыбнулась ему.
Он вел катер по направлению к своей верфи. Здесь уже полным ходом устанавливалось закупленное в Манчестере судостроительное оборудование для скоростных моторных яхт. Альберт планировал в ноябре окончание ремонтных работ и теперь приехал, чтобы лично присутствовать при закладке первого судна. Им должна была стать сто двадцати футовая красавица, которая могла легко идти по двадцать пять узлов в час. И он был счастлив, что Кенди рядом, потому что все, что он делал, он делал для нее. Она так по-детски радовалась всему прекрасному, так жадно впитывала новые впечатления, что ему доставляло неизмеримое блаженство открывать перед ней неведомые ей прежде грани жизни. И сейчас он специально повез ее к верфи на катере, а не на машине по пыльным и шумным улицам.
Путешествие в Новый Орлеан на пароходе с ней вдвоем стало для Альберта незабываемым. Хотя он забронировал для них на носу большой трехкомнатный номер, из иллюминаторов которого можно было обозревать сразу оба берега, они с Кенди проводили много времени на палубе, вдыхая свежий речной воздух и разглядывая окрестности. Альберт с радостью обнаружил, что в его неугомонной леди живет та же страсть к путешествиям и приключениям, как в нем самом. В своих мечтах и рассказах он отправлялся с Кенди в самые недоступные и удаленные уголки планеты, эти островки нетронутой природы, уединения и гармонии. Кенди с неустанным вниманием ловила каждое его слово, и в глазах ее он читал восторг, любовь и благодарность. Их взаимные чувства становились все глубже, а расставание каждый вечер перед отходом ко сну было все дольше и нежнее…

На верфи давно с нетерпением ждали появления молодого хозяина, чьи нововведения и реконструкции оживили это одряхлевшее заведение. Мичман, шотландец Грегори Хопкинс, выстроил перед взором мистера Эндри всю свою команду. Каким неожиданным приятным сюрпризом оказался для всех приезд вместе с хозяином его юной очаровательной невесты, можно было судить по радостным улыбкам на физиономиях этих бывалых моряков. Альберт остановил катер у причала, матросы надежно пришвартовали его.
— Ну и лихач наш молодой господин, — рассуждали они друг с другом, — ловко подогнал к причалу катер в такую погоду.
— А мисс, ее просто не оторвать от борта!
— Наша будущая госпожа подстать хозяину — такая же красивая!
— И такая же добрая!
— И также любит море!
— Виват мистеру Альберту! Виват мисс Кенди! — прокричал мичман.
— Виват! Виват! Виват! — хором подхватили матросы.
Кенди легко пробежала по узенькому трапу и спрыгнула на причал, Альберт, заглушив мотор, последовал за ней.
— Как дела, Грегори? — спросил он. — Все готово для закладки судна?
— Да, хозяин, не изволите взглянуть на оборудование? Если мисс пожелает, старик Бартоломью в это время покажет ей верфь.
— С удовольствием! — воскликнула Кенди.
— Только не долго, — улыбнулся Альберт.
— В час ждем вас отобедать. Идемте, господин Эндри, — Хопкинс увел его в большой ангар.
— Мое почтение, мисс, проговорил с сильным шотландским акцентом старик, что держался позади всех. — Боцман МакКонан к вашим услугам, можете звать меня просто Бартоломью. Здесь все так меня зовут, я уже привык.
 Они медленно пошли вдоль причала, потому что боцман прихрамывал.
— Вы первый раз в Новом Орлеане? — спросил старик у Кенди.
— В Новом Орлеане — да, но около года назад я была недалеко отсюда, во Флориде, там у меня живет подруга, мы с ней вместе учились в колледже в Лондоне. А вы здесь давно служите, Бартоломью?
— Порядочно, мисс. На этой верфи около десяти лет.
— Зовите меня Кенди. А раньше, где вы работали? Мне кажется, вы на море всю жизнь.
— Так и есть, мисс Кенди. По молодости я служил в торговом пароходстве. Хотите поглядеть на залив с верхушки маяка?
— Конечно! А вам не трудно будет подняться?
