Глава 13. Удивительные результаты обследования...

 Удивительные результаты обследования, неприятный звонок и очень приятный вечер на Старом Арбате.

  У входа  в клинику  нас  встретил Константин  Сергеевич. По его  виду я сразу  же поняла, что он  несколько  взволнован.
  - Ирина,- безо всяких предисловий начал он, - тут  успели установить новое  оборудование, такого нет  нигде  в стране, но я в  Германии проходил  стажировку  на таких  аппаратах. Так что мы  сможем  провести  очень  точное  тестирование  твоего  сердечка,  да  и всего организма  в целом. Возможно, нам  даже  не потребуется обращаться  за  помощью  к Ашоту Арутюновичу. Ты  готова?
- Пионерка  Некрасова всегда готова! - лихо ответила я, хотя, надо признаться, такое известие уверенности  мне  не  прибавило. Не дай Бог, у меня что-то не  так – этот не  в меру  умненький  аппарат  всё покажет.
   С  опущенной головой  я  обречённо последовала  вслед  за Константином  в недра института.
  -Не дрейфь, старуха, всё  будет  «окейно»,- донёсся до меня  голос Лёшки.
  - Ирка, держись,- присоединился  к нему  Антон,- мы  тебя  ждём.
  - Прощаёте, товарищи,- упавшим голосом пискнула я и поскорее, чтобы скрыть  неожиданно выступившие слёзы, (страшновато всё—таки)  почти побежала  за Константином.
  В отделении меня приветствовали как родную.  Казалось, что весь медперсонал ничто в мире так  не интересовало, как моё самочувствие. Да, Константин Сергеевич явно перестарался, описывая  произошедший  со мной чудовищный  случай. Все  просто  в один  голос  восхищались  моим  мужеством  и осуждали  мой  легкомысленный  поступок, великодушно оправдывая его моими возвышенными дружескими  чувствами. Казалось, что предстоящая  свадьба Константина   и Ани не так горячо волновала наших общих  знакомых, как моё драгоценное здоровье. Просто чудеса!
           Я была  даже рада, когда  меня, наконец—то, увели  в диагностическое  отделение и приступили  к обследованию.
  Это обследование длилось  не очень—то долго, где—то час  с небольшим. Меня куда—то укладывали  и усаживали, я то раздевалась, то одевалась;  ко мне  прикрепляли целую кучу  каких - то проводов  и приборов. Вся  эта  куча  электроники  сверкала разными цветами, что—то булькало внутри  приборов, пищало, щёлкало, вибрировало. Наконец, Константин разрешил мне  одеться полностью, сказав, что ему потребуется некоторое  время  для  обработки  информации. Я сказала, что подожду  в  вестибюле с Лёхой  и Антоном. Константин кивнул мне и погрузился в цифры  и незнакомые  мне  термины. А я поспешила к моим  друзьям.
 Меня  встретили как героиню, чем  опять привлекли внимание  окружающих к моей скромной персоне.
 - Мальчишки, здесь не принято так бурно выражать чувства. Многие люди приезжают сюда умирать. Не стоит так явно радоваться, ведь большинству здесь находящихся не так хорошо  и весело, как  нам.
- Ира, ты и нас  тоже  пойми: мы – то не можем  переживать за всех, ты нас, уж так получилось, больше, чем  кто—либо другой  интересуешь. Ну, а насчёт  бурного выражения чувств, ты права. Обещаем  вести  себя прилично. Правда, Антон,- ответил на  мою  тираду  Лёха.
- Так, это, святой истинный  крест, не хотели навредить. Прости, Некрасова, исправимся, будем хорошими пацанами,- поддержал Антон лучшего  друга.
- Ладно, прощаю. Теперь бы только Константина  дождаться с более—менее хорошими  вестями,-  уныло закончила  я  нашу  беседу.
  Мы  немного помолчали. Но возраст, прекрасный  летний  день и ощущение какой-то лёгкости вскоре  нарушили  наше  молчание, и мы, не сговариваясь, опять начали болтать обо всём: о предстоящей  Аниной  свадьбе, таком  важном  волейбольном  матче, дачных знакомых и моём  глупом  поступке, который  после стольких  обсуждений  и  осуждений  вовсе  не казался мне  героическим. Впрочем, я сразу же говорила, что никакого геройства  в нём  не было – просто первый  порыв от отчаяния, от несправедливой обиды и, возможно, нашего женского  бессилия. За  этим  разговором  нас  и застал Константин. Вид у него  был  несколько  недоуменный.
