Далеко от мира

.1. Решение.

Иван недовольно поглядел на часы. Было уже почти половина девятого, а встреча партнеров была еще в самом разгаре. Обсуждали, как казалось уже всегда, кризис и стратегию компании в это нелегкое время. Иван не был партнером или директором, но числился на хорошем счету и потому вместе с другими проектными менеджерами был приглашен на эту встречу партнеров небольшой консалтинговой компании.

«Наша дебиторская задолженность превысила все мыслимые и немыслимые рамки!» - докладывал самый молодой партнер компании Сергей Торушкин, - «последние два проекта мы, по сути, сделали бесплатно!»

«Не бесплатно, а с расчетом на будущие проекты», - возражал Геннадий Петрович Хамов – основатель и самый крупный акционер компании», - поймите, это позволяет нам надеяться на заказ более крупных и главное денежных проектов в будущем. А то, что сейчас никто не платит, можно понять – кризис ударил не только по консультантам, а вообще по всем».

«Тут дело даже не в последних двух проектах», - вмешалась молодая протеже одного из партнеров – старший руководитель проектов Татьяна Гузенкова, - «можно сказать, что мы согласились на них, чтобы избежать простоя. Дело в том, что у нас нет реальных механизмов извлечения задолженности из наших постоянных клиентов, которые не отказываются платить, но и не платят…». Череда неодобрительных возгласов прокатилась по залу.

Иван вновь посмотрел на часы – прошло еще семь минут. Сидя нарочито небрежно он всем видом показывал окружающим, что тема с проектами, вечными долгами, кризисом – будь он неладен, достала Ивана до мозга костей. Ужасно хотелось домой. Ну или хотя бы покинуть, наконец, это надоевшее общество консультантов, не готовых смириться с тем, что в тяжелые времена расходы на них сокращаются в первую очередь. «Бросить бы все это и уехать на Гоа на пару лет, ну или хотя бы пока кризис не кончится», - думал Иван, - «золотой дождь две тысяче восьмого кончился и теперь в смутные, а может и наоборот, просто обычные времена, услуги продавцов воздуха в виде консалтинговых советов мало кому нужны – вот и вся правда».

Впав в свои мысли, Иван не заметил как прошел еще почти час. Удалившись внутрь себя, он представлял как он идет утром по еще не тронутому песку навстречу восходящему Солнцу, как прохладная вода Индийского океана омывает его ноги, бережно, по-матерински, смывая его следы на песке. Он видел как первые лучи скользят по воде, по камушкам вдоль берега. Слышал как проснувшиеся чайки начинают кружить над прозрачной водой,  издавая невероятные для человеческого уха звуки. Чувствовал всем телом, как становится теплее, как каждая клеточка организма впитывает это благостное тепло морского утра.

«В отпуск, пока в отпуск! И лучше надолго!» – чуть ли не вслух произнес Иван. Заметив его оживление и несвойственную ему улыбку на лице, присутствующие в большой переговорной на миг замолчали и потупили на него взгляды. Не желая выдавать своих мыслей, Иван тут же поник и с немым выражением лица уставился в пол. Повисла неловкая пауза.

«Ладно, хватит на сегодня», - сказал вставая со стула Хамов, - «завтра продолжим». С этими словами, он, не дожидаясь остальных, встал, забрал пиджак со спинки стула и вышел.
Коллеги Ивана тоже начали вставать и бурча себе под нос слова прощания, начали расходиться. Иван вышел вместе со всеми, вставил сигаретку в зубы и, не оборачиваясь, направился к машине. «Ну уж нет», - думал он про себя, - «хватит с меня и этих непонятных проектов и этих задушевных бесед про кризис». Устал. Я устал от этого и я могу себе позволить отдохнуть! Хотя бы картинку перед глазами поменять, ну недельки на две, наверное, можно было бы с легкостью!».

Иван уселся в машине и не зажигая фар начал думать:

«Итак. По моим расчетам, отпуска у меня есть недели четыре не меньше. Правда не очень много свободных денег, но это не беда. Из вариантов отдыха, пожалуй, есть три: отдых для тела – Турция с ее all inclusive отелями, в которых отдых сводится к лежанию на шезлонге и испитию напитков разной степени крепости, отдых типа Гоа или Непала, где можно многое увидеть и насладиться местной экзотикой и то, что так настойчиво предлагает Сашка – тайга, костер, рыбалка – в общем романтика для души и тела. Выбор, конечно, не простой, но приятный.

Рассмотрим каждый из вариантов в отдельности. Итак, Турция – неплохой, не очень дорогой вариант, но есть несколько «но». Во-первых, непонятно, что делать в ней две недели. На меньшее время ехать я не хочу, а за две недели, да еще в одного, я там озверею. Еще чего доброго, обратно захочется. Во-вторых, это самое «в одного» – ехать туда с какой-нибудь симпатичной подружкой –  идея не из плохих, но это уже значительно дороже, да и готовой вот прямо сейчас покинуть Москву девушки у меня нет. В общем, Турцию кажется придется отложить.

Экзотика типа Гоа. Хороший вариант, но тут встают другие проблемы – это дороже, тем более, если ехать на две недели, а во-вторых, там надо хорошо понимать, что именно я хочу получить от пребывания там и быть готовым принять это. Нужен кто-то, кто возьмет взять на себя лидерство и поведет меня вперед на вкушение экзотики. То есть мне бы не помешал кто-то, кто был там или очень хочет туда поехать и знает зачем ему это надо. Таких людей у меня, кажется, нет. А ехать наудачу, что такой человек встретится по дороге – неоправданный риск.

С Сашкиным вариантом все выглядит проще. Пусть последний раз я был в походе с группой студентов, да и походом полноценным это не назовешь – так, скорее палаточный лагерь в лесу на берегу Волги. С Сашкой я смогу хорошо отдохнуть, развеяться, вкусить привольности туристической жизни, ночного потрескивания костра и вкус только что пойманной рыбы. Лишь бы не уехал уже мой Сашка один в эти загадочные места, кои он, будучи матерым походником, любит страстно».

Сев в машину, Иван достал телефон и отыскал в контактах заветную строчку «Сашка Воронов». Спустя три гудка, в трубке раздался веселый нарочито приветливый голос старого друга.


.2. Сашка.

Было уже поздно, когда Иван подъехал к дому Сашки. «Будем надеяться, что Сашка имеет про запас несколько хороших маршрутов», - думал Иван, - «и как всегда с пеной у рта будет доказывать мне, что нужно непременно идти так, а не иначе и как всегда то, что он предложит будет во сто крат лучше, чем все, о чем он говорил ранее». Только одно должно быть не как всегда – я должен, просто обязан, согласиться пойти с ним. Даже удивительно, что он еще не потерял вкус к тому, чтобы постоянно меня куда-то звать. Интересно, насколько много он сам уже успел посмотреть?»

Иван дошел до ночного ларька, купил две банки пива, пачку сигарет и быстро зашагал к сашкиному подъезду. Поднявшись на четвертый этаж, он толкнул дверь и вошел в квартиру – Сашка редко закрывался, будучи полностью уверенным, что никто из недругов к нему никогда не придет.

В единственной комнате было накурено, на полу в беспорядке лежали разные походные вещи, а также какие-то книги, бинты и фотографии. Поверх всего этого хлама была расстелена огромных размеров карта, над которой согнувшись в три погибели с карандашом и линейкой восседал хозяин квартиры.

«Здравствуй, офисный житель», - Сашка поднял голову и с довольной ухмылкой посмотрел на Ивана, - «ты сигареточек не принес случаем»?

«Здорово, таежник», - ответил Иван ища взглядом место где бы присесть.

«Дай мне сигаретку и три минуты, а сам пока чайничек поставь и присядь – мне немного осталось», - сказал Сашка, снова погружаясь в изучение карты.

Иван поставил чайник, достал из пачки сигарету и сел на единственный свободный в квартире табурет. В Сашкином жилище все было как всегда – типичная нора холостяка, любившего впрочем, иногда завести на одну-две ночи какую-либо девушку. Что с такими девушками происходило после никто не знал – по мановению волшебной палочки они пропадали и Сашка никогда о них не вспоминал. На что он жил, содержал себя и свое жилище Иван не знал. Несколько раз он пытался докопаться до Сашки с расспросами, но тот только отмахивался, а на предложение найти нормальную работу отвечал хохотом и без зазрения совести тыкал пальцем в Ивана, называя его, в лучшем случае, офисным жителем, а чаще и менее приятными прозвищами.

Прошло наверное не меньше пятнадцати минут, когда Сашка, наконец, оторвался от своей карты и с довольной ухмылкой посмотрел на скучавшего на табуретке Ивана.

- Ну, старая ты магачуча, не в поход ли ты со мной отправиться собрался? – нарочито медленным издевательским голосом начал Сашка, - Наверное, работа встала поперек горла, не высыпаешься, сил нет – достало в общем. Угадал?

- Сань, отстань. Я к тебе как к другу приехал, чтобы ты мне помог развеяться, отдохнуть, рассказал о своих планах покорений очередной горы или реки, а ты меня пилишь…

- Угадал или нет?

- Да! Угадал! Приехал к тебе с самой работы, даже домой не заехал, так меня все это достало. Кризис, дебиторы, кредиторы, падения, провалы – нет больше сил в этом копаться.

Хочу все бросить и недельки на три исчезнуть из этого ада.

Сашка был удовлетворен и с довольным видом победителя смотрел на Ивана.

