Побочный эффект - глава 29

Глава 29.


Пахаринна была сильной и умела проигрывать.
Еще в 12 лет, когда мать развелась с отцом и вышла замуж за другого, она поняла, что мир слишком жесток, и выжить в нем можно лишь став сильной.
В том, что ей повезет — она не сомневалась никогда. Она знала, что у нее будет все, чего она хотела от жизни — свой дом, любящий муж, достаток — ведь мама много раз говорила ей: "Чего ждешь от жизни, то и получишь".
Это было правдой, и мама ошиблась лишь в одном — ее дочь получила даже больше, чем мечтала, потому что родилась не только красивой, но и счастливой.
Веселая, рассудительная, с мягким характером и удивительно нежным голосом, она никогда не чувствовала недостатка в поклонниках, но никогда не отдавала свое сердце полностью ни одному из них, пока не появился он...
Даже себе она не могла до конца объяснить, почему она его любит. Да, он был красив, обаятелен, весел, но... но ведь и другие, бывшие до него, были не хуже, и относились к ней порой даже лучше... однако на любовь тоже действует свой закон сохранения, и те чувства, которые она нежно хранила в своем сердце, полной чашей вылилась на Леонардо.
С Кириллом она познакомилась уже после того, когда разговоры об их помолвке с стали обычным делом. Ей всегда казалось странным, что Лео, много рассказывая о своих друзьях, никогда не пытался познакомить ее с заводилой Майклом и оригиналом Кириллом. И поэтому еще задолго за знакомства со своим будущим мужем она уже чувствовала надвигающуюся беду, как, видимо, чувствовал ее и Леонардо...

Они познакомились 7 сентября — Кирилл отмечал в Замке свой первый альбом. В тот раз они даже не успели толком поговорить — виновник торжества был нарасхват, и, честно говоря, не произвел на нее большого впечатления: обычный длинноволосый парень, выглядевший не по годам молодо, с тихим, вкрадчивым голосом, замысловатыми речами и гипнотизирующим неярким взглядом — он скорее напоминал шалуна-подростка, чем наследника клана.
Такой (как она называла про себя — "мягкий") тип мужчин был не в ее вкусе.   
Но окружение и обстановка... это было похоже на сказочный антураж: большой дубовый стол, уставленный яствами, массивные стулья, удивительные каменные картины, настенные украшения, вино из бочек собственных погребов, и все это под свет факелов и неизвестно откуда льющуюся музыку — в этом Замке хотелось остаться навсегда и совсем не хотелось уходить. Поэтому не было ничего удивительного, что ее сердце радостно кольнуло, когда друг Кирилла... как, кстати, его зовут, Лео?... О!... Это и был тот самый Майкл... незаметно для всех передал ей, что молодой хозяин замка просит номер ее телефона.
Они встретились через два дня.
Он немного волновался, но ей все эти свидания с воздыхателями были хорошо известны, и уже через несколько минут она дала ему возможность почувствовать себя интересным рассказчиком.
А его действительно было интересно слушать, если слушать внимательно.
Уже через час разговора, они уже разоткровенничались настолько, что начало казаться, будто они давно знакомы, но только долго не виделись. Она запросто рассказала ему о том, что будь у нее такой замок, она первым делом повесила в нем за цепи к потолку роскошную кровать, чтобы можно было, раскачиваясь, смотреть как за окном танцуют звезды в летнюю ночь.
—  Чего ждешь от жизни, то и получишь... — к ее удивлению повторил он тогда слова ее матери.

...Сейчас она лежала на кровати принцессы, о которой она мечтала с самого детства, но смотрела не в окно, а в монитор, глядя как вертолет мужа садится у дверей Замка.
Первым из него вышел муж, а за ним — Романов и Петровский. Увидев его живым и здоровым, Пахаринна обрадовалась не меньше, чем мужу: из новостей она знала, что сыщик спас ее Кирилла, но сам пострадал в перестрелке. Что ж... Может — муж будет благодарен ей за то, что она наняла именно этого детектива, а не иного, менее толкового...

