Новый день ч. 1

     В комнату распахнулась дверь, и в проходе появился запыхавшийся человек. Быстрыми шагами он подошел к столу, за которым сидел министр и поставил на него аудио-магнитофон с двумя подкассетниками. В одном находилась пленка. Спустя мгновение его палец нажал на кнопку “play” над этим подкассетником. Из динамиков послышалось легкое шипение – такой звук издавала магнитная лента в тех местах, где она была пустой. Но вдруг послышался слабый щелчок, означавший то, что на записывающем устройстве нажали кнопку “rec”, и они еще ближе наклонились к динамикам..

***

    (Доносился твердый мужской голос, человека явно испуганного, но твердо подавившего ноты дрожания в голосе, дабы послание получилось четким и разборчивым)
    -Франция. Город Париж.
    (Пауза. Вздох)
    -Меня зовут Крис Айленд. Мне двадцать пять лет. Я работаю в отделе расследования на первом этаже центрального отделения полиции.
    Я сказал вам все это для того, чтобы вы могли проверить мои данные и убедиться, что я существую на самом деле, и, что я не простой шутник тратящий ваше время. Черт, я мог бы назвать вам и свой адрес, но я как раз действительно не могу тратить на это время. Я бы назвал вам и номер моего паспорта для полного удостоверения личности, но мой паспорт у офицера Джонса. Офицер Джонс в данный момент, похоже, мертв и лежит прямо перед моим шкафчиком, в котором я сейчас нахожусь. Во всяком случае, он был там, когда я последний раз видел свет. Я бы мог открыть дверцу и спокойно забрать у него свой паспорт, но я боюсь… боюсь, что когда я открою дверцу, то не увижу там Джонса.
    Да, вы еще не понимаете, о чем я говорю. И именно поэтому вы слушаете мое послание. Я хочу рассказать вам, что здесь произошло. И у меня мало времени. Я не знаю даже смогу ли я отправить вам это послание. И слава богу если вы слышите его, потому что оно может спасти миллионы жизней. Я скажу вам прямо сейчас, что нужно сделать: Вы должны закрыть главный туннель из Парижа, прямо сейчас, закрыть туннель и отправить на его охрану как можно большее количество солдат.
    (Пауза)
    Но я думаю, вы не поступите так прямо сейчас, именно поэтому я продолжаю говорить. Я расскажу вам, что происходит и тогда возможно мои слова обретут для вас более важный смысл. Но учтите, что промедление может стоить вам многих и многих человеческих жизней. Возможно, прямо сейчас то, что осталось от меня находится в паре метров от границы вашего города. Если вы встретите меня, это будет означать, что я не выжил, что я проиграл им бой. В любом случае я буду драться изо всех сил, чтобы не допустить поражения. И если я проиграю, то никогда не прощу себе этого. Поверьте лучше собственноручно выколоть себе глаза и выпустить пулю себе в лоб, чем увидеть, что стало с твоим телом, когда они тебя достанут. А они достанут, уж поверьте. Поэтому, если вы меня встретите то, пожалуйста, убейте это чудовище с наибольшей жестокостью, на которую вы способны.
    (Пауза)
    Я бы мог сейчас бежать домой к своей жене. Но вряд ли я уже смогу ей помочь. Возможно, я не смогу даже добраться до дома. Но, что если я найду ее уже после того как до нее добрались они?
    (Пауза)
    Наверное, я бы просто сошел с ума.
    Поэтому я сижу на полу темного шкафа перед экраном ноутбуку. Экран показывает, что ноутбук нуждается в подзарядке. Но я надеюсь, что он не погаснет в ближайшие несколько минут так, же как надеюсь на то, что в эти несколько минут не упадет сеть, отрезав меня от остального мира. Тогда мое сообщение не дойдет до вас, и все раннее сказанное не будет иметь абсолютно никакого смысла.
    Что же, это все на что мне осталось надеется. Хорошо если мои слова уже немного закрепили мою просьбу о закрытии туннеля. Постараюсь поспешить.
    (Пауза)
    Дальнейшее вы, возможно, примите за бред сумасшедшего. И тогда я соглашусь со второй частью этого утверждения. Возможно, человек может свихнуться, когда увидит лицо своего друга в таком ракурсе, в котором увидел его я. Но из-за этого он не станет писателем фантастом, работа которого заключается в выдумывании историй наподобие этой. Но я вас не осуждаю, потому что, если бы вчера кто-то рассказал мне, что ждет нас завтра, я бы рассмеялся этому человеку в лицо и предложил записаться в качестве сценариста к Джорджу Ромеро.
