Глава 5. Первый камень

После далёкого пути наверх во мне зародилось нечто, чего нет и не может быть у прочих людей. Это нечто сделало меня бесполезным для вашей вселенной. Нет. Не так. Ваша вселенная бесполезна для меня. Я не долго глядел на неё снизу вверх. В гладких стенах я руками выскребал уступы, и так с невероятными усилиями продвигался выше и выше. Прибавлялось сил и опыта, лестницы становились совершеннее. Я обустраивал ходы и мосты – всё для того, чтобы выбраться из бездны, в которой я нашёл себя смиренным и довольным своей святой невинностью. Вам невдомек, что разогнуть спину возможно. Вы слепы и вам не надо прозревать, потому что ваши глаза устроены так, чтоб не причинять вреда вашей психике. Проснувшись в холодном поту, господин Н. счастлив, что это лишь сон и он спешит на кухню выпить холодной воды, возвращая себе уверенность в безвкусности и простоте реальности. Господин Н. просушит постель и снова заснёт в блаженстве своей ограниченности. Разве, он вгляделся в темноту перед лицом? Что-то таится в бездне. Он не узнает, пока не заглянёт в неё. Хватит ли сил оторваться? Наверное, нет, ведь бездна имеет множество глаз и тысячи ликов. Она принимает множество форм и хотя бы одной из них соблазнит господина Н. вглядеться. Я помню, как примёрз к бесконечности, найдя её в человеке. Кто-нибудь найдёт в смерти, кто-нибудь в жизни....

Как это было в реальности? Я почти забыл за ненадобностью. Важна только суть предмета, а не дотошные подробности… Ей было чуть меньше чем мне. Она намного яснее представляла, чего хочет от меня. Я не понимал ничего и только был рад, что завладел Еленой. Невероятная сила свела нас. Мы сошлись в одну секунду. Мы столкнулись на эскалаторе, да так крепко застряли друг в друге, что нам не представилось возможности  самостоятельно разделиться. Мне чудилось, что мы стали единым организмом, настолько всё казалось идеальным. Соитие наших губ убеждало меня в том, что лучше вряд ли будет. Доходило до того, что я не мог понять, где заканчивается моя мысль и начинается её. Причём я не помню, чтобы мы о чём-то говорили в самом начале, просто делились чувствами. На нашей улице настал праздник. Красивый, он раскрасил окна ликующими лицами. В общее шествие втянулась даже луна, забывшая время суток и космические законы. Праздник, образуя всеобщую радость, кружил лентами и поднимался мишурой до самых крыш. А на крыше сидели мы с Еленой, выбрав лучшие места. И солнце отражалось в её глазах, а потом меркло по сравнению с ней, когда она улыбалась!!!
Воспоминания от того времени застряли в голове какой-то радужной и солнечной картиной. Ничего конкретного, только сюжеты из жизни в Эдеме: прогулки в райском саду утопающего в изумрудной роскоши трав и деревьев, когда каждый шаг наслаждение и нетерпение сделать новый. Вдохновленные цветущей природой наши руки сплетались воедино. Совершенно: ладонь в ладонь. Женщина вела меня сквозь неизведанное, и каждое новое открытие она сопровождала нежным поцелуем в лоб, чтоб крепче запечатывая в голове вновь изученное, как штамп на конверте. С цветка на цветок перелетало эта лёгкая и непосредственная девушка, а следом, боясь потерять равновесие, неуверенный и жалкий двигался я.
Женщина делает из человека мужчину. С женщиной раскрывается мужчина. За это я ей благодарен. Она научила меня многому, отдала в залог всё чем обладала – независимость и общительность. Елена вторглась в мою устойчивую бессмысленную жизнь сигнальной ракетой, озарив её  сумерки и на время примирив с окружающим миром. Передо мной появилась острота, страсть, опасность без страха. С ней я забывал, что нужно быть осторожным, глядеть, куда ты ступишь и думать, что сделаешь.  . Я рвал с себя старые сети и хотел жить как она, рядом с ней, хотел выбраться из-под панциря замкнутости ради неё. Да, я использовал свою любовь в личных целях. Только где прописано, что это запрещено? Ты мне – я тебе. На этом строится любая любовь. Но и она использовала меня. Она хотела стабильности и покоя. На время. Камень к её несущейся в бесконечность душе. Я был балластом для Елены, а она для меня спасательным кругом, сокровищем, моим шансом один на миллион. Тогда Елена ничего не знала, не могла даже догадаться, что в её цветных очках всё время маячит траурный оттенок чёрного. За это я любил её сильнее, принимая заботу от любви, а не заботу от страха. Поэтому наша счастливая жизнь могла кончиться очень легко. Помню, что я как  мальчишка, скрывался от неё, когда это было нужно, и находил тысячи отговорок не делать того или другого. В то время я жил, уязвимый в страхе потерять счастье, с таким трудом приобретённое. Мне приходилось укрывать пламя нашей любви от любого слабого ветерка. Приходилось бежать за Еленой сломя голову, чтобы совпасть с её невесомым шагом. И ведь я ничего не мог ей объяснить. Я ревновал и глядел исподлобья на её лёгкую доступность, похожую на колышущийся парашютик одуванчика. Любые резкие движения, всего, что могло бы навредить, я избегал, мучился неопределённостью и старался придумать что-нибудь, чтобы её удержать навсегда. Я даже не знакомил её с немногочисленными приятелями, опасаясь, что они окажутся в чём-либо лучше меня, и Елена тут же перепорхнёт к другому.
