Чемодан ножей

Время течет с непостоянной скоростью, то убыстряясь, то замедляясь под влиянием гравитационного притяжения массивного события. Такие события случаются раз в жизни человека, и те, кто считают, что подобные события могут иметь место повседневно всего лишь мечтатели, страждущие замедлить ход беспощадного времени. Когда мы общаемся со случайным встречным на пустынной полуночной остановке мы хотим, что бы нам рассказали только об этом одном событии, и что бы случайный встречный потом незамедлительно исчез.
Один мой знакомый под грифом строгой секретности поведал историю, которая произошла с ним задолго до нашего знакомства. Очередная неделя в его жизни заканчивалась наедине с самим собой в уютном, любимом с незапамятных времен ресторанчике. В такое время и в подобной обстановке люди по обыкновению подводят итоги недели, подсознательно взвешивая все за и против продолжения своего существования. Мой знакомый осторожно поглощал пищу, будто то была последняя его еда - так как делал всегда, будучи истинным гурманом. Краем глаза он наблюдал за девушкой, играющей ступней с балеткой, норовящей сорваться с пальчиков ее ноги. Девушка не могла не заметить настырный интерес со стороны добротного молодого парня. Знакомый мой тогда сообразил, что девушка должна была думать, о том как ему брезгливо наблюдать за ее оголенной ступней во время обеда, но мысли его тогда были чаще вне стен ресторана, к очертаниям которых он слишком привык, что бы отмечать все происходящее внутри, а глаза лишь сканировали поверхность ощутимого мира, подпитывая фантазию. Ему было приятно сидеть одному в конце рабочей недели и заново учиться чувствовать мир. Такие маленькие события как это порой более значительны для нашего восприятия действительности, чем реализация наших секретных чаяний и опорных желаний.
Мой знакомый помнил и воспроизводил малейшие подробности, подобно нетерпеливому рассказчику сна, видавшему его не далее чем час назад. Выйдя на улицу он усомнился в происходящем. Переменчивость настроения была результатом повторяющихся вот уже долгое время ночных кошмаров. Вполне реально напрягшись он попробовал нащупать в памяти истоки недуга, но путеводная нить, словно скользящая по зубам, то и дело срывалась с зазубрин прошлого, оставляя парня барахтаться во вневременной каше сознания. В первый раз ему приснился автобус, под завязку набитый родными, друзьями и знакомыми и пущенный под откос с извилистой горной дороги. На месте гида, обращенный вглубь салона он наблюдал за вращением тел, в то время как летящая вниз машина выполняла свой роковой вальс, временами задевая корпусом за скалистые выступы. На следующий день приснилось свидание его мечты. Он - звезда спорта, она - болельщица, наблюдавшая за его игрой с трибуны. Вечером их тела слились в экстазе. Он поднялся над ней на вытянутых руках, что бы наблюдать за извивавшимся упругим телом. Воздух пронзила полоска острой стали, вязкая кровь закапала на нее из разрезанной шеи. Теряя сознание он заметил экстатично опавшую на бок голову девушки, нож в ее испачканной кровью руке, и раскрытый черный чемодан, затертый в долгих путешествиях и обклеенный марками неведомых ему стран. Такой же чемодан летал по салону рухнувшего в бездну автобуса. Из него вылетали ножи и пронзали поломанные тела его друзей и знакомых. Приснился невнятный сон, из которого он вырвался в холодном поту. Cхватившись за голову в отдышке он почувствовал мягкую липкую кашицу под волосами. Луна освещала комнату через незашторенное окно. Снова собравшись спать он посмотрел вниз, и сквозь сумрак увидел рой набухших серых червей, сплетавшихся будто извилины мозга в его подушке. В выпуклом отражении этого слизкого кома он увидел тот же черный чемодан, стоявший где-то в комнате. Обернувшись к нему он в конце концов окончательно проснулся.
Мой знакомый понимал, что винить в своем недуге он может только себя. Он жил требовательной жизнью к своему организму. Его мечты порой были беспредельны. Темп, который он сам задавал себе не каждый смог бы выдержать. Работая на нескольких работах он должен был постоянно перевоплощаться, теряя свою идентичность. Но с ходом времени осознание собственной ответственности перешло на второй план – его недуг не проходил, и дела лучше не становились. Вину за происходящее мой знакомый начал проецировать на окружающий его мир. В частности на преуспевающих людей, которые его окружали. Длительное самозабвение моего знакомого, его отрешенность от мира и окружающих по-настоящему близких людей подвели его к решения убить. Смертный приговор лег на мужчину, жившего по близости. Мужчина всегда поздно приезжал домой на своей дорогой машине. Элита, к которой принадлежал ходячий труп, каждый день допоздна праздновала очередной успешный день сосания его крови, в то время как он иссыхал на глазах. Мой знакомый долго ждал идеального момента для реализации своего плана, его ненависть не угасала, а лишь росла, как вышедший из под контроля интерес наркомана. Прошло пол-лета и пол-осени, листья зашторили тресканный асфальт, начало рано темнеть, но люди еще не носили плотную теплую одежду. В тот день мой знакомый вышел на встречу жертве, как только увидел машину, заезжающую во двор. Мой знакомый был готов наброситься на мужчину сзади с ножом, предварительно натянув черную маску, что бы при бегстве его лицо никто случайно не запомнил. Пара ударов длинным охотничьим ножом сзади должны были решить дело, - думал тогда мой несчастный знакомый.