    Это все действительно больше похоже на фильм ужасов, нежели на реальную жизнь. Да, мы смотрим слишком много ужастиков и привыкли считать, что все монстры живут лишь по ту сторону экрана. Поэтому нам так трудно поверить в их реальное существование здесь.
    (Пауза)
    Все началось с девушки. Ее звали Ева. Забавно, не правда ли? Я не знаю, каким чертом ее занесло в наш участок, но, тем не менее, она оказалась здесь. Да это и не важно, ведь по сути это все произошло бы именно так в любом варианте.
    Важно то, что все сказанное ею мы приняли за бред сумасшедшего.
    Был обычный рабочий день. Я до сих пор не могу поверить, что это было так недавно…
    (Крис резко замолчал, и из динамиков послышался отдаленный топот. Сразу стало ясно, что мимо двери кто-то пробежал. Но судя по неровным звукам шагов – пробежал как-то неаккуратно, словно совершено не разбирал дороги)
    В офисе слышались телефонные звонки, слышался шелест бумаги и постукивание клавиш клавиатуры… И никто не носился по офису сломя голову.
    У меня был обеденный перерыв, и я сидел в кабинете Джона, моего друга. Пил кофе. И да, я помню, не успел я сделать пару глотков, как в кабинет открылась дверь, и вошел офицер Терри Джонс вместе с нею. Это он взял мой паспорт, часом раннее. Канцелярия обновляла данные рабочих… но сейчас не об этом.
    Сейчас была ровно половина десятого.
    И эта девушка – Ева, привлекла внимание всех сотрудников первого этажа, едва она появилась в проходе парадных дверей. Еще тогда, когда я увидел ее в просветах полузакрытых жалюзей из кабинета Джона, у меня сразу появилось плохое предчувствие.
    Девушка кричала, просила ее отпустить. Она пыталась вырваться, но Терри крепко держал ее под локти. И все же не смотря на то, что он был выше ее и шире ее, ему стоило усилий, чтобы довести девушку до кабинета Джона. И даже потом, посадив ее на стул, Терри пришлось встать сзади и держать ее за плечи.
    -Крис, закрой окно, пожалуйста – попросил меня Джон. Я пошел выполнять его просьбу и опустил жалюзи полностью. После этого девушка поняла, что в этом кабинете есть еще одно главенствующее лицо, кроме человека позади нее, и переключила все внимание на Джона. Она начала игру “отпустите меня” с самого начала, после того, как убедилась, что играя в нее с Терри не выиграть.
    -Отпустите меня – сказала она, наклонившись к Джону, и смотря на него взглядом, который ясно говорил “Я не больна и полностью уверена в своих действиях. Ты просто должен поверить моим словам и все”.
    На тот момент девушка показалась мне довольно красивой, даже несмотря на ее растрепанные волосы и измятую одежду. Но не сейчас. Сейчас я даже не могу сказать, что она была симпатична.
    Джон проигнорировал ее просьбу и взгляд, словно она ничего не говорила.
    -Назовите свое полное имя и фамилию – сказал он твердым голосом человека, который делал это уже множество раз.
    Девушка устало откинулась на спинку стула, словно решила бросить все попытки к освобождению, но затем резко дернулась вперед, из-за чего Терри пришлось схватить ее за плечи.
    -Да почему вы не понимаете? Какого дьявола, вашу мать, вы тут сидите, раз не можете защитить людей? – прокричала она – Это же ваша работа – защищать людей!
    Тогда никто не понял, о чем она говорит. Я же говорю, что мы приняли ее речь за бред сумасшедшего.
    По ее лицу читалось, что она явно на самом краю безумия. Сейчас я понимаю почему. Ведь у нее было гораздо меньше времени, чем у нас с вами. И наверное это было нормально.
    -Вы можете кричать сколько угодно только, пожалуйста, сначала ответьте на мой вопрос – спокойно продолжал Джон, будто абсолютно не замечая ее эмоционального состояния.
    А она замолчала. По щекам потекли слезы. Медленно так. Две блестящих полосы, дошедшие почти до подбородка и остановившиеся. Не знаю почему, но тогда меня это очень удивило. И мне стало ее жалко. В ее глазах было столько страха. Я не знал, что она сделала, и за что сидит теперь в этом кабинете, и все же чувствовал жалость к ней. Не знаю, чувствую ли я это сейчас, но тогда да. Тогда чувствовал.
