устои семьи

День у Фатимы всегда строился по одному и тому же графику – ей казалось, это признак хорошо обустроенного хозяйства. Раз уж ей угораздило выйти замуж трижды, да к тому же родить четверых детей, то что уж удивляться большому количеству забот? Утром надо отправить каждого из мужей на работу, проследить, чтоб они взяли с собой завтрак, деньги, не забыли еще чего-нибудь. А потом – заниматься детьми.
Взяв второго мужа, Фатима быстро поняла, что если она не вытянет ее семью из финансовых проблем – никто этого не сделает. Пришлось приложить изрядно усилий, но ей удалось найти для мужей хорошую работу, удачно выйти замуж третий раз, поднять дом, обеспечить мужей и себя всем необходимым и даже излишним. Результатом своих усилий женщина была чрезвычайно довольна и полагала себя идеальной женой. Конечно, после четырех родов она изрядно пополнела, но – по ее мнению – некрасивых женщин не бывает.
Не каждый день выдавалась хотя бы пара часиков, чтоб потратить их на себя, встретиться с подругами и спокойно посидеть в кафе за чаем и мороженым. И уж если такая возможность появлялась, Фатима пользовалась ими вовсю. И на этот раз, назначив подругам встречу в кафе, явилась туда сразу, как только отправила старших сына и дочь в школу, среднего – в детский садик, а младшую дочь поручила няне.
Лайан, Инсаф и Басина уже ждали ее и уже приступили к обсуждению своих проблем – самой ответственной части встречи. Инсаф не так давно вышла замуж повторно, и теперь каждой приятельнице, которая готова была ее слушать, с увлеченностью рассказывала, как трудно управиться сразу с двумя мужиками.
– Вчера опять Абдалла мне закатил скандал, – пожаловалась она, вертя ложечкой в вазочке. – Представь, возмущается, что у Касима машина, а у него – нет. Я ему объясняю, что Касим работает далеко от дома, что денег пока не очень много, что у него офис совсем близко, запросто можно на маршрутном такси доехать – дуется и обижается. Напридумывал себе, будто я купила Касиму машину потому, что он молодой муж… Да при чем тут это!
– Можно подумать, ты не хотела побаловать Касима, – подмигнула Лайан, единственная из них всех до сих пор незамужняя, но уже присмотревшая себе хорошего супруга – ответственного, покладистого, из семьи с отличной репутацией.
– Ну, хотела, но дело то не в этом? Как его не баловать, Касимушка у меня такой замечательный… Но ему действительно нужна машина, просто я выбрала модельку помоднее. Все равно ж покупать, так лучше купить хорошую дорогую вещь, надежную, надолго. Мы не так богаты, чтоб покупать дешевые вещи, сами знаете!
– Абдаллу можно понять. Мужикам если что втемяшится, так вынь да положь! С ними трудно, – Басина происходила из богатой и знатной семьи, располагала большим количеством свободных средств, поэтому могла себе позволить выйти замуж аж за четверых мужчин, содержать их, баловать и даже не слишком напрягать работой. Она сама вела дела той части своего концерна, который остался под ее контролем после раздела наследства матери. Мужья были у нее на подхвате. – Но приходится соответствовать.
– Тебе легко говорить… При твоих-то деньжищах… – протянула Фатима, вздыхая. – Ты можешь и за собой как следует ухаживать, и детей обеспечить вниманием, и мужиков… Нам, простым женщинам, приходится труднее.
Они еще посидели, обсуждая мужчин, детей, домашние дела, украшения и новую коллекцию нарядов, недавно выставленную в их любимом бутике. Потом Лайан побежала в дамскую комнату – привести себя в порядок, а Инсаф – звонить Касиму, не так давно устроившемуся на другую работу и еще не освоившемуся там. Она за него волновалась.
– Как кстати, – проговорила Басина, протянув холеную изящную руку за вазочкой с десертом. – Я хотела с тобой поговорить.
– Да?
– Вчера я случайно услышала разговор моего Сейида с твоим Максудом. Ты же знаешь, они дружат.
– Да, и хорошо. Твой Сейид – отличный парень, честный, ответственный, умный, общение с ним пойдет Максуду только на пользу.
– Самое главное – он очень верный. Принципиальный. Про него никто ничего плохого сказать не сможет.
– Это точно.
– В отличие от твоего Максуда.
Фатима сдвинула брови.
– На что ты намекаешь?