— Все эти годы я слежу здесь за маяком. Раньше я был боцманом, но уже много лет с этой верфи не выходил в море ни один приличный корабль. — Они поднялись по крутой спиральной лестнице на смотровую площадку. — Прежде каждый вечер я зажигал здесь большой костер, но недавно мистер Эндри повелел подвести сюда электричество.
— Как красиво! — Кенди остановилась у ограждения. — Какое счастье жить на берегу океана!
— Переезжайте к нам, — улыбнулся боцман, разглядывая лицо Кенди, смело подставленное ветру и ярким солнечным лучам.
— Была бы очень рада!
— Но, пожалуй, хозяин готовит вам другое развлечение.
— Какое? — Кенди с любопытством повернулась к боцману.
— В честь вас он закладывает первую яхту, думаю, она станет вам свадебным подарком.
— Неужели?! Это было бы замечательно!
— Да точно, мисс, хозяин велел ее закончить к маю будущего года. Вон видите большой ангар — на днях там будет заложено первое судно, оттуда по специальным рельсам его спустят прямо на воду залива. Это будет самая быстрая яхта на всем атлантическом побережье. Рабочие будут трудиться в две смены, чтобы успеть. И смею вас уверить, они очень постараются угодить вам и хозяину.
— Но Альберт, то есть мистер Эндри, мне не говорил ничего об этом!
— Оплошал старик Бартоломью, видимо, сэр Альберт готовил вам сюрприз. Не выдавайте меня, мисс Кенди, а то хозяин сильно осерчает.
— Хорошо, Бартоломью, — улыбнулась Кенди. — Это будет наш секрет… Простите, вы сказали «сэр Альберт»?
— Разве, мисс? — боцман смутился, досадливо потер широкой ладонью бронзовую шею и взъерошил короткие седые волосы. — Что-то не припомню.
— Вы же только что сказали «видимо, сэр Альберт готовил вам сюрприз»!
— Наверное, мисс, я оговорился.
— Подождите, ведь вас зовут МакКонан! — воскликнула Кенди, озаренная догадкой. — Вы не тот самый МакКонан, который был слугою Альберта? Он мне рассказывал, что в детстве представлял себя странствующим рыцарем, и поэтому его слуга называл его всегда сэр Альберт.
Бартоломью, понурившись, молчал. Кенди подошла к нему, взяла за локоть и заглянула в глаза.
— Что с вами? — спросила она. — Я сказала что-нибудь не то?
— Нет-нет, мисс, все так и было, как вы говорите, я действительно знал прежде мистера Альберта, и это был самый чудесный ребенок, клянусь святым Андреем. Но мне тяжело вспоминать о том времени.
— Почему же? Из-за того, что вас прогнали? Но Альберт рассказывал мне о вас с большой любовью. Он сказал, что вы, практически, заменили ему умерших родителей.
— Благослови его Господь, он всегда был очень добр ко мне.
— И я люблю вас также сильно, как он! Нет, гораздо сильнее!
Бартоломью внимательно поглядел на Кенди выцветшими голубыми глазами.
— Вы, мисс?
— Конечно, разве вы не узнаете меня? Я та самая озорная девочка из Дома Пони! Когда вас уволили из Лейквуда, вы попросили Альберта позаботиться обо мне. Благодаря вам мы встретились!
— Не может быть, мисс, — невнятно пробормотал МакКонан, отворачиваясь.
— Вы не представляете, что вы для нас сделали, для меня и Альберта! Вы изменили нашу судьбу! Вами руководило само Провидение. Это просто чудо какое-то!
— Лишь случай… — проговорил боцман изменившимся голосом.
В это время над верфью раздался звон.
— Что это? — спросила Кенди.
— Склянки бьют, — МакКонан засуетился, — время обеда, мисс, вас ждут.
— Пойдемте! — Кенди схватила боцмана за руку. — Альберт должен непременно вас увидеть.
— Вон бежит Грегори, он вас проводит, а я уже не могу так спешить.
Внизу действительно показался мичман и энергично замахал им руками.
— Но вы придете, вы поговорите с Альбертом?
— Конечно, мисс Кенди, конечно, после обеда…
Кенди сбежала вниз по ступеням, а МакКонан остался на площадке. Задумчиво он подставил ветру склоненную седую голову.
