Картинки хлебом и вареньем

Картинки хлебом и вареньем
От автора
Это – вторая серия результатов игры, проведённой уже не на дневниках, а в привате. Существует некий, значительно расширенный с прошлого раза, список персонажей, пронумерованных в случайном порядке, который известен только администратору. Драбблы писались по принципу: желающий называет два числа, ему выдаются два имени из списка, соответствующие номерам. Он пишет с ними текст на тему, выданную администратором или выбранную самостоятельно. Здесь только моё и не разросшееся до чего-то большего (зато есть написанное не на задание, а просто так), драбблы других авторов есть на моём сайте. Зато сюда добавлены результаты других игр – «напишу фанфик в одно предложение», «напишу фанфик с заданными или случайными персонажами под случайно выпавшую песню», «напишу N драбблов о первых поцелуях» – и пара драббликов, написавшихся без всякого задания.

I. Драбблы на заявки

1
Рёдзи Кадзи, Сьюзан Пэвенси,
тема: «От большого ума»,
вошло в роман «Заветные подруги»,
получилось продолжение драббла №19 первых «Картинок»
(казнь Йоджи Кудо).

– И что же вы, молодой человек, умеете?
– А я всё умею. Строить планы, раскапывать тайны, выпутываться из сложных ситуаций…
– Хвастаться… – леди Макнейр мученически закатила глаза. Этот парень, небритый и с дурацким «хвостиком», её раздражал. Раньше она была как-то терпимее ко всем тем, кто ненароком попадал в их страну. Уже «их»… а ведь она сама, Сьюзан, такой же пришелец и ещё недавно была никем. А потом вовсю пыталась делать как лучше. Иногда даже получалось… пока всё тотально не начало раздражать.
– Желаете проверить? – Рёдзи Кадзи сощурился. Девочка была молоденькая и вообще, наверное, хорошенькая, только не сейчас. Поскольку заметно беременная и, видимо, нелегко это переносящая. Жалеть Кадзи не умел, да и не его это было дело, а говорить комплименты как-то совершенно не хотелось.
– Уж это, пожалуйста, не ко мне. Я скажу мужу, может, он вас куда-нибудь приспособит, – вот небось этому голову не оттяпают! Хотя ведь и не за что, он хитрый и не станет нарываться. Не то что некоторые честные и хорошие, которые от большого ума говорят комплименты чужим жёнам…
– Хорошо. Надеюсь, это будет интересно, – фу ты, и на кой вообще нужно было сажать сюда эту девочку? Для того, что ли, чтобы «на рецепшн» клиент чувствовал себя комфортно? Эх, вот так некоторые залетят от большого ума от босса, а потом сидят и боятся место потерять…
Сьюзан кивнула и поднялась, давая понять, что аудиенция закончена. А ведь, пожалуй, она могла бы устроить этому хвостатому и темницу, и виселицу. Стоило сказать, что он позволял себе лишнее. Поверили бы ей, а не какому-то там Кадзи Рёдзи. Только вот не стоит срываться на человеке, если он тебе просто не нравится…
Кадзи проводил её взглядом. Всё нормально, ничего личного. Беременная женщина – уже повод держаться подальше. Даже если виновник заведомо не ты.

2
Мисато Кацураги, Шульдих,
тема: «Письмо маме»,
отсылки – одна приватная ролёвка.
Пояснения: примерно 2004 год, Мисато 17 лет,
она студентка и ещё не крутит роман с Кадзи.

«Дорогая мама! У меня всё очень хорошо. Я учусь почти на одни пятёрки и всегда-всегда делаю домашнее задание. Даже когда пьяная и не ночую дома. Хотя не дома, в смысле, не в общежитии, ночевала первый раз в жизни».
Мисато сидела на краешке дивана, на котором проспала ночь. Рассеянно болтала ногами, смотрела в пол, изучая узоры на ковре. Мысли думались такие же извилисто-закрученные, как работа неизвестного гайдзинского мастера – а может быть, и ремесленника.
«И честное-честное слово, дорогая мамочка, у меня с этим рыжим ничего не было! Одни только игры воображения – как будто во сне… Даже не верится, что наяву когда-нибудь будет так же…»
– Эй, ты чего это письма на тот свет сочиняешь? – в комнату, служившую, видимо, общей гостиной, вошёл сам великий гипнотизёр – как же его звали-то? Впрочем, он, кажется, тоже не помнил её имени…
Мисато и не подумала возмутиться или обидеться на бесцеремонное вторжение в мысли. Просто ответила:
– Да так, настроение депрессивное.
– За пивом сходить, что ли?..
– Не стоит. Может, ты бы лучше мне ещё и с математикой помог? Коллоквиум сегодня…

3
Светлана Назарова, Беллатрикс Лестранж,
тема: «Верю – не верю»,
отсылок нет.
Пояснения: 1998 год, Света только что инициирована,
УпСы готовятся к последней битве.

Греческое солнце жарило вовсю. Белокожая Светлана пряталась в тень и периодически смачивала водой лицо и волосы. Первый в её жизни заграничный отдых, подарок к инициации и успешному преодолению начальных ступеней к Великой, получался невесёлым. Хотя бы потому, что она была здесь без Антона. Тот отговорился занятостью по работе, но вещее сердце, минуя магию, подсказывало молодой женщине, что причина в другом…
На душе было тревожно и смутно. Мерещились Тёмные маги – тоже скорее сердцу мерещились, а не улавливались сумеречным зрением. Просто вот, например, такая, как эта, не первой молодости, черноволосая, с хищным и властным лицом, не может не быть ведьмой…
А может быть – просто несчастная и усталая?..
…Беллатрикс Лестранж жарилась на солнце, всем своим видом опровергая расхожую легенду о том, что силы Тьмы бегут от сильного света. Ей было тоже невесело. Сюда её выпихнули чуть ли не насильно – прогреть кости после долгих лет тюрьмы, затаиться и подождать, пока Лорд, который нашёл пристанище в соседней стране, кликнет наконец свою рать.
Бездействие тяготило. Вокруг были мерзкие муглы, серая масса – и, чего доброго, соглядатаи Ордена Феникса? У девчонки, что лежала неподалёку в тени, был осуждающий взгляд. Взгляд карающего и беспощадного добра, да ещё с обидной примесью сожаления.
И ведь не проверишь, маг она или обычная муглянка. Может быть, грязнокровка, так и не привыкшая к магическому миру? Как человек держится и как воспринимает этот мир – видно даже в бане, не то что на пляже…
Две женщины поглядывали друг на друга из-под ресниц. Прощупывали не магией, а чутьём. Верили и не верили, что не представляют друг для друга опасности… И в конце концов разошлись в разные стороны, не проронив ни слова.
Больше их пути так никогда и не пересеклись.

4
Асато Цузуки, Сьюзан Пэвенси,
тема: «Помечтай немного обо мне»,
отсылок нет.
Пояснения: зима 1929 года.
Цузуки умер в 1926, Сью родилась в 1928,
по личному фанону она Дево-Весы,
т.е. ДР у неё в конце сентября.

Он умер два с лишним года назад. Умер странно, сам не понял, как. И стал одним из богов смерти.
Он до сих пор не привык к страданиям невинных – не привыкнет и через полсотни лет. Он старается улыбнуться каждому плачущему ребёнку – даже если знает, что тот его не увидит.
Когда ниточки, ведущие к виновнику очередных таинственных смертей, забросили Цузуки аж в Англию, он в первый же день был поражён. Дважды. Восхитительным запахом пирогов – яблоки с корицей, не иначе! – и серьёзным детским взглядом из того же окна.
Девочке было всего несколько месяцев от роду, у неё был ещё старший братик, который уже вовсю ходил, и их мама, та, что пекла такие чудесные пироги, пыталась одновременно ещё уследить за ним. И просила свою сестру одевать потеплее младшую дочку и стоять у окна, держа её на руках. В ту суровую зиму гулять можно было только вот так.
Когда Цузуки спускался на землю и изображал из себя простого смертного, то обязательно покупал в этой лавке большой пирог. И потом ел его тёплым, отщипывая малюсенькие кусочки.
А когда Цузуки незримо пролетал мимо окон пекарни – то девочка его видела. И могла даже говорить с ним – на том высшем языке природы, который дарован всем малышам земли до того дня, как у них прорежется первый зуб. Только маленькой барышне не очень-то нравилось общаться со взрослым летающим дядькой.
«Ты несерьёзный, – громко думала она, засовывая пальчик в рот. – Ты слишком любишь пироги и всякие глупости».
«Уж будто ты, малышка, не любишь мамины пироги!»
«Я пока их знаю только на запах. Я хочу побыстрее вырасти, чтобы наконец попробовать!»
«Какая ты интересная барышня. Знаешь, когда ты вырастешь – я останусь таким же».
«Потому что ты чудик».
«Ну не будь такой занудой! Помечтай немного обо мне – меня это согреет. И, может быть, ты научишься печь как мама…»

5
Оми Цукиёно, Тидзуру Аой,
тема: «История об опасном супе»,
отсылки: «Химия любви», «Родительская суббота»

Оми сегодня сильно рисковал. Он разыскал дом Шварц и сам пришёл туда. Хотя бы постоять под окнами, а может быть, и выловить Фарфарелло.
Мальчик не знал, где окна ирландца, не знал, не в подвале ли тот – хотя за что его в подвал, при близком знакомстве он оказался очень разумным и таким… таким…
Оми просто ходил вокруг дома и смотрел наверх. И едва увернулся от летящего кома, в котором смешалась перестоявшаяся лапша и всякие непонятные остатки.
– Эй, поосторожнее! – крикнул Оми, отскакивая.
– Ой, ну я же не знала, что ты там стоишь, – ответил сверху женский голос. – Тем более – именно ты.
В окне стояла Хэлль. В домашнем халатике и с волосами, замотанными полотенцем.
– Ой, – мальчик захлопал глазами. – Я тебя тоже как-то не ожидал увидеть. Ты зачем лапшу в окно?..
– Да я хотела на подоконник, птицы бы склевали. Но мне от одного запаха плохо, – доверительно сообщила начальница Шрайент, поднося ладонь к губам. – Поэтому отставила руку с кастрюлей как можно дальше от себя. Умники вовремя не доели, а я расхлёбывай… Так, молодой человек, тебе что, Наги позвать?
– Нет, лучше Фарфарелло, – с чистыми глазами выдал младший Вайсс. Происходящее и так уже было где-то за гранью реальности…

6
Наги Наоэ, Джеймс Норрингтон,
тема: «Странные традиции»,
отсылки – «Греческий огонь» и собственно вайссовский канон

У Шрайент – почти у всех – есть такая нехорошая традиция: умирать на руках мужчин. Те, что с синими волосами, ещё и попадают под холодное оружие.
Старшая просит сама. Ей не страшно умереть во второй раз. И Джеймс Норрингтон не может отказать в последней милости достойному противнику. Пусть потом её лицо будет сниться и последний вздох – звучать в ушах.
А младшая как раз очень хочет жить. И когда её настигает летящий стилет – в её огромных глазах только столь же огромное изумление. Девочка шепчет: «Кажется, мы не будем вместе… Наги… кун…» А мальчик знает, что останется с ней до конца. И потом бросит вызов судьбе и самой смерти.
Потому что кавай вечен. И это тоже традиция, хоть и странная.

