Я научу тебя... любить

Сердце бешено бьется о ребра. Все тело дрожит...
"Я Женщина. Киллер . У меня не должно быть эмоций... Это всего лишь миссия... Почему я так волнуюсь?.. Нет, я не волнуюсь, я боюсь... Мне страшно..."
Девушка, наконец, выключила воду и прошла к зеркалу. Темно-синие, намокшие волосы сосульками свисают на плечи, обрамляя бледное лицо. Зеленые глаза смотрят с испугом на обнаженное тело. Поежившись, Маша накинула халат и пошла спать. Но сон не шел…
Три дня назад ей была поручена миссия в Москве , при чем цель миссии была скрыта. Ей просто приказали срочно прибыть в Москву . Остальное она узнала из письма, дожидавшегося ее в гостинице.
Девушка перевела взгляд на окно и тихо вздохнула: время проносилось очень быстро, еще три часа и ей придется вскоре уйти.

Тревожное предчувствие резко выдернуло его из беспокойного сна. Сердце глухо бухало, эхом отдаваясь в ушах. Облизнув пересохшие губы, он откинул покрывало и подошел к окну. Луна осветила его лицо. Бирюзовые глаза блаженно сощурились. Ему нравилось стоять вот так, словно купаясь в лунном свете. Сердцебиение постепенно приходило в норму. Он нахмурился, пытаясь вспомнить, что же его разбудило. Тонкие пальцы устало потерли висок, слегка задев татуировку на лбу.

"Вот и его дверь… Давай, Маша, ты сможешь", - девушка мягко толкнула дверь и вошла в темную комнату. Вопреки ее ожиданиям "жертва" не спала. Он стоял у окна, не замечая ее. Ей же был виден только контур его фигуры.

Шорох. Он вздрогнул. Сердце ухнуло в пятки, но заставить себя обернуться он не смог. Он сглотнул, ожидая удара.
Похоже, ему все-таки не удалось заслужить уважения города. И, как и много лет назад, к нему подослали убийцу. Но сейчас он не хотел защищаться. Ему уже надоела эта игра с жестокими правилами.
Кожи коснулось что-то холодное и острое. Он прикрыл глаза.
"Света, Женя, простите, но я устал".

Ее сердце билось, оглушая ее. Кроме этого бешеного стука она больше ничего не слышала.
"Саша, прости", - мельком пронеслась мысль на краю сознания, и она резко шагнула вперед.

Ледяную кожу обожгло чужим теплом. Дыхание перехватило, когда маленькие ладошки прошлись по его оголенному торсу и стали опускаться ниже. Он перехватил руки, исследующие его тело, и развернулся. Бирюзовые испуганные глаза встретились с таким же взглядом изумрудных глаз.
- Ма…
- Тшш… Молчи, - она прикрыла глаза и мягко прикоснулась губами к его губам.
Разум словно заволокло плотным туманом. Он неосознанно обнял девушку, прижимая ее к себе, впитывая е тепло, ее запах спелой вишни.

"Какой же он холодный", - Женщина принялась покрывать его кожу горячими поцелуями.
- Маша…
- Молчи, - ей снова пришлось затыкать ему рот. Она не хотела терять над собой контроль, а его бархатный голос просто сводил ее с ума.
Он ведь даже не догадывается, что по нему вся Москва  сохнет, даже в Питер, как песок сквозь щели, просочилось его обаяние. И маша уже давно была отравлена этим взглядом, этим голосом…

Странное, непривычное тепло волнами раскатывалось по его телу. Легкие как крылья бабочки поцелуи, словно огнем жгли кожу, оставляя ожоги на сердце.
-маша, - он подхватил ее на руки и бережно положил на свою кровать. Его рука скользнула по бархатистой коже вверх.
- Не надо… - она хотела его попросить не говорить, но, похоже, он не совсем понял ее.
- Зачем ты пришла? - он завел ей руки за голову и нежно поцеловал жилку на шее. - Зачем?
- Я… мне нужно… - она глухо застонала, выгнувшись ему навстречу, когда его губы прикоснулись к ее груди.
- …убить меня? - он завис над ней, пристально вглядываясь в ее лицо.
- Нет… я…
- Зачем? - его рука вновь скользнула вниз.
- Я должна…
- Теперь в Питере этому учат? - прошептал он, оставляя на ее шее дорожку поцелуев.
- Нет… это… Запрос из Москвы… Я могла отказаться… - она начала терять над собой контроль.
- Почему же не отказалась? - он прекратил ласки, его сердце замерло в тревожном ожидании.
Девушка мучительно порозовела:
- Потому что хочу… тебя… - она дотянулась до его губ, - научить любить… Потому что сама люблю…
- Любишь? - он пораженно посмотрел на нее.
- Да, - тихо прошептала она, обвивая стройными ножками его талию.

Сухой, песчаный доспех на его сердце дал трещину, впуская новое чувство…

Небо на востоке начало потихоньку наливаться светом, когда стоны в спальне Миши сменились легким посапыванием уставших любовников.