«Значит так, мой дорогой друг», - начал совсем уже другим – более спокойным и дружелюбным тоном Сашка, - «ты пришел по адресу. За один поход, конечно, тебя не поменять, но хотя бы на полгодика зарядить тебя силами и выбить из тебя поднакопившиеся глупости можно».

«Предпочтения по маршруту есть?» – Сашка, не скрывая свое удовольствие взглянул на Ивана. Иван помотал головой, давая понять, что у него нет предпочтений, потом подумал и добавил, что хотел бы вылететь как можно скорее и что у него будет примерно две недели свободного времени. Сашка принял все пожелания к сведению, закурил сигарету себе и Ивану и поведал ему свой план.

По этому плану Сашка и Иван уже послезавтра вечером вылетали в Абакан. Соответственно там они должны были оказаться утром. Завтрашний день отводился Сашкой на то что бы закупить провиант и кое-какие мелочи по заранее подготовленному им списку, упаковаться и хорошенько выспаться перед долгой ночной дорогой. Задерживаться в Абакане Сашка не планировал.

По плану из Абакана, Сашка и Иван должны были отправиться на рейсовом автобусе или маршрутке в сторону Кызыла по кызыльскому же тракту. Ехать им предстояло около двухсот километров, после чего они должны были высадиться на трассе и продолжить свой путь пешком.

«После высадки на трассе нам с тобой надо будет не в Ергаки топать, где много народу, а как бы в другую сторону, к Араданскому хребту получается», - рассказывал Сашка, искоса поглядывая на лежавшую на полу карту, - «или «Ойскому» - тут точно не понятно. Они там рядом и как бы переплетены что ли. В общем, главное туда идти, куда больше никто не идет».

- А почему ты думаешь, что туда больше никто не идет?» - спросил Иван, тоже вглядываясь в карту.

- Так мне мой хороший знакомый – дядя Митя – сказал. Он знает, что говорит, он там все облазил несколько лет еще назад.

- А почему мы не хотим идти туда, куда все идут?

Сашка оторвался от карты и посмотрел Ивану в глаза: «Нам ведь уединение нужно. Ну что нам делать в месте, где куда ни глянь ходят люди?».

Иван тоже посмотрел Сашке в глаза. Он не был так уверен в правильности этой позиции, но спорить не хотелось. После небольшой паузы, они закурили и Сашка продолжил рассказывать свой план:

«От трассы, как дядя Митя говорил, надо будет топать в сторону гор. Их там хорошо видно и перепутать с чем-либо сложно. Тропа там идет вдоль ручья и по ней нам нужно будет идти до пересечения с другим большим ручьем. Потом вроде как нужно будет идти по любой тропе, которая ведет на перевал. Там, на вершине перевала, по словам дяди Мити, будет такая старая, уже покосившая изба в лесу – там раньше лесничий жил, потом охотники останавливались, ну а теперь уже редко кто бывает. Там мы с тобой сможем первый раз не в палатке переночевать. Если повезет там даже печку разожжем, так что можно будет посушиться, обогреться и немного отдохнуть.

- А зачем нам печка летом? – несколько недоуменно спросил Иван.

- А вот там и посмотрим – нужна или не нужна. Может быть и так жарко будет, но я что-то не уверен, - ответил Сашка, улыбаясь.

- А потом, как я понимаю, мы уходим еще дальше в лес? – спросил Иван, мысленно представляя себе, как он промокший и продрогший идет неизвестно куда с тяжеленным рюкзаком за плечами.

- Потом горы, - ответил довольный Сашка, - не переживай, как только до гор дотянем, так сразу и поймешь, что правильный выбор сделал, когда решился наконец пойти. Уверяю тебя, ты так отдохнешь, что нескоро еще об этом забудешь!

- Видел я тебя после походов – пальцы все содраны, весь комарьем закусанный, на теле живого места нет – это разве отдохнувший?

Сашка перестал улыбаться и спокойно ответил: «Ваня, ты меня отговаривать приехал или потому что поверил наконец в то, что не просто так люди в горы рвутся? Я тебе и не обещаю мохито каждое утро, более того, я тебе гарантирую, что ты приедешь более чем закусанный и помятый из этой поездки. Но разве ты помнишь меня недовольным или хотя бы грустным после того, как я возвращался? Нет! Ты видишь только тело и не можешь понять, что переживает нормальный мужик, когда преодолевает себя такими вот трудностями. Когда доказывает, в первую очередь самому себе, что он появился не из Интернета и вырос не в офисе, а что он настоящий, сильный и способный к свершениям».

Иван поднялся со своей табуретки, сложил руки на груди и выдохнув сказал: «Все, Сань, решение принято – остается только собраться и выехать, а там уж на месте разберемся».

Сашка тоже встал и пристально посмотрел на Ивана: «Раз приняли решение ехать, значит едем. Больше к этой теме не возвращаемся и не обсуждаем. Так?»

Иван молча кивнул.

- Хочешь, оставайся у меня, - предложил Сашка, - а то ты какой-то сильно забитый уже.

- Не, я лучше дома высплюсь, а ты пока собирайся, пакуйся. Завтра заеду в кассу и возьму нам билеты до Абакана на послезавтра. А обратно?

- Там билеты на Москву всегда есть. Потому бери только туда. Дни в тайге считать не всегда получается. Две недели в запасе же у нас точно есть?

- Точно.

- Еще завтра скину тебе на почту список того, что нужно взять с собой – не мне же за тебя
трусы твои собирать.

Они молча выкурили еще по одной и Сашка проводил Ивана до двери. 


.3. Сборы и вылет.

Весь следующий день был занят сборами. С утра Иван написал заявления на отпуск и, объяснив директору по персоналу и своему ментору в компании, что давно собирался отдохнуть, но забыл про заявление, получил от них отмашку на отдых. В половине двенадцатого Сашка прислал список вещей, которые Ивану нужно было собрать и привезти к Сашке. Из одежды в него входили три пары теплых носков, одни теплые и легкие спортивные штаны, два свитера или тельняшка, куртка, шапка, резиновые сапоги до колена, легкие кеды и «немного вещей по мелочи», куда Сашка включил футболки, носки и трусы. Отдельным списком стояла аптечка с примечанием брать только специфические лекарства – все остальные Сашка собирал сам. Иван распечатал список и напротив шапки и резиновых сапог поставил слово «купить».

Выйдя на улицу, Иван с удовольствием решил прогуляться пешком до большого туристического магазина, где можно было обзавестись всем необходимым. По дороге Сашка скинул смску, в которой просил купить метров десять-пятнадцать бельевой веревки, охотничьих спичек или сухое горючее и москитные сетки, которые можно было бы одевать на голову. К моменту, когда Иван дошел до магазина, список увеличился на один легкий драйбек, антимоскитные спирали и ремкомплект для резиновых сапог.

«С ума сойти, какое дорогое удовольствие, эти походы», - думал Иван, - «и как только люди жили, когда не было этого всего – сухое горючее, антимоскитные сетки, драйбеги».
Выйдя из магазина с кучей пакетов, Иван пожалел, что не взял машину. На полпути к дому его догнала последняя смска, в которой Сашка просил найти 3-4 факела красного огня – «чтобы медведей отгонять».

«И на что только я подписался», - думал про себя Иван, представляя, как они идут по затерянным  в сибирских глубинах местам с тяжелыми рюкзаками за спиной, как их постоянно кусают комары и где-то не вдалеке за ними следит медведь, - «Эх.. Сашка-Сашка, я надеюсь, ты знаешь, зачем меня туда тащишь».

Добравшись до дома и без труда найдя в Интернете авиабилеты до Абакана, Иван получил очередное послание от Сашки, в котором говорилось о том, что сборы будут проходить у него и что он должен приехать не позднее четырех, чтобы съездить в Ашан и купить все необходимые продукты. Иван вздохнул, забрал ключи от машины и поехал продолжать свои сборы.

После того, как все наконец было куплено и доставлено в Сашкину квартиру, Иван подивился куче вещей, которые предстояло нести с собой.

- Это мы все на себе потащим? – спросил он, измеряя глазами два больших потрепанных рюкзака в углу комнаты.

- Нет, носильщики понесут, пританцовывая вокруг, - ответил Сашка, сверяя то, что привез Иван с каким-то списком.

- Зубную щетку взял? – спросил он, не поднимая глаз.

- Да, - сказал Сашка, - спрашивая себя, как он решился на такой шаг и чем были плохи другие варианты.

- Вань, ты чего такой грустный? – спросил Сашка, оторвав голову от своей бумажки, - раз решился, то иди до конца. В конце концов, чего ты так испугался, что вещей много будет и тяжело идти? Ну так это не беда – нас никто не гонит, марафон там бежать не придется.
Наконец вещи были собраны. Из огромной кучи нужного и ненужного Сашка терпеливо, по одной вещи упаковал два огромных рюкзака, рассовал по карманам конфеты, спички, сигареты и прочие необходимые мелочи, по бокам привязал карематы и веревки. Иван тем временем вызвал такси в аэропорт.

К одиннадцати вечера ребята были уже в аэропорту, ожидая вылета в Абакан.


.4. Первые день и ночь.

Уже перед вылетом и Сашка, и Иван были веселы, много шутили и в целом были настроены очень положительно. Волнение Ивана начало проходить, когда в аэропорту он увидел еще несколько очень похожих туристов – у каждого огромный рюкзак за спиной, радостные и довольные лица.

Перелет до Абакана прошел без каких-либо эксцессов.