7
Лена Свеколт, Рэй Аянами,
тема: «Завтра будет утро»,
отсылки: «На погаслой луне»

Странная девочка с красными глазами стоит в коридоре у окна. То ли ждёт, когда к ней обратятся и зададут направление… то ли думает о чём-то своём, непонятном.
Проходя мимо, заместитель командующего Рэйна Фуюцуки в который раз ловит себя на мысли, что, стоя рядом, они с пилотом Аянами неплохо смотрятся. И не только из-за необычного цвета волос. Обе – не совсем люди, и обе с трудом сходятся с окружающими. Правда, Лена-то постарше, и даже личную жизнь свою как-то ненароком устроила, а с Рэй всё намного сложнее. На днях она вообще погибла, а потом была воссоздана заново. Уже не по холодному расчёту – командующий-то Икари преставился! – а чисто по-человечески. Ненавидеть Аянами было больше некому и не за что. Некого стало с ней делить.
Урождённая Свеколт даже почти понимает, каково пережить смерть и возрождение. С краешка заглядывает в сознание девочки – хотя когда-то клялась ни во что не лезть. Но с тех пор слишком много всего случилось. Не только с самой Рэй.
– С тобой всё в порядке? – спрашивает Лена чуть ли не впервые за всё время, что вообще знает это странное существо.
– Я… не знаю… – отвечает Аянами. Это непохоже на её обычное поведение, зато выглядит как мысли вслух. – Кажется, я больше не хочу исчезнуть.
– Ну и правильно, – кивает замкомандующего. – Никто тебя и не заставит. Того, чего хотел он, не хочет никто из нас. Завтра будет утро, а не вечная ночь. И ты научишься жить. Я же научилась… Ты уже умеешь жить без него. Я тоже умею…
Правда, думает Лена, ей-то проще, у неё есть её профессорчик, с которым они уже научились любить друг друга. Но, может, и Рэй тоже одна не останется?

8
Наги Наоэ, Хисока Куросаки,
тема: «Это наша песочница»,
отсылок нет

Песочница была вполне обычная – под грибком, засыпанная белым речным песочком, но её старались обходить стороной. А нечего было дразнить мальчишек, которые теперь обосновались там вдвоём. Дразнили-то их просто так, на пробу, но теперь начали бояться. Потому что один, тёмненький, мог швырнуть песком, не шевельнув рукой. А второй, светленький, – посмотреть так, будто видит насквозь, и припечатать: «Вы меня обижаете, потому что вас самих никто не любит». И ещё порассказать всякие интересные вещи о том, что каждый чувствует.
Ещё немного – и всё это дойдёт до старших. И тогда маленького Наги прогонят на улицу, подальше от нормальных детей, а маленького Хисоку в этот же день просто не выпустят гулять и посадят в клетку.
Но пока ещё мальчики об этом не знают. И у них есть на двоих целая шикарная песочница – хоть и досталась нечаянно, и там можно строить замки, дома, дороги и целые города. И рядом с каждым – хороший друг, немногословный, но понимающий…

9
Джо Харвелл, Дебора Морган,
тема: «Цветные сны»,
отсылки – «Проклятая речка»
и «Покойников бояться – счастья не видать»,
саундтреком выпало Н. Барбу – “Fight”

Obsession, we hide in the back,
And devotion's finding a way
When highness exists for those people who pray.
Деб Морган не верит в Бога. И в чёрта тоже. Только в то, что жизнь – до жути несправедливая штука. Даже если подкинет что-нибудь хорошее – тут же и отнимет. Только вот почему-то на одни и те же грабли наступаешь многократно. И каждый раз в душе спрашиваешь себя: а вдруг в этот раз всё окажется по-другому?
Герой её нового романа называет себя богом. Ну, пусть богом смерти. И ведь непохож на ненормального – слишком разумный, слишком хороший для этого мира. Конечно, психи с маньяками разные бывают, в том числе охрененно интеллигентные… Но она ведь видела кое-что из штучек Тацуми, а что-то лицезрели даже коллеги по отделу, правда, не поняли ничего…
И глаза у него – нереально синие. На покойника он непохож совершенно, вот на нездешнего, куда как больше, чем на просто иностранца – да и ещё раз да. Цветные сны наяву – вот что такое короткие встречи с ним. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Хотя… может быть, всё ещё и в самом деле устроится.
Believing, forfeiting the past,
The onfall's adapting the hearts,
Itch people will gnaw our wishes, no more.
Джо Харвелл – та просто живёт сейчас в цветном сне. Она могла бы стать мирной домохозяйкой, женой и матерью – было бы только с кем. Сбылся другой вероятный вариант её судьбы – головокружительные приключения и сплошные авантюры.
Человек рядом не слишком надёжен, если он и обещал ей любить вечно – то только не всерьёз и в пылу. Зато, правда, обещал, что никто не посмеет оспаривать её право на место в его команде. И вот в это верится куда как больше.
Корабль идёт куда придётся, и, конечно, на него и тех, кто на борту, точат зубы и лихие люди, и стражи порядка, и всякие потусторонние твари. Но от этого, если честно, только веселее. Главное, никто не разбудит и не выдернет из этого мира, можно впитывать его в себя, и не спешить, и делать почти всё, что захочется!

10
Лена Свеколт, Ной-Аска,
тема: «Это я сам изобрёл»,
отсылки – «Аномалия»
и собственно вайссовский канон

То ли тёмная комната, то ли пещера – не разобрать пока. Две девушки сидят на полу или на земле, морщатся от боли – уже почти фантомной.
Старшая откидывает с лица пластиковую маску-шлем, облизывает губы, размазывая тёмно-зелёную помаду. Всматривается в младшую:
– Ты кто?
– Елена. Свеколт, – та сдувает со лба сине-зелёную чёлку и щурится, всматриваясь. – Ты тоже уже мёртвая?
– Мертвее не бывает. Такая банальная история: мальчик девочку любил, мальчик девочку убил.
– Какое совпадение. У меня почти так же. Только в моём случае не сам убил, а подставил. Ты Аска, да?
– Я Ной… – девушка с зелёной помадой с силой трёт лоб. – Хотя да, Аска. Ты-то откуда знаешь?
– Да я много чего знаю. Подглядела нечаянно в твоём сознании. Погром там у тебя, должна сказать.
– Да представляю. Этот парень меня и убил за то, что я его не вспомнила. Даже жалко его – так достукивался и потом слетел с катушек.
– Вот всегда нам их жалко, а они этим пользуются. Значит, плохо он тебя любил, если порешил. Было бы по-настоящему – пробудил бы память…
– Кто знает, я ведь и впрямь стала другим человеком, совершенно другим. И очень фиговым. Сама же видишь…
– Вижу. Мой-то быстро поверил, что я его не предавала, зато вскоре сам радостно предал. Ещё потом приходил, отдавал Силу, типа охранять пытался. Мол, я такой хороший, я Светлый, я это сам изобрёл – платить бывшим своим девушкам алименты Силой…
– Может, ему тоже несладко было, совесть мучила и всё такое…
– Да ну его, козёл он… Хотя по-своему и очаровательный.
– А мой просто дурак. Но тоже миленький. Надо будет ему сказать, чтобы не съел себя: мол, не меня ты убил, а только моё тело и монстра во мне…
– Как хочешь, конечно… но мой точно перебьётся. Незачем ему знать, что я его простила…

11
Наги Наоэ, Тиа Дальма,
тема: «Человек собаке друг»,
отсылок нет

Башня задрожала и рухнула. Наги ушёл с головой под воду и в следующую секунду обнаружил себя в чьих-то больших и сильных руках. Мимоходом удивился, что не захлёбывается. Рта открыть, конечно, не мог, но мысленно вопросил: «Кто это?»
«Калипсо. Морская богиня», – прозвучал у него в голове чужой голос.
Наги поднял голову, взглянул на державшую его фигуру. То была исполинская женщина с пугающе-красивым лицом. Мальчик на пару секунд замер, вглядываясь, а потом взмолился:
«Отпустите меня!» – и одновременно примерился, как бы можно было тут применить Дар.
«А может, ты мне понравился! – женщина усмехнулась. – Тут много плавает… разных… но ты самый миленький. И даже не думай, твои штучки на меня не действуют».
«Отпустите меня! Меня там ждут друзья… и девочка, которой я обещал…»
«Эти друзья тебя уже бросали. А девочка… ну да, человек собаке друг. Ты думаешь, что завёл себе забавную зверюшку – а на самом деле это она тебя завела».
«Тот не зверюшка! И… богиня-сама, вы не боитесь, что если заведёте меня…» – Наги по-настоящему разозлился, глаза полыхнули красным.
«Ай, тебя даже держать горячо! Ладно, ты смелый и дерзкий мальчишка. Плыви к берегу, попутного тебе ветра!»