Фантазии Кирилла не было предела: непредсказуемые звонки и визиты, неожиданные цветы и подарки, нежные слова и даже письма — разве можно устоять против этого нормальной женщине?
Кирилл называл ее своим талисманом, уверенный в том, что именно она приносит удачу: тот самый спродюсированный им альбом принес ему неплохой доход, конечно, не сравнимый с его состоянием, но Стрепет был очень горд собой от осознания того, что он сам может зарабатывать деньги.
Седьмое и девятое число каждого месяца — День Знакомства и День Встречи — превратились в настоящий праздник, отмечая который они посетили, наверное, все рестораны Города: от дорогих и фешенебельных русских до простых и уютных китайских. Впрочем, и в другие дни они колесили по музеям, выставкам, презентациям, театрам, которые превратились в их "второй дом", и ей казалось, что Стрепет открыл ей двери в новый, совершенно чудесный мир, где все было ярким, красивым и прекрасным — одежда, обстановка, люди, отношения…
Разве можно было остаться к этому равнодушным?
А Лео...
Лео дать ей этого не мог: способный и талантливый, он случайно угодил в элитную школу, где учились дети очень обеспеченных родителей. Поэтому как бы он не старался, как бы он не дружил с Кириллом и Майклом, он никогда не стал бы им ровней. А если бы и стал – то когда это будет?
Нет, она продолжала его любить и встречаться, но мысль о том, что она его обманывает, скрывая свои встречи с Кириллом, дала трещину в их отношениях.
А Стрепет никогда не спрашивал о Лео, просто ровно через полгода, в День Знакомства, он сделал ей предложение.
Это было для нее полной неожиданностью, и она попросила подождать до Дня Встречи, хотя уже давно, с детских лет, знала ответ: ей надо быть сильной.
Ей надо быть сильной, если она хочет остаться в этом светлом, необычном мире рядом с его обаятельным хозяином. Ей надо быть сильной и забыть о своей глупой любви к другому. Ей надо быть сильной, чтобы создать крепкую семью и больше никогда не думать о деньгах.
Надо – значит надо. Опыта расставания с поклонниками ей было не занимать, и все прошло так, как она хотела. Одно было странно – то, как Лео сказал ей:
— Плакать не буду.
И исчез в недрах подземки. Исчез навсегда, будто его и не было.
А впрочем если он не будет плакать — то она-то и подавно. Однако, добившись своего, Пахаринна лишь острее почувствовала боль утраты; и хотя с одной стороны она сама желала расстаться без лишних сцен и эмоций, но с другой — ей было до слез обидно, что милый Лео отказался от нее так легко.
Пахаринна знала, на что идет — она была готова к тому, что после свадьбы мальчишеский задор ее мужа угаснет, он станет взрослым мужчиной со своими глупостями и правами, и она будет жить совсем с другим человеком.
Отчасти так оно и произошло, муж заявил, что теперь он стал главой клана, и настало время становиться серьезным и ответственным. Он бросил пить — он и раньше не увлекался, а теперь бросил совсем, перестал баловаться наркотиками, и, к ее удивлению — налысо постригся: в знак начала новой жизни.
Но ее счастливая звезда не угасла и в этот раз.
Наоборот — новая страница их любви под названием "Секс" оказалась самой интересной из всех предыдущих, и лишь укрепила их отношения. Свидетели тому - многочисленные семейные съемки порно, первую серию которого они сняли в тот же день, когда она ответила "Да!": он ведь не мог оставить такой ответ без подарка и, взяв за руку, отвел в какую то темную комнату, ставшей впоследствии их самой любимой спальней.
— Это тебе, дорогая, — сказал он и включил свет. На массивных позолоченных цепях, нисходящих со счастливых высот, плыла закутанная в сине-зеленые шелка по спокойным водам семейного мира их лодка любви.
Про себя она всегда чувствовала, что по темпераменту Кирилл уступал Лео, но не по нежности, оригинальности и вниманию, которые он проявлял к ней. И хотя по началу она испытала шок, увидев первую серию: он не предупредил ее о съемке, но привыкнуть ко всем его выходкам было не возможно...

... Пахаринна протянула руку к пульту и, посмотрев в объектив камеры, включила запись. Потом, повинуясь страху того, что камера может взбрыкнуть, включила еще две. Пусть камеры запишут ее сейчас. Пусть будет так...

