Новый день ч. 2

... И спустя, наверное, минуту, она заговорила:
    -Я проснулась, и села. Какой-то звук раздавался из ванной, наверное, это он и разбудил меня. Было очень темно, но глаза уже присмотрелись к темноте. Поэтому я ясно видела, что Мэтта рядом со мной нет. Я до сих пор не знаю, почему он встал той ночью. Скорее всего, его тоже разбудил какой-то звук. Ведь он был не из тех людей, которые иногда встают ночью, чтобы попить воды, например, ну или зачем ни будь еще. Он всегда крепко спал. И то, что он встал той ночью, мне показалось странным.
    Да, даже очень странным, и пугающим. Потому что его не было на кухне, или хотя бы в туалете. Он был в ванной, и оттуда доносились глухие постукивания.
    После сна я не сразу поняла, что это может быть. Знаете, так бывает после сна, когда слышишь очень знакомый звук, и никак не сообразишь, от чего он исходит.
    -Нет, я не совсем понимаю, о чем вы.
    -Ну, знаете, бывает, когда вы крепко спите днем, и вам вдруг кто-то звонит в дверь или по телефону. А вы, проснувшись, долго не можете сообразить, что это за звук. То ли это реальность, то ли еще сон.
    Мне хватило примерно тридцати секунд, чтобы понять, что это. И тогда я действительно испугалась. Я вспомнила, что в ванной, в шкафчике, у нас находится аптечка первой помощи. Там были все таблетки – от головной боли, от простуды, от температуры. Там были разные тюбики с мазями от растяжений и ушибов. И там были пузырьки, и бутылочки с различными травами и настойками. Более тихие звуки не доходили до спальной. А звук, который я слышала, очевидно, исходил от бутылочек, когда их стенки соприкасались друг с другом. Кто-то яростно рылся в аптечке, переворачивая все вверх дном, как квартирный грабитель выворачивает все ящики у вас в квартире. Первая мысль была “Что это он творит?”. Меня это даже немного разозлило. Вы ведь знаете, какие бывает, приходят мысли после сна.
    Потом я конечно испугалась. Очень испугалась. Раз он проснулся посреди ночи и пошел за лекарством, значит, он почувствовал себя очень плохо. А Мэтт обращался к медицинским препаратам лишь в крайних случаях. Но судя по тому, как яростно он что-то ищет, должно быть ему очень плохо.
    Я откинула угол одеяла и осторожно направилась к коридору, из которого дверью направо можно попасть в ванную. Было страшно и очень темно. Темно, потому что мы всегда закрываем жалюзи на окнах, когда ложимся спать. А страшно стало, когда я вышла в коридор и увидела полоску света, отбрасываемую на пол из-за закрытой двери ванной. На этот маленький отрезок света его ноги отбрасывали две тени, хаотично менявшиеся, перемещаясь влево и вправо, уменьшаясь и становясь больше. Он носился по ванной комнате, словно обезумевшее животное, пойманное в клетку. Теперь я поняла, что половина аптечки была высыпана на пол и ее содержимое либо хрустело под его ногами, либо случайно задетое скользило по гладкому кафелю, с неприятным царапающим звуком.
А потом… - Ева вдруг всхлипнула, словно давно пыталась удержать накатывающие слезы, и тут их вдруг накопилось столько, что она не смогла сдержаться и слезы, вновь градом покатились по щекам. Она уронила голову на грудь и заплакала.
    Вновь мы втроем сидели и сначала просто смотрели на плачущую девушку. Я, почему то чувствовал перед ней вину. Не знаю почему. Но бывают, же такие редкие моменты, когда чувствуешь перед человеком себя виноватым, хотя вроде бы не за что. Или есть за что? Не знаю. Единственное теперь я знаю, как было трудно тогда. Да, ей было по-настоящему хреново…
    (Пауза, тяжелый вздох)
    Вы знаете, я подумал об этом только сейчас. И по спине прошла волна ледяного холода. Я только сейчас представил, что она чувствовала тогда.