Сашка поведал Ивану о том, что уже в аэропорту им будет не пройти мимо тех, кто с радостью доставит их в Ергаки. Так оно и оказалось.

- Ничего не скажешь, популярное место, - ворчал себе под нос Сашка,  заглядывая в газель, в которой уже было трое таких же туристов.

- Сань, ты вроде говорил, что там нет никого? – озадаченно спросил Иван, не зная радоваться или огорчаться от того, что там будут еще люди, помимо них.

- Дядя Митя говорит, что от Стрелки, не доезжая Тормозаковского моста – это так там место известное называется – надо идти не в сторону Радужного озера, куда все прут, а в противоположную. Я ж тебе уже про маршрут уже рассказывал.

- И что там? – не силах подавить любопытство, интересовался Иван.

- Увидим. Дядя Митя сказал красиво и никого нет, - коротко ответил Сашка.

Газель, набрав в целом восемь человек, тронулась. Первую половину пути дорога шла по степям Хакасии. Горами или тайгой здесь и не пахло. На сколько хватало глаз тянулись унылые пейзажи из полей, поросших разными травами и мелким кустарником.

Но вот наконец дорога стала постепенно петлять. Сначала с одной стороны, потом с другой начали появляться холмы. Чуть позже за окном газели все чаще стали попадаться отроги гор и скалки, причудливо торчащие из земли.

Дорога поднималась вверх, и спустя всего три часа после выезда из знойного Абакана ребята увидели снег на склонах. Вокруг зеленой травы и бурлящих ручьев он казался странной диковинкой, будто его постелили специально для туристов или случайно забыли убрать с зимы. Когда до места высадки оставалось совсем немного, снега на склонах стало заметно больше. Здесь он лежал не только в укрытых от света ложбинах, но и на самом солнцепеке.

Спустившись с очередного холма, газель остановилась.

«Вам сюда, как я понял», - сказал водитель, обращаясь к Сашке и Ивану, - «за следующим перевалом будет Тормозаковский». Сашка и Иван расплатились и послушно вылезли из машины.
Воздух пьянил прохладой. Голубое небо с редкими маленькими облачками сулило хороший день и ребята, не став долго стоять у дороги, тронулись в путь. 

Прямо от того места, где они вышли тек ручей, а чуть поодаль него, проглядывалась поросшая травой тропа. Идти по ней было приятно. В некоторых местах тропа почти терялась – ходили по ней редко.

Пока ребята шли по тропе, небо совсем прояснилось и стало еще более голубым. Все вокруг жило – постоянный стрекот кузнечиков, пение птиц, жужжание мушек и пчелок сливалось в единую сказочную картину. Тайга казалась не только дружелюбной, но и нежной и приветливой. Даже вывороченные с корнем огромные деревья, до середины пробитые молниями, не вызывали тревоги и казались просто местным причудливым пейзажем.

Ребята шли быстро, не экономя сил и стараясь как можно больше пройти от привала до привала. Тропа уводила их то вверх, но вниз, то снова вверх, но все дальше и дальше от цивилизации. Гонимые неведомой силой, они готовы были выложиться по полной, только чтобы дойти до места, в котором можно будет с уверенностью сказать, что теперь они в лоне природы.

Через четыре часа Иван и Сашка окончательно измотались от непомерно быстрого шага и тяжеленных, еще полных рюкзаков. Подойдя к месту, где сливались два небольших ручья, они побросали рюкзаки и рухнули рядом, мокрые от пота и обессилившие.

Осмотрев место, они решили, что на сегодняшний день уже достаточно прошли и могут наконец позволить себе отдых. Сашка поставил палатку, а Иван собрал дров. Выбранное место оказалось очень удачным – возле ручья была небольшая полянка с высокой и мягкой травой и огромной старой сосной, раскинувшей свои ветви так, что под ними было очень уютно.

Ребята собрали из камней костровище и принялись за приготовление пищи. Гречневая каша с тушенкой и луком казалась пределом мечтаний после долгого перехода.

Вечером, когда солнце уже клонилось к закату, Иван и Сашка долго сидели у костра и внимали звукам природы, наслаждаясь ее тишиной и гармонией. Наконец совсем стемнело, и на небо высыпали звезды. Поначалу были видны лишь несколько точек, потом их стало больше, еще больше и, наконец, все небо было сплошь усеяно самыми разными звездами. И дальше, чем гуще становилась ночь, тем громаднее казалось звездное небо. Через час среди звезд всплыл месяц.

- Красота… Глядя на это понимаешь, что так людей тянет на природе побывать, - довольно протянул Иван, кутаясь в свитер и не выпуская сигареты изо рта.

- Красиво. Очень, – подтвердил Сашка, - но с тем, зачем сюда стремятся люди, ты еще пока погоди – сегодня только первый день.

Иван тоже улыбнулся в ответ и продолжил рассматривать гигантское звездное небо. Сашка вроде бы делал тоже самое. Спустя еще почти час ребята перебрались в палатку и уснули.


.5. Ненастье.

Ночью их разбудил дождь. Поначалу он аккуратно заморосил, потом капли стали крупнее, а их удары по палатке – чувствительнее. Ребята проснулись несколько обескураженные – прошло всего три часа, как они легли, а судя по звездам на небе не было ни облачка. На часах было всего четыре утра. Приоткрыв тамбур Иван попытался выглянуть из палатки, но ничего кроме темной ночи не разглядел.

«Спать надо. Что теперь – дождь, как дождь», - нарочито уверенно сказал Сашка и отвернулся. Иван тоже лег. Почему-то обоим было неспокойно. В надежности палатки они были уверены, все вещи перед сном они собрали и положили в тамбур, так что промокнуть они были не должны. Формальных причин беспокоиться не было, но ребятам все равно было как-то не по себе.

Нормально уснуть у них так и не получилось. Через какое-то время началась гроза. За палаткой то и дело вспыхивали молнии и гулкий гром, усиленный эхом, проносился над ними, не давая заснуть.

Утром, когда больше не было сил валяться без надежды на то, чтобы уснуть, они встали. Умываться и есть решили прямо в палатке. Сашка сбегал к ручью набрать воды, а Иван тем временем разжег горелку, достал печенье и конфеты.

- Ну как там? - спросил Иван, когда Сашка вернулся с полными котлами.

- Все затянуто, дождь вроде несильный, но кажется не собирается заканчиваться в ближайшее время.

- И что ж мы будем делать? – спросил Иван, оглядывая мокрого Сашку.

Сашка пожал плечами и ребята принялись за еду. Торопиться было особенно некуда, а в палатке было относительно тепло и сухо. Когда завтрак кончился, а чай был выпит, ребята переглянусь и, не сговариваясь, стали собирать вещи. Иван закатал спальники, Сашка уложил все барахло по рюкзакам. Ребята оделись и вышли из палатки. Дождь и в правду был несильный, но прекращаться не собирался. Упаковав палатку, они двинулись по тропе.

В этот раз их шаг был значительно медленнее, а привалы чаще. Самая большая проблема заключалась в том, что точного описания куда и как они должны были прийти не было. По словам Сашки дядя Митя утверждал, что тут все тропы выведут в горы через единственный перевал, а после того, как они там находятся, им нужно будет выйти к трассе. Тоже любыми тропами. На словах все выглядело просто, но сейчас, когда под ногами чавкала размокшая тропа и было уже холодно и мокро, хотелось больше определенности.

Дождь изредка приостанавливался. Иногда облака даже немного поднимались и ребята видели вокруг себя большие холмы и предгорья, поросшие лесом. По ощущениям они шли правильно, от трассы в сторону гор, но точно сказать было уже сложно, потому что тропа постоянно поворачивала и петляла, норовя сбить с толку своих путников.

Остановившись для большого привала, они согрели чай и наелись сухарей и конфет. Теперь дождь лил и не думал прекращаться. Рюкзаки ребят стали тяжелыми от набравшейся в них влаги. Идти дальше не было сил.

- Сань, надо бы начать место искать для палатки, - нарушил тишину Иван.

- Надо, но не здесь. Тут очень низко и сыро, нужно подняться еще повыше, может быть там и встанем, - ответил Сашка.

Отдохнув почти час, они взвалили на себя рюкзаки и снова зашагали вперед. Тропа действительно вела вверх, забираясь на небольшой холм. Сашка и Иван шли по ней крайне медленно. Тем временем дождь, не испытывая никакой вины перед ребята или другими путниками, стал сильнее. Подул недобрый пронизывающий ветер, неся в себе холодный горный воздух.

Взобравшись на вершину, ребята упали без сил. Темные тучи заволокли небо от горизонта до горизонта. Дождь не переставал лить. Сашка и Иван, продрогшие и промокшие плелись вдоль холма без надежды найти хоть какое-либо подходящее место.

Темные вековые деревья недружелюбно встречали гостей, скрипя своими стволами. От райских настроений вчерашнего дня не осталось и следа. Не в силах больше ходить по лесу, ребята уселись под огромной сосной и впялились в глубину леса. И когда надежда уже почти угасла, Иван вдруг заметил, что совсем недалеко от них, теряясь между деревьями стоит нечто напоминающее избушку. Он толкнул Сашку локтем и они оба, подхватив рюкзаки, заспешили к дому. Подойдя вплотную, сомнений не осталось, это была изба.


.6. Охотничья избушка.

Сбросив с себя промокший до нитки рюкзак, Сашка, постоянно спотыкаясь о разбросанные вокруг избы поленья, обошел покосившийся дом и увидел приоткрытую дверь.

