Бог из Машины - Глава 01

Алексей Николаев
/Пастр/


«БОГ ИЗ МАШИНЫ»

научно-фантастический детектив


…всем моим подругам посвящаю.



Глава 1.


— Сто лет назад, еще до взрыва Юпитера, банки для коктейлей делали из алюминия.
Услышав игривые нотки голоса, официантка посмотрела на Айма, немного смутилась от его откровенной улыбки, но взгляд не отвела. Она была точной копией Эльзы, но не она. Те же пухленькие губки и наглый взгляд, те же тонкие черты лица и худенькая точеная фигурка, но все же не Эльза. Поставив запотелую банку джин-тоника на стойку, она, откровенно глядя в глаза Айма, искренне и заинтересованно спросила:
— Интересно, из чего же тогда делали самолеты?
“Славная девушка, взять бы ее с собой на Марс, жену все равно придется оставить...” — подумал Айм.
Он живо и ярко себе представил, как они, преодолев девять месяцев пути, подлетают к Красной Планете, и его новая жена, оказывается, вот-вот должна родить, а схватки, как на грех, начались аккурат при заходе на посадку.
— Пить… — стонет официантка-Эльза пересохшими губами, и Айм, схватив пластиковую банку с холодным джин-тоником, спешно открывает ее и пытается напоить роженицу.
— Нельзя мне алкоголь… — говорит она, отвернув лицо.
Айм прекрасно знает это, но что поделать, если питьевая вода на корабле была рассчитана до капли, и к моменту посадки, все, что у них было из питья — лишь эта пластиковая банка с коктейлем, зачем-то подаренная доктором Михайловым перед полетом.
Оставалось лишь ждать посадки.
Айм посмотрел в иллюминатор. Долгожданный Марс был совсем рядом. На границе красно-бурого предгорья и ярко-оранжевой пустыни уже можно было различить белую посадочную площадку, дальше, к востоку — зеркальные полусферы колоний, а за ними — бело-голубые цилиндры складских ангаров и черные кубики кислородных фабрик.
Казалось — можно было протянуть руку и потрогать свою мечту, до нее осталось всего ничего, но эти последние мгновения пути оказались самыми тяжелыми. Корабль вошел в плотные слои атмосферы, его стены накалились докрасна.
Стало жарко, как в бане. Теперь и Айм почувствовал ядовитую горечь в пересохшем горле. Пересиливая отвращение к спиртному, он сделал глоток из открытой банки. Вкус теплой шипучики напомнил ему шампанское, алкоголь мгновенно ударил в голову, пол кабины закружился под ногами Айма, и он упал на четвереньки рядом с Эльзой, задыхаясь.
“Боже мой, я пьян!” — подумал Айм. До него вдруг дошел весь ужас ситуации, ведь напиться накануне спецоперации означало автоматическое отстранение от задания. А вспомнив о работе, Айм наконец понял, что этого просто не может быть.
И проснулся.
Во рту действительно пересохло — видимо он спал с открытым ртом. Айм попытался проглотить слюну, не получилось. Он повернулся на бок, чтобы посмотреть на часы, и как раз в этот момент монотонно запищал будильник.