Первый год семейной жизни пронесся, как один день — свадьба, кругосветка, Мунсити... сказка продолжалась, и в ней, конечно, не было места такому персонажу, как Лео, как не было его и для ребенка: ни он, ни она не хотели торопить жизнь, ибо были еще слишком молоды, но каждый себе объяснял это по-разному. Она — тем, что не чувствует в себе мать; а он — какими-то астрологическими заморочками от своей сестры о кармических долгах, которые необходимо проработать, нежели передавать их по наследству.
Наконец сказка закончилась, и Кирилл с новыми силами принялся за работу, да и потратились они вволю. Лео был навсегда вычеркнут из ее жизни, и лишь от мужа она случайно узнала, что он связан с какими-то серьезными бандитами. У нее хватило сил признаться самой себе, что виновата в этом только она.
Ревнивая, как и все красивые женщины, она ревновала мужа ко всем красоткам, что крутятся в околомузыкальной тусовке — тем более что о распутной репутации его лучшего друга было всем хорошо известно. Но муж раз за разом отвечал ей одно и тоже:
— Я однолюб и люблю только тебя. У тебя есть детектор — можешь меня проверить: люблю я тебя или нет.
 Конечно, она его не проверяла, ибо и без всего чувствовала, что он ее любит и, как всегда, говорит ей правду. Но главное было даже не в этом — прежде всего она боялась того, что проверят ее, и выяснится правда — простая правда о том, что она не любит мужа, а лишь талантливо играет роль любящей жены, а в ее сердце есть только он. Только Леонардо.
Какой счастливой семье нужна чистая правда? А потому у них, не сговариваясь, само собой появилось неписаное правило не пользоваться детектором.

...А сейчас он ищет полиграф в дальнем конце Замка, где не было видеокамер. Она пощелкала каналы, и комнате для пиров обнаружила Романова и Петровского, разглядывающих картины. Пахаринна вспомнила, как в тот памятный День Встречи они так же вдвоем с Кириллом также ходили от картины к картине, рассматривая их, и он был ее гидом, рассказывая предание об этих фресках. С того дня прошло менее двух лет, и воспоминая об этом ничуть не стерлись, хоть и были похожи на прекрасный сон. Отчего-то в ее памяти осталось только хорошее, что было между ними, и потому она не испытывала ничего, кроме грусти...

