Бурный Тихий Дон. Главка 2

                2
   
    «Давайте посмотрим, что же сообщают во всем своем объеме тексты, подписанные именем «Уильям Шекспир»: лексикон автора – 30000 слов, знание иностранных языков: французский, итальянский, греческий, испанский, латинский; прекрасное знание греко-римской мифологии, литературы, истории, использование произведений Гомера, Плавта, Овидия, Ливия, Сенеки, Плутарха, Аппиана; основательные познания в истории Англии, юриспруденции, в военном и морском деле; в кавалерийских приемах и конских статях; в музыке и ботанике; отмечено особо близкое знакомство с придворными обычаями и времяпрепровождением монархов и титулованной знати; автор хорошо знаком не только с туристической, но и с настоящей Италией: Венеция, Падуя, Верона, Мантуя…» (Инна Шульженко, «Огонек» №9, 1992 год). При этом известно, что родители Шекспира и, что всего интереснее, его дочь были неграмотны, что в своем завещании он упомянул «вторую по качеству кровать» и ни полслова о какой-либо книге или рукописи! А теперь давайте бегло прикинем, что сообщает текст под названием «Тихий Дон», подписанный именем «Михаил Шолохов». Прежде всего гигантский масштаб повествования, повествования о трагической судьбе целого народа – казачества, половодье военно-бытовых деталей, деталей мирного быта. Материал настолько огромен, что кажется – автор местами не может с ним совладать. На такую книгу надо потратить жизнь. Автор «Тихого Дона» должен был быть профессиональным военным – в 3-й части 1-й книги в главе 15 есть замечательная фраза: «В будущих войнах роль кавалерии сведется к нулю». Нельзя не обратить внимания на эту мысль, если вспомнить, что в роли кавалерии многие «стратеги» не сомневались аж до 1941 года! И это глубочайшее предвидение явилось мальчику Мише Шолохову, который «стал было писать «Тихий Дон»»?

    Никаким сбором материала из вторых рук не воссоздать с таким мастерством жестокую правду первой мировой войны, революции, гражданской войны, «партизанской» эпопеи Григория в заключительных главах. Описание военных действий в «Тихом Доне» настолько велико, что его не выполнить человеку, далекому от профессии военного. Автор «Тихого Дона» знает системы оружия, приемы рукопашного боя, приемы владения шашкой. Нельзя же приравнять два продотрядовских года юного Миши к огненному пути через две войны и революцию зрелого воина! Перечтите роман и пересчитайте сцены умирания людей – им несть числа, и каждая сцена – законченная миниатюра. Вспомните, как по-разному висели казненные Подтелков и Кривошлыков!

    Но пусть был сбор материала – как подобное можно себе представить? Ведь такой объем сбора материала сам по себе титанический труд, а не пресловутое «стал было писать…» Лев Толстой собирал материал о войне двенадцатого года, описал Бородинское сражение и что? Получилась гениальная картина, но именно картина, непревзойденная, но картина, ибо написана не очевидцем. В «Тихом Доне» никаких батальных картин нет: запах пота, крови, дыма, винтовочная, пулеметная, артиллерийская пальба, крик людей и конское ржание водопадами хлещут с его страниц. Водопады эти могли бы насмерть захлестнуть душу, если бы они не перемежались описаниями природы, равных которым надо еще поискать в литературе. Описание животных, птиц, рыб, особо – лошадей, травы, кустов деревьев! Каждое такое описание – стихотворение в прозе.

    Коснемся теперь интимной сферы человеческого бытия – любви, ревности. Лермонтов и в 16 лет был гениальным человеком, но «Героя нашего времени» в этом возрасте он бы не смог написать. Хорошего хирурга на одних учебниках и конспектах не воспитаешь: ему приходится много малоприятных часов проводить в анатомическом театре. Поверить, что двадцатидвухлетний молодой человек, всего три года состоящий в счастливом супружестве, вот так запросто воплотил на страницах романа мучительные и неразрешимые эротические эпизоды и связки, невозможно. Григорий – Аксинья, Григорий – Наталья, Аксинья – ее отец, Степан – Аксинья, Аксинья – Листницкий, Митька Коршунов – Лиза Мохова, Митька Коршунов – его сестра Наталья, Лиза Мохова – хозяин записной книжки, Дарья – Петро, Дарья – Пантелей Прокофьевич, похождения Дарьи, Франя, онанитические мечтания Мишки Кошевого, девки и парни у церковной ограды, девка у колодца, треугольник: чета Горчаковых – Листницкий, роды Аксиньи, «рассол слез и молока» мочивший рубаху Григория, его нос, уткнувшийся в потную подмышку Аксиньи… И все это воплощено с неслыханным литературным мастерством, простите, мальчишкой?! И дело не в отсутствии или присутствии таланта. Есть вещи, которые невозможно познать, изучая литературу, анатомию, физиологию. Их должно только пережить, пройти, как говорится, Крым и Рым, огонь, воду и медные трубы.