– На то, что в разговоре Сейид весьма настойчиво советовал Максуду разорвать отношения с его подружкой, пока не поздно. Пока никто не узнал об этом. Я знаю Сейида, он не стал бы покрывать изменника, но и рассказывать доверенную ему тайне не станет. Сама понимаешь, что означает измена мужа жене и какое наказание ждет изменника. Я понимаю, что ты не поймешь этого, но я ценю в муже то, что он не доносчик, и не стану его наказывать. А вместо этого сама тебе все передаю.
– Нет… Не может быть… Максуд? Ты хочешь сказать, что Максуд мне изменяет?
– Судя по тому, что обсуждали наши мужья, именно так и есть, – Басина с тревогой следила за выражением лица подруги. – Я тебя об одном прошу – не жалуйся кадие на Сейида, ладно? Проследи за мужем, выясни с ним отношения как хочешь, потребуй ему наказание – только пусть это не коснется моего супруга.
– Да, конечно, – в растерянности пролепетала женщина. – Да, я понимаю… Только… Ты уверена, что это так?
– Увы. Похоже, что так. Я ничего не утверждаю, но на твоем месте проследила бы за Максудом и убедилась, действительно ли он встречается с кем-нибудь… Осторожнее, Инсаф идет… В общем, крем просто потрясающий, наутро лицо будто у младенца, очень рекомендую, – и, дотянувшись до руки подруги, пожала ей пальцы, состроила многозначительное лицо.
Фатима не ответила.
Она чувствовала себя так, словно кто-то со всей силы огрел ее по голове. В ушах зашумело, в глазах помутилось, и первые несколько мгновений она просто не осознавала, что с ней происходит. Когда шок немного отпустил ее. Она обнаружила, что успела распрощаться с подругами, заплатить свою долю за чаепитие и сесть в машину. И здесь, уронив лицо на кожаную оплетку руля, замерла, даже не пытаясь собраться с мыслями. Такая налаженная, привычная, великолепная, со всех сторон правильная жизнь внезапно дала трещину.
Максуд был ее вторым мужем. Их отношения всегда были сложными, они часто ругались, но обязательно мирились, и мирились очень пылко. Фатима нередко злилась на этого своего супруга, но связывавшие их воспоминания были ей очень дороги. Вместе они пережили многое, им обоим пришлось приложить немало усилий, чтоб их семья теперь жила в полном достатке. В этом смысле Азиз, первый супруг, мало на что годился, он мог выполнять порученную ему работу, но добиваться чего-то, изворачиваться, придумывать – увы, нет.
А теперь… Поверить в сказанное подругой было сложно, однако зачем Басине что-то такое придумывать? Она счастлива в браке со своими четырьмя мужьями, ни с одним из них разводиться не собирается, а значит, взять себе еще одного не сможет. Так что с ее стороны неоткуда взяться хитрому умыслу. К тому же… Если бы последние полгода Максуд не вел себя несколько необычно, пожалуй, его жена бы не поверила в возможность измены. А сейчас…
Все мелочи и странности, которые женщина до сих пор списывала на депрессию, настроение, усталость, приобрели совсем иное звучание и – что самое главное – вдруг сложились в единую картину. Позвонив домой, Фатима сообщила прислуге, что задержится по делам, чтоб нашли, кто сможет забрать детей из школы. И отправилась к офису, где работал ее муж.
Ждать пришлось недолго. Максуд всегда отправлялся обедать в одно и то же время. И теперь он появился в дверях офисного здания почти минута в минуту. Оправил костюм, оглянулся – и сделал жест девушке, ждавшей у киоска с цветами. Та встрепенулась, поспешила к его машине, будто к своей, и села на переднее сидение рядом с водителем.
У Фатимы остановилось сердце. Надев темные очки и шляпу, женщина осторожно выбралась из автомобиля и перейдя дорогу, издалека заглянула в лобовое стекло.
Максуд и незнакомка увлеченно целовались.
Обманутая жена отшагнула от машины мужа, медленно вернулась к своему БМВ, опустилась на сидение и замерла, спрятав ладони в руки. Она даже не заметила, что автомобиль супруга вскоре вырулил со стоянки и укатил куда-то.
