фанфик Правда может шокировать

~*~*~*~*~
     Фанфик о том, что ненависть не всегда бывает сладка, а правда может шокировать…
~*~*~*~*~

Глава 1. Новенькая.

     Гарри Поттер, входя через огромные двери в Большой зал, невольно вдохнул. Через несколько минут должен начаться праздник по случаю начала нового учебного года. В его случае, седьмого, заключительного, года. Гарри чуть снизил скорость и, подняв голову, вгляделся в потолок, отражающий состояние вечернего звёздного неба. Мелкие тёмные тучки, подобно молодым овечкам, сновали туда-сюда по небосклону, изредка натыкаясь на звёзды. Парень опять вздохнул. Тут его плеча, словно перо, коснулась рука Гермионы.
     Гарри повернул в её сторону голову и встретился с ней взглядом. Им не нужно было разговаривать. Глаза всё говорили без слов. «Не грусти, Гарри. Сейчас не время печалиться!» – сказали блестящие карие глаза Гермионы. «Понимаю, но мне трудно поверить, что это последний наш год», – ответили изумрудные глаза Поттера.
      - Эй, вы так громко говорите, что у меня уши заложило! – прокричал над ухом Рон Уизли, появляясь по правую руку от Гермионы.
     Гарри оторвал свой взгляд от глаз Гермионы и молча, довольно резкими шагами, направился к столу «Гриффиндора». Гермиона, прижимая к бёдрам мантию, затрусила следом. Рон, хмыкнув, пошёл за ними.
     Проходя мимо кучки первогодков, которые трусливо озирались вокруг и жались друг к другу, Гарри внезапно замер и обернулся. Вне группки первогодков, в сторонке, стояла девушка явно не одиннадцати лет. И вид её примагничивал взгляды. Вместо привычной хогвартской мантии на ней были надеты короткий узкий топ кричаще-красного цвета, который прикрывал только грудь, широкие брюки кирпичного цвета, низко сидящие на бёдрах и увешанные всевозможными цепочками, значками и амулетиками. Так что неприкрытыми оставался весь живот и часть бёдер. На ногах были надеты массивные чёрные военные ботинки на толстой подошве, а на руках – кожаные перчатки без пальцев.  Шокирующую картину дополняли разноцветные волосы, перекрашенные во все цвета радуги, сине-сиреневая помада на губах и тоненькое золотое колечко в пупке. За плечом висел мешкообразный рюкзак, расшитый разными рунами и увешанный цепочками. Девушка, которой можно было бы дать лет семнадцать, смотрела в пространство фиалковыми глазами с синей тушью на ресницах.
      - Эй! – воскликнула Гермиона, натолкнувшись на Гарри, так как его размышления о девушке заняли не более двух секунд.
      - Прости, – шепнул Гарри в ответ. – Я тут увидел новенькую.
      - Новенькую? Гарри, тебя потянуло на первоклашек? – ревниво поинтересовалась Грэйнджер.
      - Нет! Вон, посмотри, – он указал кивком головы на странную девушку, – там стоит. Странная такая.
      - Вижу. Странная особа.
      - Где? – спросил подоспевший Рон, который слышали лишь слова «странная особа».
     Гермиона фыркнула и, пройдя ещё пару шагов, села на лавку за стол. Гарри и Рон сели рядом, по правую и левую руку от неё. Рон, как это обычно бывает, уныло уставился в
тарелку, будто под его молящими взглядами там могла появиться куриная ножка или кусок мясного пудинга. Но впереди ещё была церемония распределения.
     Профессор МакГонагалл, как всегда, встала возле табурета с восседающей на нём Распределительной Шляпой, раскрутила список с именами первогодков и уже готова была
прочесть первое, как вдруг остановилась, опустила свиток и произнесла:
      - Уважаемые ученики, в наши ряды входит новая ученица. Раньше она училась в ирландской школе магии и перешла на последний курс, но её школа сгорела. Чтобы девушка могла окончить школу, её направили в Хогвартс. Поэтому директор счёл необходимым, чтобы семнадцатилетняя Пума Ли прошла церемонию распределения наравне с нашими первоклассниками. Прошу вас, мисс Ли.
