Проводник... главы 21-23

21.  О п я т ь  о  л о д к а х  и  ч е р п а к а х

     ...Камнем преткновения как всегда были дети и их воспитание. То есть, в принципе особенных расхождений по этому поводу не наблюдалось: поменьше компьютерных игр и телевизора – побольше активного отдыха на свежем воздухе, вещизм – зло, чтение рулит, даёшь классическую музыку и «умелые руки» - картошку там почистить, пол помыть... Ну, и – не в пример Ирининому бывшему – Хосе тоже полагал, что детей надо не занимать, а целенаправленно заниматься ими. Только вот заниматься он и Ирина предлагали по-разному. Точнее, не так: и Хосе, и Ирина активно настаивали на занятиях разными вещами.
     Ирина, сменившая кандидатскую по философии на корпоративные коммуникации, требовала от сыновей прямой спины за столом, вилки в левой руке и салфетки на коленях – если таковые прилагались к сервировке. Потому, что «быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей»* . А ещё - для того, чтобы в дальнейшем без напряжения вписываться в разные круги и сферы, следует обладать определёнными навыками. Во многих местах встречают всё-таки по одёжке.
     Хосе считал, что подобные «места» ему или его детям на дух не сдались, а потому этикет – дело десятое. Теперь представим себе ситуацию, когда все шестеро, скажем, ужинают за одним столом, и Ирина  делает кому-то из детей замечание. Если своим, то может последовать вполне естественная реакция: «почему я должен делать это, а Фер и Мануэль – нет?» Фер с Мануэлем – мальчики спокойные и покладистые, в ответ на просьбу хлеб на скатерть не класть, спорить не будут. Но получиться может как в том анекдоте – «...а осадочек остался.»
     Ещё Ирина считала, что высшее образование в нынешние времена абсолютно необходимо и экономила даже на транспорте, чтобы оплачивать сыновьям престижный английский колледж (где, к слову сказать, Сашка с Валеркой особенно не блистали). Хосе меж тем полагал, что – где бы не учиться, лишь бы учиться, а не соплёй гвозди заколачивать. И вообще – главное, это свобода и внутренняя гармония. Его младший ходил в обычную муниципальную школу, а старший, закончивший её с медалью, вместо университетов подрабатывал учеником плотника. Не потому, что у родителей не было денег, а потому что «не определился».
     У ирининых по алгебрам с геометриями были тройки и двойки: Хосе считал, что для мужчины подобное отношение к точным дисциплинам недопустимо. Ирину, в свою очередь, возмущало отсутствие у Фера с Мануэлем интереса к истории и законам, по которым развивается социум. И ещё больше её возмущал тот факт, что пасынки-отличники ничем всерьёз не увлекаются. На самом деле Хосе это тоже возмущало... Особенно по контрасту с бредившим археологией Валеркой или тем же Сашкой – фанатом компьютерного дизайна.
     Зато Фер с Мануэлем никаких замысловатых фортелей не выкидывали, а вот воистину бешеный темперамент «горячих русских парней» оборачивался для Ирины то вызовами в школу, то громкими домашними разборками, то её собственными приступами самобичевания из серии «никудышная я мать»,.
     В общем, очень непросто всё складывалось у них с Хосе.
     Замолчав, Ирина бросила себе в кружку очередной пакетик чая. А Мари покачала головой и лишний раз порадовалась тому, что детей они с Дитрихом наделать не успели. Столько ответственности... а какие жертвы! И экология в мире уже не та, чтобы плодиться и размножаться, как в библейские времена. Это им с Дитрихом было известно лучше, чем кому бы то ни было. Интересно, он действительно собрался отныне просиживать штаны в офисе Рауша-старшего?.. Трус. 
     Проводник, слушавший Ирину с сосредоточенным выражением, мягко улыбнулся:
- Идеальные варианты бывают только в математических рассчётах... Может быть, возможности для разумного компромисса ещё не исчерпаны?
      Ирина усмехнулась и развела руками:
- Знаете, он мне один раз – давно ещё – прислал письмо про вычерпывание... В смысле, что наша совместная жизнь со всеми возможными проблемами будет как лодка с пробоиной, из которой придётся черпать и черпать... И что даже если мы не пойдём ко дну, то рано или поздно начнём обвинять друг друга в недостаточно энергичном махании черпаками. А потом мы всё-таки поженились. А потом он вышел на вас...
- Кошмар! – сочувственно выдохнула Мари.
- Вы делаете свой выбор... - сказал Проводник.
- Да, Дитрих вон уже навыбирался, - сказала Мари.
- Может быть, ещё передумает..? – осторожно предположила Ирина.
- Нет! – Мари энергично замотала головой, - Ушёл –  так ушёл. Может быть, это действительно лучшее, что он мог сделать для себя и для меня.
- То есть, вы всё-таки собираетесь в путь? Без Дитриха? – уточнил Проводник.
- Я своих решений не меняю! – с достоинством ответила Мари. – И вообще мне кажется... Я уверена, что ключевым словом в комплекте «двое-лодка-пробоина-плыть-черпак» является не «двое», а «плыть». Необходимо чётко представлять себе цель, даже если она заключается в самом процессе.
     Ирина слегка поморщилась.
- Да-да! – продолжала Мари. – Мне между прочим сегодня снилось, что я плыву. И не в какой-то там лодке, а в перламутровой раковине, да не где-нибудь, а по Апельсиновой Реке...
- ... а рядом порхает злотокудрый ангел! – в тон ей улыбнулась Ирина. Но Мари почему-то не ответила на её улыбку и сон свой дальше рассказывать не стала.
- Кстати, - сказала она, - А где Хосе? Что-то его давно нет. Уж не убежал ли и он тоже..?
- Хосе никуда он не денется, - хмыкнула Ирина, - Небось под эвкалиптом сидит, медитирует.
- ... А вы всё же подумайте, - сказал Проводник, обращаясь к ним обеим. – У нас ещё есть немного времени, чтобы всё переиграть... Не много, но есть.

