Женечка или Рябина горькая. Часть-1

Рябина красная, в саду цветёт,
А красна девица, всё лета ждёт.
Всё ждёт, надеется, любовь найти,
А речка быстрая, бежит, бежит.
Всё ждёт, надеется, любовь найти,
А речка быстрая, бежит, бежит.

Припев:
Рябина горькая, рябина сладкая.
О счастье призрачном, мечты украдкою.
Рябина горькая, рябина сладкая.
О счастье призрачном, мечты украдкою.

Рябина клонится, аж до земли,
И красны ягоды, да так горьки.
Как слёзы горькие, что по щекам,
А речка, реченька, ой широка,
Как слёзы горькие, да по щекам,
А речка реченька, ой широка.

Рябина красная, одна беда,
И станет сладкою она когда?
А счастье только лишь, одна мечта,
А речка реченька,  так глубока.
И речку реченьку, не переплыть,
Рябину горькую не подсластить...




Часть -1
- Аня, а тебе Стёпка нравится, - спросила сестру Женька.
- Конечно, он на танцы меня вчера приглашал. А с тебя вчера, Федя глаз не сводил.
- Врёшь! Я даже этого не заметила.
- Честное слово! Я же видела как он на тебя смотрел! – Анюта засмеялась.

Две сестры вообще были неразлучны. Разница у них была всего лишь два года,  поэтому обе ладили друг с дружкой и жить друг без друга не могли. Старшая Аня училась в педагогическом училище, мечтая стать учителем русского языка и литературы, как мама, а младшая Женька только что окончила школу, и в мае для неё прозвенел последний звонок. Жили они в небольшом посёлке, недалеко от Смоленска. Июньская погода радовала теплом, впереди целое лето! У Ани каникулы, а Женя готовилась поступать в медицинское училище.  Ещё у них была младшая сестра, Алёнка. Папа Николай Анатольевич был шофером, и работал водителем в посёлке на одном из местных предприятий, мелькомбинате.

Посёлок в котором жила семья представляя собой довольно крупный районный центр, недалеко от которого был железнодорожный узел и железнодорожная станция.

- Завтра на речку пойдём, - сказала Женя.
- Обязательно!- согласилась Анна,  - С самого утра! Только грядки польем и пойдем!
- Ага.
- Туда же ребята придут! Стёпка обещал. Тебя Федя видеть хотел, он давно уже искал с тобой встречи.

На следующий день сёстры пошли на речку. Денёк выдался жаркий. Ребята  ждали девчонок на берегу.
- Привет!
- Здравствуйте девушки!
- Федя, это Женя, - представил Степан. – Ты просил меня с ней познакомить.
- Здравствуйте! – Женя протянула руку.
- Он как на танцах тебя увидел, все уши мне про тебя прожужжал, - засмеялся Степка.
- Будем знакомы, - улыбнулась Женя.
Ребята устроились на берегу.
- А вода наверное тёплая. Айда купаться! – позвала Анюта и первая кинулась к воде. Стёпка последовал за ней. Ребята весело плескались, слышались крики, визиг.  Наконец компания выбралась на берег, чтобы обсохнуть. Вскоре к речке пришли ребятишки, пара мальчишек 10-11 лет. Мальчишки тоже весело плескались невдалеке от них.  Вдруг все увидели, как к речке бежала тётя Тоня, вся запыхавшаяся и встревоженная.
- Миша! Витя! А ну-ка давайте домой! – затем она вдруг обратилась к ребятам. - Беда то какая!
- А что случилось? – спросил Степан.
- А вы ещё ничего не знаете? Война началась. Война!!!
- С кем? – спросил растерянно Федя.
- Да с Германией. С немцами!
- Не может быть? – побледнела Аня
- Как же так? – Ахнула  Женька.
Всё перевернулось в один момент…

Ушёл в армию Степан. Аня как старшая тоже пошла проситься на фронт. Поскольку ей было двадцать, то в военкомате её приняли.
- Куда вы хотите? – спросил майор на призывном пункте. - Мы бы вас в госпиталь определили, в санчасть.
- Что в санчасть, я воевать хочу!  Фашистов бить  хочу, вы только винтовку мне дайте.
- Вы уверены?
- Я уверена. Я на фронт, на передовую.
Задумался майор.
- Хорошо. Если уж так хотите… -  развёл он руками. – Есть тут возможность одна. Со зрением у вас как?
- Зрение отличное.
- В школу снайперов пойдёте?
- Я… Конечно!
- Ну и отлично,- улыбнулся майор. - Сейчас же дам вам направление. Направитесь в Подольск.
Так Анюта попала в подольскую женскую школу снайперов, а оттуда на фронт.