 - Ирина, я ровным  счётом ничего не понимаю. Одно могу сказать наверняка: по последним  исследованиям тебе ничего  не угрожает.  Здоровье  твоё  в норме, так, есть небольшие отклонения, но это ничего серьёзного по сравнению  с тем, с чем  ты  поступила  в институт. Я думаю, что тебе  всё же  следует  быть осторожней. Сейчас  ты  отдохнула, болезнь  отступила. Но переутомляться нельзя. Хотя, я думаю, ты сможешь принять участие  в  своём  матче, раз это так  важно  для  тебя. Послезавтра  сможешь  ехать  на дачу, а в конце августа  мы  ждём  тебя  с Аней  на  свадьбе. Вас, молодые  люди, тоже.  А сейчас можете  быть  свободы.  На  радостях  не забудьте о встрече  с Анной. Счастливо. А мне  надо  ещё  немного поработать.
  После пережитого волнения у меня  было  состояние  выжатого лимона. Я даже  радоваться  не могла. Лёшка тоже шёл молча. Правда, его  глаза горели так, что, будь дело вечером, фонари  были  бы  не  нужны, он бы  освещал  всю  местность не хуже электрического  света. Антон тоже  сдержанно выражал  свою  радость. Он  переводил глаза  с  Лёхи  на меня, но ни  о чём  не спрашивал. На маршрутке  мы  добрались  до ближайшей  станции метро. Вскоре  мы  были  уже  на  своей  станции. Возле  моего  подъезда мы остановились.
  - Ну, что?  Сейчас, наверное, по домам? А часов  в  семь  мы встречаемся  с Аней  в  центре. Ириша, тебе  нужно отдохнуть, а нам  с  Антоном – кое—что  обсудить. Надеюсь, тебя  не интересуют  наши  мужские  разговоры?
- Ой, а говорят, что все  женщины—сплетницы! Мужики, по—моему, ещё  большие  болтуны, чем  мы. Да, ладно,- милостиво  позволила  я,- болтайте, мальчики. Я хоть что—нибудь  почитаю. А то за  лето одичала. Скоро и писать, и читать разучусь. До встречи.
      Но отдохнуть, как я планировала, мне  не пришлось. Когда я входила в квартиру, телефон просто разрывался. На определителе номера была записана целая куча звонков. Половина из  них  была мне знакома: одноклассники, друзья по спортшколе, разные далёкие  и близкие  знакомые  и приятели. Другая половина, видимо, была адресована  не мне. Но этот злополучный звонок, к сожалению, был адресован мне.
   - Ну, что, калека убогая, добилась своего? Но не думай, рано  тебе  ещё радоваться!- шипел в трубку  противный голос, показавшийся мне  знакомым.
 -  Простите, вы куда звоните?- растерянно спросила я.- Мне кажется, что вы  не туда  попали.
 - Ты  ещё притворяться будешь, ведьма косоглазая? Захомутала чужого парня и паинькой невинной прикидываешься! Оставь Алексея  в покое, а то хуже будет!- продолжал свои  угрозы  голос  на другом  конце  провода.
 - Ах, вот оно что! – наконец-то до меня дошло, что наши с Лёхой отношения  намного  быстрее, чем  я думала, стали достоянием  общественности. – Так это вы, уважаемая, не  по  адресу. Не я его захомутала, а он меня. Так что все  претензии прошу  адресовать господину  Филатову. Телефончик запишите, или и так   знаете?-  доброжелательно, как только могла, поинтересовалась я.
 - Ты ещё остришь, змея подколодная? Смелая слишком. В последний раз повторяю: оставь парня  в покое, а то так напугаю, что сердечко твоё больное может  и не выдержать, - и в трубке раздались короткие  гудки.
    Номер  не определился. Значит, звонили из  автомата. Не скажу, чтоб этот звонок меня  сильно огорчил или напугал. Но он заставил задуматься о том, что, оказывается, у меня, помимо друзей,  есть  и  враги.  И эти враги пока  ещё  не знают, что  слухи  о моей  скорой  кончине  сильно  преувеличены. Значит, они  не из  самого  близкого моего  окружения. Это только прибавило спортивного интереса выяснить, кому же это  я  перешла дорогу. И тут меня осенило: разговор с Лёхой, когда он приехал на дачу. Кто это так бесновался по поводу его отъезда ко мне в Кольцовку? Вот где собака «порылась!» С намерением  разработать план  действий я прилегла  на диван и мгновенно отрубилась.  Спала  я не так уж долго, где—то  с час. Но за  этот час мне столько всего наснилось, что можно написать целый приключенческий роман с погонями, злодеями, прекрасными дамами и их похищениями, и, конечно же,  со счастливым финалом. Подскочила я с дивана, как будто кто—то меня подтолкнул. Опять телефон. На этот раз  в трубке звучал голос Лёхи:   
 -  Некрасова,  хватит спать! Сейчас же собирайся  и спускайся  вниз!