Альберт уточнял в чертежах расположение кают новой яхты, когда в офис ворвалась возбужденная Кенди.
— Ни за что не угадаешь, кого я сейчас встретила! — крикнула она с порога.
Альберт поглядел на удивленное лицо мичмана Хопкинса и улыбнулся.
— Кого же, моя дорогая?
Кенди смутилась, поняв, что повела себя не совсем как истинная леди. Мичман, кашлянув, сказал, что ждет их в столовой, и ретировался к двери. Как только он скрылся, Кенди подбежала к Альберту и схватила его за руки.
— Твоего старого слугу, МакКонана!
— Неужели! Где же?
— Он работает здесь, на маяке.
— Все эти годы? На нашей верфи? Ну, надо же! А как ты догадалась, что это он?
— В разговоре со мной он по привычке назвал тебя «сэр Альберт», и я вспомнила, как ты мне рассказывал, что в детстве представлял себя странствующим рыцарем.
— А где же он? Почему ты не привела его сюда? Мне хотелось бы кое о чем его расспросить…
— Мичман Хопкинс пришел звать на обед, и МакКонан предложил встретиться с тобой позже.
В это время мичман просунул в дверь свои рыжие усы.
— Прошу прощения, — он снова смущенно кашлянул, — обед стынет, наш повар очень старался.
— Хорошо, — согласился Альберт, — но после обеда я хочу сразу поговорить с МакКонаном. Слышите, мичман, предупредите его.
— Будет исполнено, хозяин! — обрадовался Хопкинс. — А теперь прошу к столу!
Альберт подал Кенди руку, и чинно, как истинная леди, она в сопровождении мужчин поднялась на второй этаж этого небольшого здания. Обед был накрыт в просторной светлой комнате, из двух больших окон которой открывался чудесный вид на океан. Сервировано было на серебре, в центре стола красовалась большая серебряная ваза с персиками и виноградом! Вдоль стен стояли застекленные шкафы старинного дерева, но вместо посуды и сладостей в них располагались макеты кораблей.
Альберт усадил Кенди за стол и сел сам.
— А как же вы, мичман? Где третий прибор?
— Мистер Эндри, позвольте мне пообедать внизу со всеми, так мне привычнее.
— Хорошо, — улыбнулся Альберт, — не стесняйте себя ни в чем.
— А заодно я скажу Бартоломью, что вы хотите его видеть после обеда.
— Ладно, Грегори.
— Приятного аппетита, хозяин, приятного вам аппетита, мисс Кенди, — мичман удалился.
— Какие красивые, — Кенди с восторгом разглядывала коллекцию парусников, пока Альберт сам накладывал ей блюда. Он не терпел присутствия прислуги во время трапезы. — Кто их сделал?
— Их всю жизнь коллекционировал мой дед, он заказывал макеты самым лучшим мастерам или покупал у других коллекционеров. Многие стоят целое состояние. Раньше они находились в нашем доме в Чикаго, но после смерти деда тетушка Элрой собрала весь этот, как она выражалась, «ненужный хлам» и отправила сюда, на верфь. Я, помню, сильно расстроился из-за этого, даже хотел убежать из дома. Эти корабли были единственной памятью о моей семье. Часто ребенком я разглядывал их вместе с дедом и отцом, и мы мечтали строить такие же прекрасные яхты.
— И теперь твои мечты осуществятся, — Кенди заглянула в глаза Альберту и сжала его ладонь, желая отвлечь от грустных воспоминаний.
— Да, конечно, — он улыбнулся ей в ответ. — Я хочу, чтобы ты дала имя первой яхте.
— Для этого я должна сначала ее увидеть.
— Она сойдет на воду только в будущем мае, но я могу показать тебе ее рисунок — вот он на стене. Ее нарисовала Лорена, она сказала, что однажды увидела ее во сне.
Кенди оглянулась и замерла, очарованная чудесным виденьем: среди яркого блеска лазури, горделиво подняв нос, неслась белая стройная яхта, и казалось, что она вот-вот взлетит. Сила сочеталась в ней с изящностью, стремительность с величавостью.