Жене пришлось остаться, ей ещё не исполнилось восемнадцать. Ушёл на фронт и отец, а она осталась с мамой и младшей сестричкой Алёной дома.

Немецкая армия стремительно наступала.. Вот  уже конец августа…

В то утро Женька с мамой проснулись, от какого-то отдалённого грохота.
- Что это? – спросила мама.
- Не знаю, - ответила Женя.
Вскоре пронеслись слухи, что немцы идут, и совсем уже рядом. Страшно стало Женьке. Что делать? Они ведь не смогут никуда податься, ещё и Алёнка маленькая с ними. Все с ужасом ждали беды.

На следующий день, над посёлком пировали  немецкие Юнкерсы, учинили обстрел.  В посёлке возникла настоящая паника, несколько жителей пытавшихся бежать погибли. Сгорела местная ферма, и амбар в котором хранились запасы зерна. А через три дня в посёлок вошли немцы, показалась военная техника. Жители испуганно сидели по домам, боясь высунуть нос. По улице ходили солдаты, то и дело слышалась незнакомая иностранная речь. Впервые Женя увидела немецких солдат, чеканивших шаг коваными сапогами…

В дом постучали. Мама открыла дверь, на пороге стоял дядя Гриша, одетый в чёрное пальто, с ним был Игорь Петрович,  глава местного поселкового совета.
- Привет Даша! Пришли вот к вам… Там на центральной площади немцы объявление повесили и велели всем жителям собраться завтра в десять часов утра, рядом с комендатурой. Сказали, что будет сделано какое-то важное сообщение. Должны явиться все без исключения. В противном случае могут применить карательные меры.
- Хорошо, - согласилась Дарья Ивановна. Мы с Женей придём.
- Да, знаешь ли ты ещё Даша?
- Что?
- Сейчас у нас управляющий сменился. Теперь Куликов Петька староста.
- Куликов? Он же заведующим был магазином! Его уволили за то, что проворовался. Посадить хотели, за расхищение государственной собственности, а он отделался только штрафом и увольнением.
- То-то и оно, - вздохнул дядя Гриша. - А теперь вот к немцам подался, гнида продажная.
Ни стыда у него ни совести.
- Зуб он теперь на меня имеет, - подтвердил Игорь Петрович. – Это я его тогда раскусил. Устроил как-то неожиданно проверку, пришёл с ревизией и обнаружилась недостача.
- Это про сахар то  с сигаретами?
- Ну, да! Тогда участковый обыскал его, но найти всё же ничего не нашёл. А вот по документам там накладные не сошлись. Списали всё на халатность, а доказать факт воровства не смогли. Он же гад сказал, что украли. Посадили Зину продавца, а с него как с гуся вода! Девке пять лет дали!  Хорошо, что не десять.
- Я тоже не верю, что Зина могла это сделать.  Я её знаю, - сказала Даша. Ох и подставил же он её!
- Я тоже так думаю, - согласился Григорий.- Так оно и было.

Затаил Петька обиду и на главу поселкового совета, возненавидел его лютой ненавистью. А за то, что лишили его партбилета и теперь он лишился возможности избираться главой администрации, место на которое раньше метил, и вовсе готов бы разорвать. Когда немцы пришли, он первый же в комендатуру к ним и побежал, противник советской власти. Хотел он на Игоря Петровича донести, хотел написать бумажку, да вот беда! Не успел! Тот взял да нагрянул с проверкой, прежде чем тот успел это сделать. А то, что он Зинку посадил, так то ж совесть его даже не мучила. Эта сучка, как он выражался, всё равно ему не дала, хотя он и клинья к ней подбивал. Сидит – так ей и надо! 
После того как Зину посадили, муж её  Анатолий остался с двумя детьми, двумя пацанами, Мишкой и Витькой. Оба мальчика были погодками, 10 и 11 лет. Мать его Антонина и помогала их воспитывать, пока Анатолий работал в автомастерской. А механиком был классным, все в посёлке его уважали.

