2 - Наша общая жизнь

  Наши с Рыжим будни были однообразны. Утренняя чистка начиналась после того, как он давал свою ласковую мордочку в недоуздок. Я нежно гладил его по шее и морде, проводил рукой по сытому пузу, гладил по крупу. Поставив коня на развязку, бережно счищал с него опилки, убирал всю пыль с его сильного тела, расчищал копыта, разбирал и расчесывал гриву с хвостом. Далее происходила седловка, пару кружков на корде. Дальше начиналось самое интересное. Хороший наездник и мой старый друг садился верхом на этого ручного зверька, тут-то и происходил кадр всего дня. Рыжий шел пару кругов спокойно, лишь изредка поводил ушами, вскидывал зад. Как только человек трогал его бока, прося перейти в рысь, конь бешено опрокидывал шею, фыркал, вкапывался. Ещё один толчок ногами, и он уже несся по манежу, взбиваю перину песка и превращая его в невесомый заслон в воздухе. В другом конце он резко тормозил, оборачивался на задних ногах, пара бешеных прыжков, и он уже стоял на дыбах. Однако мой друг угадывал каждое его действие, при всём этом его главным методом оставалось терпение и ласка. К концу второго часа конь ходил, как шелковый, изредка пытался вырвать повод, послушно сменял аллюры. После нудных тренировок ему давали отдохнуть, поливали ножки, снова чистили. Перед сном кто-то мог выехать на нём в поле, но меня никогда к нему не пускали, говорили, что не справлюсь. Мне было обидно. Рыжего я полюбил. Зато ухаживать его доверили только мне! Я гордился этим! Я любил Рыжего.
   Каждый день мы встречали вместе, ровным счетом так же, как и провожали. Конь стал спокойнее относить к людям. Стал более покладистым и на тренировках. По утрам он всё ещё взбрыкивал, не всегда слушался нас, но к вечеру он сам лез за лаской, выпрашивал вкусняшку, стал давать ножки на расчистку.
   Целыми днями я жил с Рыжим. Вскоре мне стали его давать на тренировках, а они, кстати, стали уменьшаться во времени. Первыми ощущениями на нём у меня были чувства радости, переполнившей меня, и чувство гордости, что мне доверили этого коня. Однако Рыжий не был покладистым на столько, на сколько я привык к лошадям. Первая тренировка с ним заняла много времени, чтобы я привык нему, к его мягкому ходу, но резким пенкам и ярким вспышкам скорости. Рыжий учил меня. Он был для меня отличным учителем. Однако его норов часто всё портил.
   Первый раз в поле на нём. Его красивая рыжая грива развивалась ветром, ноги шли аккуратно, нащупывая неровности, совсем ни как на тренировках. Его прыжки были полны силы и порой неожиданности. В поле Рыжий в этот день потерял своего всадника. Была скачка на скорость. В поле их держать бесполезно, но Рыжий был ко всему прочему ещё и хитрым, как старый опытный лис. Он обходил лошадей с внешней стороны, перепрыгивал канавки и впадины. На одном из прыжков я потерял стремя, свалился на его шею, а он, молодой и непривыкший к ошибкам  человека, хорошо проучил меня. Я улетел куда-то в сторону. Рыжий обогнал всех! Молодчина!
   В этот вечер я получил тумаков от него, а ему досталось ведро яблок от меня.