«Ваня, иди сюда – кажется она открыта», - сказал Сашка, заходя внутрь.

В доме было очень темно и сыро, пахло заплесневевшим деревом и несло каким-то неприятным, почти могильным холодом. Вытащив из кармана фонарик, Сашка включил его и осмотрел найденный дом. Почти посередине единственной комнаты стояла непонятно как сюда привезенная буржуйка. От времени и сырости труба ее покосилась, но, на первый взгляд, была целой. По левую сторону от печки, по-видимому раньше был настил из досок, на котором сейчас лежали только остатки полусгнившего лапника. С правой стороны стоял грубо сделанный стол и две чурки, служившие табуретами. На столе в пластиковой наполовину срезанной бутылке стояла соль. Окон в избе не было.

В дверях показался Ваня, волоча свой промокший рюкзак.

«Вон туда, в угол пока поставь», - сказал Сашка, указывая фонарем на лежаки, - «я пока лампу поставлю, а ты, если можешь, принеси второй рюкзак и посмотри, что там с дровами – кажется их тут вокруг много».

Ваня молча поставил рюкзак, одел налобный фонарь и вышел.

Пока Иван собирал в дом дрова, Сашка копошился внутри. Тем временем за домом совсем стемнело, небо заволокли тучи и кажется дождь собирался снова усилиться. Где-то вдалеке слышалось странное уханье не то совы, не то какого-то зверя. Обойдя дом вокруг Ваня нашел небольшой дровяник, в котором чуть более сухие, чем вокруг были сложены несколько небольших полешек и даже валялась содранная березовая береста. Иван собрал все, что смог, занес внутрь и запер дверь. Сашка копошился с печкой, пытаясь извлечь столь желанный огонь.

Ваня достал из Сашкиного рюкзака лампу, разжег ее и повесил на вбитый в потолок крюк. Озаренная тусклым светом изба представилась ребятам в ином виде. На полу под крюком, на столе и на чурках были явно видны следы крови. На столе, кроме соли, в углу были сложены медвежьи когти. Иван, выкрутил регулятор горелки до максимума, сел на чурку и уставился на липкое грязное пятно под ногами. Сашка тоже оторвался от печи и молча осматривал избу.

«Что это?» – спросил Сашка шепотом, указывая на пятно под ногами Вани.

Иван достал нож и соскоблил часть крови.

«Кровь… кажется», - также шепотом ответил Иван, - «Тут еще и когти лежат». Он протянул один коготь Сашке.

«Гиблое какое-то место, Сань. И холодно здесь, даже холоднее, чем снаружи», - встревоженным голосом проговорил Иван.

Сашка еще раз огляделся вокруг. Было видно, что ему тоже тут не очень нравится.

«Нормальное место, Вань. Это же охотничий дом, вот и когти потому и кровь», - ответил Сашка, стараясь успокоиться и не впадать в панику.

«А это что?», – вдруг внезапно почти вскрикнул Иван, вставая и указывая пальцем на дверь.

Сашка обернулся и замер. Изнутри дверь была исполосана от самого низа  и почти до самого верха не то когтями, не то ножом. Сашка тоже поднялся на ноги и неуверенно подошел к двери. Казалось, что кто-то или что-то с невероятным упорством скребло и скребло в дверь, оставляя на ней длинные глубокие следы.

«Дай сигаретку», - шепотом попросил Иван, обратно садясь на чурку. Они закурили. В тесном холодном домике дым казался особенно едким и пахучим. Его клубы извивались в свете лампы, не находя выхода наружу.

Сашка вернулся к разжиганию печи, а Иван молча сидел и смотрел то на дверь, то на лужу запекшейся крови, то на крюк в потолке.

Через какое-то время в печи что-то загудело и Сашка прикрыл створку.

- Кажется занялось, - побормотал он, оглядываясь вокруг.

- Надо бы поесть немного, - сказал Ваня, выходя из оцепенения, - мы тут что-нибудь с
тобой сготовим на печи?

- А то! – тоже пытаясь взбодриться, ответил Сашка и начал распаковывать рюкзаки.
Через полтора часа варево из картошки с тушенкой было готово. В избе стало немного теплее, от стен и лежаков потянул невкусный пар, под потолком появились первые капли.

- Может приоткроем дверь чуть-чуть? Пусть вынесет, а то ведь мы тут сваримся? Иван подошел к двери и толкнул ее от себя. За дверью было совсем темно, дождь лил не переставая.

Ребята поели, Сашка выбросил из дома отсыревшие ветки лапника, сложил в углу у двери дрова и расстелил карематы и спальники. Иван, несмотря на улыбки Сашки, которые впрочем уже не были такими уверенными, соорудил из самого большого полена нечто вроде засова и плотно пристроил к двери. Подергав дверь в разные стороны и убедившись, что открыть ее будет непросто, он успокоился и с усталым видом посмотрел на готовившегося ко сну Сашку.

- Неужели выспимся сегодня, друже? – спросил он улыбаясь?

- Надеюсь, - ответил Сашка, надевая теплые сухие носки и заворачиваясь в спальник у стенки. Ложись поближе к печи, то не забывай иногда в нее подкладывать, а то к утру околеем.

Иван засунул в печь самое большое и мокрое полено, задул лампу и тоже закутался в спальник. Дождь тем временем немного стих и за дверью вновь стали слышны уже странное лесное гуканье и шелест листьев. Ребята засыпали.

Через какое-то время Иван проснулся – в доме вдруг стало ощутимо холоднее. Дрова в печке больше не потрескивали и свет пламени почти не проникал через печные щели. Иван расстегнул спальник и сел на корточки. К его удивлению спальник был мокрый снаружи. Он аккуратно пощупал Сашкин спальник, дотянулся до рюкзака – все было мокрое, еще не на сквозь, но уже изрядно отсыревшее, как если бы они спали на мокрой траве, а не в доме. Иван хотел разбудить Сашку, но увидел, что тот не спит – Сашка лежал молча с широко открытыми глазами и смотрел в потолок.

- Сашка, - тихо и почему-то шепотом позвал Иван, - ты чего?

- Не могу уснуть – очень холодно, - медленно отозвался Сашка, не поворачивая к нему головы.

- А что так мокро вокруг?

- Не знаю, наверное дождь промочил дом насквозь.

- Саня, дождь кончился давно, а когда мы засыпали дождя уже вообще почти не было.

Вместо ответа Сашка повернулся к стенке и съежился в спальнике. Иван волевым усилием поднялся, вставил ноги в стоявшие у печки сапоги, взял со стола лампу и включил ее на полную мощность. Свет полоснул по глазам. Весь дом внутри был полон тяжелого беловато-желтого тумана, который клубился вокруг остывающей печи, извивался в свете лампы и никуда не желал уходить. Иван провел пальцами по столу, по чуркам, по одежде – мокрое, все насквозь мокрое из-за этого проклятого тумана. Иван нагнулся под стол, куда сложил наиболее сухие дрова и пощупал их. Худшие опасения подтвердились – дрова тоже успели отсыреть.

Внезапный, достаточно громкий и четкий голос Сашки заставил Ивана прочувствовать, как по спине длинной вереницей прокатились мурашки: «Вань, а ты ничего не слышишь вокруг?». Иван медленно повернулся к Сашке и увидел как тот, наполовину высвободившись из спальника сидит спиной к стене и ногами к печи. На мгновение оба друга замерли и Иван, больше из страха, чем из действительного желания проверить нет ли каких посторонних звуков вокруг, напряг весь свой слух, чтобы различить хоть что-то по ту сторону дома. Через минуту такого напряженного слушания, когда Иван уже готов был сказать, что все в порядке, лампа, горевшая до сих пор исправно, погасла и в полной темноте и тишине Иван и Сашка вдруг услышали тонкое, далекое, но вместе с тем отчетливое, пение. Колени Ивана подкосились и он плюхнулся на табуретку, рука с погасшей лампой ослабла и по дому звонким звуком прокатилось разбивающееся стекло. От непреодолимого страха Иван стал махать руками и невольно оперся левой рукой на печку. Он взвыл от жуткой боли и рухнул на пол, сжимая обожженную руку. За домом, как бы надсмехаясь над ним, прокатилось что-то похожее на частое, надрывное уханье, напоминающее не то хохот, не то рыдания.

Тем временем Сашка окончательно выбрался из спальника и набросился на Ивана, стараясь прекратить его истерику и предостеречь от будущих повреждений, которые тот мог легко наделать в полной темноте. Обхватив Ивана вокруг туловища, Сашка держал его изо всех сил, пока тот не перестал сопротивляться и начал просто тихо выть от страха и боли, проникшей в тело.

«Тихо, Ваня, тихо!» – увещевал Сашка, стараясь говорить уверенно и четко, - «сейчас все поправим – будет опять у нас и светло, и тепло. Мы в доме – значит ничего плохого с нами произойти не может, просто чудится всякое от свежего воздуха и переутомления. Успокойся!»

Спустя несколько минут Иван совсем замолчал и бессильно повис на руках Сашки. Положив Ваню на спальник, Сашка достал из кармана рюкзака налобный фонарик, намотал его на руку и включил. Туман по-прежнему стоял в комнате, на полу, вдребезги разбитая, лежала лампа.

Сашка положил ослабшего Ивана на спальник и принялся искать в рюкзаке две небольшие свечи, которые он запихал в рюкзак в последний момент. Свечи никак не находились и Сашка все больше нервничал, вытаскивая вещи и бросая их сначала на спальники, а потом на пол.

