Нечайка

Понимаешь, здесь как в хорошем психологическом детективе – не все так, как кажется на первый взгляд. И даже на второй… Здесь как в шкатулке, где не одно дно, а несколько… и надо иметь желание и способность всех их обнаружить и открыть.. Понимаешь.. Не понимаешь? Смотришь на меня устало, вертишь в руках незажженную сигарету. Какие у тебя пальцы, Господи.. Но пойми же, ну..
Кем я была? Семитской девочкой, с завитками, острыми чертами лица, с западающей буквой «р» на клавиатуре языка.. я смеялась невпопад, и только отвернувшись, в стену, в сторону, в подушку, в окно…
А иногда мне кажется, что неправда все это и я была эмигрантом-тапером в привокзальном ресторанчике и из всего, что окружало меня тогда, запомнились только кроваво-красные бусы на шее одной из женщин, часто сидящей за столиком, тем что ближе всего к сцене..
Ты любишь такие ресторанчики? Да ты в них никогда не был.. Да и я не была.. Пойми же.. Стеклянная дверь балкона за моей спиной – как рама, для абстрактной унылой картине с серо-бело-голубых тонах. «Неопределенное время суток неопределенного времени года», как-то так она называется. Пейзаж с двумя заблудшими чайками. Что, это не чайки? А кто? Пейзаж с двумя заблудшими нечайками и верхушкой осины. Или это не осина? Не знаешь? Аааа… Какая в общем-то разница.
А помнишь, ты объяснял мне, что такое базука? Я так толком и не поняла, кстати…
Ну. Понимаешь… это как… Ну как сыщик узнает маленькие правды – одну за другой, эта такая цепочка из правд, которая называется истиной… Или это синонимы? Нифига подобного. Правда гораздо проще и естественнее.. А истина… она такая всеобъемлющая, как погода. Это ситуация. Истина это ситуация.
А помнишь, ты курил опий, а я сидела напортив и смотрела, наблюдала за реакцией. И все ждала, когда у тебя зрачки расширятся. А когда они наконец расширились до такой степени, что я увидела в них не только свое отражение, что и красные трамваи, на которых уже никто никогда не покатается, полнолуние, закончившееся неделю назад, твои детские страхи и комплексы, которые делают тебя таким потрясающим сейчас, грустную черно-белую кошку из соседнего двора, часы со столькими делениями, что их хватило бы на несколько суток, о которых ты мечтаешь, едва уловимую потребность в экстремальном сексе, красный китайский фонарик, и… В общем, когда я увидела все это в твоих расширенных зрачках, и сама провалилась в них…
Понимаешь.. это как… я не знаю, как что.. я не знаю даже, зачем все это нужно, к чему.. детективы.. шкатулки… и то, и другое – на даче, на чердаке.. Не на моей, у меня нет дачи, на чьей-то другой, кого я не знаю и никогда не узнаю..
Может, и тебя я никогда не узнаю на те самые 99,99% процента, и даже себя не узнаю так… Просто не хватит времени. Книга человеческой жизни заканчивается гораздо быстрее. И ведь ее уже не перечесть, как понравившийся детектив…
О. не надо.. Или надо? Да? Ты целуешь мне спину, целуешь ладони, будто вбиваешь в них гвозди, распиная меня на невидимом кресте – за глупость, за уныние, за ненужное усложнение и упрощение всего, за… Да много ли причин надо, чтоб распять вот так… Продолжай.