Потерянный кадр

В шестиместном купе вагона Гамбург – Рим нас было трое: два итальянца и я
Один из итальянцев -молодой черноволосый лет шестнадцати возвращался домой после посещения своей сестры работавшей в Германии.
Он сел в вагон сразу после Мюнхена.
   Мы с трудом наладили разговор потому, что немецким он почти не владел, а мои познания в итальянском были ещё весьма скромными. Всё же нам удалось в общих чертах как -то познакомиться.
Уж очень он скромен, немногословен,  и видимо стеснёи в средствах. Он северянен и ещё учится.

Другой, огненно-рыжий вошел в купе уже в Австрии.
Он, несмотря на жару, мучался в плотно затянутом галстуке и не проявлял позывов к разговору.
Было ясно что он южанин, а кольцо на безымянном пальце свидетельствовало, что это уже семейный человек.
За всю дорогу итальянцы между собой не проронили ни слова.
Северянин встречаясь взглядом со мной улыбался чувствуя моё расположение.
Он спросил или я курящий и получив отрицательный ответ, вышел курить в коридор хотя мы находились в купе для курящих.

-Какие же они разные эти итальянцы подумал я, поочерёдно погядывая на своих «сокупешников».
Невольно пришла  в голову история заселения Италии, этой страны пережившей бурные исторические события.
Рядом со мной лежала видеокамера и фотоаппарат. Я неравнодушен к альпийским пейзажам и часто выходил в коридор чтобы сделать снимок или отснять несколько метров видеоплёнки.
Вскоре, выскочив из длиннющего туннеля, мы оказались в Италии.

         Южный Тироль утопал в огромных массивах виноградников и пальметных
фруктовых садов.
Воздух стал плотным, тяжёлым.
Прогноз оправдывался, 32 градуса давали о себе знать.
Остановки становились чаще, а в вагоне всё шумнее.

        Даже с закрытыми газами можно было понять, что мы уже в Италии.
Население в вагоне стало почти полностью итальянским.
Почему-то все старались наперебой  и побыстрей абсолютно всё высказать своим соседям.
И вдруг,
дверь нашего купе мягко покатилась в сторону и на пороге появилась молодая итальянка с огромным чемоданом на колёсиках.

Я и все остальные почему-то сразу уставились на чемодан. Но никто из итальянцев не спешил помочь своей однополчанке воодрузить этот дредноут на верхнюю полку.

Джентельменом пришлось стать мне. Когда я справился с этой нелёгкой задачей и получил в полголоса от неё «мольто грацие», только тогда я увидел: ЧТО вошло в наше купе.

Это было настоящее произведение искусства. Чудо.

Оно село напротив меня, а я бессовестно уставился на него.

Ей 19-20, а может и меньше (женщины в Италии часто выглядят старше своих лет),
Почти худенькая, невысокого роста, иссиня-чёрные волосы затянуты нехитрым узлом  на затылке, удивительно тонкие черты матового, смуглого  лица и.... глаза.
В этих глазах можно было утонуть.
Никакого кокетства, ни грамма чужой краски на лице,  всё своё, в чем родилась!

Да разве можно было сюда  что-нибудь добавить или исправить.
Нос, губы, брови и даже ушки с малюсенькими серёжками, были от лучших дизайнеров мира!
О глазах я уже сказал. Она закинула ногу на ногу, вытащила из сумочки какую-то книжицу и стала читать.
Итальянцы безучастно смотрели в окно.

Рядом со мной лежала видеокамера и фотоаппарат. Я мучительно искал решение, как бы мне получить копию этого чуда.
Не мог же  я,  ни с того ни с сего, сверкнуть вспышкой или направить на неё видеокамеру. Если бы на улице, то это ещё возможно, а здесь...

Мы вышли вместе в Вероне, хотя билет был у меня до Милана.
Несколько незначительных слов.
Я снова помог ей и снова получил короткое «грацие сеньорэ».
И она бойко покатила свой огромный чемодан, растворившись в толпе.
Не бежать же мне за ней.

Да, конечно.

Пару часов я бесцельно шатался по знакомой Вероне,  отснял амфитеатр, исторические развалины, зашёл во двор Джульетты, прослушав  ещё раз историю несчастной любви и снова сел в поезд.

А как же теперь объяснить кому-то то, ЧТО я увидел?

До сих пор это лицо в моей памяти.
 

                ***