12
Джеймс Норрингтон, Мэг Мастерс,
тема: «Десять лет спустя»,
отсылок нет

Если бы ему сказали, что он здесь уже десять лет – он бы не поверил. Десять минут, а может – десять веков. Какая разница в вечности-то?
Он был не то чтобы скверным христианином – скорее никаким. Читал книжки о природе вещей и считал, что за гробом ничего нет. Вот и оказался «нигде». Как сказала та, которая иногда здесь появлялась – на ад его грехи не тянули. Вот если бы он продал душу – всё было бы проще. Ад был бы с полным правом, но потом. А сначала – всё, что захочется…
Джеймсу Норрингтону хватало здравого смысла, чтобы увидеть здесь подвох. И адмирал не был Джеком Воробьём, чтобы разбрасываться своей душой. И… да, ему просто нечего было хотеть и не к чему стремиться. Уж лучше здесь, в небытии. А демонесса, у которой нет ни тела, ни лица, а только ехидный, насмешливый голос, приходила уже не уговаривать, а просто «поговорить с умным человеком».
Может, здесь тоже был подвох.

13
Уолден Макнейр/Антон Городецкий,
тема: «Всё о нашем доме»,
отсылки: «Аномалия»

Всего о нашем доме я не знаю до сих пор. По-моему, мой палач тоже всего не знает. Обитая один в столь обширном замке, он, что называется, прокопал себе несколько кротовых ходов, обустроил отнорки и махнул рукой на остальное. У меня и вовсе одна комната, и дальше я не суюсь.
И не надо смеяться, что я обзываю Уолдена кротом. Он, конечно, сильномогучий маг, но ведь крот – чуть ли не самый хищный и свирепый зверь. И если кто сюда сунется, вдруг прорвавшись сквозь все заслоны – ему здесь сильно не поздоровится.
Я за степень защиты не считаюсь. Меня всё время – пусть и в меру несерьёзно – обвиняют в том, что я всенепременно выращу в своей комнате на стенах цветы и покрашу всё в розовый цвет. Не покрашу, и он это знает. И как дома себя здесь не чувствую – сижу как на иголках, и мрачный стиль этого дома нарушать ни за что не стану. Он весь – как его хозяин, мой враг. Мой любимый, который иногда рассеянно гладит меня по голове…

14
Светлана Назарова, Брэд Кроуфорд,
тема: «Сидим культурно отдыхаем»,
отсылки: «Когда-то-нибудь…»

Большая комната, в поле зрения пара мягких кресел – но компания сидит прямо на полу. Или, может, в кресле тоже кто-то есть, просто Оракулу не разглядеть.
Шульдих лихо бренчит на гитаре, незнакомый парень распевает что-то душевно-хулиганское. Слов Кроуфорд не разбирает и только удивляется…
Девушка с длинными светлыми волосами морщится и даже встаёт с пола:
– Мальчики, вы меня извините, но это кошачий концерт! Сейчас соседи начнут стучать по батареям!
– Не лучше и не хуже обычного, – бурчит парень, а Шульдих тут же встревает:
– Света! Всё нормально, это стиль такой. И какие могут быть батареи – мы никого не трогаем, сидим культурно отдыхаем… Пора им уже и привыкнуть!
Кроуфорд открывает глаза, возвращаясь в реальность. Кажется, всё ещё больше запущено, нежели можно было заключить из донесений русского отдела Эсцет…

15
Рэй Аянами, Дебора Морган,
тема: «Такого вы ещё не видели»,
отсылок нет,
саундтреком выпало «Мельница» – «Зов крови»
Твой путь – осенний ветер,
Степной орёл расправляет крылья,
Твой путь тугою плетью
Заметает каждый шаг пылью!
Твой путь – по костям земли,
Твой путь – по цепям воды,
На упругих лапах звери шли,
Чуя запах беды!
На том свете покоя нет. Особенно если ты погибла от пули из бандитского ствола. Пала при исполнении – и вот теперь, извольте радоваться, снова оружие в руки и вперёд по бесконечной дороге…
– Мать вашу, я не валькирия! – ругалась под нос Дебора Морган. – Я, может, хочу, чтобы всё было хорошо и спокойно!
Примерно на двадцать пятом повороте, уже начав повторяться в ругательствах, она встретила первую живую душу. У девчонки было спокойное, милое личико, которое не могли испортить даже странные красные глаза. А голубые короткие волосы ей и вовсе шли…
«Такого ещё не видела… Но мило». Вслух Дебора окликнула:
– Привет, ты кто?
– Я сама хотела бы это знать… Здравствуйте, – девчонка разговаривала отстранённо, глядя в пространство и обращаясь как будто бы к самой себе.
– Как это? Ну, имя у тебя есть?
– Аянами Рэй. Но, говорят, я всё равно никто. А может, всё же кто-то?
– Будем знакомы, Деб Морган. Наверное, кто-то, ведь что-то ты тут делаешь, девочка с мальчишечьим именем?
– Встречаю свежие души. Почему-то считается, что мне лучше знать, куда и кому… А может, просто учат общаться…
– Вот это вернее. Но всё-таки – ну вот мне куда? Пока по всему выходит, что определили в воительницы…
– Похоже, вы будете забирать души с земли. Иногда даже сражаться за них.
– Миленькая перспективка! При жизни – полицейский, здесь – тоже что-то вроде, а личная жизнь хоть когда-нибудь наладится?
– Вот этого не знаю. Простите. Сама в этом ничего не понимаю.
– Маленькая ты ещё… А я… эх.
– Счастливые люди на эту работу не идут. Вернее, не попадают.
– Чёрт возьми, может, я и правда больше ни на что не гожусь?
– Увидите… Иногда из двух несчастий складывается одно счастье.
– Ой, не уверена… В той жизни так и не сложилось. Ладно, буду работать!
Зов крови – смерти волчьим оскалом
Ты в лицо усмехнёшься!
Зов крови – ты всегда знал,
Что не вернёшься!

16
Аска Лэнгли Сорью, Айя-тян Фудзимия,
тема: «Если бы ты не ты, если бы я не я»,
отсылки: «Коралловый браслет»,
пояснения: для Аски – альтернативная реальность из последних серий,
где поехала и хронология: Аска родилась лет на десять пораньше

Аска ни за что бы не созналась, что в свободное время часами сидит на форуме по детской литературе. А там было забавно. Девочки ещё моложе неё, которые пытались писать эротические фанфики. Мальчики, которые ломали копья за любимых героинь. Взрослые девочки и мальчики, которые никак не могли расстаться с детством…
Айя была как раз из таких. Неумело пряталась за ником, но про неё знали почти всё и почти все. Двадцать четыре года, муж, ребёнок, фотографии в форуме, номер мобильного в общем доступе – и наивно-нежные сказки с претензией на знание взрослых тем.
Аске было скучно, она почти всех подряд тащила гулять, писала приватные сообщения… Айю она донимала: «Ты же старше меня лет на десять – как ты сумела остаться таким ребёнком?»
Айя не обижалась, отвечала: «Опекали много, да мне это ещё и выгодно». Ставила улыбчивый смайлик, давала разговору иссякнуть. Аска ей скорее нравилась, просто тоже сильно не скрывала свою реальную биографию. А Айя ничего не могла с собой поделать – она была ревнива и на имя «Аска» до сих пор реагировала неадекватно. Во всяком случае, поклялась, что её муж с этой рыжей никогда не пересечётся.
А сама в один прекрасный день встретилась с приятельницей в центре Токио. Девушки долго ходили обнявшись и болтали без умолку. Айя реально зауважала Аску за силу характера и за самостоятельность в столь юном возрасте. Боялась ей даже давать советы в отношениях с одноклассниками, родителями и молодыми людьми. Точнее, одним молодым человеком, который нравился фройляйн Лэнгли куда сильнее, чем она хотела показывать… Айя только улыбалась про себя – и начинала переживать, когда Аска подолгу не появлялась. Старшая подруга писала младшей письма, названивала, как маленькая, домой… и всё чаще получала в ответ: «Я сейчас не могу… я сейчас такое не читаю… я вообще в депрессии…»
Из такого состояния тащить её было очень трудно. Аска не переносила жалости, хоть и ценила сочувствие на равных. А напоминания о недоделанных общих делах рождали в ней чувство вины, которое, вместо того, чтобы мобилизовать на действия, повергало её только глубже в пучину депрессии.
Айя ходила вокруг и около, заглядывала в глаза, искала верный тон, почти подлизывалась… и в конце концов отступала.
Трагическую повесть они так и не дописали.
Когда где-то через полгода после того, как постановила больше к Аске не лезть, Айя услышала в трубке её голос – то вдруг поняла, что совсем не рада. Что им просто не о чем говорить, кроме дежурного «как жизнь?»
У Айи интересы менялись не каждый день, как у Аски, зато капитально. А вот настроение с плохого на хорошее переключалось легче.
И никто не был виноват, что дружба изошла. Себя ведь не переделаешь. Айя ещё могла «прогнуться» – но только пока ей это было надо. А вот Аска своих особенностей просто не замечала – жила себе и всё. Будь она немножко другой – с ней было бы проще, но она бы так к себе и не влекла…

17
Джеймс Норрингтон, Нанами Кьёно (Тот),
тема: «Самое необходимое»,
отсылки: «Весна в раю»
(еретические измышления о судьбе остальных Шварц в той реальности)