     Девушка с разноцветными волосами и пирсингом подошла к табурету развязной походкой, позвякивая всеми цепями на брюках и рюкзаке. Она, не спеша, скинула рюкзак на пол, села на табурет, закинув ногу на ногу, и взглянула на профессора МакГонагалл. Та хладнокровным, привычным жестом водрузила Шляпу на цветную голову. Тут же открылась прорезь – рот Шляпы – и Пума услышала:
      - Так-так! Новая девочка. Никогда мне не приходилось распределять по факультетам такую большую ученицу. Ладно, Пума Ли, и хоть твоё сердце жаждет мести, я отправляю тебя в «ГРИФФИНДОР»!
     Остальных учеников поразило, что девушка не стала прыгать от радости, а неспешно встала и, подобрав портфель, направилась к столу гриффиндорцев, покачивая бёдрами. Однако МакГонагалл добавила в её удаляющуюся спину:
      - И наденьте мантию, мисс Ли.
     И тут все услышали голос Пумы – довольно приятный, но переполненный чувства гордости и какого-то пофигизма:
      - Возможно, профессор. Но не факт…
     Пума Ли села за стол рядом с Роном и мотнула цветастой гривой. Рон невольно покосился на неё. Несколько секунд Пума Ли сидела молча, словно в каком-то оцепенении, затем мотнула головой и осмотрелась по сторонам. Первым под взгляд её фиалковых глаз попал именно Рон. Пума нагловато наклонилась к нему и пристально вгляделась в его рыжую макушку.
      - Какой мальчик! О-ла-ла! Просто лови кайф. Будем знакомы. Моё имя – Пума Ли. Но только именно Пума Ли, а не Пума или просто Ли.
      - Рон Уизли, – пробурчал он в ответ.
     Пума Ли взмахнула рукой, словно дирижёр, и запустила пальцы в рыжие роновы волосы. Парень напрягся и слегка подался назад. И тут девушка заметила Гарри. Пума, быстро позабыв о Роне, встала и подошла к Гарри.
      - О-ла-ла! Это же Гарри Поттер! Мальчик, который выжил. Укокошил Сами-Знаете-Кого и выжил! Клёво. Я Пума Ли.
     Гарри не успел ответить чего-либо, как Пума Ли внезапно обвила руками его шею и оставила сине-сиреневый след губ на его щеке. Гермиона от возмущения передёрнула плечами. Однако Пума похлопала её по плечам и произнесла:
      - Не ревнуй, девочка, я не собираюсь кадрить твоего мальчика! Я недостойная крошка хлеба, чтобы претендовать на самого Гарри Поттера! 
     Гермиона покраснела. Гарри, конечно, ей нравился, но она не хотела, чтобы ей напоминали об этом за каждым углом.
      - Нет… э-э, – протянула Гермиона, чтобы замять ситуацию, но вышло гораздо хуже.
     Пума, внаглую оттолкнув Рона, села рядом с Гермионой, но намеревалась поговорить с Гарри.
      - Как тут с уровнем магии? – спросила она.
      - Нормально, – пробурчал Гарри, не смотря на Пуму Ли.
      - Самая лучшая школа! – встряла Гермиона и тряхнула волосами.
      - Благодарю, но я разговариваю с Гарри.
      - Ура-а-а! – завопил Рон и тут же осёкся.
     Пума Ли резко обернулась к нему и её губы скривила насмешливая улыбка. В тарелках появилась еда, и голодный Рон не сдержал эмоций. Он схватил кусок печёночного пирога и с жадностью заталкивал его в рот. Гермиона кашлянула. Рон покосился на неё и, поймав убийственный взгляд, положил надкусанный кусок на свою тарелку.
      - Расскажи о своей школе! – попросила Гермиона.
      - Моя школа не имела названия, но была маленьким уютным домиком. Учеников всего-то было человек триста. Но что это была за школа! (Пума закатила глаза). Я попала в неё в десять лет и мне жалко до слёз, что она сгорела.
      - Были ли в твоей школе факультеты? – спросил Рон.
      - Нет, не было. Нас разделяли по классам. Я не имею ничего против Хогвартса, но поверьте, моя школа была лучше. Я любила её, но вряд ли полюблю Хогвартс.
     Пума Ли опустила фиалковые глаза и, взяв вилку, наколола на неё сосиску. Откусив несколько кусков, она положила сосиску на тарелку и обратилась к Рону:
      - Приятель, подай мне рюкзак.
