Незабываемый

       
       Елена Борисовна ещё издали увидела приближающийся к остановке автобус. Выбор, бежать через дорогу на красный свет или ждать появления зелёного, она сделала в пользу первого варианта. Автобус был последний, опоздаешь на него, и добирайся до дома с двумя пересадками, а из этого безлюдного "аппендицита" ещё пришлось бы выбираться по темноте пешком. Она уже подбегала к двери автобуса, как с тротуара навстречу шагнул милиционер.
       - Что ж вы, гражданочка на красный свет бегаете? Жить надоело?
       Елена Борисовна вцепилась в поручень автобуса и, толкаясь в спину грузного мужчины, протискивающегося в дверь, нарочито игнорировала замечание.
       - Вы что правил не знаете? – Настиг её уже знакомый голос, как только она плюхнулась в кресло.
       Елена Борисовна подняла виноватое лицо, и как набедокурившая школьница пролепетала:
       - Я всегда следую правилам, честное слово, но случаются исключения…
       Пока она извинялась, близоруко щурясь на блюстителя порядка, успела отметить, что лицо его знакомо. «Даже очень знакомо, точно, без вариантов», - отметила она про себя.
       Ещё она заметила некоторое движение в мимике милиционера, что-то вроде удивленного напряжения. «Может, тоже знает меня или мне показалось?» По тому, что он замолчал, Елена Борисовна решила: «Знает! А что ж молчит?». Опасаясь продолжения разговора, чреватого штрафом, она отвернулась к окну, вспоминая этот пронзительный взгляд стальных глаз.
      «Королёв?! Неожиданно всплыла в памяти фамилия пэтэушника, досаждавшего всем учителям так, что забыть его было просто невозможно. Она покосилась на левую руку милиционера. Знакомая татуировка у основания большого пальца: буквы «К.В.» под чертой лучистого полу-солнца. Точно он… Узнал, потому и молчит… А говорили, что он – в тюрьме…»
       У Елены Борисовны похолодело внутри, а спина невольно напряглась. Тут же привычно прокрутились варианты возможных дальнейших действий, подходящих не нашлось, и она обречённо сжалась в кресле.
       Вспомнилась итоговая контрольная по математике за одиннадцать классов в группе токарей, где учился Виктор Королёв, ярко в подробностях. Вот она, закончив записывать второй вариант задач на доске, вкручивает в неё мел так, что из точки он просыпается на пол, поворачивается к «жертвам» со смешанным чувством: час возмездия настал. Конечно, их «неуды» – это оценка её труда, но это потом! А сейчас они, наконец-то, за два года её мучений притихли – неизвестность пугает, а ей их нисколечко не жаль и подсказывать она им не будет, ни за что. Вытирая руки, она требует убрать всё лишнее, победоносно проверяя исполнение команды, натыкается на пронзительный недружелюбный взгляд стальных глаз Королёва, нежданно усевшегося в одиночестве за первый стол и, переведя взгляд во внутрь стола, столбенеет. Левой татуированной рукой Виктор навёл на неё дуло обреза. Первую её реакцию – выйти, он пресёк движением обреза из стороны в сторону и командой: «Говори, Коростель». Староста группы Коростылёв отрепетировано произнёс:
           - Мы, Елена Борисовна, тут собрание провели. Извиняемся, конечно, очень, ну, что доставали вас. Нам по вашей арифметике больше «трёх» не надо. Кто хочет «четвёрку»? – Обратился он к будущим токарям. - Видите – никто. Так что вы уж уважьте нашу просьбу, а мы – могила, никому ни-ни. Так что ли, Король?
           - Ну, да! – Подтвердил Королёв. – Вы вчера грозились, что не дадите списать, дескать, только – через Ваш труп, а у нас нет вариантов. – И он опять шевельнул обрезом.
            Она помнила, что стоять тогда не могла, опустившись на краешек стула, просидела так до звонка впервые в рабочей тишине,  автоматически отвечая на их вопросы…
            «Молчит. Узнал или не узнал?» – Она вернулась в настоящее. – «Кто он? Действительно – сотрудник милиции или оборотень в погонах?»   
           Полупустой автобус подъезжал к конечной остановке. Королёв прошёл к выходу на первую дверь, Елена Борисовна метнулась к задней. Минуты две быстрой ходьбы она чувствовала, что Королёв догоняет её.
           - Подождите, - услыхала она.
          - Что? Что вам угодно? Ну, оштрафуйте меня, наконец…
           - Да я – не то совсем. Это ведь вы, кажется, у нас математику вели… я узнал вас в автобусе, но извините, никак не вспомню, как вас зовут.
          - А вот я тебя, Королёв, никогда не забуду.
          - Ну да. Вот я ж и хотел извиниться. Вы тогда заболели, а потом, потом мы приходили, но вы уволились.