- Саня, аптечку найди, - простонал Иван, не вставая.

- Ее и ищу, - соврал Сашка, еще больше нервничая и злясь на себя, на Ивана и на всю эту дурацкую ситуацию.

И тут свет фонаря в руках Сашки вдруг исчез и снова наступила полная темнота. На мгновение оба друга замерли и затаив дыхание в немом ужасе ждали, что вот-вот, прямо сейчас что-то должно произойти, что-то ужасное и даже страшное. Сашка силился сказать что-то осмысленное и успокаивающее, но вместо этого из груди вырвался лишь сдавленный стон. В ответ на это Ваня, уже не скрывая своего страха, взвизгнул и замолк в бессильном немом исступлении.

Прошло не меньше пяти минут, когда ребята наконец смогли перевести дух и расслабиться. Сашка, бесполезно подергав выключателем фонарика взад и вперед, сел на спальник возле Ивана и достал сигареты. Ваня сел к Сашке поближе и протянул обожженную руку за сигареткой. Достав каждый по штуке, Сашка чиркнул зажигалкой и на момент, когда искры пламени озарили дом, им обоим показалось, что напротив них, по ту сторону остывающей печи, на чурке сидит старик и смотрит на них. Иван снова взвизгнул и выронил сигарету. Сашка, тоже сотрясаясь от овладевшего им страха, выставил руку вперед, вдохнул полную грудь воздуха и еще раз извлек из зажигалки небольшое пламя. Напротив них никого не было и только туман, плотным облаком заполонивший дом, клубился в причудливых формах.

Они закурили.

«Ваня», - шептал Сашка, стараясь убедить себя и Ивана в своей правоте, - «ты же ведь согласен, что все на самом деле в порядке. Все что происходит вокруг – оно так всегда… ну или почти всегда. Просто бывает, что припрет на страх и все. И давит, давит, давит! Да ты и сам подумай, Вань, ну что тут такого может произойти с нами? Только зверь какой если есть вокруг, так и он не опасен, ведь в доме он нас не тронет».
Иван молчал, смоля сигарету, и не выпуская ее изо рта. Когда Сашка умолк, они оба услышали как по крыше дома ударился и скатился камень. Иван вздрогнул, Сашка закрыл глаза и сжал кулаки.

- Как твоя рука? Сильно обжег? – спросил Сашка, пытаясь хоть как-то отвлечься от страха, не признавать который было уже нельзя.

- Нормально, - вяло отозвался Ваня, докуривая сигарету до самого основания.

- Будешь еще? - спросил Сашка, протягивая открытую пачку Ивану.

Иван молча кивнул, достал сигарету и прикурил от окурка.

«Надо бы печь снова растопить», - вдруг забормотал себе под нос Сашка вставая, - «и чая сделать, горячего и с сушками. Оно того стоит!»

Сашка поднялся, схватил первую попавшуюся тряпку и открыл печь. Дрова почти прогорели, но на дне еще теплились несколько красных угольков. Сухих дров в доме не было – за неполную ночь все отсырело и покрылось какой-то неприятной липкой мокротой. Сашка взял самое верхнее полено, достал нож и снял бересту. Разорвав ее на несколько частей, он закинул ее в топку, а сверху положил несколько тоненьких бревешек.

«Разгорится!» – Сашка радостно захлопнул печку, нащупал на столе фонарь, пощелкал включателем – фонарь не работал. Сашка вздохнул и положил его обратно.

«Саня, мне нереально душно. Тебе разве нет?» – голос Ивана был сдавлен и вырывался откуда-то из темноты, - «печь сожрала весь воздух, у меня голова просто кругом идет».

Сашка облокотился на стол и вдруг всем телом ощутил как сильно ему душно и плохо. Как выброшенная на берег рыба, он ртом хватал воздух и не мог надышаться. Опустившись на колени, он пополз к двери, как вдруг почувствовал, что его держат за ноги.

«Не открывай дверь!» – почти с яростью прохрипел Ваня.

«Ваня, да ты что! Мы ж тут угорим нахрен!» – Сашка резко выдернул ноги и бросился на дверь. Сзади жалобно завыл то ли от боли, то ли от страха Иван.

Свалив на сторону самодельный засов, Сашка толчком открыл дверь и рухнул на порог. Пьянящий запах свежего воздуха ворвался в него и перед тем как окончательно потерять сознание он понял, что внутри дома был не только туман, но и очень едкий дым.


.7. Утро.

Холод на рассвете заставили Сашку проснуться. По всей видимости ночью он влез в дом, но так и остался на полу, не добравшись до лежаков. Иван забился в угол и там завернувшись во все имеющиеся вокруг тряпки спал в неестественной позе. Тело ломило от озноба, все мышцы затекли и ныли противной давящей болью.

Сашка с трудом поднялся и доковылял до чурки. Голова просто раскалывалась от боли. Дверь была приоткрыта, в доме стоял жуткий холод. За окном моросил мелкий дождь. Сашка поглядел на часы – почти шесть утра.

«Ваня!» - не то голос, не то сдавленный хрип вырвался из его горла. Ответа не было. «Ваня, проснись, друг, ты как там вообще?!». Иван зашевелился, но не отозвался и только еще глубже закутался в накинутый сверху спальник.

А хрен с тобой, подумал Сашка и принялся искать аптечку в своем рюкзаке. Руки не слушались и Сашка со злобой и нарочито сильно выгребал из рюкзака различную еду, вещи, веревки, стараясь найти аптечку. Когда рюкзак опустел, Сашка недовольно бросил его в сторону и увидел, что аптечка уже лежит на столе. Найдя в ней цитрамон, Сашка с жадностью, без воды выпил две таблетки, закрыл глаза и схватился за голову руками. Нужно было ждать еще минимум минут пятнадцать.

Тем временем Иван тоже проснулся и вытащив голову из-под спальника отекшими красными глазами осматривался. Вытащив наружу руки, чтобы подняться, он вскрикнул и до боли испуганными глазами уставился на свою левую руку – во всю ладонь красовался немаленький ожог. Местами кожа уже покрылась пузырями, подушечки пальцев были глубоко прожжены.

«Что это?!» – почти шепотом спросил он в никуда, протягивая руку вверх и вперед.

«Успокойся», – холодно ответил Сашка, - «на вот, выпей таблеток от головы и потом замажем и забинтуем твою руку. Угорели мы этой ночью. Точнее, слава Богу, почти угорели – чуть-чуть только и не хватило».

Иван огляделся вокруг – разбросанные вещи, приоткрытая дверь, давно потухшая печь восстанавливали в его памяти все то, что случилось ночью.

«М-да…», - протянул Ваня, как-то странно улыбаясь и удивляясь своей улыбке одновременно, - «как оно хорошо-то было, да Сань»?

«Лучше не придумаешь», – ответил Сашка, тоже улыбаясь.

Боль в теле постепенно унималась и накатывало ощущение усталости и сонливости. Обоим хотелось есть, хотелось тепла и сухости. Дождь за окном то почти унимался, то с новой силой лил свои воды на разбухшую почву, на камни, на лесной домик.

- Что будем делать? – спросил Иван, поднимаясь с постели и пересаживаясь на чурку возле Сашки.

- Не знаю, - наверное надо бы немного привести себя в порядок, поесть и готовиться к тому, чтобы идти дальше.

- В горах лучше же будет, чем в лесу. Правильно?

- Да, Вань, в горах оно всегда лучше. Да и в лесу тоже часто бывает хорошо, просто вот этот лес нас как-то не принял. Дождем заливает, грозится разными домиками опасными, зверьем ухающим.

Пока Иван свободной рукой разжигал газовую горелку и готовил на ней еду, Сашка собрал все вещи и бережно и аккуратно упаковал оба рюкзака. Наварив и поев рисовой каши с сайрой, ребята, почти не разговаривая, допаковали остатки вещей и, распростившись с охотничьим домиком выдвинулись дальше.


.8. Перевал в горы и тихая ночь.

Тропы от домика в нужном направлении почти не было – непрекращающийся дождь размыл ее до топкого болота. Небо было затянуто, но дождь больше не шел постоянно, а если и начинался, то тут же заканчиваясь. Сашка и Иван шли молча, прыгая с камня на камень, стараясь не упасть. Сомнений в том, что они идут по направлению к горам у них не было. Правда не было и уверенности, что идут они наиболее оптимальным путем.

Спустя три часа почти непрерывного ходу они наткнулись на более-менее широкую тропку, по которой совсем недавно кто-то проехал на лошади. Выйдя на новую тропу, они зашагали уверенней, а через еще полчаса она стала забирать вверх и по всей видимости вела на один из многочисленных перевалов в сторону гор.

Тропа вывела ребят подножью большой седловины, через которую, по всей видимости и проходил перевал. Справа от седловины виднелась высокая гора, скалки которой были покрыты нетронутыми снежными шапками. Слева от седловины был голец, плотно окутанный травой и кустарником. Перевал между этими горами казался неким водоразделом между тайгой, по которой ребята шли до этого и горами, которые начинались после.

- Красиво, правда? - не столько спрашивая, сколько утверждая протянул Иван, скидывая рюкзак и направляясь к ручью за водой.

- Красиво, - коротко подтвердил Сашка, фотографируя перевал в разных ракурсах, - как думаешь до ночи доберемся до приличного места, где можно будет наконец поесть, поставить палатку и выспаться?

- Должны бы добраться.