     Рон поднял её рюкзак, оказавшийся тяжёлым, и передал хозяйке. Пума выхватила его и, распустив шнурки, принялась рыться. Гермиона, улучив момент, пока новенькая занята, обратилась к Гарри:
      - Скажу два слова: не смей влюбляться!
      - Это три слова, – отшутился Гарри и, внезапно для себя самого, прикрыл ладонью лежащую на столе руку Гермионы. Девушка вздрогнула и повернулась к нему. Их взгляды пересеклись.
     Губы Гермионы, слегка приоткрытые, дрожали. Глаза заблестели от стыдливых слёз. Она отвела взгляд в сторону и непонятно чему улыбнулась.
      - Ага! Нашла! – воскликнула Пума Ли, извлекая из недр рюкзака помятую фотографию. – Вот моя школа, правда, четыре года назад.
     Школа магии на фотографии напоминала деревянную часовню, но не как ни замок. Перед крыльцом с навесом, обвитом плющом, стояли и сидели девочки и мальчики разных возрастов. Но на первом плане стояла Пума Ли. Гермиона, заглядывающая через плечо Пумы, едва не икнула. Четыре года назад Ли выглядела как обычная девочка – со светлыми волосами, в юбке до колен и свитере с длинными рукавами.
      - Что заставило тебя поменять имидж? – спросила мисс Грэйнджер.
      - Не знаю. Может, веяние времени, а может, ещё какая блажь. Просто одним ранним утром мне захотелось стать другой. Чтобы от прежней Пумы не осталось и следа. Первым шагом стал поход в парикмахерскую, затем пирсинг. Чуть позже – рэп, от которого я потом, правда, отошла. Отойти-то отошла, а стиль в одежде оставила, хотя частично. Вот так и появилась Пума Ли, которая сидит перед вами.
      - Ты не стесняешься открывать живот и спину? – продолжала допрос Гермиона.
     Пума пожала плечами и ответила:
      - Нет, не стесняюсь. Кого стесняться?
     Пума отправила в рот оставшуюся часть сосиски и улыбнулась. Она тряхнула головой и взглянула в сторону преподавательского стола. Улыбка сползла с её лица. Её место заняла мина ярости. Ноздри затрепетали, глаза сощурились и налились кровью. Руки сжались в кулаки так, что косточки побелели. Гарри проследил за её взглядом и затаил дыхание. Сощурённый, яростный взгляд фиалковых глаз Пумы был устремлён на профессора Снэйпа.
     Несколько секунд девушка утробно рычала, затем выскочила из-за стола и ринулась к столу учителей. На ходу она превратилась в золотой светящийся кокон. Гарри и Рон
 привстали, заворожено наблюдая за её действиями. Вот кокон распался и глазам всего зала предстал грифон – с мощным орлиным клювом и сильными когтистыми лапами льва. Пума-грифон поднялась на задние лапы, рассекла передними воздух и прыгнула на преподавателя. Однако Снэйп, вовремя понявший, что на его жизнь покушаются, выхватил палочку и выставил перед собой прозрачный, но мощный магический барьер. Грифон врезался в это барьер и отлетел назад, упав на пол. По его телу пробежала мелкая дрожь и перед преподавательским столом теперь лежала Пума Ли.
     Девушка тяжело дышала открытым ртом, по её лбу стекала капелька пота. Узко сощуренные глаза Пумы были устремлены на Снэйпа. МакГонагалл встала и, чуть наклонившись, спросила:
      - В чём дело, мисс Ли?
      - Убийца! – прошипела девушка, вставая с пола и принимая боевую позу. – Убийца! Ненавижу тебя!
     Снэйп, внезапно, вздрогнул и пристально уставился в фиалковые глаза Пумы Ли. Девушка, стоя перед ним, опустила сжатые в кулаки руки и выпрямила спину. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, затем преподаватель разорвал эту протянувшуюся цепочку и отвернулся. Пума Ли резко развернулась и размашистыми шагами направилась к выходу. По пути она рывком схватила свой портфель и, быстро надев его за плечо, вышла из Большого зала.
      - Что-то тут не так, – прошептала Гермиона, наклоняясь к уху Гарри. – Она явно его знает.
      - Предлагаю расспросить её, – внезапно агрессивно предложил Рон.