До жертвы оставались считанные шаги. Мой знакомый тогда более отчетливо разглядел мощный торс незнакомца, его толстую гладко выбритую сзади шею, и дрожь заструилась по его сухожилиям. Но безумство окрыляет, и он уже собрался с силами для рывка и удара, одной рукой готовясь натянуть шапку, как незнакомец, резко развернувшись на месте, посмотрел на него спокойными и ничуть не удивленным взглядом.
- Я ждал тебя друг, - сказал незнакомец.
Статуя, в которую тогда превратился мой знакомый не смела молвить ни слова, в то время как ночь туже обволакивала глухую спальную окраину. За спиной несостоявшейся жертвы, в багажнике машины лежал черный кожаный чемодан, оголивший похабные внутренности улыбкой стальных мерцающих в лунном свете ножей. 
- Ты знаешь, что в прошлой жизни ты был несчастен? – спросил незнакомец.
- Но как? – недоумевал мой друг.
- Ты решил покончить жизнь самоубийством, но не смог довести дело до конца, и сейчас находишься в глубокой коме, а я есть твой истинный разум, облаченный тобою в ненавистную тебе форму из-за боязни встречи со мной. Моя миссия заключается в том, что бы вытащить тебя отсюда, что бы ты снова зажил ради любви и товарищества.
- Но я ведь не верю в тебя, - начиная оглядываться по сторонам молвил мой друг.
- Сначала тебе нравилось жить здесь, в сотворенном мире. Подсознательно в твоем подсознании, извини за тавтологию, ты контролировал судьбу, удачу, выводя себя победителем из всех спорных ситуаций. Но потом система дала сбой, ты не понял самого главного. Дело в том, что ты так и не ответил себе на главный вопрос – ради чего все это? Видишь, то, как ты был создан, не позволяет тебе функционировать без получения ответа на этот вопрос. Ты не смог дать ответ на него в прошлой жизни, и ты решил, что твои жизненные старанья будут сродни трепетаниям твари, запертой в клетке зверинца. Ты не смог дать на него ответ и в этой жизни, что и привело тебя ко мне. Я последняя твоя надежда, если ты выслушаешь меня и поверишь – ты будешь спасен.
- Может быть не стоит, - умоляюще молвил мой друг.
- Игра заключается в борьбе со смертью. Не спроста поколения людской расы овеществляли смерть, придавая ей формы человека с косой. Если ты усомнишься в том, что тебе стоит жить - она победила. Если ты задашься вопросом "Чего ради жить?" – она победила. Не ради чего. Ради ничего. Теперь понимаешь?
Мой тогдашний знакомый, а теперь уже друг проникся сказанными словами. Он всегда недоумевал от защитников природы и проповедников глобального потепления – ради чего все это? Ведь через энное количество лет Солнце все равно погаснет, а мы никуда не улетим, и все на Земле закоченеет во вселенском инее.
- А теперь ты пойдешь спать как будто ничего не было, - сказал незнакомец и развернулся, продолжая заниматься своими делами.
Мой друг с тяжелым сердцем возвратился домой. Запал на убийство исчез, силы покинули его. К утру он ожидал в гости милицию по наводке этого мужчины, мастерски отвадившего от себя опасного для общества индивида. В полном упадке он рухнул на кровать и заснул, вспомнив на последок, что завтра к нему еще должна приехать мать, у которой были свои ключи. Проснулся мой знакомый раздетый, на кухне что-то мирно кипело, из прихожей доносилось спокойная материнская возня. Наверное раздела меня как пришла, - подумал мой знакомый. Глубокий выходной день улыбался солнечным бликом на стене. Ночные кошмары не мучили его больше никогда.
Что бы не возбуждать его склонность к рефлексии в очередной раз, выслушав его историю я не стал рассказывать о последних известных мне медицинских изысках тех лет. Решивших покончить жизнь самоубийством, но не доведших дело до конца и из-за этого попавших в кому рекомендовали содержать в домашних условиях, и ничем не напоминать им об их прошлом после пробуждения, дабы дать индивидуумам второй шанс самостоятельно утвердиться в обществе.