    (Пауза)
    Сейчас вы не видите, как у меня трясутся руки. И не видите, что я держу микрофон двумя руками, чтобы меня было хорошо слышно, и чтобы микрофон не выскользнул из влажных ладоней. Я не знаю, понятно ли это по голосу, я стараюсь, чтобы он не срывался, поэтому иногда делаю паузы. Но сейчас я напуган гораздо больше, нежели в начале этой записи. Похоже прокручивая в голове произошедшее второй раз, наконец осознаешь, что на самом деле произошло.
    (Пауза)
    Но все же я постараюсь закончить.
    (Пауза)
    Через восемь минут она вроде успокоилась. Более менее. Вновь продолжила рассказ:
    -Когда я шла по… по… по… - и она вновь заплакала. Я больше не мог смотреть на это молча. И уже хотел сказать, что ни будь вроде “Хватит, Джон, нужно сделать перерыв!”. Нормальный перерыв, а не десятиминутный, за который Ева не может оправиться. Но меня опередил офицер позади нее.
    -Думаю, нам нужно сделать перерыв – сказал он.
    Джон бросил на него взгляд, и уже похоже хотел согласиться. Но теперь она опередила его.
    -Нет, не надо, все нормально – сквозь всхлипывания сказала она – все в порядке, я могу продолжать.
    Мы все промолчали. Я и офицер ждали, что скажет Джон, а он поочередно кидал взгляды на нас. И как-то неудобно стало. С какого-то момента, который мы пропустили, она видимо решила помочь расследованию.
    Сейчас я думаю, что она поняла, так же, как и я сейчас, что это чрезвычайно важно. И по одной из причин она надеялась на то, что кошмар, пугающий ее прежде, окажется лишь фантазией, но не реальностью.
    Прошла минута, две, и она вновь открыла рот.
    -Когда я приближалась к ванной, мне становилось все страшнее. И мне казалось, что если я открою дверь, то за ней будет, что-то… Мне казалось, что там будет не Мэтт, а… я не знаю, кто-то или что-то, но не Мэтт. Вот вроде бы должен быть он. То есть я знаю, что Мэтт не вышел на улицу, к примеру, проверить автомобиль, а в ванную не забежал какой ни будь лесной зверь и не устроил там погром. Такое ведь могло быть, если бы Мэтт к примеру слабо прикрыл входную дверь, когда уходил. Такое случается, когда живешь рядом с лесом.
    Но нет.
    Я просто знала, что Мэтта больше нигде нет. Даже рисовала в воображении, как он входит в ванную… Знаете, такое бывает, когда просто чувствуешь, что, что-то точно не так.
    Я помню, когда была маленькой, папа часто пил. В таком состоянии он часто выходил из себя. И когда он поднимался по лестнице на второй этаж, я чувствовала опасность. Просто чувствовала, что он может быть пьяным, даже если не видела его ни разу за этот день.
    Вот и тогда было так. Я чувствовала опасность.
    На миг  у меня в голове нарисовалась картинка, как я прохожу мимо ванной на кухню, отодвигаю второй ящик из тумбочки около раковины, и достаю оттуда нож. Я подняла голову, обращая взор на темную кухню, и вмиг эта мысль просто исчезла. Я почувствовала, что наступила на что-то мокрое…
    Я не надела тапок, поэтому почувствовала, как липкое мокрое пятно прилипло к стопе. Я тут же подняла ногу и посмотрела, что это было. Черное пятнышко на темном полу. Я не знаю, что это было,  может быть, грязь, но воображение сразу, же подсказало, что это кровь. Впрочем, так оно, наверное, и было.
    А потом раздался оглушительный (так мне показалось в тишине), звон бьющегося стекла. И через секунду еще громче.
    Я подпрыгнула на месте, сердце выпрыгивало из груди. Он разбил зеркало, и его осколки осыпались на кафельный пол.
    Я стояла и не могла сделать шага. Если его прежние действия можно было, кК-то объяснить, то на это у меня объяснений не находилось. И это безумно пугало. Зачем ему могло понадобиться разбивать зеркало?
    С трудом проглотив комок в горле, я решилась и все-таки что-то сказала. Даже не знаю что, потому что я не слышала своего голоса. Что-то вроде:
    -Джон. С тобой все в порядке?