— Это чудо! Лорена так прекрасно рисовала?
— Да, она была очень талантлива.
— Я знаю, какое имя должно быть у яхты — «Loren’s Dream» («Мечта Лорены»)!
Альберт в восхищении посмотрел на Кенди.
— Благодарю тебя, ты великодушное и благородное созданье! — проговорил он растроганно. — Благодарю, что ты назвала первую яхту в честь моей сестры, моей дорогой Лорены. Я счастлив, словно она воскресла!
— Альберт, ведь леди Лорена и мне так же дорога! — воскликнула Кенди. — По ней так грустил Энтони, он мне часто рассказывал о ней, говорил, что я ей очень понравилась бы…
— Без сомненья, она полюбила бы тебя всей душой, если бы была жива, — Альберт разрезал для Кенди самый красивый персик.
— Да, если бы была жива…
— Кенди? Почему у тебя слезы на глазах?
— Я просто подумала, что если бы леди Лорена была жива, ей пришлось бы пережить смерть Энтони…

Вскоре в дверь столовой постучали.
— Если позволите? — вошел Хопкинс.
— Что такое, мичман? — спросил Альберт.
— Сэр, если вы уже отобедали, я хотел бы вам сказать…
— Что случилось?
— Видите ли, хозяин, я не хотел вас беспокоить, но дело в том… Вы приказали мне известить Бартоломью, то есть боцмана МакКонана, что желаете с ним говорить после обеда…
— Ну же, Грегори, почему вы не договариваете? — нетерпеливо сказал Альберт.
— Он пропал.
Кенди с изумлением поглядела на рыжеусого мичмана.
— Что вы имеете в виду? — Альберт нахмурился.
— Мы нигде не можем его найти, он так и не пришел обедать. Я хотел спросить у мисс Кенди. Он не говорил вам ничего на маяке, может, он куда-то собирался?
Альберт испытующее поглядел на Кенди.
— Нет, — ответила она растерянно. — Мы говорили о прошлом, о Лейквуде, об Альберте, о моем детстве… Я хотела, чтобы Бартоломью пошел со мной, но он ответил, что слишком стар, чтобы так торопиться и что встретится с нами после обеда. Вот и все.
— Узнайте, мичман, не предупредил ли он кого, может, он поехал за чем-то в город, — приказал Альберт.
— Мы уже сделали это. Последним его видела мисс Кенди, мы заглянули в его комнату — там пусто. Это очень странно, но, похоже, сразу после разговора с мисс Кенди он спешно собрал вещи и уехал.
— Не может быть! — воскликнула она.
— Я должен был догадаться, — Альберт в досаде покачал головой. — Идите, мичман, не надо его больше искать.
Грегори Хопкинс удалился, весьма озадаченный реакцией хозяина. Альберт поднялся из-за стола и подошел к окну.
— Что происходит? — взволнованная, Кенди последовала за ним. — О чем ты должен был догадаться? Почему МакКонан не захотел с тобой увидеться?
— Он испугался, — ответил Альберт, глядя на океан.
— Испугался?! Чего?
— Что я задам ему один вопрос, и ему придется придумывать на него правдоподобный ответ.
— Какой вопрос?
Альберт в раздумье поглядел на Кенди.
— Альберт?
Он вздохнул и взял ее за руку.
— После того, как я привязался к тебе всем сердцем, после того, как ты стала для меня дороже всего на свете, я часто спрашивал себя, почему МакКонан так умолял меня позаботиться о тебе? О девочке Кенди из приюта Пони. Ведь он никогда не был сентиментальным. Почему во время прогулок мы всегда оказывались неподалеку от Дома Пони, почему он расспрашивал в церкви именно о тебе, почему так сильно напивался? В его жизни есть какая-то тайна, и эта тайна связана с тобой.
— Тайна, связанная со мной? Ты имеешь в виду… — Кенди посмотрела на Альберта широко раскрытыми глазами.
— Да, я имею в виду тайну твоего происхождения.
Кенди так сжала его ладонь, что у нее побелели пальцы.
— Ты думаешь, он мой отец?! Это он отдал меня в приют?!