Дела мужа шли хорошо. Она, по его просьбе, не работала, да ей и не хотелось — в сказке было хорошо и удобно, а в замке всегда есть чем заняться, будь помощь Тимучину в подготовке ужина на 22 персоны или просто купание в бассейне. Они продолжали выезжать в Город, но в театрах они бывали не так часто, как прежде. Теперь их скорее можно было увидеть на различных презентациях, вечеринках или ужинах, на которые их то и дело приглашали многочисленные знакомые мужа.
Тот обожал ходить с ней на эти приемы. Кирилл был спокоен за нее и поэтому почти всегда принимал подобные предложения: он знал, что его жена всегда привлечет к себе внимание, очарует, заставить завидовать, не уронив чести клана и не влипнув при этом в какую-нибудь историю — разве можно требовать от красивой женщины большего?
У Кирилла и в самом деле был всего один друг, Майкл, но приятелей и знакомых было хоть отбавляй, и каждый раз, когда они приезжали куда-либо, или после очередного ужина в замке, их становилось с каждым разом все больше и больше. Музыканты, художники, писатели, поэты, бизнесмены, оккультисты, путешественники, визионеры, анархисты, воины, эзотерики — молодые и старые — мужчины и женщины — богатые и нет — счастливые и не очень — их лица мелькали перед ней как в калейдоскопе, каждый раз меняясь на новые, пока...
Пока в этой карусели лиц внезапно не вспыхнул любимый образ.
Она знала, что будет лучше не иметь дела с ним вообще и, чувствуя вину перед ним, даже толком не поговорила: "Здравствуй...", "Как дела...", "Извини, мне надо идти..." — но даже этого было достаточно, чтобы он оставил ей свою визитку.
Пахаринна взяла ее, утешаясь тем, что это ее ни к чему не обязывает, и она тут же отдаст ее мужу в картотеку... но в итоге почему-то забыла о данном себе обещании.
Пластиковая карточка ярко-красного цвета с патриотическим двуглавым орлом — ее можно было бы спутать с удостоверением какой-нибудь секретной службы или серьезного охранно-аналитического агентства, целую неделю жгла ее сердце.
"Дура, — ругала она себя. — У тебя же есть все, о чем ты мечтала и не мечтала — зачем тебе это?". Но чем больше она это повторяла, тем сильней ей хотелось вернуть себе Леонардо.
Кто поймет женщину, поймет Сатану — нет, она не собиралась изменять мужу, но почему бы просто не позвонить и не спросить как дела... а ты совсем не изменился... а одеваться ты стал лучше... а как в личной жизни?... понятно...
Через месяц она узнала, что и темперамент у него не изменился.
Пахаринна была счастлива.
Судьба снова улыбнулась ей, вернув человека которого любила она, и не отняв того, кто любил ее, чем обнаружила серьезную перемену в характере: раньше она бы мучилась от того, что ведет себя нечестно — как переживала, например, когда утаивала от Лео свои встречи с Кириллом. Теперь совесть молчала, что было удивительно для нее самой: «Надо быть сильной», — опять и опять повторяла она себе, но при этом уже добавляя: — «Поэтому надо иметь мужество получать от жизни все».
Так продолжалось совсем не долго — около двух месяцев, когда после приезда гостей с Марса Кирилл неожиданно проснулся в холодном поту, разбудив ее своим криком. Она ужасно перепугалась, а он, даже не рассказав о своем сне, в порыве какой то странной полусонной откровенности сказал ей, что Мэри была права: ему действительно теперь суждено пройти через серьезные испытания...
«Зато когда все закончиться, придет время подумать о маленьком…» — как всегда, полушутя – полусерьезно сказал он, пытаясь ее успокоить, но ей на мгновение показалось, что ничего этого не будет, только вот чего — не ясно: то ли испытаний, то ли ребенка.
Плохие вести не заставили себя ждать. Уже спустя пару дней на одном из свиданий Лео сообщил ей, что есть возможность оставить себе и Замок, и состояние, а самой стать его женой.
Пахаринна не поверила, и в тот же вечер рассказала мужу, что "звонил Лео" и предупредил о покушении, которое якобы готовит против него Романов. Она ожидала, что муж скажет, что это неправда, что Леонардо сказал это, чтобы поссорить их с Майклом, или что-либо подобное, равное слову "Чушь!", произносимое с большим удивлением, но муж неожиданно серьезно и твердо сказал:
— Дорогая, не спрашивай меня ни о чем, у меня нет от тебя личных секретов, но есть секреты других людей, и поэтому если он позвонит в другой раз, то постарайся убедить его в том, что я это принял как шутку, а еще лучше — что ты мне ничего не говорила.
Муж действительно от нее ничего не скрывал, но с той ночи у него началась странная жизнь "развязывания кармических узлов" — как он ее сам называл: он бросил на полдороги новый альбом, коротал время у виртуального тотализатора, а главное — изменился его "мягкий" характер: Стрепет стал раздражительным, резким, даже агрессивным... Однажды дело даже дошло до того, что он по какой-то глупой причине в ярости поломал Тимучина, бросившись на него с кулаками и требуя, чтобы робот сопротивлялся.
Лео не столько обрадовался, сколько удивился, когда она ему в точности рассказала, как отреагировал ее муж.
— То ли он хочет покончить с собой и сама судьба дает нам шанс объединиться, то ли он хочет что-то другое...  По сути, он сам на себя заказал покушение... но зачем? Подставить меня? Это глупо — дело поручено другому...
А когда произошло покушение, Пахаринна чуть не сошла с ума. Она позвонила Лео и наорала на него так, как не орала ее мать в день развода с отцом:
— Ты просто хладнокровный убийца, — кричала она в телефон, — И даже хуже — они хоть рискуют, а ты сидишь в мягком кресле и ждешь, когда убьют моего мужа, не пытаясь даже предотвратить покушение!
На что он невозмутимо ответил:
