Рассказ Прыжок с шестом

                Прыжок   с   шестом

     Кафедра токсикологии, по мнению большинства слушателей Военно-Медицинской Академии, была идеальным местом несения караульной службы. Ты был обязан с оружием в руках охранять и, при надобности,                оборонять кафедру с ее секретами, находясь в помещении за закрытыми изнутри дверями. Последнее обстоятельство имело особую ценность для любого постового,- ни разводящий, ни начальник караула, никто не мог нагрянуть внезапно, а это означало, что спокойный сон во время несения службы тебе гарантирован. Мягкое профессорское кресло, интересная книга, извлеченная из тайника за поясом брюк, и карабин, лежащий поперек подлокотников и используемый для удобства рук. Слегка омрачал общую идиллию только невероятно стремительный бег времени, неумолимое приближение смены и возвращение в постылую «караулку».
     За все время учебы мне только один раз посчастливилось охранять столь любимую всеми кафедру.
     Учитывая рост (188см) и место в первой шеренге строя, мне был навсегда забронирован пост №1 у знамени Академии, как рослому кавалергарду у дверей покоев императрицы. Находиться, не шевелясь, в одной позе по два часа четыре раза в сутки довольно утомительно, время тянется катастрофически медленно, и порой тебе кажется, что оно, как  и ты, стоит на месте в то время, как короткие промежутки отдыха пролетают моментально. Ожидание долгожданной смены и возвращение в родное караульное помещение длится нескончаемо.
     В добавок ко всему, ситуация часто усугублялась тем, что память иезуитски  услужливо подсовывала тебе цветные картинки  из жизни кафедры токсикологии. Слабым утешением являлось понимание, каково приходится твоим товарищам, несущим службу на открытом воздухе, особенно зимой, или дождливой и ветреной ленинградской осенью.
     О днях заступления в караул знали заранее, поэтому каждый нормальный человек искал любой повод увернуться от этого «счастья». Однажды и мне удалось это сделать.
     В то время я играл в баскетбол за сборную Академии и большую часть свободного времени проводил  в спортивном зале. Как-то услышал вопрос нашего тренера, адресованный тренеру легкоатлетов:
     - Ты нашел кого-нибудь, кто будет прыгать с шестом?
     - Пока нет.
     - Времени почти не сталось, соревнования в четверг.
     - Ты же понимаешь, это сделать не просто, таких очень мало.
     Четверг был днем заступления нашего взвода в караул. Мне моментально стало ясно, что этим прыгуном в высоту с шестом   стану я, хотя никогда в жизни не прыгал и даже не видел вблизи, как это  делается. Несколько раз в кадрах спортивной кинохроники мелькали эти умельцы, взмывающие ввысь, там сложно переворачивающиеся и умудряющиеся как-то перебраться через планку.
     В раздевалке я начал кому-то рассказывать, но так, чтобы наш тренер смог услышать, что-то о прыжках с шестом и своей косвенной причастности к этому замечательному виду спорта. Через несколько минут я был представлен легкоатлетическому тренеру.
     - Какую высоту Вы брали?
     - Вы знаете, это было так давно, что не уверен, одолею ли сейчас два метра.
     - Ничего, у нас до соревнований есть два дня. Потренируемся, все вспомните. Завтра  в  пять вечера на стадионе. Не опаздывайте.
     - Ну что Вы, до завтра. Вот только не уверен, что смогу участвовать в соревнованиях. Мы в этот день заступаем в караул.
     - Это уже мои проблемы..
     Я дал найти себя только утром в четверг, за несколько часов до выезда  на соревнования. Свое отсутствие мотивировал какими-то служебными обстоятельствами.  Как бы то ни было, в три часа дня вся команда погрузилась в автобус для поездки на стадион Военного института физкультуры для участия в Первенстве города среди высших учебных заведений.
     Первые сомнения насчет овчинки и ее выделки появились у меня, как только увидел разминочные прыжки людей, умевших это делать. Шесты, с которыми прыгали в то время, совсем не похоже на современные, которые, разгибаясь, придают начальное ускорение телу спортсмена в вертикальном подъеме. Это были длинные трубки, сделанные из алюминиевого сплава, и чтобы добраться до заоблачных высот, где была установлена планка, надо было совершать какие-то немыслимые телодвижения.
     Стало ясно, что сделать этого я просто не в состоянии. Надо было искать какой-то выход. Для начала просто необходимо оттянуть время наглядного проявления моего позора. Как говаривал в свое время один восточный мудрец: « Там видно будет. Либо падишах помрет, либо ишак сдохнет».
     С первой частью задачи справиться было довольно просто. Я начал пропускать высоты, откладывая свое первое появление в секторе для прыжков. В какой-то момент ко мне подошел кто-то из судейской бригады и сказал, что я должен сделать первый прыжок, так как осталось только двое участников.
      Итак, момент истины наступил. К этому времени и падишах, и ишак продолжали благополучно здравствовать, а мне ничего не оставалось делать, как, взяв в руки длинный шест, начать разбег. Сначала все проходило хорошо. Я прилично разогнался и даже попал кончиком шеста в  специальное углубление для него между стойками. А вот, что было потом, помню не очень хорошо, какими-то отдельными фрагментами. То, что сильно подпрыгнул и вскинул кверху ноги, как это делали профессионалы, помню, а вот то, что полетел вверх к планке, не помню. Зато сильный удар о землю помню очень хорошо, поездку в «Скорой помощи» в травматологическую клинику Alma mater и уютную койку у окна с чудесным видом на Финляндский вокзал тоже помню.
     В дальнейшем моя жизнь никогда не пересекалась с приятным отдыхом   в секторе для прыжков с шестом. И до сих пор я ни разу не был на легкоатлетическом стадионе  и не видел, как прыгают профессионалы, но всегда ловлю себя на том, что во время телевизионных просмотров таких соревнований с особым интересом наблюдаю, как и что они делают там, на высоте. И, хотя все справедливо считают, что старость и мудрость шагают рядом, думаю, что, если бы сейчас у меня возник  альтернативный выбор между караулом и прыжком с шестом, то выбрал бы…
     Вы догадываетесь, что?


    


Рецензии