— Нет, — убежденно сказал Альберт, — он слишком стар, чтобы быть твоим отцом, но, скорее всего, это действительно он отдал тебя в приют, и он может что-то знать о твоих родителях.
Кенди, потрясенная словами Альберта, молчала. В смятении она прошлась по комнате. Он с тревогой следил за нею.
— Подожди, Альберт, — Кенди внезапно остановилась и сжала виски тонкими пальчиками, — если МакКонан действительно знал моих родителей, почему он ничего не сказал мне об этом сегодня, почему он сбежал? Зачем делать из этого тайну, зачем скрывать это?
— Видимо, твоя тайна связана с какими-то событиями в его жизни, о которых он не хочет или боится вспоминать. И он не хочет, чтобы о них еще кто-нибудь узнал.
— Я была так близко! Я была так близко к разгадке и ничего у него не спросила! — Кенди села на стул и разрыдалась. — Какая я глупая, почему я не догадалась, что он не просто так указал тебе на меня! Почему я не догадалась! Теперь все потеряно…
Кенди безутешно рыдала, но Альберт не пытался ее успокоить. Он понимал, что лучше дать ей сейчас выплакаться.
— Может, это к лучшему, что ты ничего у него не узнала, — проговорил он задумчиво.
— Почему? — испуганно спросила Кенди.
— Возможно, правда тебя не обрадовала бы. Пойдем.
— Что ты собираешься делать?
— Я заявлю на МакКонана в полицию. Честные люли не прячутся, это значит, в его жизни есть какое-то преступление.
— Прошу тебя, Альберт, не надо, пожалуйста! — неожиданно взмолилась Кенди. — Не заявляй о нем в полицию!
— Но почему? — недоуменно спросил он.
— Бартоломью хороший человек. Я разговаривала с ним сегодня, он не может быть преступником, он так по-доброму отзывался о тебе, он любит тебя, как родного сына.
— Но мы тогда ничего не узнаем…
— Ты же сам сказал, что мне лучше ничего об этом не знать…
— Я имел в виду, что печальные подробности жизни твоих родителей могут сильно тебя расстроить, — Альберт растерялся — тон Кенди был очень серьезен и печален.
— Я понимаю, ты имеешь в виду, что лучше не знать, кто моя мама, чем знать, что она была вечно пьяной прачкой.
Альберт взял Кенди за плечи и повернул к себе.
— Запомни, мне не важно, кем были твои родители! Ты удивительное, чудесное существо, я счастлив, что повстречал тебя!
— Тебе не важно, но другие будут смеяться над аристократическим семейством Эндри, взявшим в дом дочь прачки.
— Я никому не позволю оскорбить тебя непочтительным отношением!
— Я знаю твое великодушное сердце, но другие не будут столь же благородны.
— Из всего семейства Эндри остался только я один. Арчибальд никогда не осудит тебя, Леганы со своими сплетнями далеко и не смогут досаждать нам. Что до остальных, я ничуть не дорожу их мнением.
Кенди вздохнула.
— И все же я прошу, не надо вмешивать в это полицию.
— Хорошо, я обещаю тебе.

От всех этих волнений у Кенди разболелась голова, и Альберт с верфи на такси отвез ее в гостиницу. Пришлось отменить поездку в театр и ужин в ресторане. Но он был даже рад, потому что провести весь вечер вдвоем с Кенди ему было гораздо приятнее.
Его милая была задумчива и молчалива, и это придавало ей особое очарование. Подперев кудрявую голову рукой, она, в длинном лавандовом платье, сидела с ногами на роскошном диване. Легкий румянец играл на ее щеках, выражение зеленых глаз было задумчивым и мечтательным. На коленях лежала раскрытая книга, но мысли Кенди блуждали далеко от ее страниц. Из распахнутого окна открывался вид на густой ухоженный вечерний сад, доносился сладкий запах роз и детский смех.
Альберт, сидя за столом, просматривал последние биржевые сводки, но мысли о сегодняшних событиях не давали ему покоя. Он никак не мог решить — заняться поисками МакКонана и выяснить все до конца или оставить все, как есть, и не ворошить прошлое. Если бы это касалось только его, он, не задумываясь, приложил бы все усилия, чтобы узнать правду, но это касалось Кенди и могло сильно ранить ее, поэтому Альберт сомневался.