     Гермиона не знала, чем возразить. Ведь ей тоже хотелось узнать, отчего сейчас разыгрался здесь спектакль.

Глава 2. Вся правда Пумы Ли. 

     Гарри, Рон и Гермиона, произнеся пароль «Абрикосовый пудинг», прошли в общую гостиную «Гриффиндора». С некоторым сожалением они отметили, что все их любимые кресла заняты первокурсниками, которые с горящими глазами разговаривали со старшими учениками. Но трёх друзей не интересовали первогодки с их, подчас, тупыми вопросами. Нет, все трое разом принялись отыскивать цветную голову.
     Пума Ли, усевшись по-арабски на полу перед камином, рассматривала фотографию своей старой школы. Её фиалковые глаза, не отрываясь, смотрели на бывших одноклассников, и, кажется, блестели. Но, может, это отражался огонь камина. Гарри и Рон, подойдя к ней справа и слева, присели рядом. Пума Ли оторвала взгляд от фото и покосилась на Уизли.
      - Знаю я, чего вам надо от Пумы Ли! – довольно резко сказала она, вставая с пола и отходя в сторону. – Люди так любопытны, чёрт!
      - Пума Ли, не злись на нас, – начал Рон, поднимаясь и подходя к ней. – Просто это, мягко говоря, заставило нижнюю челюсть отпасть. Скажу, не кривя душой, что Снэйп – не мой любимый учитель, но это…
      - Да! – встряла Гермиона. – Обычно первогодки не ведут себя так. Это, по меньшей мере, странно, а…
      - Подружка! – рявкнула Пума и шагнула к Гермионе, так что коснулась своим носом её носа. – Не знаю, как тебя зовут, но прошу об одном – хватит умничать. Я не терплю ботаников и не якшаюсь с ними. Запомни, детка, Пума Ли – это ветер в пустыне, это облако в небе, а не буква в книге!
      - Меня зовут Гермиона Грэйнджер! – обиженно воскликнула Гермиона. – И я не ботаник!
     Пума Ли тряхнула цветастой головой. Гарри внезапно почувствовал, что должен защищать Гермиону. Он довольно грубо схватил Пуму за руку и сказал:
      - Эй, так ты никогда не найдёшь себе друзей в Хогвартсе! Никто не виноват, что ты попала в эту школу, а не туда, где все твои друзья.
     Пума Ли моргнула глазами, потом слегка опустила синие ресницы и сказала:
      - Ты во многом прав, мистер Поттер. Виновата я сама, потому что разругалась с директрисой! Да ладно, не об этом разговор. Я знаю, что вы пришли сюда так резво, чтобы узнать, что связывает меня со Снэйпом?
     Все трое кивнули. Пума Ли огляделась по сторонам, выискивая местечко в гостиной, где не так много любопытных. Такое нашлось у входа на лестницу, ведущую в спальни девочек. Гермиона и Пума сели на ступени, а Гарри и Рон устроились поудобнее, прижавшись к стене. Пума Ли, нервно покусывая губу, смотрела на новых друзей. Они жадно ждали.
      - Когда-то, восемнадцать лет назад, когда меня ещё не было на свете, у моей мамы была старшая дочь – Вивьен. Но я её никогда не знала, только видела пару раз на фотографии. Но фото здесь играет самую важную роль. В нашей семье есть особый фотоальбом – «Чёрная память». В нём наклеены все фото и рисованные портреты членов нашей семьи, которые умерли не своей смертью. Так вот, когда мне было лет пять, я случайно нашла «Чёрную память» и увидела свежую фотографию – девушку лет девятнадцати-двадцати и парня такого же возраста, с чёрными волосами и хищным взглядом. Я спросила у мамы, кто эта девушка. Вот тогда-то я и узнала, почему у меня нет сестры.
      - Прости, – прервала Гермиона. – Значит, ты не Пума Ли.