— Я предупредил тебя, ты — его, он — не прореагировал. Значит — ему это было нужно, значит — он так щекочет себе нервы и доводит до истерики тебя. Он что-то скрывает от тебя, и мне кажется, что он больше тебя не любит — ты беднее его, а значит он всегда будет смотреть не тебя, как на игрушку. Ты всегда это чувствовала и всегда предпочитала меня... думаю, нам пора сделать решительный шаг.
— О чем ты? — не поняла она.
— О том, что я не собираюсь сидеть в мягком кресле... у меня есть план, как избавиться от твоего мужа, и ты мне в этом поможешь...
— Нет!
— Да, Пахаринна, да. Я знаю, что говорю и делаю: у тебя будет и Замок, и состояние, и я. Мне надоело таить от всех свою любовь к тебе, вечно это продолжаться не может. Ты ведь всегда знала, что когда-нибудь придет день, когда ты должна будешь выбрать между мной и им. И этот день наступил.
— Ты прекрасно знаешь, кого я выберу…
— Кого? Его? Думаю, что в таком случае ты опять предаешь меня, и, сделав это дважды, ты уже не можешь рассчитывать на мое прощение... Как это ни жестоко, но это будет справедливо: я все расскажу твоему мужу о наших встречах.
— Он... не... поверит... — еще не теряя самообладания, но чувствуя, как холодеют ее пальцы, произнесла она, неожиданно отчетливо представив, что в один из (почему-то — зимних) вечеров они, сидя у камина, пьют глинтвейн, чтоб согреться после прогулки, и вдруг раздается вызов видеофона, ее сердце в который раз ёкает, но на этот раз оно не ошибается, и Лео начинает разговаривать с ними, возможно даже предъявляя какую-нибудь видеосъемку или фото, и... уже после того, как погаснет экран, и она, не выдержав перекрестного допроса, плачет в кресле, поджав под себя не успевшие согреться ноги, слышит тихий голос Кирилла:
"Я так тебе верил... Я ни разу тебя не обманул... Уходи...".
И она поднимает глаза, чтобы вымолить прощение, и видит в его взгляде лишь злость и ярость:
"Шлюха!"
Да, именно так он и скажет, он любит это слово: он награждает им почти всех женщин, имеющих неосторожность вести себя вульгарно и быть красивыми.
— Поверит. Ты же знаешь Кирилла — он хоть и романтик, но умный человек и не даст себя обмануть. Достаточно дать ему повод и он сам начнет копаться, и не успокоится, пока не узнает всей правды… Да ты сама ему все и расскажешь. У вас же нет секретов... хо-хо… А у нас просто нет выбора — так что слушай план. Он очень прост, и мне от тебя ничего не понадобиться. Мне лишь нужна личная Маска твоего мужа с тембром его голоса. Я позвоню с нее на городской телефон Майкла, попрошу голосом Кирилла  заказать повторное покушение и добьюсь, чтобы этот заказ поручили мне… А я уж все устрою… Конечно, есть шанс, что Майкл проговорится, но это маловероятно: Монгол не любит задавать лишних вопросов, да и дел у него перед полетом на Луну со своими марсианами ныне невпроворот… Так что завтра ты, с утра пораньше, пока муж не проснулся, поедешь в Город и наймешь частного детектива, который будет тайно следить за Кириллом якобы для того, чтобы уберечь его от покушения, а на самом деле он будет давать нам дополнительную информацию о твоем муже и, в случае чего, это будет твоим алиби. Если удастся, отправь его на Луну вслед за Майклом, может, он узнает у него какие подробности... Ты все поняла?
Что она могла сказать, когда комок подступает к горлу от того, что ты прижата со всех сторон прессом непреодолимых внешних обстоятельств, и у тебя действительно нет выбора?
— Что скажешь, Пахаринна? — спросил он телефонное молчание.
"Надо быть сильной, — произнесла она где-то в глубине души мантру своей жизни. — Надо иметь железные нервы и брать от жизни все".
— Завтра я найму частного детектива, — наконец выдавила она из себя.
— Вот и отлично. — голос в трубке стал крайне деловым и даже чужим, незнакомым. — Брать дорогого сыщика не имеет смысла — они либо всё знают, либо так или иначе связаны с полицией, или с СТР... Есть некто Максимилиан Петровский… Берет недорого и пока ни на кого не стучал… Он даже занесен в справочник пятисот лучших детективов города, как раз по середине, номер 250…  Но не это главное — рядом с его домом неохраняемая автостоянка. Завтра к 8 утра подъедешь к его конторе и оставишь там свою машину. Дверь не запирай, а на переднем сидении оставь личную Маску мужа. Когда вернешься, она будет там же. Если детектив обнаружит что-то для нас интересное, дай мне знать по электронной почте... ты знаешь куда. Отныне без нужды мне не звони... Удачи, малышка, и не переживай — нам остается лишь немного подождать. Когда мы увидимся, все будет окончено и мы будем вместе. Теперь уже – навсегда.
Если б она знала, что этот разговор был последним в их жизни... Теперь, вспоминая о том, как это все произошло, она снова и снова винила себя в чем-то и снова оправдывала, но факт был фактом: она предала человека, безумно любившего ее, и она же убила человека, которого любила безумно. Зачем тогда жить, если то, что ты берешь от жизни, лишь приносит беды самым дорогим тебе людям.
Муж уже подходил к дверям спальни. Он нес белую коробку с детектором лжи, который они так ни разу и не удосужились проверить. Ей даже не хотелось думать, что может произойти дальше, если она испугается в последнюю секунду и доведет дело до разговора. Поэтому, не колеблясь, она взяла в руку давно приготовленный бокал, а когда он вошел в их любимую спальню, она, посмотрев ему в глаза, быстро произнесла:
—  Прости меня... — и сделала глоток.
Отбросив детектор, он бросился к ней, но, конечно, не успел: Пахаринна была сильной и умела проигрывать.

 
К  О  Н  Е  Ц





     Алексей Николаев
              /Пастр/
e-mail: pastr@yandex.ru