— ...Как на холме Пони, — вдруг сказала Кенди.
— Что, милая? — переспросил Альберт.
— Детский смех. Над холмом Пони всегда слышен детский смех.
— Скучаешь без них?
— Просто я вдруг подумала, что рада, что моя жизнь сложилась так, как сложилась. Сестра Мария и мисс Пони так много мне дали, они воспитали меня, благодаря им я стала такой, как есть. С холмом Пони так много связано в моей жизни — там я встретила тебя. Может быть, лучше, что я не знаю, кто мои родители. Альберт, нам не нужно искать Бартоломью! Раньше я часто мечтала хоть что-нибудь узнать о своих родственниках, но с тех пор, как мы вместе, мне больше никто, кроме тебя, не нужен.
— Спасибо, Кенди, за эти слова, ты сняла тяжкий груз с моей души, — улыбнулся Альберт.
Она посмотрела на него с тихой нежной радостью и вновь склонила голову к книге. Альберту вдруг нестерпимо захотелось зацеловать это милое любимое лицо, но он только вздохнул и снова принялся за сводки.
Рассеянно перебирая вечерние газеты, которые заказал в номер, он вдруг наткнулся на письмо. Это был небольшой конверт, надписанный:
«Мисс Кенди лично в руки».
Альберт замер, глядя на эту короткую фразу. Почерк был нечетким, словно пишущий волновался или торопился. После минутного колебания Альберт развернул вложенный в него листок. Как он и предполагал, это было письмо от МакКонана. Альберт быстро пробежал его глазами, потом внимательно перечел еще раз и потрясенно откинулся на спинку стула. «Вот почему она мне все время кого-то напоминала, а я никак не мог вспомнить!»
— Кенди, — проговорил он спустя какое-то время, — ты не хочешь съездить со мной в Шотландию?
— В Шотландию! — воскликнула она, с радостью оторвавшись от скучной книжки. — Прямо сейчас? Это же замечательно!
— Ну, не прямо сейчас. Скажем, завтра? — рассмеялся Альберт.
— С удовольствием! У тебя там появились какие-то дела?
— Да, мне нужно повидать одного человека.
— Родственника?
— Знакомого…
Кенди вскочила, подбежала к Альберту, вытащила его из-за стола и усадила рядом с собой на диван.
— Наконец-то ты дал мне повод отвлечь тебя от дел.
Он с улыбкой обнял ее:
— Пожалуйста, отвлекай меня почаще.
— Давай завтра утром перед отъездом пройдемся по магазинам, — предложила Кенди.
— Что ты хочешь купить?
— В Шотландии сейчас холодно, я хочу купить тебе пушистую лисью шапку.
— А почему лисью? — поинтересовался Альберт.
Кенди резво вскочила на колени и взяла в ладони пряди его волос.
— Потому что она будет тебе очень к лицу. Лисий мех подойдет к твоим волосам, — она поднесла к своим губам отливающую темным золотом прядь, потом другую.
— Что ты делаешь, Кенди! — засмеялся Альберт.
— Мне очень нравятся твои волосы. Такой удивительный цвет! И глаза — синие, как озера в Шотландии. И улыбка…
— За десять лет ты ни разу мне об этом не сказала!
— Зато теперь я готова повторять это непрестанно! — она легонько касалась губами то его лба, то глаз, то волос.
— Кенди! — он поймал в ладони ее лицо. — Я так люблю тебя... — прошептал Альберт, и его волнующий взгляд заставил сердце девушки дрогнуть.
Она вдруг наклонилась к его губам. Впервые отважилась она поцеловать своего Принца, но тут же, испугавшись собственной смелости, со словами «доброй ночи, милый» убежала к себе в спальню.
«Когда же я буду вправе не отпустить тебя?» — с тоской подумал Альберт, откинувшись на подушки дивана.
Он с нежной усмешкой покачал головой:
— Как она сказала утром? «Дочь прачки»? Сладких снов, моя маленькая принцесса!