На следующий день как было приказано и собрались все на главной площади, возле комендатуры. Вышел немец, невысокого роста, полноватый и лысый в чине полковника – это и был комендант. Он что-то начал говорить по-немецки, а обер-лейтенант находившийся рядом с ним пытался переводить на русский язык с явным акцентом.
- Все кто может должны работать. Для этого каждый день жители должны приходить и отмечаться на бирже труда. За неявку без уважительной причины, будут применяться карательные меры. Во всем должен быть порядок.  Лица еврейской национальности, должны явиться отдельно и для них будет создан отдельный список. Позже их собрали вместе и куда-то увезли, а куда, об этом никто не знал.

Некоторых отправили работать на железную дорогу, кого-то распределили на земляные работы, в прачечные… Анатолия отправили в гаражи, ремонтировать немецкую технику. Дарью Ивановну заставили работать в столовой, кухонной рабочей. Не особо цеплялись разве что к старикам, которые были совсем немощными.

Женю направили в немецкий госпиталь, который устроили на базе бывшей районной больницы и заставили выполнять санитарскую работу. Целый день, с утра и до вечера, она вынуждена была ухаживать за немецкими больными и раненными. Рабочий день составлял по двенадцать часов. В её обязанности входило прибираться, мыть полы, менять постель, убирать всю блевотину и выносить судна из-под больных естественно тоже.  За малейшую провинность, медсестра – немка, то и дело орала на неё и ещё двух девушек, которые работали с ней.
- Русише швайн! Русский свинья! Шнель! – кричала она. – Вы тупые и ничего не понимайт!
Иногда им даже доставалось, если они что-то вовремя не успели убрать. Зато, за то время, за пару месяцев, Жене удалось даже выучить немного немецкий, который она раньше и знать не знала и научиться его понимать. Женя хотела конечно поступать в медицинское, но то, что  ей приходилось ухаживать за раненными солдатами вражеской армии всё же вызывало в ней протест, тем более что приходилось терпеть унижения от старшего персонала и особенно от фрау Лизхен, которая то и дело придиралась к ним  Ольгой и Настей.
- Не могу я так больше! Надоели они мне, - сетовала она подруге.
- И мне надоели, - ответила Ольга.
- Я бы лучше за своими раненными солдатами поухаживала, чем за этими…
- Для своих мне тоже ничего не жалко, - сказала Ольга. Я эту Лизхен, уже выносить не могу!

Однако были среди раненных немцев и такие, которых Женька всё же жалела и относилась с сочувствием. Один дядька даже угощал её шоколадом. На вид ему было лет сорок  с чем-то, и у него была ампутирована нога. Часто он разговаривал с Женей, хотя она его почти не понимала, добродушно улыбался, благодарил за все. Наверное Женя напоминала ему собственную дочь.  А были и такие, которые смеялись глядя на девушек, говорили по-своему какие-то гадости, кричали и даже распускали руки. В сё это Женьке приходилось терпеть. Были и такие, которые знали русский и как-то пытались объясниться с девушками. Но чаще их просто называли замарашками,  шлюхами, русскими свиньями.

Игорь Петрович с дядей Гришей, обсудив обстановку, решили, что необходимо оказывать какое-то сопротивление и собрать ополчение для борьбы в тылу врага.
- Нельзя же сидеть сложа руки! – возмущался Игорь Петрович.
- Я думаю надо хоть чем-то нашим помогать. – Соглашался Григорий.
- Только как? Вот бы нам связь установить с нашим командованием! Только вот как? – задумался глава поселковой администрации.
- Агента надо найти.