    О том, что автор «Тихого Дона» разбирался в литературе, мы уже упоминали («от Пильняка до Бабеля»). Добавим еще несколько фактов. В главе 11 третьей части обнаруживается знакомство с «Евгением Онегиным», причем в оперном изложении: «По-ко-о-о-р-ны-ы-ы…». Глава 14: «Входящее в уста не оскверняет». Это Евангельское изречение. В этой же главе: упоминаются «Записки врача» Вересаева. В главе 24 пятой части: «Боюсь одного я, что в мире ином – друг друга уж мы не узнаем…» Это перефразировка строк Лермонтова: «И смерть пришла и за гробом друг друга они не узнали». В главе 1 шестой части упоминается о писательстве генерала Краснова. Еще одна цитата из главы 5:
   
    «Мечтай, мечтай… Все уже и тусклей
    Ты смотришь золотистыми глазами…
   
    С любовью перебирал все сохранившиеся в памяти, пахучие и густые, как чабрецовый мед, бунинские строки». В этой же главе приводится строфа из «Незнакомки» Блока и встречается эпитет «тургеневская женщина». В главе 36 встречается такое юмористическое высказывание: «а ты идешь со своими сотнями, как Тарас Бульба из исторического романа писателя Пушкина…» Глава 46: приводятся большие отрывки текста Библии, «Книга пророка Иеремии» глава 50. А в главе 65 приводится еще одна цитата Иеремии и цитируется «Книга пророка Исаии».

    Но все это цветочки. Есть книга, есть автор, которые присутствуют во всем пространстве «Тихого Дона». Поставьте на стол четыре тома «Тихого Дона» (Библиотека «Огонек», Издательство «Правда», Москва 1975 год), а рядом четыре тома «Войны и мира» (Москва, «Художественная литература», 1973 год). Внешнее подобие разительно, разница в количестве страниц обоих романов и параллельных томов несущественна. Разительна близость по объему и следующих по значению книг Толстого и автора «Тихого Дона» – «Анны Карениной» и «Поднятой целины», хотя деление этих произведений разное: «Анна Каренина» – роман в восьми частях, «Поднятая целина» – в двух книгах. Это не может быть случайностью – это одно из проявлений сильнейшего мотива соперничества автора «Тихого Дона» с автором «Войны и мира». В конце тридцатых годов враждебные «Тихому Дону» рапповцы высмотрели «уши Степана Астахова, так напоминающие уши Каренина». Рапповцы ограничились лишь этой злобной колкостью, между тем параллели в двух великих романах грандиозны. И тот и другой романы – эпопеи, где описывается судьба и движение целых народов, центральный стержень обеих книг – война, огромное количество героев – военные, от солдата до главнокомандующего. Кроме «параллельных ушей» Астахова и Каренина, в романах есть параллельные охоты на волка. Роды Аксиньи и роды Кити и княгини Болконской. Ироническое описание прославления солдата Крючкова (часть третья, 9 глава) и сцена награждения Наполеоном русского солдата. Соответственно астахово-каренинским ушам можно провести параллель между Аксиньей и Анной Карениной. Дуняша Мелехова очень соперничает с Наташей Ростовой. В главе 18 седьмой части говорится о равнодушии Григория к маленьким детям и возрастающей к ним привязанности по мере их подрастания. Перечтите конец 2-й главы четвертой части четвертого тома «Войны и мира», где Николай Ростов, сам нежный отец, называет маленького ребенка куском мяса! Лев Толстой помещает Ваську Денисова в госпиталь, и автор «Тихого Дона» делает то же самое с Григорием Мелеховым. «Противостояние» противников: 15-17 главы второй части 1-го тома «Войны и мира» и глава 9 шестой части «Тихого Дона». В главе 1-й второй части «Тихого Дона» есть выразительнейший абзац о некоем гении – явно о Льве Толстом. В главе 2-й третьей части: «Разительно похожи на тех немцев на дешевой литографии, которых Козьма Крючков нанизывает на пику». Помните афишки Ростопчина в «Войне и мире»? Там же: «У Толстого в «Войне и мире» есть место, где он говорит о черте между двумя неприятельскими войсками – черте неизвестности, как бы отделяющей живых от мертвых. Эскадрон, в котором служил Николай Ростов, идет в атаку, и Ростов мысленно определяет эту черту». Автор этой статьи пять раз читал «Войну и мир», но, будучи безнадежным штафиркой, «черту неизвестности» проглядел. Но ее не проглядит, даже при беглом чтении тот, кто стоял у этой черты. Там же (глава 13) описана войсковая путаница, живо напоминающая путаницу войск в «Войне и мире» (диспозиции Вейротера, Пфуля). Лев Толстой в своей эпопее помещает тексты документов, и автор «Тихого Дона» идет по его стопам.

    Еще одно наблюдение позволим себе довести до сведения читателя. Григорий Мелехов пошел на службу в начале января 1914 года, значит, ему уже исполнился 21 год. Следовательно, год его рождения – 1892. «Тихий Дон» начал печататься в 1928 году, то есть когда Григорию Мелехову исполнилось бы 36 лет. Над «Войной и миром» Лев Толстой начал работать в 35 лет, а публиковать – в 37 лет. Может, это случайность, а может – нет.