Трудотерапия Ч4

Однажды принесли разбитую гитару. Кто-то декой ударил по спинке стула и разбил её. У нас были стулья, фанерованные буком. И вот я со старого стула снимал фанеровку и по частям накладывал заплатку на гитару. Эта операция длилась несколько дней. Такова была технология просушки каждого слоя. Верхний слой отполировал мелкой шкуркой и покрыл лаком. Гитара была с большой декой и звучала хорошо. Сначала меня научили нескольким аккордам, чтобы я мог аккомпанировать себе на гитаре. А затем с Геннадием, а он хорошо играл на семиструнной гитаре, мы стали разучивать, а точнее я стал под его руководством осваивать вторые партии к вальсам В.В. Андреева.
Занимались мы и фотографией. Образовался целый фотокружок. Фотолабораторию организовали у рентгенолога. Опыт у меня был. Фотоаппарат ФЭД-2 Эля привезла мне из дому.
В справочнике радиолюбителя я нашел схему и описание коротковолнового приемника-сверхрегенера¬тора на десятиметровый любительский диапазон. Я очень тщательно выполнил все детали (катушки и дроссели) и собрал его. Ребята помогли мне сделать антенну-американку и натянули её, так что фидер спускался на веранду. Как только я включил приемник, то без всякой подстройки, услышал в наушниках радиолюбительские станции из Омска, Киева, Харькова, Ленинграда и других городов. Сначала я не поверил, решил, что это работают свердловчане. Но, сверив позывные со справочником, понял, что все верно. Я удачно попал в любительский диапазон. Думаю, что эта удача, и фильм, "Если бы парни...", о помощи радиолюбителей морякам, попавшим в беду, были толчком к моему увлечению радиоспортом.
Так пролетало время. После 9 месяцев мне разрешили вставать. Сидеть было нельзя, а стоять можно. Пол показался мне таким далеким, а ноги такие слабые (я ведь за время лежания прибавил в весе с 64 кг до 80 кг). Я не сказал, что кормили нас очень хорошо. Ежедневно ходячие больные обходили всех со списком и составляли заявки на обед. В меню было 2 первых и 2 вторых. А на следующий день, если ты не наедался, то мог взять добавку любого первого или второго, что понравиться. Как мне объяснили, стрептомицин, который мне кололи, вызывал повышенный аппетит. Но этот же стрептомицин, после первого же укола вызвал у меня состояние опьянения и сильный шум в голове. Врачи сказали, что это пройдет, но вот уже не один десяток лет у меня не прекращается шум в голове (по словам сурдолога, произошло необратимое изменение в слуховом нерве) и если раньше у меня был достаточно острый слух, то теперь бывает, что я слышу, что мне что-то говорят, но из-за шума не могу разобрать слов. Это очень неприятно чувствовать себя полуглухим. Когда я отдыхал в Железноводске, в санаторий приехала большая группа молодых людей глухонемых. За моим столом сидела молодая пара из этой группы и пожилая женщина сурдопереводчик. И вот она сказала, что практически все в этой группе стали глухими в детстве в результате инъекций антибиотиков моно группы (она мне объяснила, что в названии этих антибиотиков есть буква М: стрептоМицин, биоМицин и др.). Молодой человек, который сидел за нашим столом сказал, что у него нормальный ребенок.
Когда я вышел из больницы и гулял по улице с Андрюшей, навстречу шел мастер бригады монтажников, ведущей монтаж в моем цехе. Я окликнул его, но он посмотрел на меня и пошел дальше. Я снова позвал его. Он говорит, что не знает меня. Я долго объяснял ему кто я такой. Вижу, что по моим словам он понял, кто я такой, а признать не может.
В 1963 году я отдыхал в санатории г. Евпатория. Когда я рассказал своему лечащему врачу историю своей болезни, он направил меня на рентген. Просмотрев снимки, он заявил, что никакого костного туберкулеза у меня не было. Но не зря же я лежал целый год в гипсовой кроватке. Тогда он сказал, что через день в санатории будет консультировать профессор из одного из детских санаториев, специалист по костному туберкулезу, и он пригласит меня. Когда профессор глянул на мои снимки, он сразу же указал на место на бедре, где у меня был очаг, и сказал, что прошло полное излечение. Он расспросил меня, где, у кого и как я лечился. Я рассказал ему. Он мне сказал, что главным моим лекарством была трудотерапия, которая отвлекала меня от болезни.
Прошло много лет после санатория. Все эти годы я жил нормальной жизнью здорового человека. Много времени и сил отдавал производству. И мои сыновья тоже стали, как теперь говорят “трудоголиками”. Андрей превзошел и меня и деда в работе по благоустройству своего жилища. Практически всю мебель он делает своими руками и по своим проектам. Бабуля из Подстепок, у которой мы иногда покупаем молоко, говорит о нем: “Городской! А как с деревом работает!”. Сережа стал высококлассным специалистом в области вычислительной техники.
Я объясняю внуку Максиму, по просьбе которого появились эти записки, что дети обязательно должны опережать в знаниях и умении творить своих родителей, иначе не будет никакого развития общества. На этом я хочу закончить этот раздел записок.
1999 год.

Август 2008 года. Я давно на пенсии. Постоянно живу в коттеджном поселке. Но в прошлом году у меня снова заболело бедро и колено. Так что я опять хожу с палочкой, а 16 января 2009 года медкомиссия присвоила мне 2 группу инвалидности ПОЖИЗНЕННО!.