22.   О  п р и р о д е  с в е т а (провинция Кордоба, 1950)

- ...Что есть истина, ангел?
- То, что позволяет нам победить время и подняться над страданиями, Диего.
- Это значит, что тот, кто познает истину, обретёт счастье?
- Если ты считаешь, что победа над временем и отсутствие страданий и есть счастье... Однако, люди чаще вкладывают в это слово много совсем других значений.
    Тогда, холодной июньской ночью, в комнатушке без окон, которую снимал он в пансионе доньи Матильды, Диего собрался поинтересоваться, только ли в университетах постигается истина, но в конце концов решил приберечь иронию для другого раза. А на следующий день, получив от Рихтера рекомендательное письмо и разрешение отсутствовать в лаборатории до обеда, он уже стоял со всеми документами под дверью декана факультета точных и естественных наук.
      И через месяц профессор Гавиола получил от своего бывшего ученика и ассистента вот такое письмо:
     «Дорогой профессор!
     Мне бы очень хотелось, чтобы столь длительное молчание с моей стороны не расценивалось вами, как проявление неблагодарности, гордыни или непозволительной для учёного забывчивости... Самой возможностью участвовать в кордовском проекте я обязан вам и только вам.
     В оправдание своё могу сказать, что довольно долго мне просто не удавалось собраться с мыслями, чтобы сесть и написать. Кроме того, очень хотелось рассказать о каких-то конкретных достижениях или пройденных вехах... И вот пока особенных вех и достижений нет, но по настоянию герра Рихтера (а также памятуя о вашем напутствии) в этом семестре я возобновил учёбу.
     Термодинамику у нас ведёт профессор Ханс Лернер – ваш большой почитатель. И поскольку весь этот год я отработал в экспериментальных цехах – то материал не вызывает у меня каких-либо затруднений. Немного неудобно то, что профессор Лернер очень критически относится к научной и практической работе герра Рихтера... Между тем герру Рихтеру я очень благодарен за всё, что он для меня сделал, и считаю также, что вклад его в отечественную аэронавтику и энергенику заслуживает признания всех аргентинцев. Возможно, виноват его темперамент (существует стереотип учёного, которому герр Рихтер не особенно соответствует), однако именно ему мы обязаны интересом правительства к фундаментальной науке... Это подтверждается фактом создания Комиссии по Атомной Энергии**  Вы ведь лучше меня знаете, профессор, сколько разработок пропадает зря, и сколько неиспользованных природных и научных ресурсов всё ещё не приносят Аргентине реальной пользы! Взять хотя бы ваши собственные труды. Или использование (вернее, НЕиспользование) солнечной энергии здесь, в Кордове. Местные жители ленивы, консервативны и нелюбопытны. Пока не получат по голове обухом - ничего не делают. В сравнении с Буэнос-Айресом – это сонное церство какое-то... И тем более велика разница, скажем, между посёлком Кумбресита (вы, наверное, знаете, что он заселён немецкими иммигрантами), и всей остальной провинцией. Немцы отстроились и организовали свой быт с огромным энтузиазмом, применяя на практике последние достижения науки... Семьи многих инженеров с нашего завода живут именно в Кумбресите, и несколько раз я был там в гостях.