Командор Норрингтон неожиданно обнаружил на своём судне, идущем по следу Джека Воробья, двоих посторонних подростков. Они были ужасно странные и не могли внятно объяснить, как тут оказались. Потом мальчик всё-таки проговорился: свалились-то они в порт, а потом Наги… то есть Тот украла для них одежду, и они залезли в трюм.
Мальчик этот выглядел лет на четырнадцать-пятнадцать, может, чуть постарше – а вёл себя едва ли не как пятилетний ребёнок. И ещё всё время говорил: «Я пошла, я сделала…» – а потом поправлялся. И врать не умел совершенно.
Девочка, наоборот, выглядела ужасно серьёзной и похожей на мальчишку. Длинные голубые волосы подбирала под косынку, старалась скрывать свою не по годам женственную фигуру… правда, никогда не путалась, говорила о себе правильно – в женском роде.
Видимо, оба были сильно скорбны умом. «Божьи люди», как говорила команда Норрингтона. Сам командор не склонен был верить в россказни о том, что устами подобных обиженных говорит сам Бог. Но детишек было жалко, и не высаживать же их где попало – тем более что и не попадалось никакой обитаемой земли. А простую работу им вполне можно было поручать, и они обещали не шкодить и ничего не таскать…
Вот так и продолжалось плавание. Пока не налетела буря и всё вокруг не превратилось в ад.
Норрингтон так и не понял, было это или привиделось – глаза странной девочки загорелись красным, и огромная мачта, едва не придавившая его, командора, и мальчика Наги, поднялась вертикально. А потом, будто поняв, что на старое место не прирастёт, грустно шмякнулась за борт. Подняв громадную волну.
Потом вообще всё смешалось, на каком-то обломке Норрингтона выбросило на берег. И краем глаза командор видел, как мальчик тащит из воды обессилевшую девочку…
Больше никого из своей команды Норрингтон никогда не видел. Если бы не эти детишки, он бы застрелился от стыда и позора. Но всё-таки было о ком заботиться. Тем более что все трое оказались в злачном месте, именуемом Тортугой. Здесь мало кто мог чувствовать себя в безопасности.
Впрочем, Наги и Тот как-то довольно легко нанялись прислугой в трактир. А вот самому командору оказалось проще пить горькую в том же трактире и вздыхать о своей разбитой судьбе.
Детишкам это очень не нравилось. Вслух критиковать они не решались, но пару раз Норрингтон ненароком подслушал их разговоры:
– Взрослые – очень глупые люди, Тот… то есть Наги. Они сами не знают, чего хотят. А если знают – то им не хватает воли это получить…
Командору после этого делалось стыдно, он задумывался – и продолжал пить.
В один прекрасный день он решил, что допился. Детишки стояли перед ним и улыбались. Мальчик – застенчиво, будто редко приходилось это делать, а девочка – от души и как маленькая. И волосы она распустила, и кокетливое платьице где-то раздобыла.
– Что-то вы меня совсем запутали, – Норрингтон растерянно заморгал. – Кто из вас Наги и кто Тот?
– Мы были заколдованы, Джеми-сан, – девочка не выговаривала его имя «Джеймс», совсем как раньше не получалось у мальчика. – Я была им, а он был мною.
– Да, – кивнул Наги, – а теперь мы очень многое поняли. Поняли, что для нас самое главное, самое необходимое. Решили пожениться – и расколдовались.
Судя по краске на щеках обоих, часть истории они утаили. Но командор не успел подумать об этом как следует. Тот, хлопая огромными глазищами, спросила в лоб:
– А что для вас самое необходимое? Или это знает только девушка, которую вы полюбите, Джеми-сан?

18
Анна Самарина, Марина Кулагина,
тема/случайная фраза: «Я готов»,
отсылки – «Перепишу любовь»

Из дневника Марины.
«Читала книжку. Много думала. Видимо, для того, чтобы быть милой, умненькой и незаметно заставлять окружающих делать как ты хочешь – надо либо, как Сьюзан, иметь к этому талант, либо, как Анна в книжке, быть ещё хитрой, бессовестной и одержимой. Как это говорится-то: если ты не умеешь переступать через людей – ты не станешь лидером нации. Если у тебя есть хоть малейшие сомнения в том, что ты имеешь право судить других и распоряжаться их жизнями – лучше и не пытаться. Берутся, наверное, всё-таки только ненормальные. Которые «причиняют добро» или просто насаждают свои идеи. Как по мне, идеи можно разделять, но стоять лучше на позициях созидания. Дом, семья, правильное воспитание детей. И плевать, что это назовут мещанством – по-другому-то как? Только кровь, смерть и потеря того, что уже есть…
Куда меня унесло-то. Я хотела сказать, что не завидую яркой и кровавой судьбе. Чтобы по тебе сходили с ума, чтобы мужики вставали на колени, шепча: «Я готов… готов на всё…» Всё равно на каждую подобную личность всегда найдётся альпеншток в сердце или железная палка по голове.
А Анну всё равно жалко. Не будь её папаша маньяком – пошли бы недюжинные таланты на хорошие дела…»

II. Драбблы под песни
(здесь нет песенных цитат, только создаваемое настроение)
1
От Valery,
Хикари Хораки, Анши Химемия,
песня – “E-Type” “I Just Wanna Be With You”,
отсылки – «Твой дом за бугром»

Nothing is impossible for a willing heart.
Капитан Джек Воробей завоевал себе бессмертие и вечную юность. Можно сто лет рассказывать, по каким странным местам и мирам он мотался, пытаясь приблизиться к цели. Когда ему наконец повезло – это было в родной стране Хикари, хотя, вроде бы, и не совсем. И он выиграл все дуэли, не за счёт того, что был таким уж распрекрасным фехтовальщиком, а за счёт феерического везения и нестандартного подхода, который даже нельзя было засчитать за неспортивное поведение.
Ценный приз, Невеста-Роза, темнокожая девушка с печальными зелёными глазами, смотрела на своего нового владельца с равнодушной покорностью.
– Цыпа, не дрейфь, – подмигнул ей капитан, – нам сейчас только бы изменить мир, тогда я получу свою милую, а ты… ну, тоже что-нибудь хорошее. Хотя бы могу пообещать, что лично защищу от всяких, кто покусится…
…Да только потом он так и не отследил, куда подевалась его спасительница. Дальнозоркий взгляд пирата был прикован к окну высоко над землёй… где его чистая мечта протыкала иголкой тонкую ткань, творя что-то маленькое и кружевное…
Хикари вздрогнула и укололась. Джек сделал ей знак – прыгай ко мне, я поймаю! Или сейчас влезу сам в окно…
Да нет. Можно было свернуть горы – но не побороться с тем, что она замужем и ждёт второго ребёнка. Сам факт капитана Воробья не остановил бы – он бы и мальчишку-мужа побил, и Хикари с детишками сгрёб бы в охапку и был таков… Остановило то, что она могла уйти с ним, но не хотела. Или, точнее, хотела, но не смогла бы. Ей вечно суждено смотреть в его глаза и не мочь приблизиться – иначе она просто умрёт на месте. В любом из возможных миров это будет именно так. Это было проверено мгновенно, пока у Джека была власть проверять варианты…
– Ну не в трактирщики же мне теперь идти и не в балаган?! – риторически вопросил на всю улицу Джек. – Стоило стараться! Ау, цыпа, Анши, я тебя не вижу, ты там ещё живая? Никому мы здесь не нужны…

2
От Констанция Волынская,
Фарфарелло/Салли,
песня – «Белая Гвардия» «Я с тобой»,
отсылок нет

Теперь он знает, что такое спасение. Как бывает, когда совершенно не страшно за себя – и до безумия, до невозможности страшно за неё. У него теперь есть всё – целый мир, в который не проберутся призраки прошлого. Может только вполне материальный враг. Если Фарфарелло теперь и захочется убивать – то только тех, кто посмеет обидеть Салли. Только в этом случае может снова пробудиться безумный Берсерк. Потому что по-настоящему любить человека – это значит, что ты действительно готов за него убить и ни на секунду не усомниться в собственной правоте.
Так думает Фарфарелло. А Салли думает, что любить человека – значит принимать его таким, какой он есть, вместе со всеми его недостатками и странностями. Вот поэтому у Джея теперь есть весь мир, а у Салли – только он сам, и ему всё время кажется, что этого невообразимо мало, и действительно надёжна только его защита…

3
От Valery,
Тацуми, Ватари,
песня – “Evanescence” “Bring Me to Life”,
отсылок нет

Лучше умереть, чем не жить. Про них этого в полной мере сказать нельзя, у них жизнь насыщенная – правда, прежде всего чужими страданиями.
Они – посланники смерти и проводники в мир мёртвых. Они лучше всех знают, что за гробом счастья нет – есть покой и воля. И установленный кем-то порядок, за которым они и призваны следить.
Чтобы не сойти с ума – каждый спасается по-своему. И главное, что совсем разные люди хорошо друг друга понимают. Всем надо отдохнуть – и неутомимому, неорганизованному исследователю, которому тоже не всегда легко излучать свет и расточать улыбки, и строгому начальнику, которому зачастую хочется стучать от бессилия кулаками в стену или своими руками карать тех, кто недостоин ни жизни, ни нормальной смерти. Оба они держатся за счёт тех образов, которые когда-то сами себе создали, это тем легче, что всё-таки ни один из них себя не насиловал – оба применялись к собственному складу характера и собственным склонностям. Держаться тем легче, что они всегда могут поговорить по душам, понять друг друга – и даже на какое-то время не просто развеяться, а почувствовать себя живыми…

4
От Нару Осака,
Ран Фудзимия/Рейдзи Такатори,
песня – «Беломорс» «Великая скорбь»,
отсылок нет

Да кому будет тебя жалко, низкий негодяй, человек, сгубивший мою семью и разрушивший мою жизнь, человек, у которого за плечами исключительно подлости и преступления?.. Кто о тебе заплачет, кроме тех твоих прихвостней, которых твоя смерть лишит куска хлеба? Кому ты вообще сдался? Если и сдался кому, так тех уже нет в живых… Остальные радостно тебя предали и ушли по своим делам.
И почему же я тогда медлю нанести последний удар, ведь столько времени жил только надеждой на этот день?.. Меня не должно останавливать то, что тебе уже много лет, что ты слаб здоровьем и истерзан потерями. Какого чёрта я должен жалеть тебя, если ты сам никогда никого не жалел? Если только родню, да и то – сомневаюсь.
Ну же. Сейчас ты умрёшь, удар будет верным и единственным – удар милосердия. Я не из тех, кто издевается над поверженным врагом. Смотри мне в глаза – о чём ты сейчас думаешь? Похоже, что… что только обо мне. Не то испепелить хочешь взглядом, не то съесть. Ну ладно, любуйся, мне не жалко.
…Или всё-таки немножко жалко, когда удар уже нанесён и ты произносишь свои последние слова:
– Хоть так я получил тебя, красноволосый. Наконец-то…
Вот оно как, оказывается, мы оба жили с навязчивой идеей. Теперь всё. Теперь пустота…