Мысли материальны – пришёл день, когда Елена поставила на карту наши отношения. После она оправдывалась тем, что секунда не может заменить вечность, что мясо не заменит вселенную. Отговорки, оправдания. Это всё философия. А факт в другом – измена. Минутное умопомрачение и прыжок навстречу желанию совершён. Но ведь духовно я тебе не изменяла. Разрывание одежды и дикая животная страсть под одеялом непорочной белизны. Мои мысли принадлежат только тебе. Алчное шевеление руками в поиске необходимой теплоты и мягкости, чтобы взамен предложить резкость и силу. Я люблю только тебя. Хлёсткие поцелуи в губы, в шею, грудь и дальше, дальше продвигаясь к истокам человеческой жизни. Неужели ты ничего не можешь понять?!  Ритмичные удары с равным ускорением, как на качелях. Раз, два, три… и то, что создавалось годами, на  плаху чего была положена душа, гибнет под селевым потоком плотского наслаждения. Резонанс с другим телом, более жизнеспособным, привлекательным. Выше, до самого пика, когда ваши голоса сливаются в единую трель полного удовлетворения. Ты настроила свой организм под чужую игру, и партия была сыграна безупречно. Я уверен, тебе понравилось. Стыдливое одевание с утра и раскаяние, поддерживаемое головной болью, не способно ничего изменить. Зато поздравляю, изменить получилось у тебя. Ты не слышишь хруст расколотого хрустального мира? Запомни этот звук, он последний из тех, которые мы слышим вместе. Жаль то, что было. То, чего не было. И то, чего уже не будет…

В окна трамвая лезет солнце, бесцеремонно оно врывается в мысли и изменяет их направление. Всё преображается под его тёплыми ладонями. Помнишь, как мы мечтали? На остановке будет стоять прохожий. Он будет мёрзнуть и думать о долгожданном ужине. Он будет ненавидеть мороз, пряча нос всё глубже в шарф. В голове прохожего будет гореть нетерпение. А когда на другом конце улицы появится его трамвай, человек ощутит облегчение и неудовольствие. Откроются двери, и он увидит, как ты сидишь на моих коленях, улыбаешься и напеваешь что-то.
Так и есть, двери открываются и в вагон вваливается неопределённый разовый встречный. Замерзший и уставший, он даже не взглянул в мою сторону. Вот так, не жаль того, что получилось, жаль те иллюзии, которым не суждено воплотиться. Нет прощения разбившему в дребезги ожидаемое счастье... Хотя зачем оно? Есть же счастьезаменители! Рецепт на все времена, дамы и господа. Зачем искать свой идеал, того, кто бы идеально подходил вам? Находите слабого человека, влюбляйте в себя, а дальше немножко сложнее – шлифуйте под свои интересы. Если не внутренние, так внешние.  Вы получите экономичную, многофункциональную модель. Какая разница с кем воплотить свои мечты. Не имеет значения, с кем посетишь дальние страны, с кем пойдёшь в кино. Отличным примером обезличенного болванчика, из которого можно выстругать удобную подставку, стал для Елены я. Что случилось бы дальше? Из меня получилась бы идеальная столешница и мы жили бы тихо и мирно. Двое детей, совместное хозяйство, выезды на дачу и никакой любви. Это самое главное, дамы и господа, никакой любви. Любовь исключается, как лишнее обязательство, как лишний повод для ссор, для боли... Итак, без тяжёлых физических нагрузок вы создаёте себе такие условия, в которых, чтобы "всё было правильно", придётся пренебречь собой... Цепочка событий подталкивает их к завершающему шагу, часто ненужному. И вот ваша мечта исполняется: вы женитесь только потому что так сложилось. Потому что он оказался с ней в театре, потом они случайно поужинали, потом их заметила вместе мама... И всё. Им уже не отвязаться. Приходится приглашать на день рождения сестры, покупать вместе светильник. Их будут звать везде вместе, думать о них как об одном целом. А они могут даже не любить друг друга. Хотя вот...секс. Секс как бесплатное приложение. Вот это легко может их объединять. От секса не принято отказываться.