На кухне, где уже хлопотала жена, он появился мрачным и вареным. Айм совершенно не выспался, да и сон не внушал оптимизма. Вчера он долго не мог заснуть, гадая, как лягут карты сегодняшнего дня, ведь начало — половина дела. От того, как сложится сегодняшний день, зависел исход всей слежки. А первое задание по слежке за настоящими марсианами — главная веха карьеры любого начинающего разведчика. А уж от карьеры напрямую зависело то, как скоро Айм сам станет марсианским колонистом…
Мысли неугомонными чертиками скакали по этой карусели, отгоняя сон: завтра прийти на службу пораньше, пообщаться с Бодрым, весь день быть на чеку… даже обедать у себя в рубке, затем – не облажаться с «овечками», вывести их на с-операцию с «Красным Орешком» и…
И так – до того самого дня, когда Айм досрочно выйдет на пенсию и навсегда улетит на Марс.
С детства это была его самая заветная мечта — покинуть Землю и улететь на Красную Планету. Старушка Земля никогда не внушала Айму доверия и уважения, а тем более люди, что на ней живут. Конечно, на Марсе нет голубого неба, зеленых лужаек и тихих речек с песчаными берегами — но и тут их тоже видишь не так часто. Да, там ограничено потребление воды и электроэнергии, а наличие кислорода является не каким-то абстрактным понятием, а реальным условием выживания. Однако на Марсе нет политики и рекламы, денег и нищеты, выборов и выбросов, преступности и насилия, там каждый, чтобы выжить, должен помочь выжить другому, и потому люди там заведомо добрее и намного внимательнее друг к другу, там ты всегда кому-то нужен, там просто хочется жить.
По крайней мере, так думают о Марсе на Земле.
Конечно, глупо и некстати – мечтать и гадать о том, как сложиться твоя судьба вместо того, чтобы хорошенько отдохнуть и подготовиться к ней. Теперь же сознание Айма явно все еще спало, нервно реагируя на внешние раздражители, то и дело подкидывая серенькие мыслишки об абсолютной бессмысленности жизни и карьеры.
Суперкомпьютер Службы, или проще — Мозг, дал 17-ю степень интереса предстоящего задания, а у Айма как раз 17-й постоянный уровень продвинутости. Дальше будет очень просто – если степень интереса поднимется на пункт, то и уровень продвинутости временно станет на пункт выше. Если на два – то на два, ну а если потом снизится – то снизится и уровень Айма.
До семнадцати, не ниже, хотя кто знает… И все же Айм очень рассчитывал отличиться во время слежки, и тогда его постоянный уровень продвинутости станет…
— Восемнадцать, — сказал Айм, отвечая на вопрос жены о количестве ложек сахара в его кофе.
— Сколько?
“Сука, – вяло подумал он. – Переспрашивает… Будто не знает…”.
Жена проснулась раньше Айма, она была бодра и, как обычно, болтлива. Не дождавшись ответа, она тут же стала весело рассуждать, как повлияет такое количество сахара на вкус кофе и бюджет семьи, а Айм, как мог, ее не слушал.
“Семнадцать — это очень неплохо” — думал он, наблюдая, как Аня проворно возится у плиты, готовя тосты.
Учитывая мизерную защиту «потенциальных источников информации» (то есть марсиан), можно смело предположить, что уровень интереса может стать выше, гораздо выше семнадцатого уровня. Достаточно одному из них взболтнуть о какой-нибудь “мегапрививке” или “новом алгоритме наблюдения Хаоса”, разработанных в недрах Железной Планеты, как рейтинг интереса тут же поползет вверх, как божья коровка навстречу Солнцу. И когда уровень станет двадцать, или даже двадцать два…
Айму хватило доли мгновения, чтобы очень ярко представить, как его вызывают в «Бодрый кабинет» и любимое начальство на всякий случай вставляет ему пистон: чтоб и Айм был на чеку, и свой зад прикрыть. Бодрый очень любит это дело — напомнить об ответственности перед Мозгом, товарищами по службе, и, разумеется —мудрым и чутким руководством марсианского отдела СТР...
«Не выспался…» — понял Айм, возвращаясь из «Бодрого кабинета» к себе на кухню. Здесь, впрочем, его также не ждало ничего нового — играло радио, болтала жена.
