подвиг моего друга

               
    Звери попались наглые и обезбашенные. С самого начала было ясно - с этими фруктами разговора не получится. Но отступать было поздно – мы трое против шестерых курносых.
- Ну что, давай отъедем в сторону?- глядя почему-то на меня, проговорил старший из них и, по-видимому, самый авторитетный. При этом он снисходительно улыбнулся и "не в кипеж" засветил торчащий за поясом ствол. Бородач, уверенный в себе, в своих людях, в своей силе.  В моей груди что-то неприятно шевельнулось. Я окинул взглядом ухмыляющиеся лица кавказкой национальности и бледные славянские рожи и не к месту вспомнил, что сегодня ещё не сходил по «большому». «Похоже на этот раз мы точно попали» - обречённо подумал я, и не известно на что, надеясь, посмотрел в глаза «звериному авторитету». В его насмешливых глазках плескалось высокомерие и неприязнь. Ну, точно - тот ещё Хажи-Абрек. Вот тебе и дружба народов! Во мне медленно начала закипать злость.
- Ну, поедем, коль не шутишь...- заносчиво, еле сдерживая дрожь в голосе, проговорил я. Затем не смея взглянуть на ребят, кляня себя за вздорный характер, развернулся к машине. Ребята - в чём я ни на миг не усомнился – последовали за мной. Мы забрались в нашу старушку. Джигиты расселись по своим лимузинам. Взревели моторы. Я вспотевшими руками вцепился в руль готовый при первой удобной возможности без оглядки рвануть с этой тухлой стрелы, но в следующий момент впереди нарисовался жирный зад звериного "мерина".  Из медленно опустившегося  окна высунулась смуглая волосатая рука и сделала отмашку: « Давай, двигай за мной!» Ох, не зря говорят -  хитёр и коварен восточный люд! Сзади раздался пронзительный и на редкость паскудный звук клаксона. Я попытался сглотнуть неожиданно пересохшим ртом несуществующую слюну и беспомощно посмотрел на Васю. Тот словно соляной столб – такой же собранный и целеустремленный – молча, сидел, уставившись вперёд. Всё ясно. Придётся брать инициативу в свои руки. Я медленно отпустил сцепление. Зажатые со всех сторон мы покатили в сторону Кузьминского лесопарка и через пару минут въехали под его прохладную сень. Знакомое местечко. Всё – приплыли! Спереди и слева тянулась тёмная стена леса с густым подлеском, справа трёхметровый бетонный забор гаражного кооператива. Выезд перекрывали машины зверей. Ну,  точно – капкан!
- Ну что братаны, поговорим?- неожиданно раздалось у меня над ухом, дверь распахнулась, и я чуть было сам - без посторонней помощи - не вывалился наружу.
Эх, пошла возня!
Я попытался захлопнуть дверь, но цепкие звериные лапы схватили меня за шиворот и начали вытаскивать из машины. Похожее действо проходило и возле других двух дверей. Каждый отбивался - как мог. Сначала я попробовал попасть пальцем в глаз одному из противников. Промахнулся! Лягнуть ногой! Куда там! Сверху навалились. Как говориться – ни вздохнуть, ни гукнуть! Пришло время дипломатии. Я начал кричать, - по крайней мере, как можно это было сделать с натянутой на голову собственной курткой, упираясь головой в собственные ботинки - что все мы люди, и можем договориться по-людски. Что вероятно мы не поняли друг друга – потому что говорили на разных языках. Что вот-вот подъедет наша братва и, уж тогда, мы их, уродов, порвём как грелки! Всё впустую! В конце концов, и я оказался на воняющем бензином и машинной смазкой песке. И только в последний момент я вспомнил о лежащем под сидением трофее приятеля...
Ргедешка крутилась целую вечность!  Закрыв голову руками, уткнувшись мордой в лужу давно пролитого каким-то нерадивым слесарюгой масла, я лежал и ждал взрыва. Краем глаза сбоку мелькнула какая-то длинная тень. Кто-то вроде хрюкнул, то ли ещё что? Любопытно... Прошло несколько секунд, но вокруг всё также как и раньше мирно щебетали птицы и как-то особенно нежно светило весеннее солнце. Через некоторое время, я приподнял голову и огляделся. В отдалении я увидел валяющихся в песке детей гор и торчащие из-под машины ноги Вована. Яповернул голову в другую сторону и упёрся носом в тупоносые как будто смутно знакомые ботинки сорок шестого размера.
- Ну, чё, так и будете здесь валяться?!
Мне ничего не оставалось, как задрать голову повыше и посмотреть на говорящего. Из заоблачной выси на меня смотрела богоподобная голова моего молчаливого приятеля Шайбы. И как в этот момент была прекрасна его беззубая физиономия! Но вот что уж совсем привело меня в дикий восторг, так это, то, что в своей Лопато-образной руке мой приятель держал тот самый ствол, что торчал из штанов у злой Бороды. Вот это да! То-то же! Знай наших! И у нас найдутся свои Ильи Муромцы да Добрыни Никитичи!
Без особой злобы, надавав на прощание варягам пинков, мы быстро уселись в трофейную машину и отправились навстречу новым «приключениям». Я долго не мог успокоиться. Меня переполняли чувства. Я прямо-таки готов был расцеловать своего друга. Это ж надо - думал я - Вот он сидит рядом простой пацан, не побоявшийся в решающий момент рискнуть своей жизнью ради друзей! Герой, а я - ни сном, ни духом! Казня себя за эгоизм и невнимательность,  и всё ещё раз за разом прокручивая пережитое, я, наконец, набрал в лёгкие воздуха и сказал:
- Вась, ну ты даёшь! Все ж в момент залегли! А ты... Ты... - я замолк не находя нужных слов и тут воображение нарисовало мне другую, не такую радужную картину. Я на мгновение замолчал. Сердце пропустило удар, другой, затем помчалось вскачь. Я стиснул руль и чуть ли не в истерике прокричал - А если б она рванула? Чего ж ты не завалился как все?
Он долго смотрел на меня - как на неразумного ребёнка, затем важно стряхнул с рукава невидимую пылинку, оскаблился, и проговорил:
- Что я дурак костюм за полтора косаря в песке гробить?!
Не веря своим ушам, я замер… и расхохотался.
Ну что тут скажешь? Такой вот у меня друг Вася!
Вася, он и есть Вася!