- Должны-то должны, но сам понимаешь, что на уклоне палатку не поставить, да и дров там не видать, а посушиться надо бы.

- Дойдем до верхней точки, там осмотримся что и как. Все равно не тут же вставать.

Отыскав в рюкзаке еще немного сухофруктов и орехов, они быстро перекусили и выдвинулись в путь. Перевал, на удивление оказался не таким тяжелым, как казался снизу. Тропа ловко петляла, обводя своих путников между неудобными каменными выступами, обрывами и мелкой сыпучей каменной крошкой. Через чуть менее чем два часа они уже были на вершине. За перевалом открывался неглубокий цирк, в середине которого располагалось почти круглое горное озеро, окруженное курумником (навал крупных камней) и мелкими деревцами. За ним темными отрогами с белыми пятнами снега виднелась вереница гор, окончательно ознаменовавшая конец тайги и начало уникального по красоте пейзажа обнаженной скальной породы.

Солнце почти село и потому ребята второпях шли по уже плохо различимой тропе на шум воды возле озера. Спустя несколько минут они вышли на ручей и по нему без труда подошли к большой воде. Подходящее место для палатки нашлось удивительно быстро – небольшая полянка, поросшая мхом и брусникой была хоть и влажной, но мягкой. Вокруг поляны, на сколько хватало глаз, лежали большие камни, потому выбор места для палатки был невелик. Пока Сашка ставил палатку, Иван извлек всю имеющуюся провизию из обоих рюкзаков и поставил воду на горелку. Идти за дровами было особенно некуда, да и все подходящие ветки и гнилушки, которые могли быть вокруг, были насквозь мокрые от бесконечно дождя. Через двадцать минут после прихода ребята уже сидели возле палатки на бревне в сухой одежде и пили горячий чай.

Солнце, почти скатившееся за горизонт, красно-багровым заревом освещало вершины гор, выкрашивая их в причудливые цвета. Дождь наконец кончился и вся природа как будто вздохнула с облегчением, успокаиваясь и приходя в равновесие после тяжелого испытания. Новые и старые ручьи и ручейки разносили упавшую с неба воду по озерам и речкам. Деревья, покачивая отяжелевшими ветвями, смахивали с себя крупные капли. Где-то невдалеке первая робкая птичка пробовала пропеть вечернюю трель.

Еще через час ребята неспешно поели, Иван перебинтовал пораненную руку, а Сашка расстелил спальники. На небе появились первые звезды. Ночь обещала быть тихой и спокойной. 

- Холодно тут, правда? – спросил Иван, кутаясь в единственный сухой свитер.

- Холодно, - подтвердил Сашка, - но, согласись, удивительно спокойно и хорошо. Не так, как в нашем замечательном домике.

Он улыбнулся и они вдвоем молча стали смотреть на первые звезды.

Солнце, окончательно скатившееся за кромку гор, напоминало о себе только неярким свечением, очерчивая пики и вершины. На фоне этого свечения горы казались абсолютно черными, как будто бы вырезанными из бумаги и наклеенными на темно-голубой ватман. Еще через какое-то время показалась Луна. Казалось, что она уже стала больше, чем во время первой ночи. Света от нее почти не было и потому вскоре на небе высыпали все те же мириады звезд. Холодный воздух был сладок и упоителен. Ребята дышали им, стараясь как можно глубже втянуть в себя всю сказочную красоту этой ночи. Еще через час, когда ночь стала совсем холодной, они ушли спать. Это была самая тихая ночь за весь их поход.


.9. Горы кругом.

Проснувшись утром они с радостью почувствовали, что в палатке стало жарко. Утреннее солнце, а не привычный уже дождь, встречало их в этот день. Сашка вылез из спальника и открыл тамбур палатки. Голубое небо и солнечный свет невероятно обрадовал ребят и они оба вылезли наружу. От ночной тишины не осталось и следа. Повсюду до куда хватало глаз природа радовалась солнцу: огромное количество стрекочущих, свистящих и поющих звуков наполнило долину озера, все поляны и ручьи. Сашка принялся за разведение костра, а Иван вытащил из палатки спальники, карематы, всю одежду и разложил ее на камнях для просушки. Вскоре вся полянка, на которой стояла палатка ребят, была заполнена пакетами с вещами, едой, медикаментами и прочим скарбом.

«Надо бы все высушить», - говорил Сашка, раздувая костер, - «еще нужно посмотреть, сколько и какой осталось еды».

«Не вопрос», - радостно согласился Иван и принялся рассортировать все вещи на разные кучи.

Из запасов провизии оставались четыре банки сайры, банка сгущенки и тушенки, полпачки риса и пшена, почти полная пачка сухого гороха. Любимую гречку и лук ребята съели. Сухарей, разных сладостей и сухофруктов тоже почти не осталось. Единственным лакомством, которое случайно завалялось в боковом кармане одного из рюкзаков, была пачка сушеных бананов. Ее решили оставить в качестве НЗ.

Ребята съели одну банку сайры с рисом на двоих и стали собирать вещи. Когда все было собрано, они сели над картой и стали спорить о том, в какую сторону им дальше двигаться. Судя по карте, они находились с самом начале большого горного массива, тянувшегося на десятки, если не сотни километров. Сойдясь наконец на том, что за сегодняшний день они должны перейти один перевал вглубь гор и там определиться, где и как будут ночевать, ребята выдвинулись в путь.

Без труда найдя тропку, по которой пришли к озеру, они зашагали в сторону перевала. Тропа петляла, иногда пропадая под прошлогодним снегом, иногда заводя путников в завал больших камней, но в целом с каждым шагом и часом она приближала их к большому и серьезному перевалу.

После четырех часов после выхода с места их стоянки, они стояли в самой низине громадной горы, осматривая ее снизу вверх и любуясь ее заснеженными вершинами, прокалывающими небо на запредельной высоте. Побросав рюкзаки ребята с удовольствием фотографировались, радуясь тому, что дождь кажется решил на сегодня взять выходной, чем доставил им массу радостей и впечатлений.

Перед началом восхождения, ребята съели последнюю пачку бананов, выкурили по сигарете, пообещав друг другу еще раз покурить только на вершине, и собравшись с силами взялись за перевал. Тропа петляла, стараясь вести путников по наиболее приемлемым местам. На крутом подъеме кое-где встречались редкие сосенки, чудом цеплявшиеся своими обнаженными корнями за камни, чуть припорошенные землей. Некоторые из сосен почти не имели ветвей и только на самой верхушке были какие-то подобия настоящих сосновых веток. У матерых, старых сосен уже налились шишки, часто сразу по десять-пятнадцать на одну сосну. У сосен помоложе тоже встречались шишки, но только на самой вершине и не больше двух-трех. Сорвав одну из них с повалившейся сосны, Сашка и Иван с жадностью набросились на еще неоформившиеся молочные орехи. Ребятам жутко хотелось есть, но ничего больше в округе не было, а до привала было еще не близко. Шишки липли к рукам, обмазывая их свежей и невероятно липкой смолой. Расправившись с шишками, ребята посрывали с сосны молодые отростки, которые еще не приобрели ветвь в стволе, и тоже съели их.

- Удивительно вкусно, - облизнулся Иван.

- Еще бы! - согласился Сашка, отираясь от смолы.

- Сколько еще идти до верха, как думаешь?

- Час еще наверное, - ответил Сашка и, посмотрев на Ваню, угадал его мысли, - там поедим – наверху.

Иван молча кивнул и ребята стали собираться дальше. Через час с небольшим перевал был взят и ребята с упоением наслаждались видом по обе стороны от него – место, откуда они пришли, с высоты птичьего полета казалось небольшим и очень даже уютным пятачком в глубоком распадке гор. Круглое озеро, возле стоянки ребят теперь было крошечным и больше походило на пришитую каким-то чудаком пуговичку к поражающей своей реальностью фотографии. По другую сторону открывались новые, тоже очень красивые, но уже другие горы. В долине между горами была видна череда озер и горный ручей, который их соединял. На ручье мелкими беловатыми точками были видны водопады. Их шум не поднимался так высоко, но то, что это были именно водопады сомнений не было.

«Красиво. Сказочно красиво. И правда нет никого», - сказал Иван, не в силах оторвать глаз от того, что видит.

«Да, это и мне кажется удивительным. Наверное, в Ергаках не хуже, раз туда идет столько людей?», - отозвался Сашка.

Не став готовить еду наверху, ребята спустились вниз до первого озера и сразу же наткнулись на небольшую стоянку на три-четыре палатки. Невдалеке от нее тек ручей, возле большого камня был сделан навес из пленки и собрано костровище. Недолго думая, ребята разбили палатку и принялись за готовку еды.

Когда  в котле стало пусто и ребята довольные с набитыми желудками тихо сидели на чурках возле огня, снова пошел дождь. На этот раз дождь был тихий и даже в какой-то степени милый, без резких порывов ветра, без грома и молний, а простой такой дождь, который нежно орошал все вокруг. Пленка над костром была почти целой и растягивалась на нескольких веревках по близлежащим деревьям. Такой дождь она выдерживала с лихвой. Палатка тоже была поставлена правильно – на небольшом возвышении, на подушке из лапника и канавкой вокруг для стока воды. Волнений и тем более расстройств дождь не вызвал и ребята с радостью слушали то, как он барабанит по пленке, по тенту палатки, скатывается по длинным массивным ветвям сосен и крупными каплями падает с них на землю.
Вместе с дождем в ночь пришел и холод. Иван и Сашка кутались в свитера и куртки и грели озябшие руки у костра. Несмотря на усталость спать не хотелось.