     На самом деле, я здесь мало с кем общаюсь, дон Энрике. Вот, разве что, с самим герром Рихтером и ещё с одним человеком, который работает у нас в лаборатории – Джеймсом Мейером. Он американец и согласился заниматься со мной английским языком. Я теперь много читаю по-английски, профессор. И – хотя Тесла вам не слишком симпатичен (я помню), - должен признать, что последнее время его разработки и вообще жизненная позиция меня крайне занимают. К примеру, я не знал, что помимо электромеханики он в молодости учился ещё и на философском факультете... Вот эта цитата – о человеке, как «автомате жизненных сил» - заставила меня задуматься надо многими вещами:
"... я уверен, что единый Космос объединен в материальном и духовном смысле. В космическом пространстве существует некое ядро, откуда мы черпаем всю силу, вдохновение, которое вечно притягивает нас, я чувствую его мощь и его ценности, посылаемые им по всей Вселенной и этим поддерживающие её в гармонии. Я не проник в тайну этого ядра, но знаю, что оно существует, и когда я хочу придать ему какой-либо материальный атрибут, то думаю, что это СВЕТ, а когда я пытаюсь постичь его духовное начало, тогда это - КРАСОТА и СОЧУВСТВИЕ. Тот, кто носит в себе эту веру, чувствует себя сильным, работает с радостью, ибо ощущает себя частью общей гармонии."
     Да, как говорит герр Рихтер, с которым я тоже на эту тему беседовал, - здесь больше поэзии, чем науки. Но ведь сколько у этого серба запатентованных открытий! И они работают! Возможно, у него действительно было не всё в порядке с головой – все эти вспышки, сны и видения могут объясняться каким-нибудь банальным расстройством... Но, к примеру, документально подтверждён и не вызывает сомнений тот факт, что первый волновой радиопередатчик Тесла построил гораздо раньше Маркони – в 1893-м году. Или же эксперименты, связанные с генарацией вертикальных волн: ещё на рубеже веков учёный заявил о существовании «стоячих» волн, и том, что они лучше всего передаются, отталкиваясь от земли и ионосферы... Тогда его подняли на смех. А ведь он сделал необходимые рассчёты и определил, что это возможно при частоте в 8 герц. И буквально на днях я прочёл, что недавно русским физикам удалось экспериментально подтвердить эту теорию!
     Для герра Рихтера русские не авторитет, это понятно. И небезызвестные вам «фокусы» с молниями, которые Тесла якобы демонстрировал, пропуская через себя электричество на лекции в 1892-м - поведение, больше подходящее для фокусника, а не для учёного... И всё же я думаю о теории эфира, дон Энрике. Утверждая, что эфир не сущсетвует, ваш гениальный друг Альберт Эйнштейн пытается объяснить движение света квантовой гипотезой Планка. Интересно, а как он, без существования эфира, сможет объяснить шаровую молнию? Получается, что Энштейн говорит - эфира нет, фактически доказывая его существование.
     В общем, дорогой профессор, я сейчас во многом пытаюсь разобраться, но мне определённо не хватает знаний... а ещё – как говорил Тесла - «красоты и сочувствия» (эту часть фразы автор письма жирно зачеркнул). На летние каникулы я надеюсь съездить в Буэнос-Айрес – проведать родителей и посмотреть на знаменитый международный аэропорт «Эсейса», о котором у нас уже несколько месяцев только и говорят ... Ваше время – это аргентинское национальное достояние, но я был бы счастлив, если бы вы нашли для меня свободную минуту...»
     Энрике Гавиола покачал головой и положил письмо, написанное аккуратным почерком бывшего ассистента на край дубового стола. С бульвара за окном доносилась музыка и запах свежей листвы.
     «Такой талантливый мальчик – а пропадает, там, в провинции. Надо непременно вернуть его обратно», - подумал профессор и открыл окно пошире.