- Но как  ты догадался, что я сплю?
- А ты погляди  на часы!
Я взглянула на старинные  часы  в нашей гостиной. Ого! Уже почти 6 часов вечера. Нас  же  Аня  ждёт  на Старом  Арбате.
- Лёша, бегу. Сейчас только лицо сполосну и зубы почищу.
- Можно и без интимных подробностей. Некоторые, вообще, языком умываются.
- Лёшка не смеши. Я тоже люблю Матроскина, но надо торопиться. Пока,- проговорила я скороговоркой и бросила трубку.
  Через 15 минут я была  у подъезда. Лёша ждал меня  один.
  - А где твой Санчо Панса?
- Как ты думаешь – где он?  Он сразу же, как мы приехали, побежал  к даме  сердца. Но вот что—то  недолго  там  пробыл. Да и настроение  у него после того визита как—то вдруг  сильно испортилось.  Кстати, не знаешь, почему?
Вопрос риторический. Угадав  ответ, я ещё раз  утвердилась в своей догадке, кто был автором анонимного звонка.  Но решила до поры, до времени   Лёшке ничего не говорить. Вообще, ситуация складывается пока   не очень понятная. Но я в ней разберусь. Надо с Аней посоветоваться. Но делать мне  это нужно без Лёхиных коммунальных ушей. А то он, чего доброго, нашим  чутким  одноклассницам  покажет  Кузькину  мать. С этими  мыслями  я  ехала  на встречу  к Ане. Лёшка всю дорогу пристально  на меня глядел, но, видимо, интуитивно чувствуя, что мне нужно что—то обдумать, лишних вопросов  не задавал.
Аня  нас уже ждала.  Мы издали  ей помахали. Она  нас заметила. И мы радостно бросились навстречу друг другу. Всеобщим голосованием мы решили, что сегодня мы просто гуляем  по Арбату, слушаем  музыку, фотографируемся. А, когда придёт Костя, то посидим, поужинаем  в какой—нибудь кафешке.
В тот вечер мы  много смеялись, сделали кучу фотографий «Полароидом», который Лёшке подарил отец. Нас забавляло моментальное появление фотографий на бумаге. Пусть они были не очень чёткими  и яркими, но нам  доставили кучу приятных минут. Я до сих пор храню свою долю фотографий  в альбоме и очень люблю их  пересматривать, чтобы ещё раз почувствовать атмосферу того радостного летнего вечера, когда мы все были такими юными, по—щенячьи счастливыми, находились  в состоянии предвкушения вечного счастья. Короче, это была  самая  настоящая эйфория.
      Посреди всего этого веселья неожиданно возник Константин и повёл нас ужинать в одно  из Арбатских кафе. Ужин тоже прошёл замечательно. Мы много смеялись и шутили, но при этом не забывали и  обсуждать предстоящие свадебные хлопоты,  изменили некоторые  места  в сценарии, подогнав их под желания Ани  и Константина.  Ещё раз прокрутили, буквально по минутам, всё свадебное торжество от приезда жениха, выкупа невесты, регистрации в ЗАГСЕ, поездки  по памятным  местам,  короткого визита  в дом  родителей  Константина и вечера  в ресторане. Кажется, ничего  не упустили. Вплоть, до наших костюмов и реплик на все случаи  жизни. Под конец ужина вся эта карусель из конкурсов для гостей, для жениха и невесты; тостов, стихов и номеров художественной самодеятельности,  вконец меня измотала. И я попросила пощады. По—моему, я озвучила общее желание,  закончив  с ужином, мы пошли дальше бродить по ночной Москве. Я обожаю ночную Москву.  Обилие фонарей, освещающих улицы бело-голубым матовым светом, приводили меня в восторг. Я обожаю  смотреть на ночной кремль с противопо-ложного  берега Москвы – реки.  Я очень люблю посидеть  на  каменной скамье около дома Пашкова.  Сколько раз мы гуляли по набережной от Кремля до  Крымского  моста, а всё равно, я каждый раз, как впервые иду по этой дороге и заворожено любуюсь на эту чудную панораму ночной Москвы. Казалось, что все мои чувства в этот вечер разделяли и мои дорогие друзья. Короче, прогулка удалась.
                Расстались мы уже за полночь. Перед расставанием  я всё же предупредила Аню, что мне  необходимо как можно скорее с ней кое – о — чём посоветоваться. Дома я сразу же  бросилась  на кровать и заснула  сном  младенца. Утром  нам  нужно было возвращаться  на дачу. Аня  и Константин оставались  в Москве. У них было слишком много хлопот  перед свадьбой. Впереди  меня  ждал  матч  века  по пляжному  баскетболу. Представляю, как  обрадуются мои друзья, узнав, что я смогу выступить  за команду.