Мерзавец, негодяй… Предатель. Как он посмел?! Нет в мире ничего более отвратительно-го, чем предательство! Наказать, растерзать изменника! Наказать так, как пророчица Хада велела наказывать мужчин, изменившим женам! Пусть забьют его камнями! Пусть казнят! Не жалко! Фатима чувствовала, как по ее щекам ползут капли. Он плюнул ей прямо в душу, он вытер ноги о ее любовь…
Через несколько минут марево, затянувшее ее сознание, расступилась. Злоба и ненависть сменили боль и тоску. Надо выяснить, как зовут эту девицу. Конечно, камнями ее не побьют, но этой шлюхе будет кстати получить пятьдесят ударов кнутом. Если, конечно, удастся доказать, что они спали вместе. Так Хада предписала учить женщин, бросающих взгляд на чужих мужей. И правильно – распишут ей зад рубцами, долго ей потом придется приводить себя в порядок. Может, и на пластическую операцию придется раскошелиться…
Дрянь, дрянь, дрянь! Какая же он дрянь! Захотел поразвлечься, мерзавец?! Нашел себе нестойкую девицу, соблазнил – и рассчитывал, что она ничего не узнает?! Ну-ну… Интересно, на что рассчитывает эта шлюха? Что Максуд добьется у жены развода и придет к ней, со всеми подарками (кстати, немалыми) и своей отличной высокооплачиваемой работой? Ну уж нет… Она им покажет… Как только станет известно об измене, самое меньшее, что случится с Максудом – он потеряет работу.
Чтоб узнать все о любовнице мужа, Фатиме пришлось потратить немало денег. Всю неделю она избегала встреч со вторым мужем, но, похоже, тот даже не замечал этого – возвращался с работы, ужинал, почти безразлично целовал супругу, потом немного времени проводил со старшим сыном и отправлялся спать. Мысли его – это было видно – гуляли далеко-далеко, и у женщины от боли сводило скулы. Она была уверена – муж думает о своей подруге.
В этой ситуации первое ее движение было отыскать эту Гарам и поговорить с нею. В конце концов, столь важные вопросы должны решать женщины, мужчина тут ни при чем. Но Фатима в глубине души понимала, что если Максуд захочет соблазнить какую-нибудь женщину, ему это будет несложно. Он – мужчина красивый, к тому же опытный, знает, что и как сказать, знает, как произвести впечатление на представительницу прекрасного пола. И если б он не стал оказывать знаки внимания этой девице, может, она б и не пошла на такое преступление – встречаться с чужим мужем.
Ведь женщины обычно практичны. Хватает и свободных мужиков – зачем рисковать?..
Вторая мысль – пойти к кадие, пожаловаться на Максуда, и пусть уж дальше совет старших женщин решает, что делать с неверным мужем. И что они решат – можно себе представить. Закон, данный добрым мусульманам пророчицей Хадой гласит, что семья – это свято. И тот, кто расшатывает ее устои, заслуживает жесточайшего наказания. Но слабость женщины к мужской ласке непреодолима и потому объяснима – по требованию Корана женщина за прелюбодеяние получает лишь плети. А вот к мужчине, которому законом предписано держать свои желания в узде, он не знает снисхождения. Тот, на кого опирается женщина, должен быть незыблем и чист.
Если пойти к кадие, Максуда завтра же арестуют. Будет проведено короткое следствие, которое конечно же подтвердит, что женатый мужчина соступил с тропы добродетели и нанес своей жене жесточайшее оскорбление, изменив ей. Что он подорвал основы брака и уничтожил крепость их союза.
И тогда его приговорят к забиванию камнями. Вывезут в пустыню и приведут тех женщин, которые уже были обмануты своими мужьями раньше. Подгонят два самосвала с камнями… А потом Фатима сможет взять себе другого мужа. Все необходимые для бракосочетания выплаты внесет община, и очень щедро, женщине не придется выложить на свадьбу ни дирхама. Таково возмещение за моральный ущерб.
Максуд вошел в спальню, положил дипломат на обычное место и только когда повернулся к шкафу, чтоб снять пиджак, заметил жену.
– Господи, Фатима, ты здесь? В темноте? – он потянулся и зажег бра над изголовьем. – Что случилось?
Женщина перехватила воздух стиснутым горлом, глубоко вдохнула – и поняла, чего она хочет.
– Почему ты так поступил?
– О чем ты?
– Не понимаешь?
– Нет.
– Все ты понимаешь…
– Родная!.. – Максуд опустился на ковер перед ней, попытался взять ладони жены в свои.
Но та зло выдернула руки. С яростью посмотрела на него, поднявшегося с ковра.