23.  П р о р у х а

- Тварь Божия! – Самуил в умилении всплеснул руками, - Испугалась...
- Mus musculus, мышь домовая обыкновенная, - меланхолично констатировал Матус. – Хотел бы я знать, что с ней собирался сделать наш Вовчик.
- А ты её спроси! – Самуил хихикнул.
     А что, это была не самая плохая идея. Прежде чем обращаться к начальству за помощью или разъяснениями, имело смысл исчерпать собственные ресурсы. Чай и сами с усами.
     «Ресурс» меж тем осмелел и с живейшим интересом принялся обнюхивать безымянный палец Самуила.
- Ах ты, маленькая! – ангел подставил зверьку свою широкую, как лопата, ладонь, и тот не долго думая на неё перебрался. Теперь можно было беспрепятственно рассматривать содержимое его памяти – плотного ворсистого мешочка, формой напоминавшего носок из грубой шерсти... То, что Матус и Самуил увидели внутри, повергло их в ещё большее недоумение.
     Судя по всему, мыша уже довольно давно пытались приучить к воде и тому, чтобы преодолевать водные препятствия вплавь. В кадре то и дело появлялись брызги, плескалась вода, а на заднем плане постоянно присутствовали пальцы - явно женские, с ярким маникюром. Возникали они, как правило, то с кусочком сыра, то с хлебным катышком, то сжимая очищенный от скорлупы орех. А в одном из эпизодов (воспоминания мыша не отличались последовательностью, больше всего они напоминали пятна или жирные цветные мазки на сером фоне) ангелы увидели рыжего кота и по изображению пошли помехи: видимо, в этот момент мыш испытал ужас.
     Очевидно, в сознание грызуна пытались ввести следующий алгоритм: «Опасность – Вода – Спасение – Удовольствие». Одним словом, при встрече с представителем семейства кошачьих, пятнистая мышиная память или новый – благоприобретённый – инстинкт должны были, загнать маленького зверька в воду и сподвигнуть на спасение вплавь. Логика в этом безусловно прослеживалась: коты сырости не любят, и даже охотничий инстинкт вряд ли заставит среднестатистического, не слишком истощённого барсика, мочить шкуру. Непонятно было следующее: какая связь могла существовать между башней Ворденклифф и котами? Или – между электромагнитной защитой и умеющим плавать мышом? Или весь этот «русский чемоданчик» - просто отвлекающий момент, а оружие российская контрразведка собиралась применить совсем другое?
     От этой мысли Матусу стало нехорошо. Реально нехорошо.
- Фиаско, братец... – пробормотал он.
     Да-да, фиаско, позор, симоронист обвёл его вокруг пальца, как дитя, отвлёк, выиграл время для Бог весть – каких маневров основного наступления... Весь отдел теперь потешаться будет до колик.
     Сзади послышалось шевеление, и, обернувшись, Матус увидел сгруппировавшегося Дитриха, который каким-то образом очнулся от наведённых грёз и теперь в ужасе переводил глаза с разлёгшегося рядом Уэйна на нижнюю половину полковника Мельникова, тихо висевшую в воздухе приблизительно на высоте полуметра... Ну, вот; только этого для полного счастья и не хватало.
- Спааать!!! – гаркнул Матус с неожиданной яростью.
     Стоявший рядом Самуил хлопнул пару раз крыльями, но тактично промолчал.

*  «Евгений Онегин», А.С.Пушкин
** Учреждена правительством президента Перона 31 мая 1950 года.
***Международный аэропорт «Эсейса» в Буэнос-Айресе был запущен в эксплуатацию в 1949 г.