«Надо же как быстро мы привыкли к этому странному ритму жизни, да братка?» – спросил Сашка.

Иван посмотрел на него и улыбнулся: «Да, Сань, удивительно быстро. И главное, что теперь я кажется начинаю понимать, что влечет сюда вновь-вновь».

Сашка пододвинулся поближе и с видом искусителя спросил:

- Так что же это, братка?

- Я не могу тебе описать словами, - Иван снова улыбнулся, - ведь и у тебя не получалось описать мне эти ощущения, правда? Вот и получается, что те, кто знают их, не нуждаются в том, чтобы их описывали, а те, кто никогда не был в горах – не могут понять никакие описания.

Сашка с довольным видом отпрянул.

- Да, Вань, наверное, так оно и есть. Наверное потому те, кто начал ходить в горы еще в детстве  ходят сюда и поныне. Оно как бы затягивает просто потому что затягивает.

- Затягивает, - коротко подтвердил Иван.

Ребята молчали. Казалось, что дождь вокруг тоже молчит. Он не издает ни одного лишнего звука, ни одной капли не падает случайно и все они по воле всемогущего Творца ложатся одна к другой так, чтобы полностью слиться с тишиной гор. Сашка и Иван внимали этой тишине и чувствовали как она принимает их в себе, как она окутывает их, пеленая незримыми нитями.

Вдруг дождь кончился. Выйдя из-под навеса ребята еще почти час любовались тем, как туман, сливаясь с низкими облаками, поднимается с камней в лунном свете. Причудливые формы его создавали разные образы – страшные и не очень, большие и маленькие – они перетекали друг в  друга, расплывались в неярком ночном свете и вновь возникали уже другие, новые образы. Поднимавшийся туман открывал черные как вороное крыло скалы.

Ребята до последних сил любовались видом ночных гор, пока сон и слабость от переходов не заставили их вернуться в палатку. Спустя минуту после того, как они легли, они уснули. 


.10. Медведь.

День следующий ребята решили провести, не меняя расположение лагеря. Судя по карте, они находились сейчас в очень гористой местности, окруженной разными озерами, ручьями и водопадами. Погода была не очень – с утра по небу плыли грозного вида тучи, но дождя не было и в целом было тепло. Выбрав наиболее интересный маршрут, который они должны были пройти за несколько часов, они тронулись в путь, оставив палатку и все вещи на месте стоянки.

Вдоль глубокого каньона вглубь гор по почти невидимой тропке они шагали без рюкзаков, с небольшим запасом еды в маленькой походной сумочке. Иван шел впереди, время от времени останавливаясь, чтобы сфотографировать открывающиеся пейзажи. Сашка шел не торопясь, срывая и жуя на ходу молодые побеги черемши и молодые отростки веток у сосен.

Через какое-то время впереди послышался еще отдаленный, но явно достаточно сильный шум воды. Сверившись с картой, ребята поняли, что подходят к водопаду. Идя на звук воды, они чувствовали, как приближаются к чему-то очень большому и мощному. Подойдя к нему вплотную они застыли от восхищения – из узкой расщелины между двумя горами на огромные камни била вода. Ее было невероятно много и каждую секунду она рвалась ринуться вниз, чтобы разлететься в сотни брызг, подняться мелкими каплями в воздух, растечься по камням и уйти в могучий ручей, несущийся дальше.

Недолго думая, ребята поснимали с себя всю одежду и бросились к водопаду. На удивление камни были не скользкие и потому им удалось подойти почти под самую мощную струю. Сделав несколько кадров друг друга, они уселись на высокий камень, который был суше других и закурили. Небо тем временем немного прояснилось, тучки стали более светлыми и высокими, хотя и плыли плотным потоком, задевая только самые вершины гор.

«Хорошо под водопадом, правда?» – спросил Сашка, почти крича.

«Ага», - так же громко отозвался Иван.

Посидев еще немного, они встали на камень и уже собирались идти к одежде как оба замерли, не в силах сказать ни слова. Буквально в десяти метрах от них у воды стоял медведь. Огромный темно-коричневый ком с почти круглой головой был неподвижен и озабоченно втягивал носом воздух. Невдалеке от него копошились двое медвежат, тоже уже достаточно крупных, но все еще беспечно резвящихся и играющих друг с другом.

Наконец, медведь заметил неожиданных гостей и зарычал, низко опустив голову. Сашка и Иван стояли остолбенев от ужаса и не в силах предпринять какое-либо действие. Медвежата, услышав рычание матери и тоже, наверное, чувствуя тревогу, подошли к медведице сзади и притихли, выглядывая из-за ее могучей спины.

Рычание продолжалось относительно недолго. Наконец медведица немного расслабилась и снова стала  жадно нюхать воздух. Глаз с ребят она не сводила, но уходить явно не собиралась.

Стараясь выйти из оцепенения и сделать хотя бы шаг от медведицы, Сашка аккуратно поднял и переставил ногу назад. Медведица снова зарычала и опустила голову. «Стой спокойно», - еле выдавливая из себя, произнес Сашка. Иван стоял. Он глаз не мог отвести от хищника, боясь даже моргнуть. Сашка снова застыл и тоже смотрел на медведя, крепко сжав кулаки и не в силах расслабиться. Холодный пот лился по спине ручьем. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Зубы сводило от напряжения и жуткого животного страха.

Наконец медведь успокоился. Самка перестала рычать, аккуратно поднялась на задние лапы, непрестанно нюхая воздух и, по всей видимости, не заметив в нем каких-либо интересных запахов, ушла вместе с выводком.

После ее ухода ребята молча и почти без звука подхватили свои вещи и бегом помчались от водопада наверх к месту своей стоянки.

Они остановились только тогда, когда водопад совсем стих, а тропа несколько раз свернула от места роковой встречи. Рухнув на землю, они почти задыхались. Голые, изрезанные ветвями и камнями, с черными кругами в глазах, пережившие самое страшное мгновение в горах, они наконец могли отдышаться и одеться.

Остаток пути к палатке они прошли быстро, не тратя время на разговоры и обсуждения. И только в лагере, когда горячий чай помог им немного расслабиться, они убедились, что опасность миновала. Обсуждать эмоции не пришлось – их переживания были совершенно одинаковы и потому каждый из них в полной мере представлял все то, что может вызвать дикий медведь на расстоянии десяти метров.

Лишь вечером в палатке, они коротко поговорили о случившемся. Сойдясь на том, что это была случайность и что им очень повезло, уставшие и разбитые, они уснули.


.11. Снег.

Пятая ночь в горах выдалась очень холодной. Несмотря на теплые и достаточно сухие спальники ребята явно мерзли ночью. Уже чуть ближе к утру Иван вышел из палатки по нужде и вернулся с радостной новостью – над головой от горизонта до горизонта было звездное небо. Это вселяло надежду на солнечное утро и, может быть, даже на весь день.

Взошло солнце и ребята как всегда проспали момент, когда еще вот только что спать было очень холодно, а теперь в палатке уже душно и хочется быстрее выбраться из спальника. Иван вылез из палатки первым. Свежий воздух еще был полон ночной прохлады, но лучи света уже во всю грели его. Небо было чистое и голубое настолько, что глаза сами собой щурились, когда Иван смотрел на него.

Чуть погодя вылез и Сашка. Ребята умылись, развели костер, поставили на него котел с водой и сели за планы.

«Сегодня надо бы сниматься и выходить в сторону трассы. До нее еще наверное не один и даже не два перехода» – сказал Сашка.

«Да я, в общем, согласен. К тому же по такой погоде идти будет относительно просто», - ответил Ваня.

Ребята стали собираться. Перед выходом они разложили все вещи на камни для просушки и пересчитали остатки еды. Осталось две банки сайры, рис и немного сухого гороха. Шоколадок, сухарей, конфет и прочих маленьких радостей давно не осталось.

- На два дня, Сань. Максимум, - резюмировал Ваня, глядя на скромный мешочек с припасами.

- Максимум, - согласился Сашка, - надо идти, а то будем шишками питаться и прочими дарами леса.

- Как мишки, - радостно подхватил Иван и замялся. Они переглянулись и стали собираться быстрее.

К концу сборов небо необычно быстро затянуло и пошел уже привычный моросящий дождь. Ребята шли молча, стараясь не сбиться с тропы и смотря себе под ноги. Тропа круто поднималась вверх, ведя их на очередной перевал. Через какое-то время дождь усилился и стало заметно холоднее. Ребята остановились на привал под большим нависшем камнем. Началась настоящая гроза. Идти дальше было нельзя и Сашка с Иваном, соорудив под камнем два места для сидения и что-то типа каменного стола, стали пережидать ненастье, но несмотря на всю его буйность и силу, оно не утихало и только разгоралось все с большей и большей ожесточенностью.

Окончательное понимание того, что гроза не пройдет быстро, пришло, когда сначала на камни начал падать град. Крупные, величиной с пинг-понговый шарик, градины падали с неба с жуткой скоростью и безжалостно били по неприкрытой траве, деревьям, цветам. Сашка и Иван дрожа от холода сидели под камнем обнявшись и смотрели на это буйство природы с невыразимым ужасом и понимаем своей беспомощности перед всесильной стихией. Изредка градины отскакивали от земли и, не расколовшись, влетали под их ноги.