5
От Чебунетка,
Рюичи Сакума/Тома Сегучи,
песня – “Blackmore’s Night” “Under a Violet Moon”,
отсылок нет

Тома опять заплёл интригу – такую сложную, что сам не может найти в них никаких концов, только убеждает всех и прежде всего самого себя, что результаты пойдут всем на пользу. Рюичи всё это не нравится. Он боится, что младший товарищ по сцене просто слетит с катушек от такой шоковой терапии. А ещё солисту “Nittle Grasper” просто не нравится такой Тома – ушедший в себя, даже за инструментом ведомый не музыкой, а своими запутанными и мрачными мыслями. Рюичи хочется растормошить товарища по группе, в котором он упорно не видит президента чего-то там. Напоить, сунуть Кумагоро за шиворот, утащить на какую-нибудь безумную прогулку… поцеловать, чёрт возьми, на мосту, выкинуть в речку Томину дурацкую шляпу и научить его опять сумасшествовать. Пусть хоть ненадолго пойдут к чёрту все проблемы, чья-то там семья, чьи-то козни, чьи-то невнятные и безответные привязанности… Всегда можно устроить всё так, чтобы никто ничего не узнал. Или, наоборот, чтобы все видели, ужасались, писали в газетах и списывали на очередное чудачество. Как пойдёт – Рюичи не любит планировать. В равной мере он не может предсказать, как Тома прореагирует на подобное. Но от этого же только интереснее, на-но-да?..

6
От Rebelle fleur Schoen,
Кен Хидака/Карен Китаура,
песня – Янка «Берегись»,
отсылок нет

Жизнь – штука непредсказуемая. Очень часто она заставляет нас отказываться от себя, прятать какую-то свою часть под маской… или в неожиданных местах. Сесть в тюрьму, потому что там спокойнее. Писать письма на волю – так, чтобы не узнали ни свои, ни чужие. Бояться, что не поймут. И – что она не дождётся. Она ведь создана не для такой жизни, как та, что он может ей дать. Конечно, это более чем романтично – спасти её в последний момент, ходить к ней в больницу, скрывать потом свои отношения как только можно… Но такую женщину надо содержать и купать в роскоши, а такой возможности у него нет. Неприятно думать, что она зарабатывает сама, что её красота принадлежит всем – хоть он и знает, что это всего лишь возможность полюбоваться его богиней, ни тело своё, ни душу она не продаст никогда, потому что раз и навсегда подарила их ему… Хорошо бы и правда навсегда, а то обидится ведь, уйдёт выше и дальше…
Нет, когда он пересидит здесь, то сумеет найти способ устроиться в мирной жизни. Жениться на своей красавице, обустроить её и обеспечить. Может, ещё можно вернуться в спорт. Хотя бы на тренерскую работу. Начать зарабатывать. Завести детей. Зажить… Пока ещё не поздно.

7
От eine kleine hexe,
Бирман,
песня –  «Нон-стоп» «Электронная любовь»,
отсылок нет

Кёко Такаока, кодовое имя Бирман, живёт неспокойной жизнью. Она почти не знает, как отдыхать. Ночами не спит, а сидит в Интернете. И ладно бы она там развеивалась – а то отслеживает передвижения преступников. Устраивает им провокации или втирается в доверие. Часто притворяется мужчиной – говорят, даже убедительно, по крайней мере, результаты есть. Часто забывает, какая она сама – настоящая. Днём-то помнит, что надо быть милой, но твёрдой, когда выдаёшь задания, что надо оказывать поддержку тем, кто на самом деле, может, и сильнее…
Но самое странное, почти страшное в её жизни – это ночные переговоры в сети с собственным начальством. Персия тогда безлик, таинственен, и совершенно непонятно, в какую игру он играет с помощницей и любовницей. Бирман иногда начинает казаться, что на самом деле в его кресле, за его компьютером сидит преступник, который только и ждёт, когда она оступится, скажет лишнее, признается в чём-то сокровенном… Тут даже бесполезно проверять, откуда, с какой машины выходит начальство, бесполезно искать в каждом слове двойной смысл – только отвечать такими же обтекаемыми фразами и стараться прогнать подальше свои подозрения…

8
От Valery,
Синдзи/Аска,
песня – Shakira “Estoy Aqui”,
отсылок нет

– И почему я всё ещё здесь?
Аска стоит в дверях, уперев руку в бедро, с видом человека, который в любой момент может начать драться. Синдзи сидит на полу и старательно делает вид, что разыскивает трек в плеере.
– Вынь бананы из ушей, – возмущается девочка, – я же слышу, что у тебя звук не включён! И скажи, почему ты мне ещё не надоел?
– Не знаю, – мальчик не поднимает глаз. – Может, издеваться больше не над кем.
– Да если я захочу… так я…
– Так что ж ты не идёшь на своё свидание, а?
– Потому что ты постоянно торчишь дома.
– А мне Мисато-сан поручила квартиру убрать…
– Знаешь, тогда, может быть, я тут для ускорения процесса. Конкретно затем, что тобой командовать некому! Пропадёшь же…

9
От Valery,
Шульдих пост-Глюэн, яой на усмотрение автора,
песня – “Blackmore’s Night” “Catherine Howard’s Fate”,
отсылки – «Весна в раю»
(еретические измышления о судьбе Шульдиха в той реальности)

Шульдих каждые пять минут говорил себе, что рухнул с дуба. Может, конечно, это на него так повлияли травмы, полученные во дворце Мэйфу, да ещё и бесследное исчезновение товарищей по команде. Не найти их – так хоть Вайсс, точнее, одного из них… А когда найдёшь – с честными глазами и как-то до ужаса серьёзно доказывать, что ничего плохого не хотел, никого не подставлял и не выдавал.
– А чего же ты тогда хотел? – холодно вопрошал Фудзимия.
– Тебя увидеть. Потому что по-другому не получается.
– Ты об этом пожалеешь, рыжий.
– А мне плевать. Со мной уже чего только не делали, и чтоб я ещё всех помнил…
– Нет уж, после меня тебе помнить будет некого!
– А я только этого и добиваюсь! – снова, хоть и почти через силу, ухмыльнуться и только про себя договорить: «Это сильнее меня…»

10
От Valery,
Фарфарелло/ Жанна Аббатикова,
песня – К. Орбакайте “Пусть говорят”,
отсылки – ролёвочное развитие драббла Аббатикова/Шульдих
(«Два возраста Шульдиха-сердцееда»)

Смешно даже. Мне давно уже не пятнадцать, хоть по паспорту и ненамного больше. Исходя из того, что я пережила… а, ладно, не буду. Всё равно рядом с ним хочется дурачиться, как будто только-только узнала о своей Силе, и всего лишь учишься её применять, и ещё не в состоянии придумать, что жуткое можно сделать с её помощью. Меня ведь никто не спрашивал, хочу ли я быть тёмной. А его не спрашивали тем более, он и вовсе мелкий был. Жалко парня, что бы там кто про него ни говорил. И как бы дико мы вместе ни смотрелись. Вообще-то мы друг друга стоим, и во многом оба остаёмся детьми, сколько бы нам ни было лет на самом деле, и играем в безобидно-антуражные игры. Зачем нам что-то большее, если у нас есть мы сами и если мы умеем блокировать друг другу страхи и странности?..

11
От Лесной_Эльф,
Джек Воробей/Рицуко Акаги,
саундтрек – E. Morricone “A Gun for Ringo”,
вошло в роман «Заветные подруги»

Корабль идёт к неведомому берегу, как-то на удивление плавно, качка почти не ощущается. Рицуко стоит у борта – сегодня ей не хочется прятаться в каюте, зачем прикидываться, что тебе хуже, чем на самом деле? Конечно, видеть кого-то не особо хочется, капитана хватает выше крыши, и по ночам, и каждую его свободную минуту… Конечно, море страшит. Просто своей огромностью, своей неразумной сущностью – Рицуко никогда не смогла бы объяснить, почему боится волн, это у неё с детства, задолго до Второго Удара, когда бушующие волны действительно хлынули на обжитые земли, на улицы и в дома… Ри-тян ещё маленькой видела всё это в страшных снах. И иногда она кусает губы от еле сдерживаемой злости – они ею играются, оба, сначала Мисато, потом Джек, тащат её куда-то, в общем-то, против её воли, а ей под их напором проще согласиться, чем спорить…
А впрочем, ладно. Всё лучше, чем что-то решать самой. Сейчас всё так подозрительно спокойно, что думать о чём-то и пытаться понять ситуацию – совершенно бессмысленно и бесполезно. Смотреть вдаль, отдыхать глазами, расслабляться… Хоть и не стоит, наверное, быть такой беспечной, но оно само так получается. Прежней жизни как будто и не было никогда, и даже ночи с капитаном сейчас кажутся призрачными, потому что такого просто не может быть наяву, невозможно чувствовать себя настолько живой, настолько… счастливой? Но она ведь не создана для счастья. Тем более такого. Вот сейчас ей мнится, что она больше на своём месте – между морем и небом, почти растворённая в воздухе. Почти свободная. Почти спокойная…

12
Просто так,
Рицуко/Кадзи,
песня – “E-Type” “Back In the Loop”,
отсылок нет,
пояснение: какой-то жутко АУ-шный мир,
в котором явно нет Мисато