Кто идёт по пути наименьшего сопротивления, тот добивается тихого людского счастья. Дамы и господа, родные, жмитесь к тёплой батарее и почувствуйте, что это верх счастья!.. Не смейте даже думать, как это убежать из клетки. Она не может показаться тесной, когда в ней трёхразовое питание и все удобства. Дают - бери, не стоит ждать, пока возьмёт кто-нибудь другой.

Четыре часа дня. Мир, кажется, завертелся быстрее. Он готов подняться на дыбы. Он хочет войны, и он её получит. Слежки?! Погони?! Посмотрим кто кого.
Складные двери трамвая закрылись прямо за спиной замёрзшего прохожего. Слегка шатая, рельсовый долгожитель несёт меня и его в неизвестном направлении. В одном я уверен – рельсы прямые, и трамваю не удастся свернуть с намеченного в депо расписания. Внутри трамвай звенит не меньше чем снаружи, но звон не мешает сосредоточится. Это даёт фон для раздумий. Грохот уличного транспорта – это музыка современности. Каждая эпоха имела свой неповторимый музыкальный отпечаток, говорящий о ней больше, чем сказали бы миллионы подробнейших мемуаров. Размеренный шаг человека эпохи средневековья делается в ритме тяжёлых танцев того времени. А позднейшая помпезность классического стиля навсегда останется отражённой в бетховенских и вагнеровских мотивах. Что забивает уши теперь, сказать не трудно: гудки машин, шум двигателей, какофония голосов. Вечная спешка, всеобщая электрификация, право слова. Музыка соответствующая, неотделимая от уличной разноголосицы…Стоп…Это мой телефон.
Да, алло… Почему же? Узнал… Нет, очень удивлён… Видимо, есть что сказать. Встретиться? Мы не виделись уже несколько лет… Всё равно. Хорошо… Сегодня днём. До встречи.
Это была Елена. Будто звонок с того света заставил ладони похолодеть, и дыхание сбиться. Ну, она-то, неверно, не заметила. Что-то несусветное! Наверно, кто-нибудь очередной бросил и она не знает, как занять свободный вечер. Чёрт с вами. Вы боитесь одиночества, но почему вы мешаете мне быть одному? Ведь вас никогда нет рядом, когда вы по-настоящему нужны. Тысячу раз мне приходилось оставаться один на один со своим горем, и никого не было рядом. Я никого и никогда не упрекал в этом, потому что человеку, которому ты дорог, будет тяжело, когда он не сможет оказаться рядом, в нужный момент. Но еще тяжелее будет, когда он поймет, что ты способен прожить без него. Люди не умеют отпускать. Не умеют терять. Не умеют проигрывать. За эти годы те, кого я считал друзьями, кого я любил, занимались лишь тем, что пытались разомкнуть меня, не дать уйти в себя. Трудно поверить, с каким отчаянием они пытались вернуть меня. Они кричали, лили слёзы, обижались, напивались, говорили мне в лицо самые сокровенные гадости и самые искренние заблуждения, с одной лишь целью – размягчить меня, выбить у меня из-под ног почву, на которой я стоял тверже с каждым днём. Сами же они как будто теряли опору, ломались и тихо уходили в прошлое. Они боялись потерять, потому что только так они узнали бы истинную цену того, что потеряли. А ещё они очень боялись, что потеряют их. Ведь каждый  знает себе цену. Ваша цена мне не по карману. Говорят, что друзья всегда хотят, чтобы тебе жилось лучше. Но зачем мне это, если они не могут принять мою жизнь такой, какая она есть. Во истину, друг познается в беде. И у меня не осталось друзей. Я один. Дольше всех держалась Елена. Она постоянно звонила. Предлагала начать все заново. Просила прощения. Умоляла вернуться назад. Причитала и осыпала меня самой грязной бранью, а потом тихонько и задавлено всхлипывала в трубку. Поначалу было больно, хотелось плакать. Я изо всех сил старался сдержать слёзы, но две слезы постоянно бороздили моё лицо, оставляя за собой выжженные следы… Но мне удалось выстоять. Со временем  я успокоился, перестал воспринимать произошедшее, как случившееся со мной. Тот прежний я – просто старый знакомый, и его проблемы меня не касаются.  Мне удалось вознестись над собой, увидеть себя с высоты слабым, трясущимся насекомым, ужаснуться своей мелочности, нелепости своих страхов, опасений и обид. Сорвать с себя эти противные липкие оковы. Отбросить слабость и усталость и каменеть, увеличиваясь, достигая опасных размеров…Когда мне звонила Елена – я сразу вешал трубку, если разговор превращался в истерику. Потом я научился вычислять, когда она звонит, и попросту не отвечал. Увы, эта страстная и непостоянная девушка на проверку оказалась крайне предсказуемой.
Как когда-то в метро.
Со временем она перестала мне звонить.
И вот опять!
Ладно, на прощание.