Побочный эффект - глава 23

Глава 23.


Лео снял выключенную Маску с головы Стрепета, и пленник прищурился от света единственной лампочки, что еле освещала сырые стены какого-то подвала, щедро разукрашенные светящимися граффити. Немного приглядевшись, Кирилл вспомнил это место: в школе именно Паццеко был большим любителем настенной живописи и нередко подбивал их с Майклом на граффити-акции. Подвал жилого дома неподалеку от школы тоже когда-то был облагорожен именно ими. Точно-точно… Фантазии на тему «Добро пожаловать в Ад!». Только тогда Миха не пошел, и они были тут вдвоем…
Кирилл вспомнил, что в тот день они здорово надышались краской, а выйдя на воздух еще больше прибалдели и много смеялись над чем-то... как давно это было!
Прежде, чем снять свою Маску, Леонардо еще раз подумал о последствиях.
Перед другими он не стал бы так поступать, но это был Стрепет, а значит не стоило давать ему повода думать, будто его кто-то опасается.
— Ну вот и встретились, рад? — произнес он уже без губошлепа.
— Да, — нейтрально согласился узник.
Лео стало противно: одно дело допрос, а совсем другое — разговор “по душам” с человеком, которого ты накачал Порошком Правды, а еще раньше до того — Парализатором Воли.
«Долго искал встречи, Леопольд? Тоже мне — нашел где встретиться!» — сказал бы Стрепет, и за этой бравадой в его голосе проскользнуло бы отчаянье, а возможно — он бы стал умолять о помиловании, предлагать деньги…
Но сейчас триумфа не жди, чертовы наркотики!
— Мне пришлось потрудиться... — сказал Лео, чтобы хоть как-то продолжить беседу. — Знаешь, даже пришлось разозлить босса, чтобы эту операцию поручили именно мне.
Стрепет улыбнулся:
— Если операция провалиться, то ты разозлишь его еще больше, да и твоя месть не состоится...
— Нет, Кирик, ты ошибаешься. — Произнес Лео, прикуривая сигарету, подумав о том, что время действия парализатора воли исчерпано, а вторую дозу давать опасно — вдруг сердце не выдержит...
— Во-первых, — продолжал он, предложив хохмы ради прикуренную сигарету пленнику, чтобы услышать привычное: «Спасибо, не курю...» — Даже если это и произойдет, я напомню своему руководству, что с самого начала был против операции; во-вторых — я теперь знаю о Красном Орехе, и скоро пойду звонить Монголу, чтобы через полчаса стать единственным, кто знает о “сатанинском зелье”, ибо операция состоится. Кстати, ты никому кроме Романова не рассказал о своем открытии?
— Нет, — подчеркнуто односложно ответил продюсер.
— Я так и думал. Только в отличие от тебя – никому и никогда не стал бы рассказывать об «Орешке». Ну и, наконец, в-третьих — я тебе уже отомстил, и теперь мщу ей.
Кирилл молчал, глядя прямо в глаза Лео.
«Чертов Порошок! — подумал тот — столько ждать этого дня, и теперь видеть, как этот умник пялиться на тебя, не в силах задать обычного вопроса: «Когда? Когда ты успел мне отомстить?!» Придется обойтись без интриги, и все выкладывать самому».
Лео наклонился вперед и положил руку на плечо своему пленнику. Тот сидел, не делая попыток освободится – руки были скованы наручниками за спиной, и продеты в высокую спинку стула – ни пошевелиться, ни встать. Пристально посмотрев в глаза Кириллу, он медленно, смакуя слова, произнес:
— Какой же ты наивный и доверчивый... до сих пор не понял, как я получил заказ на твое... — он чуть не сказал “убийство”, но вовремя вывернул: — ...устранение? Нет? Тогда слууушай...