– Блин, тебя проще изнасиловать, чем уговорить!
– Попробуй. Это тоже не так просто.
Она выставляет перед собой слабые, тонкие руки, заслоняется толстой книжкой, и ещё очками, и это – не вся её защита, главное-то – выражение лица, взгляд, которым она легко может приморозить к месту.
Ему не хочется применять силу. Это некрасиво, неспортивно, нечестно – да и неинтересно, в конце концов. Лучше попробовать дождаться, пока она сама придёт…
– Ну и чем думали наши родители, – размышляет он вслух, – когда решили нас поженить?
– Я не знаю, – она чуть-чуть оттаивает, проблема-то у них общая… – Традиции, расчёт и всё такое… И почему ты не захотел встретиться накануне и всё расстроить?
– Потому что ты мне нравишься. Больше, чем кто-либо! А у тебя тоже никого нет…
– Лучше одной, чем с кем попало, – она поднимается с места. – В вашей семье одно хорошо – есть женская половина, где можно запереться…
Именно это она незамедлительно и проделывает. Два оборота ключа… Хорошенькая же брачная ночь получается у наследника старинного рода! Молодая жена не бедна, и хоть и «с левой стороны одеяла», но принцесса…
Есть служанки, есть молоденькие, хорошенькие… есть бойкие и не скучные. Но покорить лестно всё-таки свою законную добычу…

13
Просто так,
Городецкий/Чии,
песня – «Крематорий» «Аутсайдер»,
отсылок нет,
пояснение: Антон буквально только что инициирован,
предполагается, что Чии в это время ещё у «родителей»

Ё ж моё, до чего дошла техника у этих японцев! Я всё-таки компьютерщик и до сих пор не могу перестать хлопать глазами, когда вижу что-то запредельное. А ещё я, конечно, Иной, хоть и совсем недавно инициированный. Но именно поэтому я постоянно смотрю на всё и всех сквозь сумрак. И я вижу, что у этой очаровательной девочки, которая в действительности не человек, а суперкомпьютер, есть что-то вроде души. Она может радоваться, огорчаться… любить, наверное… вторая же сестричка любит, и от этого ей одни горести. А младшая пока ещё не разобралась, чего хотят старшие и что может предложить ей этот мир…
Я мог бы сманить её, увести у папы-профессора… научить многому, чего она пока не знает – только вот всё больше это были бы нехорошие вещи. Я нормальный одинокий молодой парень, у меня нормальные потребности и иногда слишком богатая фантазия. И если как чудо техники эта девушка мне просто интересна – то как создание почти чудесное в мистическом смысле она будоражит моё воображение.
Нет, это было бы не по-Светлому.
Не поеду больше в Японию, нечего было идти на поводу у моей официальной специальности. И общаться с обычными людьми, в смысле, супер-учёными, но не Иными. Или всё-таки не настолько всё просто, раз они создали такое?

14
Просто так,
Анамария,
песня – «Мельница» «Зов крови»,
отсылок нет

Если бросишь вызов обществу и его устоям – пощады не жди. Даже когда родилась среди изгоев, тех, кто вне закона – у этой касты уже сложились свои традиции. Женщина здесь – или шлюха, или колдунья, третье дано очень и очень редко. Но у неё получается. Всем чертям назло. Её уже начинают признавать наравне с мужчинами. И лучше всех понимают самые что ни на есть сумасшедшие, у которых всё не как у людей…
Так вот и идёт жизнь. То у тебя отберут корабль… то ты у кого-нибудь отберёшь. И она не верит ни в Бога, ни в чёрта, в голове у неё странная смесь из «белые убили Бога, он их за это накажет», «смерти нет, есть цепь перерождений» и «падёшь в битве – попадёшь в рай». И порой до смерти хочется осесть где-нибудь в тихом месте, родить девочку и воспитать своё продолжение… Только вот не от кого, никто того не стоит. И не получится защищать себя и своё дитя, пока будешь слаба и беспомощна – а на других она отвыкла рассчитывать ещё в раннем детстве. Придётся, видимо, жить и умереть с оружием в руках…

15
Просто так,
Кадзи Рёдзи/Карен Китаура,
песня – “To Destination” “Eden”,
вошло в дополненном виде в роман «Заветные подруги»

Это странное место. Рай для застреленных. И вообще для так или иначе погибших – живые здесь не приживаются. Рай через боль и муки – потому что не каждый с первого раза может понять, что ему нужно для счастья.
Они оба очень сильно любят себя. Хотя и не только, конечно, но оба погибли, в общем-то, от самоуверенности, самонадеянности и веры в то, что всё получится как они хотят. Правда, может быть, оба предчувствовали свою смерть.
А уже в этом мире она недавно поплатилась красотой – можно сказать, что за несколько неосторожных слов, а можно – что за попытку влезть в чужую семью и занять чужое место на троне. А он, как уже давно привык, сидит на двух стульях – только на одной чаше весов у него служба, не оправдав доверия на которой легко лишиться головы, а на другой – кажется, искреннее и трепетное чувство.
Совсем недавно, когда она хуже чем не жила, пряча лицо под вуалью и питая себя только злостью и жаждой мести, – он стал единственным, кто показал ей, что в мире ещё осталось что-то светлое. И более приятное, чем месть. Что она по-прежнему остаётся королевой. Тогда она прислонилась к нему и позволила подарить ей надежду.
А теперь, когда они всеми правдами и неправдами нашли чудесный источник, когда её красота засияла лучше прежнего и когда она почти случайно узнала, что начинал он с ней по заданию, чтобы обезвредить врага короны, – теперь в ход может пойти и яд, и кинжал… Если не дрогнет рука, если она не поверит ему снова…
Она скажет, что теперь мир снова будет у её ног, а его место будет на лестнице в хвосте очереди из жаждущих на неё взглянуть. Он скажет, что если она опять вляпается – он больше не будет с ней нянчиться. И что тоже всегда найдёт себе девчонку, которая станет смотреть ему в рот. Она проведёт пальцем по его художественно небритой щеке и скажет: сначала, мол, приведи себя в порядок! Он запустит пальцы в её золотые волосы и спросит: ну что, мне сразу катиться или сначала попрощаемся по-хорошему?..

16
Просто так,
Юдзуки, Минору,
песня – «Чёрный Лукич» «Мария»,
отсылок нет

Мальчик повзрослел преждевременно – вот ведь вроде и всё у него есть, даже что не надо, а счастья нет. Родителям на него наплевать – ну, не в материальном смысле, но это же не главное… Сестра умерла. Осталась только её копия – точнее, попытка её создать. Она же – правая рука, домашний секретарь и домоправительница в одном, как говорится, флаконе. Ей многое недоступно и непонятно – программа может просто «зависнуть» от непонятных вещей, именуемых «чувствами». Как внешними, так и внутренними – она же переживает за молодого хозяина, и ей не может быть запрограммировано желание быть такой, как он хочет, и чувство вины за то, что она не соответствует, разъедает её изнутри, а тут он ещё говорит ей, что хочет, чтобы она была сама собой. И как от всего этого не перегореть? Но включаются какие-то механизмы самосохранения – потому что она знает: у него просто больше никого нет и без неё он пропадёт. Сложно им держаться. Обоим. Хоть вроде есть всё – но жизнь постоянно испытывает на прочность, а если ни во что не ввязываешься – так начинают грызть переживания… Вот такая пародия на семью… или уже нет?

17
От Eleine,
Каспиан, Глеб Бейбарсов,
песня – Янка «По трамвайным рельсам»,
отсылок нет,
колдунья уже мертва, но некромаги ещё не в Тибидохсе

– Осваивайся, принц! Тут не прекрасно, тут надо уметь выживать.
Черноволосый парень демонической внешности снисходительно поглядел на белокурого помоложе. Тот пожал плечами:
– Неужели вот это и есть старая Нарния, о которой я столько слышал? Вот этот грязный лес, забросанный мусором и жестянками?
– Это не ваши старые сказки, – молодой маг усмехнулся, легко, даже с ленцой считывая мыслеобразы из головы принца. – Это реальный мир, куда ты ненароком угодил. Здесь правит сила и вседозволенность… если никто не узнает, чем мы здесь занимаемся.
– Если чем-то недозволенным и злым – то я этого так не оставлю.
– Ха! Что ты можешь против нашей магии? Твоё счастье, что наша учительница умерла. И что ты имеешь шанс понравиться девчонкам…

18
От Eleine,
Сьюзан Пэвенси, Антигон,
песня – из «Утены» «Missing Link»,
отсылок нет,
Сью уже в реальном мире и начинает подзабывать Нарнию

Сьюзан проснулась от того, что в комнате запахло рыбой и что-то холодное прикоснулось к её лицу. Она вздрогнула и даже почти взвизгнула. Открыла глаза – и увидела, что на прикроватной тумбочке сидит несуразнейшее существо. Маленького роста, бурдючного телосложения, с короткими кривыми ножками и длинными цепкими руками. С лицом бородатого младенца, лохматое и клыкастое. В Нарнии таких не бывало, это точно.
– Ужасная, противнецкая хозяйка! Чем я могу вам служить?
– Это кто ужасный? Пошёл вон! Ты что, посланник Колдуньи или кого похуже?
– Я же сказал, о мерзейшая, я теперь служу вам! Только вы можете помочь и спасти… ну вот, запамятовал, кого…а я придан вам в помощь.
– Не помогаю оскорбляющим. И в одиночку не работаю. Хватит с меня всяких волшебных дел, здесь приличная закрытая школа и…
– Понял, понял. Очаровательная дама утратила веру в чудеса. Значит, я не смогу провести вас в наш мир.
– Ну и очень хорошо. Идите своей дорогой, маленький уродец!
Существо расплылось в улыбке, от чего стало ещё нелепее:
– О-о-о! Антигон счастлив! Жаль, что вы не станете моей поганой хозяйкой! – и исчезло.
Сьюзан вздохнула и повернулась на другой бок…

19
От Valery,
Беллатрикс Лестранж, Сидни Фридман,
песня – «Чиж и Ко» «Я не такой»,
отсылок нет,
происходит где-то после пятой книги ГП