Сильный ветер сменился ураганным. Стены града и дождя носило из стороны в сторону, как пушинку. В темном низком небе то и дело пробивали молнии, обнажая на мгновение то, что происходило внизу у начала перевала. Как казалось из-под камня, где были ребята, там внизу уже все было завалено выпавшим с неба льдом. Вокруг камня из небольших струек воды образовались вспененные взбаламученные ручьи, которые не в силах противостоять чудовищному натиску воды и льда, неслись вниз, сметая на пути беззащитные растения, ломая цветы и траву, выдергивая мелкие камни.

Сашка и Иван забились в самое сухое место под камнем, куда вода еще не успела добраться. Они достали карематы и спальники, нацепили всю теплую одежду и, дрожа от холода и необъяснимого животного страха, стали ждать, чем закончится это буйство. Как назло горелка, до этого момента служившая верой и правдой, отказывалась работать. Бензин тек по ее бокам, горел вокруг и никак не хотел гореть так, как было нужно. Надежда на теплый чай таяла на глазах. Ребята вскрыли и съели сайру. Чуть позже также была съедена сгущенка.
Через какое-то время, когда как казалось ненастье не может кончится, ветер стих. Почти так же быстро как начался. На мгновение даже показалось, что сейчас выглянет солнце и снова станет тепло и сухо, но этого не произошло. Вместо солнца на землю вдруг легкими, почти что январскими, хлопьями, стал падать снег. Его хлопья слетали с неба на землю, покрывая ее ровным белым цветом. Снег оседал на тяжелевших под ним ветвях сосен, окутывал молоденькую, только недавно вылезшую травку, робко дрожащую под натиском негостеприимной, жесткой природы этих мест. Побитые градом жарки, большинство из которых так и не успели спрятать свои яркие, красивые бутоны, лежали под сырым, тяжелым снегом, не в силах подняться.

Ребята, превозмогая накатившую усталость и слабость, выбрались из-под камня. Везде, до куда хватало глаз лежал свежий снег. Во многих местах, особенно в ложбинах перевалов и в седловинах гор новый снег лег прямо поверх прошлогоднего, который так и не успел растаять.

Не в силах искать хоть сколько-нибудь пригодное место для палатки или дрова для костра, ребята решили что на ближайшую ночь они останутся под приютившем их камнем. Расстелив спальники максимально близко друг к другу и обложившись всеми своими вещами, они выкурили по сигарете и уснули.


.12. Прощание с горами.

Холод вечера и ночи, ветер, который то и дело норовил пройтись по лицам и рукам ребят, не дали им нормально выспаться. Утром они встали очень рано. Сонные, голодные, замерзшие до самых костей они собирались в дорогу.

За ночь ничего не растаяло. Снег, превратившийся в ледяную корку сделал большую часть тропы плохо проходимой и крайне опасной. Вершина перевала, к которой должны были выйти ребята, была закрыта низкими облаками, которые в любой момент были готовы одарить землю новой порцией дождя, снега или града.

Собрав все вещи, Сашка и Иван молча двинулись вверх. Идти было крайне сложно. Тропы почти не было видно. От постоянных падений руки, локти и колени ребят покрылись глубокими царапинами и порезами. Резина сапога замерзла и то и дело срывалась со скользкой покатистой поверхности. Остановившись на первый перекур и посмотрев вниз, ребята с разочарованием еще раз осознали, что идут крайне медленно. Такими темпами до верха перевала нужно было идти еще несколько часов, сил на которые уже не было. Выкурив по последней сухой сигарете – как единственное средство для согрева – ребята двинулись дальше.

Примерно через час пути к их огромному облегчению природа вдруг передумала запускать новую порцию дождя и снега. Горы начали парить, а темные и низкие облака сменились на более светлые и высокие. Еще через час стало значительно теплее и на землю пробились первые лучики солнца. Эта перемена погоды радовала ребят, хотя они прекрасно понимали, как быстро здесь может все измениться.

Несмотря на то, что стало теплее и светлее, они были крайне измотаны. Тело ломило от проведенной на камнях ночи и неудовлетворенного голода. Но высшая точка перевала, за которой уже только вниз, все приближалась и ребята шли к ней, как корабли идут на спасительный маяк – уверенно и без промедлений, стараясь не замечать ран и лишений. Спустя еще почти три часа они стояли на самой высокой точке перевала. Побросав рюкзаки и стараясь отдышаться, они чувствовали как преодолели себя, как смогли сделать то, что еще недавно казалось практически непосильным.

С той стороны, откуда они пришли, были видны горы с их заснеженными шапками, а по другую сторону – был снова лес – красивый, спокойный и до упоения теплый. И вот тогда, глядя на лес ребята ощутили, насколько горы являются с одной стороны большим и особенным миром, и одновременно некой точкой, в которой все координаты перестают работать, где царит сила и величие монументальных каменных гигантов, которым нет дела до мирской суеты и человеческих проблем.

«Невероятное место» - почти шепотом тянул Иван, не выпуская из рук фотоаппарат, в надежде заснять каждый кусочек этой великой природной границы, где лес и горы сходятся, чтобы по одну сторону началось одно, а по другую – другое.

Путь вниз был легким. Относительно горной, лесная тропа без курумника и замерзшей сыпухи, казалась теперь просто сказкой. Ребята не шли, они летели вниз, перескакивая корни сосен и небольшие камни, вбитые в землю.

Где-то далеко внизу тропы виднелось озеро – большое, красивое и до боли светлое. Густой сосновый бор окутывал его. С высоты перевала казалось, что оно теплое. Спустившись чуть ниже ребята заметили несколько дымков у озера.

- Смотри, Сашка, люди! – воскликнул Ваня, указывая в направлении дымков.

- Соскучился уже? – усмехнулся Сашка.

- Сань, у них еда, наверное, есть… и покурить тоже. Иван мельком взглянул на Сашку и оба вздохнули с облегчением.

Через час с небольшим они были у озера. Тропа подходила к самой воде и дальше вела вокруг озера. То в одном, то в другом месте попадались пустующие места под палатки. Большинство из них было с готовыми костровищами, некоторые даже с навесами и спуском к воде. Кое-где стояла оставленная соль и завернутые в пакет спички или зажигалки.

Вставать рядом с шумной компанией не хотелось. Дойдя до озера ребята вдруг поняли, что предстоящая ночь последняя в их приключении. Судя по количеству народа трасса была невдалеке. Разбив палатку и обнаружив, что из еды осталось только немного гороха и риса, они все-таки предприняли вылазку к туристам и, стараясь не вдаваться в подробности своих приключений, раздобыли две банки шпрот, немного хлеба, чая и полпачки «черного петра». Этого было более чем достаточно, чтобы провести тихий вечер и почти половину ночи.      


.13. Возвращение в цивилизацию.

На следующее утро снова пошел дождь. Спокойный, теплый, очень лесной. Гор не было видно – пелена из туч и тумана окутала их. Ребята не стали завтракать, так как еды все равно не было. Быстро собрали вещи и двинулись дальше по тропе. Вчерашние веселые туристы прятались по своим палаткам, изредка высовывая недовольные лица. Один из них подсказал ребятам как дойти до трассы.

Холодные, промокшие до нитки, они шли уверенным шагом с глубоким чувством выполненного долга. Не перед кем-либо, а просто перед собой. Шли в основном молча, погруженные в раздумья и воспоминанья. На душе было спокойно и как-то очень приятно.

Через три часа пути они оказались на трассе. Оказались внезапно, неожиданно. Поначалу она даже как-то отпугнула ребят – слишком уж родными стали горы, запах костра и сырой земли. Трасса была чем-то инородным в этом месте. Она пролегала между двух больших холмов, покрытых лесом и травой. Казалось, что вот сейчас можно просто так незаметно перейти через нее на другой холм и вновь отправиться в путь, брести по бескрайним просторам Сибири, по ее горам и тайге.

Сашка и Иван медленно подошли к разбитому асфальту. Бросили рюкзаки к вбитому в землю столбу и молча стояли, не в силах сообразить, что теперь делать. Невдалеке с другой стороны холма вышла группа туристов из нескольких человек. Они деловито осмотрелись и побрели по трассе в сторону домиков, которые были недалеко. Сашка и Иван последовали за ними.

В самом первом домике оказалась придорожная харчевня, где Сашка и Иван смогли переодеться, умыться и поесть. Когда все дела были сделаны и они вышли на маленькую веранду, чтобы покурить, они окончательно осознали, что их поход закончился и что они молодцы.


Эпилог.

Сашка и Иван без проблем вернулись в Москву. Иван так никуда и не поехал больше и провел остаток отпуска в приятных воспоминаниях. Сашка сразу же ушел в свои дела, но тоже часто думал о том, где они были.

По каким-то странным причинам ни Сашка, ни Иван не любили рассказывать об этом походе тем, кто интересовался больше обычного. Перебирая фотографии, каждый из них снова и снова переживал весь поход от начала до конца, не в силах порой поверить, что это именно они, а не какие-то другие путешественники, пережили ночь в заброшенном охотничьем домике, встречу с медведем и видели как прямо на них летом падал снег.

Как ни странно, никто из близких людей, кому они пытались объяснить зачем они вообще туда пошли, так ничего и не понял. Все мысли о преодолении себя казались неубедительными ни Сашке с Иваном, ни тем, кому они их рассказывали.

Но главное, что было у них у обоих, это то, что они вынесли в себе, что нельзя было просто пересказать или показать на фотографиях. Это было что-то такое, что действительно можно понять, только если был в горах сам.