    И молчание в ответ. Я хотела спросить еще раз. Но вдруг неожиданный удар по двери оборвал все мои слова. Это Мэтт уперся руками о дверь.
    -Ив? Это ты? – донесся его голос. Он часто называл меня Ив.
    Тут у меня словно камень с души упал. Половина страха куда-то ушла. Мне стало стыдно за свои мысли. Это был Мэтт, конечно Мэтт, а не кто-то другой. Я подошла к двери и постучала по ней ладонями.
    Мэтт, что с тобой? Что случилось? Ты в порядке? Открой дверь! – прокричала я, хотя он был всего лишь в нескольких сантиметрах от меня.
    Я знала, что с ним не все в порядке, но этот вопрос по прежнему крутился в голове. Поэтому я его задала.
    Но он не ответил на него… Он сказал кое-что другое, после чего мне стало действительно очень плохо. Я схватилась рукой за дверную ручку, не было бы ее, я бы точно упала.
    Он сказал… сказал…
    -Я люблю тебя Ив.
    Я хотела поверить, что все это просто розыгрыш. И даже едва не спросила его об этом. Я думала зачем? Зачем он говорит мне об этом?
    -Мэтт? Мэтт, зачем ты мне это говоришь? – спросила я и почувствовала, что голос начинает срываться – Открой дверь.
    Но он пропускал мои слова мимо ушей.
    -Ты любишь меня Ив? – спросил он и зашелся в приступе кашля. Кашель был ужасный, такой глубокий, что казалось он, может выкашлять изо рта свои легкие. Но самым страшным были звуки прорезающие кашель. Вы когда-нибудь, переворачивали тарелку с кашей на пол? Тогда вы представляете, на, что похожи были эти звуки. Он кашлял кровью. И не просто кашлял, его, словно рвало кровью. Литрами крови. Его просто выворачивало наизнанку.
    -Мэтт, что с тобой? Закричала я, и почувствовала, как у меня сел голос. Я вновь постучала ладонью по двери – Открой дверь, пожалуйста.
    Так я и повисла на двери со слезами на глазах и не в силах отойти от нее. Я у меня подкашивались ноги, и я чувствовала, что скоро сползу вниз. Больше всего на свете я хотела, чтобы он открыл дверь. Я даже не думала о том, что будет за ней, и действительно ли мне хочется увидеть то, что с другой стороны.
    Примерно с минуту он молчал. А я плакала и не могла выдавить из себя ни слова. А потом он опять заговорил, я поняла, что он жив. И сама мысль о том, что он мог быть мертв, напугала меня.
    -Слушай Ив – сказал он сильно охрипшим голосом – Выходи из дома и иди к машине. Нет, лучше беги к машине. И ни в коем случае не оглядывайся.
    -Что? О чем ты говоришь Мэтт?
    -Беги к нашей машине и уезжай домой – закончил он.
    У меня сердце ушло в пятки. О чем он говорит? Зачем мне ехать домой? Я чувствовала себя словно в центре какой-то игры, о правилах которой не знаю лишь я.
    -Ив! Ты тут? – он ударил ладонями по двери, и я покачнулась, будто выйдя из гипноза.
    -Да, Мэтт. О чем ты говоришь? Что происходит?
    -Ив я люблю тебя. Пожалуйста, уходи…
    -Но…
    -Уходи! – закричал он, и меня отшатнуло от двери, обдав холодом.
    -Беги Ив! – вновь закричал он, ударив кулаком по двери. Я попятилась назад, но ноги не держали меня, и я упала, сильно ударившись локтем об пол.
    -Уходи отсюда! – вновь закричал он, и начал молотить кулаками по двери.
    Глаза застилали слезы. Был страх и больше ничего, все остальные чувства ушли на задний план. Я не чувствовала боли от удара, я даже не чувствовала, что могу дышать, дыхания просто не было.
    Я перевернулась и попыталась встать, но моя рука скользнула по чему-то жидкому и я вновь упала.
    Мэтт по-прежнему молотил в дверь, и я услышала, как она трещит. Это был просто ужас. Я не понимала, что происходит. Словно ты, в каком-то сне. Сначала ты можешь быть у себя дома, а потом вдруг неожиданно на улице. Сейчас было что-то вроде подобного эффекта. Только что я боялась за его жизнь, а теперь боюсь за свою.