Вскоре нашёлся один человечек. Откуда он в посёлке появился, никто не знал, но был он явно не местный. В дом Игоря Петровича, зашла баба Вера.
- Игорь Петрович, я тут к вам по делу…
- Выкладывай!
- Вчера какой-то человек ко мне забрёл, попросился впустить его. Сказал что свой, а откуда толком не сказал. Всё выспрашивал меня, много ли немцев в городе, районном центре. И что мне известно. Кто староста? Кто бывший глава администрации? Я сказала всё, что знаю, и он попросил к вам зайти.
- Зовут его как? – спросил Игорь Петрович.
- Говорит Алексёй, а фамилию не сказал.
- Хорошо, пусть приходит.

Вскоре баба Вера пришла с молодым человеком, лет двадцати пяти. Был он одет в гражданскую одежду, в свитере и драповом пальто, светлый, среднего роста.
- По делу я к вам. Разговор у меня к вам важный.
Игорь Петрович посмотрел на него настороженно.
- Хорошо, но сначала представьтесь. Откуда мне знать кто вы такой.
- Ладно. Зовут меня Алексей, фамилия Панин. Меня  командование прислало.
- Хм? Я должен вам верить?
- Я вас тоже не знаю…и тоже иду на риск. Вдруг вы меня сейчас в комендатуру сдадите.
Игорь Петрович молча смотрел на незнакомца, нахмурив брови выражая суровый взгляд. Губы его сжались, выбиваясь из-под чёрных усов.
- Бог с вами, - сказал он.
- Тут у немцев, в тылу…узел важный железнодорожный.  Надо взять его под контроль. Они по нему поезда пускают с техникой, продовольствием, боеприпасами… И всё это надо прервать.  Мы не можем это сделать, поскольку всё находится в глубоком тылу. Поэтому мне и дали спецзадание, организовать местное сопротивление и партизанский отряд.
- Что ж, ладно, давайте обсудим с вами  это дело. – Игорь Петрович присел.
- Много у вас тут людей, на которых можно было бы положиться?
- Я думаю, что найдутся.
- Переговорите с ними. Я готов обеспечить вам связь с командованием, буду работать связным и давать вам задания, а также соответствующие инструкции.
- Нужно оружие. А где же мы его возьмём?
- Есть же здесь склад у немцев.
- Наверное есть? Только он охраняется, и сложно к нему подобраться.
- Если вы меня послушаете, то я всё организую. Мы сами вам ещё оружие подбросим.

Как сказали, так было и сделано. Собрал Игорь Петрович Григория, Анатолия, Фёдора, ещё нескольких ребят… Вместе они сбежали в лес, выдали им там несколько винтовок, гранат, несколько килограммов взрывчатки, заранее спрятанных и припасённых в лесу. 
- Остальное достанете сами, - сказал Алексей. – Я постараюсь вам помочь.

В лесу у Алексея были ещё несколько товарищей, с которыми он бежал из немецкого плена, всего шесть человек. Через связного, они с трудом установили связь с одним из командиров советского подразделения. Им было дано задание действовать в глубоком тылу противника и нанести ему как можно больший урон, а по возможности в содействии с местным населением организовать свою группу сопротивления, партизанский отряд, что он и пытался сделать.

Поздним вечером, в дверь Жениного дома постучали.
- Кто бы это так поздно? – Дарья Ивановна немного встревожилась. – Женя! Это тебя.
- Кто? – отозвалась Женя.
- Федя.
В дом прошёл Федя. Женя обрадовалась.
- Женечка! – Федя обнял Евгению. У меня для тебя новость. Поговорить мне с тобой надо.
- Конечно. А что случилось.
- Да всё в порядке. Только ухожу я скоро, наверное мы долго с тобой не увидимся.
- Это почему же?
Федя рассказал, что они организовывают отряд и уходят в лес, рассказал про задание.
-Я иногда постараюсь тебя навещать, если конечно смогу. Прости меня. Я нем могу оставаться в стороне когда идёт война. Мой долг сражаться с врагом и я буду бить их нещадно.
К моменту когда началась война Феде ещё не исполнилось восемнадцать, поэтому в отличии от Степана на фронт он не попал, не успел. А потом попал под оккупацию.
- Я буду ждать тебя, - ответила Женя, хоть глаза её наполнились слезами. – Ты только возвращайся.
- Я обязательно вернусь! Я тебя никогда не брошу! Милая моя Женька, маленькая моя… - Федя погладил её шелковистые, каштановые волосы и заглянул в большие, наполненные слезами голубые глаза. В эту ночь он ушёл…

На следующий день Женя снова отправилась на работу.  Раненных в госпитале, как назло всё прибывало, их становилось всё больше и больше. В этот день опять привезли новую партию, очень много было тяжёлых.  Радовало только одно, что персонал был занят операциями и на них почти никто не обращал внимание. Зато работы прибавилось.  В конце октября, в начале, ноября советская армия стала оказывать всё большее ожесточённое сопротивление.