После освобождения из тюрьмы она первое время скрывается. Очень далеко от родной страны – почти на другом краю света. Бродит по улицам, щурится от света, очень хочет кого-нибудь убить.
Немолодого мугла, глазеющего на неё, колдунья замечает не сразу. Но стоит заметить – и он ей уже не нравится. Она идёт по своим делам – он стоит и смотрит. Подозрительно умудрённым взглядом. И усмехается.
Беллатрикс пытается почесть его мысли. Колдовать, не доставая палочку, очень сложно, а выдавать себя не хочется. Поэтому, ценой огромного напряжения, она улавливает только два слова: «Моя пациентка». Потом ещё «война», «любовь» и «фанатизм».
Она кидает на не в меру умного мугла гневный взгляд: мол, да что ты можешь знать, это мне только кажется, что ты видишь меня насквозь… И исчезает – пусть теперь этот умник думает, что с ума сошла не она, а он…

20
От Valery,
Зельман Клок, Хиро Накано,
песня – М. Насыров «Ловила на губы»,
отсылок нет,
на хронологию не морочилась,
дополнительным персонажем влезла Сэйлор Венера

Минако Айно шла по улице без определённой цели. Стреляла глазами по сторонам, лениво думала – не применить ли магию Венеры, не посмотреть ли, что будет с симпатичными и не очень…
Хотя вот, например, этого парня жалко. Красивый, умный, любит свою девушку, хорошенькую и милую, с которой идёт под руку. Такую пару разбивать грешно, а улучшить что-то в их отношениях уже никакая магия не сможет. Нечего улучшать – невооружённым глазом видно, что всё и так хорошо. Только смотреть, умиляться и радоваться.
А вот этого никакая магия и не возьмёт. У него такой вид, как будто ему очень скучно жить и всё ему заранее надоело – особенно молоденькие симпатичные блондинки.
Может, стоило бы превратиться в Сэйлор Венеру только для того, чтобы проверить этого красноглазого на демонизм. Но, похоже, мирный он. Ему скучно. Ей, Минако, тоже, но поищет-ка она развлечений в другом месте…

21
От Лау,
Джури/Руука,
песня – “Suki da!” «Тихие ками»,
отсылок нет

«Я буду молиться, чтобы твоё желание исполнилось».
Наверное, он сильно её любил. Именно её. Потому что не мог же он это делать просто из жестокости. Всё, что случилось, было очень больно, но сейчас стало легче. Операция без наркоза. Ампутация сердца – или опухоли в нём.
Девочке не нужны ни она, ни он. На девочке всё зарастёт без шрамов, она сама ещё не знает, чего на самом деле хочет. Так странно смотреть на неё трезво. Не через стекло медальона и не через дымку своей влюблённости. Бывает так – прошло, будто ножом отрезало. Хотя это было больно, а вот когда боль проходит, то и не поймёшь – то ли ты изменилась, то ли это был морок…
На интриганку девочка всё-таки не тянет, если и дурочка – то это лечится возрастом… у неё всё ещё впереди, да и вся эта история должна была пойти ей на пользу. Так странно это понимать, даже не верится, что была ревность, была жертвенность… что весь мир заключался в этой девчонке. Сейчас – можно с ней общаться, как с любой другой, и, если надо, помогать.
Сейчас – пугающая лёгкость и пустота. От свободы – страшно. Страшно, что опять потянет к первому встречному.
А тот, который «не первый встречный»… может, он ушёл умирать, потому что это лучше, чем жить в этом обманном мире? Жаль, если его желание было таким.
Она боится на нём зациклиться. Она больше не будет связывать себя символическими цепями. Только желать ему счастья. Хоть и боится поверить, что он своё счастье представляет с ней.
А верить в чудеса и хотеть чуда – это одно и то же или нет?..

22
От Valery,
Утена Тендзё, Эраст Фандорин,
песня – L. Fabian «Tango»,
отсылок нет

Да, Япония за эти сто с лишним лет изменилась немыслимо. Европейская цивилизация расположилась здесь, как у себя дома, и Фандорин, осознав, куда его забросила неведомая сила, никак не мог понять – нравятся ему перемены или шокируют и заставляют ностальгировать по здешней национальной самобытности.
Новая знакомая, бойкая девица, одетая почти неприлично и с крашеными в розовый цвет волосами, объясняла, что «самобытности-то здесь полно, у нас страна традиций, просто некоторым очень нравится их нарушать». У неё были «принципы», у неё было «прошлое», которого она стыдилась, и по-мальчишечьи сжимала кулаки, и по-девичьи краснела, когда обещала «ещё устроить всем весёлую жизнь». Эраст Петрович встречал таких и в своём времени, просто тогда барышни меньше себе позволяли, но порывы этой юной особы не вызывали у него ни неприятия, ни ощущения какой-то неестественности. Можно было понять, улыбнуться, предложить помощь…
– Не помешает, – девушка со странным именем Утена подмигнула фамильярно-приятельски. – Спасибо. Мне бы, конечно, заречься верить красивым и обходительным мужчинам… но, может быть, сто лет назад принцы встречались чаще.
– Я п-просто не могу оставить даму в беде. И считаю своим долгом раскрыть п-преступные тайны.
Он-то надеялся, раз уж начались необъяснимые и не подвластные разуму явления, найти здесь хоть какой-нибудь след своей возлюбленной, когда-то, кажется, убившей в нём способность любить по-настоящему.
Здесь едва ли не каждая вторая в чём-то была похожа на Мидори. Женщины научились быть жёсткими, сражаться наравне с мужчинами, отстаивать свои права. И всё равно, похоже было на то, что в любой из них сохранилась и женственность, и наивность, и желание найти своего защитника и своё простое женское счастье.
То ли он, Эраст Петрович Фандорин, безнадёжно старомоден и ничего не понимает в женщинах… то ли Утена Тендзё – слишком яркий цветок своей страны и своего времени.

23
От Valery,
Шульдих, Соби,
песня – В. Леонтьев «Пароходы»,
отсылок нет

Некоторые мальчишки убегают из дому, потому что не могут там больше оставаться. А другие мальчики попадают в странные места, потому что дома никому не нужны.
Примерно об этом размышлял Соби, стоя у парапета набережной и делая наброски кораблей. Наверняка в их трюмах были самые прозаические грузы, а на борту – самые прозаические люди, похожие на мух с мелкими монетками. Но сами силуэты кораблей навевали мысли о дальних странах и прочей романтике.
Соби пытался понять, почему не убежал в своё время из дому. Может быть, ему хотелось только рисовать романтику, а не сталкиваться с её неласковой и неаппетитной изнанкой. А может, ему просто нравился Рицу-сэнсей. Вызывал доверие и желание подчиняться…
Не для любого свобода дороже всего. Некоторые могут её только рисовать.
Под кистью Соби берег за кораблями украсился вместо подъёмных кранов и доков – какими-то пальмами. А на переднем плане нарисовался неизвестный мальчишка. Ярко-рыжий и абсолютно бессовестный. То ли Соби подсмотрел его в каком-то аниме, то ли просто сам придумал.

24
От Valery,
Костя Саушкин, Наги Наоэ,
песня – “Nightwish” “End of All Hope”,
отсылок нет

Идеализм бывает разным. Иногда он распространяется на всю цивилизацию людей и не совсем. А иногда на одно-единственное существо.
Наги пошёл бы на всё, чтобы защитить Тот. Да и пошёл, в общем-то, и даже выиграл у жестокого мира своё хрупкое детское счастье. Наверное, всё-таки личный апокалипсис выдержать проще, если не замахиваешься на глобальные цели, если давно противопоставил себя миру и не желаешь в него встраиваться.
Но если ты вампир и жутко хочешь стать человеком и чтобы тебя все любили – то твой личный апокалипсис будет масштабным. По-другому просто не получится.
Вот что бывает с мальчиками, которых некому любить.

25
От Valery,
Рицу Минами, Ами Мицуно,
песня – L. Fabian “Je t’aime”,
отсылки – «Уши оборву!»

В кабинете у доктора тихонько поёт радио. На полузнакомом языке, который почему-то обладает способностью дотягиваться напрямую до сердца, минуя понимание разумом. Молодая докторша, вчерашняя студентка, рассеянно прислушивается. Пациент, который ненамного старше, морщится и как будто бы отмахивается от чего-то ненужного.
– Вам не ко мне, – в глазах Мицуно-сэнсей льдистая синева, и улыбаться ей больше не хочется. Осталась лишь вежливость, от которой один шаг до издевательства. – Вам к психологу.
– Да поймите вы, – Рицу говорит тихо и угрожающе, – не мог у меня родиться дебильный ребёнок! Я не позволю этой женщине повесить на меня…
– Почему бы вам не пустить это дитя в своё сердце?
– Потому что я не верю результатам экспертизы! Всё подтасовано! – ему очень жаль, что за пределами Долины ушек нет одинаково у всех. Это лишает его пары возможностей подколоть или даже ударить наверняка.
– Вы прежде всего себе не верите. И девочку хотите принять, только боитесь. Вот, прислушайтесь… – она поднимает палец. – «Я люблю тебя, и мне всё равно, хоть ты будешь солдатом, хоть кинозвездой…» – странно, но у неё получается не менее выразительно, чем у певицы, которую она с ходу переводит.
– Образованность хотите показать, – хмыкает Рицу и, не прощаясь, выходит из кабинета.
Ами вздыхает. В её представлении культурный человек обязан понимать по-французски хоть чуть-чуть. Хотя когда ей захочется проверить себя, она увидит, что сложила знакомые слова во фразы совершенно неправильно, что было там так: «Я люблю тебя, как сумасшедшая, как воин, как кинозвезда…» – и загрустит…
А ещё Ами даже не предполагала, что «умирать с каждым больным» окажется так тяжело.