    -Но я же столько раз рассказывала вам об этом – надрывающимся голосом прокричала она. Затем замолчала и продолжила уже намного мягче – пожалуйста, отвезите меня в больницу.
    -Мне вы ничего не рассказывали. Послушайте мисс, как я могу что-то для вас сделать, если я даже не знаю, как вас зовут – так же неуклонно продолжал Джон.
    -Меня зовут Ева Макфилд – ответила она спокойным тоном. Хотя я видел, что этот тон стоит ей огромных усилий. Ее взгляд больше не смотрел на Джона, а уставился куда-то вниз, в пол.
    -Вот это другое дело – ободряюще ответил друг, словно Ева, наконец, ответила правильно. Он достал из кипы бумаг нужный лист, начал на нем писать.
    -Дата вашего рождения? – спросил он, не отрывая глаз от бумаги.
    Прошла маленькая пауза, прежде чем она ответила:
    -Двадцать третье июня, тысяча девятьсот восьмидесятого года.
    Она до сих пор не поднимала головы. Но я чувствовал, как что-то в ней вскипает, доходит до предела. Что-то очень ее тревожит. Она кусала губы, всхлипывала, я видел, что сейчас она взорвется опять. И так и оказалось. Девушка вдруг резко дернулась в сторону, словно хотела встать и убежать, хотя знала, что амбал сзади не позволит ей этого. И он не позволил, толчком усадив ее на место. И все началось по-новому.
    -Слушайте, как вас зовут? – вновь наклонившись над столом, девушка направила свой просящий понимания взгляд на Джона. И тут, я не знаю почему, может быть, потому что ее голубые глаза были действительно очень красивы, ответил:
    -Джон.
    Друг бросил на меня удивленно-вопросительный взгляд. А Ева даже не взглянула в мою сторону. И больше я не увидел ее голубых глаз. Думаю, не увидел никто, потому что потом они вообще перестали быть голубыми.
    -Послушайте Джон, вы можете мне помочь? – продолжала Ева.
    Джон облокотился на спинку кресла.
    -Думаю, только вы сами можете себе сейчас помочь – ответил он.
    -Да мне наплевать на убийство которое вы на меня повесили. – прокричала она, затем понизила голос – Пожалуйста, вы должны помочь мне, пока не поздно.
    -Если на вас повесили убийство, и вы не виновны, то почему вы так стараетесь убежать от нас? Почему вы в наручниках?
    Ева дернула плечами, словно проверяя действительно ли на ней наручники.
    -Наверное, потому что на меня их надели. Но убийство… - она сделал паузу – я не убивала его. И дело совершенно не в этом.
    -Тогда в чем дело?
    -Не делайте этого! – прокричала она и по щекам вновь потекли слезы. Она заплакала.
    А у меня по спине побежала дрожь, словно кто-то высыпал мне за шиворот ведро кубиков льда.
    -Не заставляйте меня вновь рассказывать вам это. Я рассказывала им все это в машине. Я… Пожалуйста отвезите меня в больницу.
    И Ева вновь разрыдалась.
    Потребовалось около десяти минут, чтобы ее успокоить. А я сидел и смотрел. Смотрел, как Джон подходит к ней и вытирает слезы с ее лица своим белым платком. Ведь она не могла сделать этого сама, она по-прежнему была в наручниках. Вот такая вот картина – и друг и враг в одном лице. Странно мне было его таким видеть. И не только это. Еще было кое-что странным. Чувство, которое я испытывал. Я даже не знаю, как его описать. Вроде мне было ее жаль. Очень жаль. Таких до предела отрицательных эмоций на лице человека я еще ни разу не видел. Такая безнадежность, отчаяние, страх…
    И в то же время я… словно боялся ее. Да, наверное, это было именно так. Что-то меня пугало. Как бездомная собака, посмотрев в лицо которой, тебя заполняет такая волна жалости, что ты решаешь подойти к ней и погладить ее. А она тебя кусает… Да, именно кусает…
    (Пауза)
    В конечном итоге девушку удалось успокоить настолько, что она смогла говорить, при этом больше не задыхаясь от рыданий.
    Джон твердо дал ей понять, что пока она не расскажет всю правду, она отсюда не выйдет. А если она согласится им помочь, то ее тут же отвезут хоть в ближайший госпиталь. И тогда я понял, что категорически не согласен с ним, не смотря на то что он мой друг, не смотря на то, что у него больше опыта в подобных делах. Я с ним не согласен. Я подумал “Отпусти ее Джон, отпусти. Мне кажется она права”. Но не сказал этого вслух. Очень зря.