    Со второй попытки мне все-таки удалось встать. Я облокотилась о стену, пытаясь справиться с ватными ногами, и обернулась на дверь ванной.
    И до сих пор я жалею об этом. Я не должна была оглядываться. Потому что теперь его лицо у меня по-прежнему стоит перед глазами…
    Я даже не могу вспомнить, как он выглядел раньше.
    Когда я обернулась, в верхней половине двери зияла дыра. Она была как раз такой, что в нее могло пролезть туловище. И тогда я увидела его. Сначала руки, потом голова и далее половина туловища. Он вылез не аккуратно, а резко. Я знаю, он почувствовал, что рядом я. Но не как человек, чувствует рядом присутствие другого человека. А как белая акула, чувствует кровь, и мгновенно бросается к месту, где она пролилась.
    Также и он, рывком высунулся на пол туловища, лишь потому, что размер дыры не позволил пройти ему дальше, острыми концами порвав одежду и глубоко впившись в голый живот и спину.
    Его лицо повернулось ко мне, и все, что я смогла сделать, это закрыть рот руками. Не знаю почему у меня сработал такой рефлекс.
    Его лицо… оно… я не знаю, как описать его. Оно было словно мертвым. Мертвым как у трупа. В нем не читалось ни разума, ничего, только гнев. А глаза были красные. Не просто красные, как уставшие, а полностью красные. Кровавые. Радужная оболочка была кровавого цвета, зрачок тоже, а глазной белок полностью покрыт красными паутинками.
    Когда он увидел меня, он начал кричать, словно зверь. У него словно не было больше ничего, кроме гнева, ярости. Он не знал больше никаких чувств, он вообще больше ничего не знал. Похоже, он не знал даже слов, поэтому просто кричал. И даже в крике не было ничего человеческого. Как и в действиях. Он просто рвался ко мне. Тянул ко мне руки, молотил ими по двери. Он не пытался расширить дыру с помощью рук. Он просто бил по ней в бешенстве, потом опять тянул ко мне руки, словно пытался дотянуться с такого расстояния, и мотал головой из стороны в сторону, не прекращая кричать.
    И тогда я заставила себя идти и, выбежав из дома, побежала к автомобилю.
    -И вы хотите сказать, что то, что вы только что рассказали, это правда? – насмешливо спросил Джон.
    Девушка подняла голову и посмотрела ему в лицо.
    -Но это и есть… правда – еле выдавила она сломанным голосом, и, повернув лицо в сторону, закусила нижнюю губу, пытаясь сдержать слезы.
    Прошла маленькая неловкая пауза. Я понял, что Джон дает Еве придти в себя, чтобы продолжить разговор.
    -Ева послушайте – Джон облокотился локтями о стол – Я не говорю, что его убили вы. Возможно, случилось что-то, о чем вы не хотите говорить. Но тем, что вы делаете, вы не поможете следствию. Более того вы лишь делаете хуже себе, даже если вы не виновны. Я не вижу, каких либо аргументов, которые могли бы сыграть в вашу пользу. Я не понимаю, чего вы добиваетесь? Вся вот эта вот история, все это представление, для чего это? Мы потратили столько времени ради того, чтобы услышать, что ваш муж стал зомби? Или для чего? Я не понимаю, скажите мне!
    Ева вновь посмотрела на него. Я опустил глаза, не мог смотреть ей в лицо.
    Поверил ли я? Нет, конечно, нет. Никто не поверил. Более того, лишь то с какой болью она рассказывала, не позволило нам рассмеяться над ней.
    Но мне не казалось, что она врет. Черт возьми, она верила, в то, что говорила. Да верила, и это было страшно.
    -Но это правда! – прокричала она сквозь рыдания.
    В этот раз, Джон не стал ее успокаивать.
    -Что, правда? – также громко спросил он.
    -Все!
    -Что все?
    -Все, что я рассказала!
    -То что ваш муж стал зомби? А в Санта Клауса вы тоже верите?