– Как ты мог?! Как ты мог изменить мне? Ты думаешь, я предпочту сделать вид, будто ничего не происходит? Смешно даже полагать такое! Самое меньшее, что  сделала бы – выкинула б тебя из дома, добилась бы, чтоб тебя уволили. И сына своего ты бы уже никогда не увидел! Никогда!
– Я не изменял тебе!
– Ты лжешь. Я все знаю.
Он побледнел, но решимость все отрицать была написана у него на лице. Да что там – если б Фатима не знала правды, она поверила бы ему – глаза у супруга были честнейшие. И оскорбленность – искренняя.
– Фатима, мне никогда бы не пришло в голову изменять тебе…
– Мне что, передать привет твоей Гарам, чтоб ты понял, что я действительно все знаю?
Если раньше он был бледен, то теперь просто позеленел. Ужас, появившийся в его глазах, даже немного успокоил ее ненависть, утишил боль. У Максуда словно колени ослабли – он рухнул перед ней на колени, обхватил руками ее ноги. Вернее, попытался обхватить. Женщина оттолкнула его раз, потом еще, еще, еще… Потом устала, потому что муж был настойчив, поддалась, позволила ему вцепиться в себя, прижаться к своим ступням.
Он твердил что-то неразборчивое, но Фатима не слушала. Она пыталась понять, что же ей делать теперь?
Как наказать его? Если последовать закону пророчицы, изменившего мужчины не станет. Разве этого она хочет? При мысли о том, что Максуда больше не будет рядом с ней, в груди заныло, сердце ощутило странную пустоту.
Проходили минуты, и становилось все очевиднее – женщина не найдет в себе силы отдать супруга кадие. Сейчас, когда сознание и мысли ее были столь же обостренными, насколько приглушенным стал слух, Фатима с поразительной отчетливостью понимала, что даже если она сможет замолчать случившееся, простить, действительно сделать вид, будто никакой Гарам не появлялось в их жизни, любовь ее к Максуду перестанет быть настоящей любовью. Разбавленная обидой, тоской, болью, она постепенно, но неудержимо превращалась в горечь, привязывающую к прошлому и мучающую.
И, может быть, правильнее было бы сейчас порвать одним ударом и начать жизнь сначала. Но сил для такого резкого, поистине хирургического шага Фатима не находила в себе. Она просто не могла так поступить, и заранее смирялась с той неверной, полной сомнений и тоски привязанностью, которой предстояло сменить ее любовь к Максуду.
Уже почти минуту она не отталкивала его рук, позволяя обнимать и целовать себя.
– Ладно, – пробормотала женщина, пальцем стряхивая слезы. – Я ничего не буду делать. Я не потребую суда.
– Родная моя, – со стоном выдохнул мужчина, целуя ее руки. Он уже чувствовал смерть, стоящую за плечом, словно брошенные женскими руками камни, и в эту минуту просто не мог понять, что полгода назад толкнуло его в объятия красотки Гарам. Самым обидным ему казалось то, что жена все узнала в тот самый момент, когда он уже решил – хватит длить эту опасную связь, постепенно становящуюся тягостной. И теперь хотелось вцепиться зубами в собственную руку и терзать ее – как он мог быть таким глупцом?! Зачем вообще пошел на это?! – Родная… Прости! Прости! Клянусь – я больше никогда…
– Да, – голос Фатимы обрел оттенок стали. – Больше никогда ты не сможешь закрутить с другой женщиной. Потому что больше ты не будешь работать вне дома. Я найду тебе занятие здесь, под присмотром. И одного из дома больше не выпущу. Я тебе больше не верю. Не верю, Максуд.
Она встала, оттолкнув его руки, и вышла из комнаты. «Нет, и к Рахиму сегодня не пойду… Никого не хочу видеть… Лучше буду ночевать одна». Выйдя на балкончик, женщина спрятала лицо в ладони. Ей в голову пришло, что, лишая Максуда его карьеры, любимой работы, которую он так любил, она наказывает его очень жестоко. Но делать нечего. «Если он будет продолжать ходить в офис, может еще кем-нибудь увлечься. А если за этим его поймаю не я? Да и пример для сына просто отвратительный. Пусть радуется, что хотя бы жив остался.
Не думаю, что если бы во главе общества находились мужчины, Максуд был бы так же милостив ко мне, – успокоила себя Фатима. – Он бы меня не стал жалеть, мигом отволок бы к кади… Все-таки хорошо, что все в мире решают женщины. Они мягче, они милосерднее»…