    (Пауза)
    И Ева начала говорить. Мне кажется, она знала, что воспоминания дадутся ей нелегко, поэтому она не сможет закончить рассказ быстро. Из-за этого она долго отказывалась, подумал я. Время, время, время, вот, что ей было нужно.
    -Итак, Ева, я буду задавать вам вопросы. Вы должны честно отвечать на них. Вы все поняли? – спросил Джон, сев напротив нее с ручкой в руках.
    -Да.
    -Хорошо. Начнем. Ева Макфилд, расскажите мне, где вы были вчера днем, и чем занимались.
    Ее взгляд опустился на стол, потом прошел сквозь него, уходя все дальше и дальше, в прошлое.
    -Я проснулась в полдень – заговорила она тихим голосом, в котором до сих пор были дрожащие нотки.
    Этот голос вызвал у меня в голове смутные воспоминания. Воспоминания с похорон дедушки. Это были мои первые и, наверное, последние похороны. Там на кладбище, было много народа, и когда кто-то что-то говорил, он говорил тихо, так, что его мог услышать лишь рядом стоящий человек. Никто не повышал голоса из-за уважения к умершим.
    По спине вновь пробежала дрожь.
    -В двенадцать часов утра я проснулась на постели в загородном доме, что стоит около шоссе номер шестьдесят. На самой окраине Манчестера.
    -Номер дома?
    -Дом номер пятнадцать. Это был обычный выходной, ничем не отличающийся от остальных. Утром мы позавтракали…
    -Нет, будьте добры рассказывать все по порядку. Вы встали, что вы делали дальше, вы сразу пошли завтракать?
    -Нет, конечно, нет, я встала…
    -Ваш муж был рядом?
    -Нет… Он проснулся раньше меня и уже закончил принимать душ, когда я встала. Я встала, умылась. Потом мы позавтракали. Потом я вроде бы читала, смотрела телевизор… Да я не знаю, черт возьми, чем еще я занималась! – раздраженно выпалила она – И не хочу вспоминать об этом. Это были обычные бытовые вещи, которыми люди занимаются дома по выходным.
    Она подняла голову, и я вновь увидел ужас у нее на лице. Но не тот, который мучил ее недавно, уже другой. С первого момента, как она вошла в эту комнату, я считал, что именно произошедшее беспокоит ее больше всего. Но, то был другой страх, совершенно другой. Я пожалел, что зашел на обед к Джону.
    -Вечером мы поужинали и легли спать. Это было около десяти часов вечера.
    -Вы вместе легли спать в десять часов? Почему вы легли спать во столько? Это ваш обычный распорядок дня? С этого момента, пожалуйста, поподробней – сказал Джон, и увидев озадаченно-удивленный взгляд девушки, поправился – Я не о том, что у вас было в постели. Я имею ввиду дальнейшее развитие событий.
    Девушка глубоко вздохнула. Похоже, ей не очень хотелось вспоминать дальнейшее развитие событий.
    -Да, мы легли спать одновременно. Это мой обычный график. Я встаю на работу в шесть, поэтому ложусь в десять.
    -Кем вы работаете?
    -Не перебивайте меня!- раздраженно воскликнула Ева. не поднимая головы – я так не могу.
    -Ева Макфилд, пожалуйста, отвечайте на все вопросы.
    -Я работаю в отделе кадров… Я проснулась… примерно в половине четвертого.
    Она замолчала. Я видел, как у нее дрожат губы. Такая она была… не знаю. Как щенок, дрожащий от холода на твоем крыльце в студеную зимнюю ночь. Хотелось подойти, обнять ее и сказать “Все хорошо, успокойся. Все нормально. Все позади”.
    Я не видел лица Джона и не знаю, что чувствовал он. Но мне не кажется, что он разделял мои чувства. Одно знаю точно, нас обоих интересовал вопрос.
Что случилось? Что, черт возьми, такое могло довести ее до такого состояния?
    И спустя, наверное, минуту, она заговорила:
    -Я проснулась, и села. Какой-то звук раздавался из ванной, наверное, это он и разбудил меня. Было очень темно, но глаза уже присмотрелись к темноте. Поэтому я ясно видела, что Мэтта рядом со мной нет. Я до сих пор не знаю, почему он встал той ночью. Скорее всего, его тоже разбудил какой-то звук. Ведь он был не из тех людей, которые иногда встают ночью, чтобы попить воды, например, ну или зачем ни будь еще. Он всегда крепко спал. И то, что он встал той ночью, мне показалось странным.