    Ева хотела что-то ответить, но не смогла, и разрыдалась во весь голос. Я вновь почувствовал себя виноватым. Джон облокотился о спинку кресла, и сложил руки на груди.
    -Вы мне не верите,… но это правда – сквозь рыдания говорила она – Мэтт был не единственным. Их было много. Они гнались за мной, когда я бежала к машине.
    -И сколько их было?
    -Не знаю.
    -Откуда тогда вы знаете, что их было много?
    -Я слышала их. Может быть, около восьми или девяти.
    -И девять человек не смогли вас догнать?
    -Нет! – на последнем дыхании выкрикнула она.
    -А вы уверены, что это были зомби?
    -Да!
    -Вы их видел?
    -Да, но плохо.
    -Так видели или нет?
    -Да!
    -Это были люди?
    -Да… нет… я не знаю!
    -И вы уверены, что они гнались за вами?
    -Да.
    -И ни один не догнал?
    Прошла маленькая пауза.
    -Да, догнал. Один. Он схватил меня за руку…
    -Это был мужчина или женщина?
    -Не знаю.
    Джон встал.
    -Терри, сними, пожалуйста, с нее наручники. Ева покажите, где он вас схватил…
    (Тяжелый вздох и длинная пауза)
    Я не смогу описать вам все произошедшее далее. Я просто не могу заставить себя прокрутить все это в голове вновь. Думаю, я расскажу вам еще кое-что, чтобы вы поняли, почему со мной случилось то, что случилось. Но не более.
    Когда Еве освободили руки, она закатала рукав кофты, по просьбе Джона. Одеждой с ней поделились при задержании на границе, как объяснила она. Будь на ней хотя бы футболка, вся история, сложилась бы иначе.
    Из-за длинных рукавов кофты мы не видели того, что увидели потом.
    Ева сказала, что тот, кто схватил ее за локоть, поцарапал ей кожу ногтями, когда она пыталась вырваться.
    Вместо же царапины открылась огромная язва, раздвинувшая кожу по бокам царапины, словно глубокий каньон, с черно-зеленой мутной грязью внизу. Со всех сторон от раны, по руке расползлись красные паутинки. Они шли до плеча и дальше. Заражение было уже не остановить, даже если бы ей отрубили руку.
    (Пауза)
    Это было ужасно. Возможно, было бы лучше, если бы ее заразили укусом. Понимаете… Тогда, заражение происходит почти мгновенно… Потому что я видел.
    (Пауза)
    Вот, наверное, и все, что я хотел сказать. Знаете… Я думаю, что возможно это и есть, то о чем несколько лет спорят ученые всей земли… Только они все были не правы.
    Возможно вот он – конец света. Конец человеческого рода. Никто не предполагал, что он наступит так рано. Но, похоже, революция уже началась. И не было не одного метеорита, угрожавшего нашей земле. И солнце по-прежнему светит, не угрожая нам природными катаклизмами. И земля по-прежнему обеспечивает нас природными ресурсами.
    Все были не правы.
    (Пауза)
    Наверное, все ожидали, что это произойдет неожиданно и быстро. Землю накроет темнота, и через несколько секунд на всей планете будет потеряна связь. Но это было бы слишком просто.
    Знаете, что я думаю? Я считаю, что это испытание.
    Да, я считаю, кто-то там наверху подумал, что мы разучились ценить свою жизнь, и решил, что мы не достойны больше, жить на планете Земля.
    И знаете что? Наверное, мы проиграем эту войну…


***

    Кнопка с щелчком отжалась, и кассета в подкассетнике неожиданно остановилась.
    Министр от неожиданности подпрыгнул на кресле. По спине пробежали мурашки. Дрожащей рукой он нажал на кнопку приема на телефонной базе.
    -Мария… - ему едва удалось придать голосу спокойный тон.
    -Да, слушаю вас? – раздался приятный женский голос.
    Он вновь наклонился к громкоговорителю, но в кабинет неожиданно распахнулась дверь. Вбежавший человек с трудом дышал. В одной руке он держал рацию.
    -Господин министр, господин министр! На границе южного туннеля из Франции… Я не знаю, что там происходит… Мы не можем с ними связаться, но… Пойдемте, вам самим лучше на это взглянуть!...