- Женя! – окликнула подругу Ольга.
- Что?
- Тебя…спрашивают.
- Кто? Ты же знаешь, что нам отсюда нельзя выходить. Если у видят, что мы бездельничаем нас накажут!
- Это Пашка.
- Господи! Какой ещё Пашка? Уж не…- Евгения осеклась. – Куликов что ли? Сын старосты?
- Да.
- Что ему от меня надо. Он же полицай. Продажная морда, как и его папаша.
- Выйди к нему. Скажи хоть что-нибудь, иначе он нас в покое не оставит!
- Хорошо. – Женя вздохнула.  – Так и быть, хотя бы узнаю что ему надо. – Она скользнула во двор.
Возле дверей больничного здания стоял Пашка. Увидев Женю, он подошёл к ней и схватил её за руку.
- Что тебе надо?- Женя ответила раздражённо.
- Ты Фёдора не видала?
- Нет.
- Он пропал и уже два дня не выходит на работу. Где он?
- А я почём знаю.
-  Он же встречался с тобой, женишок твой. Думаешь, я не знаю?
- Тебе то что?
- Уж тебе ли не знать.
- Ничего я не знаю.
- Так я тебе и поверил, - ехидничал Пашка.
До чего же Женьке были противны его рыжие волосы и конопатая, вся в веснушках наглая рожа. Но Пашка не унимался.
- Игорь Петрович куда-то пропал с Фоминым Гришкой. Скажешь, ты тоже об этом ничего не знаешь. Их же в местной полиции в розыск уже объявили. А у отца моего с ними особые четы. Кстати…ты мне давно уже нравишься.  – Пашка вдруг в наглую полез целоваться.
Женя как могла отпихивалась от него.
- Постой, ну чего ты противишься? Ты же даже не знаешь, как тебе хорошо со мной будет. Если я отца попрошу, тебя же никто не тронет. Только я могу тебя защитить.
- Да пошёл ты!!! – Женя зло оттолкнула его и кинулась обратно в больницу.
- Вот шлюха! – сплюнул Пашка. – Погоди, ты ещё об этом пожалеешь. Или будешь моей или я тебя… - Он ушёл, раздосадованный, злой и раздражённый.
Женя ещё не осознавала, какая беда над ней нависла и чем ей всё это может грозить. Сгущались над её головой чёрные тучи. Дома Женя рассказала всё маме и мать не на шутку встревожилась.
- Только этого ещё не хватало! Женечка, доченька, только держись от него подальше!
- Я знаю мама. 
К ним подбежала шестилетняя Алёнка. И вопросительно посмотрела на маму и на сестру. - Женя…ты же мне конфетку обещала.
- Нет у меня конфетки, - вздохнула Женя.
- А шоколадку?
- Нет у меня шоколада!
- Тогда хотя бы сахару дай! – жалобно застонала сестричка.
Женя достала припрятанный кусочек.
- Возьми, это последний. Больше у меня нет.
- Значить мы опять чай пустой будем пить?
- Значить пустой…
- Ешь, пока тебе дают! – строго сказала мама. Иногда ей удавалось приносить со столовой немного продуктов, когда расщедрившиеся немцы ей давали.  В том числе немного картошки, муки. А иногда и кусочки сахара рафинада. Когда однажды ей подарили банку консервов тушёнки, у них был настоящий праздник! Собственно и не хотелось Даше  ничего брать от  немцев, но дочек надо было кормить, особенно младшую Алёнку! И скрепя сердцем она соглашалась. Та они и жили, точнее выживали.

продолжение следует...
Роман закончен и опубликован полностью.
http://www.proza.ru/2009/08/29/617