26
От Valery,
Мирана Глушкова, Светлана Назарова,
песня – “Maywood” “Pasadena”,
вошло в роман «Заветные подруги»

– Я сегодня всех люблю! – пьянющий Уолден Макнейр маячил одновременно в нескольких реальностях и ухмылялся. – У меня сын родился! Понимаете?
– Ну да, понимаю, – в одной из реальностей программист Мирана Глушкова, прореагировав на знакомый голос одним движением «свернула» все служебные файлы и поглядела на шальное и жестокое лицо бывшего мужчины своих грёз. – Есть такое слово из пяти букв – «семья».
– Нелепое ты существо, – хмыкнул Макнейр. – Семья – это главное, что у меня есть!
– Ну, типа, поздравляю. Мне просто это недоступно. Неужели лучше, чем завоевание мира?
– А мир у меня есть уже. Хотя будешь нарываться – вернусь и прирежу ещё один к своим владениям. Лучше пользуйся, пока я добрый и готов танцевать даже с такой каракатицей, как ты.
На «каракатицу» Мирана как-то не прореагировала, а вот танцевать не умела. Поэтому просто завесила Макнейра рабочей таблицей.
В другой реальности Хранительница Света страны Сиреневой лицезрела свою Тёмную половину, выглядывающую из камина.
– Жалко, что тебя нельзя высветить из этого мира, – вздохнула Великая Иная. – В том на тебя никто не жалуется, а здесь я только и делаю, что тебя сдерживаю.
– Это я тебя сдерживаю, – лениво огрызнулся Макнейр. – Уж больно ты, Светка, любишь добро причинять. Скажи спасибо, что я сегодня всех люблю!
– Иди люби свою жену.
– Её пока нельзя. Приходится слоняться по мирам и смотреть на красивых женщин. Хотя ты права – вы все не стоите её мизинца. Поэтому… ик… не надейтесь попасть ко мне в постель.
– Пожалуйста, засыпай под столом у себя, а не у меня.
– Я трезвый! Я князь трёх миров! У меня сын родился, понимаешь? Все танцуйте со мной!!!
Раздался стук, и голова Макнейра пропала. Видимо, там, у себя, Тёмный маг всё-таки рухнул навзничь.

27
От Valery,
Йоджи Кудо, Майя Ибуки,
песня – “Башня Rowan” “Пчелиный блюз”,
отсылок нет

Две женщины на лавочке смотрят вслед стройному блондину в тёмных очках и вызывающей одежде.
– Какой красавчик! – вздыхает одна.
– Да ну, – не соглашается вторая, – такие только небо коптят. Вечерок погуляешь, потом всю жизнь ищи-свищи! Тебе на Майю хоть деньги приходят?
– Приходят иногда. Да не это главное. А то, что есть что вспомнить… И дети у таких получаются замечательные!..
Маленькая Майя сидит на той же лавочке с игрушечным компьютером и делает вид, что не слушает взрослые глупости.
28
От Valery,
Ямато Накано, Соудзи Микаге,
песня – В. Маркин “Вижу тень наискосок”,
отсылок нет

– Почему ты здесь? – светловолосая девица с вызывающим взглядом, наверное, принимала его за студента, как и все там, в Академии, и говорила как со «своим братом». Вторая девица привалилась к её коленям, закрыла глаза и демонстрировала полнейшее нежелание общаться, хотя к ней никто и не обращался, а эта вот не могла сидеть молча даже в очереди на Высший суд.
– Ну… – Микаге задумался, как ответить. – Позволил себя обмануть и использовать. Потом выкинули за ненадобностью…
– А мы вот как раз решили не позволить! И мы надеемся ещё переродиться!
– Надежды юношей питают… Боюсь, если бы я начал всё сначала, повторилось бы всё то же самое…

На игру «первые поцелуи»
1
Для Eleine,
Таня Гроттер/Глеб Бейбарсов,
саундтреком выпало “Ночные Снайперы” – “Солнце”,
отсылок нет, пост – 13-я книга

Таня уже совсем собралась в глушь к Ваньке. Навсегда. Ещё вчера это казалось единственно правильным, единственно возможным решением. А сейчас она уже опять колебалась. Там ведь не будет ничего… только любовь, которая в таких условиях превращается почти что в подвижничество. Хватит ли сил?
Вещи были уложены, контрабас готов к полёту… Таня в последний раз обходила школу, прощаясь не столько с людьми, сколько с местами, понимая, как трудно будет снова сюда вернуться… даже если просто погостить.
Вдруг кто-то схватил её за руку… развернул к себе и поцеловал. Таня попыталась вырваться, но держали крепко. А ещё ей вдруг стало приятно от собственной беспомощности и от его опытности…
Когда её отпустили, она наконец увидела, кто это был. И удивилась:
– Глеб! Как ты пробрался на Буян? Ты же теперь обычный человек…
– Девчонки помогли. Да, я теперь ничем не отличаюсь от Валялкина… только ему лучше постричься в монахи, он прекрасно для этого подходит. А мне ты нужнее!

2
Для Rebelle fleur Schoen,
Кен/Шён,
саундтреком выпало А. Укупник – “Сим-Сим”,
отсылок нет

Она была неприступна. Дразнилась, заигрывала… но не подпускала к себе даже на лишний сантиметр. Каждая их схватка порождала потом череду сновидений, жарких, захватывающих, не имеющих ничего общего с реальностью. Кену мнилось, что даже не будь между ними вражды, даже случись чудо и пожени их кто-нибудь – Шён его не подпустит, хлыст будет охранять её, как магическая змея.
А кончилось тем, что в очередном бою он подпустил её поближе – раз уж надумала «доставать» его не хлыстом, а руками и ногами – притянул к себе, умудряясь только придерживать когтями, но не ранить, и поцеловал.
Красавица сначала опешила, а потом рассмеялась:
– Долго прикидывал, как это сделать?..

3
Для Valery,
Сьюзан Пэвенси/кто-нибудь,
саундтреком выпало “Paradise Lost” – “Don’t Belong”,
отсылки – «Поздние розы»

– Тебе не кажется, благородная леди, что мы здесь лишние? – Робин Гуд опустил лук и покосился на товарища по оружию. Сколько они со Сьюзан ни упражнялись в стрельбе – у них упорно выходила боевая ничья. Обоих это уже давно не радовало.
– Кажется, и уже довольно давно. Но в таких мирах для меня это привычно.
– Странно слышать подобные речи от такой красавицы. Даже если у неё два брата и сестра. Здесь-то суть в том, что война идёт магическая, командир занимается чёрт знает чем, а мы не нужны даже как часовые. Потому что эти странные деревянные солдаты ночами всё равно не спят.
– Но из лука они стрелять не умеют. А если к нам полезет какая-нибудь гадость – мы с тобой успеем пристрелить её.
– Может быть. Но для этого, сдаётся мне, бдеть необязательно. По тревоге вскочим сразу. Можем и поспать. Или заняться чем-нибудь поприятнее…
– Я обещала тебе свидание, если ты меня обойдёшь в стрельбе.
– А я и представить себе не мог, что это окажется так трудно. Значит… смелость города берёт!
Он наклонился к её лицу, она ритуально занесла руку для пощёчины. И не ударила.
Когда-то она очень этого хотела. Потом получилось так, что это он стал за ней бегать. Сейчас она сама не знала, нужно ли это ей. Устала, измучилась непонятными желаниями… почти перешла на тёмную сторону.
Нет, пусть уж лучше происходит то, что естественно. И приятно…

4
Для Констанция Волынская,
Фарфарелло/Салли,
саундтреком выпало “Blue Ouster Cult” – “Don’t Fear the Reaper”,
отсылок нет

Конечно, он решился на это нескоро. Они к этому времени уже уехали далеко, а впереди оставался ещё бесконечный путь в неизвестность. И снова, не в первый и не в последний раз, они заночевали где-то в поле. И он склонился над ней спящей, любуясь, обещая защитить от людей и нелюдей… осторожно, несмело и неумело прикасаясь губами к губам.
Она не проснулась – только вздохнула и протянула руку, нежно провела по шраму на щеке… И это было удивительно, как во сне или в сказке.

5
Для Нару Осака,
Сириус Блэк/Гермиона Грэнжер,
саундтреком выпало “Rammstein” – “Ohne Dich”,
отсылок нет, пост – 5-я книга

Гермиона знала и видела, как Гарри тоскует по крёстному. Но понимала это, пожалуй, только разумом. Она-то почти не знала Сириуса и не успела к нему привязаться.
И когда Гарри выбросил волшебное зеркальце, Гермиона подобрала его просто как раритет. Попробовать понять, как оно устроено…
Стекло треснуло, Гермиона провела по трещине пальцем, не боясь порезаться и думая о том, как этот дефект мог повлиять на свойства артефакта. От её касаний на стекле остались следы, Гермиона попыталась протереть зеркало платком, потом дохнула на стекло, чтобы лучше получалось. Губы её случайно прикоснулись к стеклу… и тут она вздрогнула. Вместо холода – тепло, даже жар…
Гермиона отпрянула. Из зеркала на неё смотрел Сириус Блэк. Трещина пересекала его лицо, будто страшный шрам.
– Ой… – прошептала девушка. – Вы там?
– Да… Поцелуй меня ещё, мисс Грэнжер, здесь так темно и холодно…

На фест «Эффект бабочки» для Антошки
Завулон/Городецкий,
юмор, романтика

– Ура! Мы поженимся!
– Антон, ты меня пугаешь. Где тебе в этой стране дадут такое разрешение? Или ты как-то ухитрился договориться внутри сообщества Иных?
– Да всё проще, никого и не спрашивал! Потом ещё ребёнка на воспитание возьмём…
– А потом будем отвечать перед твоим бывшим начальством за воздействие на память и чувства, за взятую на себя ответственность за живое существо и прочее бла-бла-бла. Лучше дочери позвони!
– Уже. Ещё советовался с нею, кого выбрать – маленькую голубенькую тви’лекку с двумя хвостиками на голове, красноглазую девочку-гомункула или Чиби-Чиби – звёздное семечко? А Надюшка сказала, что лучше всего выбрать её…
– Да тьфу на тебя, Городецкий! Всё-таки у тебя неслабый потенциал – я только сейчас смог подглядеть в твоё сознание. Я-то думал – ты ночами работаешь… А ты злостно играешь в Симс-два!

Май 2008 - август 2009