— Я сделала тосты с чесноком и яйца всмятку, как ты любишь — лопотала Ехидна, продолжая суетится по кухне, то и дело вскакивая к плите и холодильнику, извлекая из них различную снедь, хаотично перекладывая ее с места на место и опять присаживаясь за стол.
— Дура… — промычал он, откусывая теплый поджаристый хлебушек. Рот заполнил запах чеснока и приятная горечь. Вспомнив, как он несколько минут назад едва не погиб от жажды, Айм, не прожевав, залпом выпил чашку кофе — чтоб выжить и проснуться.
Как обычно, жена положила в кофе два кусочка сахара.
И не размешала.
“Семнадцать” — опять подумал он, прокручивая в своем мозгу этот показатель, осознавая и вникая в него, сживаясь с этой цифрой, глядя на коричневый сахар на дне чашки.
«Пусть так…» — думал он, чувствуя, как желудок деловито принялся за первую дозу стимулятора.
«Ну, вставят мне пистон, и я в угаре придумаю что-нибудь… — думал Айм. — Ну и что, что мои марсиане всего лишь музыканты, все равно что-нибудь придумаю, обязательно выкину коленце, рейтинг дойдет до 23-х, и…»
Что могло случиться дальше, а главное — как это могло произойти, можно было лишь гадать. В любом случае его поощрят и наверняка поднимут постоянный уровень продвинутости, но вот само задание…
— Весьма аккуратно, весьма… — улыбнется Бодрый, бегло стрельнув своим хитроумным взглядом в Айма и опять посмотрит в аквариум, — Меня очень вдохновляют ваши достижения, молодой человек. Дело действительно оказалось весьма перспективным и стоящим… Я что вызвал-то тебя — посоветоваться… полагаю дать Вам в помощь разведчика с более серьезным уровнем продвинутости… чтобы твой новаторский пыл прошел аттестацию боевого опыта, так сказать.
Кому это “Вам” – понятно без слов. И это было особенно плохо, потому как его, Айма, мнения на самом деле никто спрашивать не будет — спросят у Мозга, а ему тем более все по барабану: дополнительные ресурсы лишь усилят “эффект владения ситуацией” — чем плохо? Вот и получиться, что…
«Не выспался» — вновь остановил себя Айм, обнаруживая, что яйца сварены далеко не всмятку и закончились подозрительно быстро, а его мозг, взбодренный второй чашкой кофе, постепенно начинает привыкать к новому дню.
«Если мы с тобой, наше имя – тайна, наше имя – снег, наше имя – боль…» — гнусавило радио, Анна уже пеклась об ужине. Начинался обычный день.
«Если мы – с тобой!...»
Обычный для всех, кроме Айма.
«Даже лучший вариант ты превратил в херню. — сказал он себе. — Ты уж лучше о том молись, чтобы рейтинг вниз не пополз, а отрицательные эмоции лучше сублимировать…» — и, взглянув на Стерву, ее растрепанные волосы и пятно от кофе на правом кармане халата, Айм окончательно решил, что коли сегодня ему такой ответственный день, то можно позволить себе немного андреналина...
— ... Вечером рыбки думаю пожарить. И лук кончился. А все ты — весь лук поел, всюду его... – трещала Ехидна, еще не ведая, что вокруг нее только что сгустились тучи.
— Да какое тебе дело? — рявкнул он на всю кухню без злобы, но грозно и многозначительно, как бы настраивая голос и дух на предстоящую ругань.
Услышав такое, домашний компьютер добавил громкости на радио, а жена удивленно спросила:
— Аймчик, ты чего?
Не смотря на предгрозовую ситуацию, жена улыбалась и, казалось,  даже радовалась такому повороту разговора, что еще больше не по-хорошему раззадорило Айма:
— Какой я тебе “Аймчик”? — прорычал он еще громче, чувствуя, что гнев очень споро подгоняет к голове утреннюю кровь: его злило, когда она его так называла, но еще больше бесило то, что Стерва прекрасно об этом знала и сейчас специально назвала его так.
— Ну, началось… — сказала она, положив руки себе на бедра, оттопырив грудь и закатывая свои обиженные глазки к потолку, от чего она стала похожа на проститутку, недовольную оплатой. — Как утро, так…
— Заткнись, сука!!! Сколько можно мне тут голову морочить своим луком и болтовней бестолковой?! Не видишь: мужик жрет, неужели поесть спокойно нельзя?!!!… — заорал он на всю квартиру, перекрывая радио и чувствуя, как с каждым словом его тело понемногу оживает, и день входит в нормальное русло.