      - Да, ты правильно поняла меня. Да, я не Пума Ли – я Сабрина Карадос. А сестра моя – Вивьен Карадос. Так вот, повествую дальше. Фотография сестры меня словно заворожила. Я смотрела на свою Вивьен и постепенно понимала, что должна не любить парня, стоящего с ней. Мама рассказала мне всё. Моя сестра окончила школу, в которую позже отдали меня, и которая сгорела. Она была великолепным зельеваром, поэтому решила пойти в медицину. Но вот ей встретился мистер Северус Снэйп. Как его мама описала: «Высокий, тонкий как ива, чёрный и по волосам и по душе, довольно симпатичный, но не относящийся к группе любимчиков. Типичный книголюб и завсегдатай библиотек». Вначале их отношения были чисто деловыми – ведь Снэйп тоже зельевар. Они вместе составляли какое-то зелье, чтобы попасть в Академию магической медицины. Потом появилась симпатия, а затем и любовь. Вивьен, по словам мамы, всё время витала в облаках, мечтала и рисовала сердечки на салфетках. Снэйп и моя сестра встречались около двух месяцев, а потом решили пожениться и войти в мир медицины, как мистер и миссис Снэйп – лучшие зельевары.  Но судьба не позволила сбыться их маленькой мечте. Мама случайно узнала, что Снэйп вступил в ряды Пожирателей Смерти, то бишь на сторону Сами-Знаете-Кого. Она хотела предупредить Вивьен, но та не верила. Узнав о дате предстоящего свидания, мама решила, что не допустит его. Но она опоздала. Когда мама прибыла на это место, то Вивьен была уже мертва. Рядом, держа палочку в руках, стоял Снэйп. Он убил женщину, которую любил и с которой хотел связать свою жизнь. Подтверждением их романа стала только фотография, фотография с их предпоследней встречи. Вот такие шуры-муры.
     Гермиона сглотнула, глаза её горели как-то по странному. Трудно было понять, то ли она сдерживала растроганные слёзы, то ли кипела из нутрии от ненависти к Снэйпу. Лично Гарри был на все сто был уверен, что теперь Снэйп – не только заклятый враг его отца, но и самый презренный человек на планете. Нет, не человек, а существо,
приравненное к плинтусу.
       - Да-а! – протянул Рон и размял затёкшую спину. – Я никогда не любил его, это хмыря, но теперь я его просто ненавижу, терпеть не могу. Скажу больше, от одного только слова «Снэйп» меня воротит.
     Для большей убедительности Уизли скорчил мину, словно его сейчас вывернет наружу. Пума Ли многозначно пожала плечами.
      - А почему «Пума Ли»? – спросила Гермиона.
      - Это имя не связано с местью. Нет, просто когда мне было десять лет, я была просто влюблена в пум. Мои комнаты в доме и в школе были увешаны картинками с пумами. Но просто зваться пумой мне не хотелось. Тогда к кличке присоединилась китайская фамилия Ли. А потом и в школьном журнале вместо Сабрины Карадос появилась Пума Ли. Кстати, хочу предотвратить ещё один вопрос. Грифон в нашей семье – символ мести. Мой дед мстил своему кузену и тоже превращался в грифона. Моя прабабка мстила своему соседу и частенько пугала обликом грифона.
      - То есть, ты хочешь отомстить Снэйпу? – спросил Рон и чуть наклонился.
      - Я бы убила его, уничтожила! Но убить учителя – только зря замарать руки кровью! Нет, я буду мстить исподтишка, мелко, но гадко!
      - Месть может оказаться неоправданной, – сказала Гермиона нравоучительно, но тут же осеклась под косым взглядом.
     Однако Пума, внезапно, расхохоталась и произнесла:
      - Он ещё не знает, что я тоже Карадос. Для него, как и для других, я Пума Ли, хотя он очень странно смотрел на меня. Но пусть он пока помучается от шалостей кошки, а потом правда шокирует его. А теперь, дорогие друзья, я бы хотела немного отдохнуть. Пойду в спальню. Оу, кстати, мисс Гермиона,  я ваша соседка!
     И Пума Ли, поднявшись на ноги, быстро побежала вверх. Гермиона уронила голову на ладони. Гарри похлопал её по плечу.
      - Какая странная девушка, – полу тихим голосом произнёс Рон, глядя в пространство остекленевшими глазами. – Но она симпатичная.
     Гарри и Гермиона переглянулись, подавив улыбки. Рон никогда так не реагировал на хорошеньких девушек. Кончики его ушей покраснели, а глаза смотрели чуть стыдливо и как-то загадочно, словно парень знал чего-то из своего будущего.
      - Рон! – Гарри щёлкнул пальцами перед его носом. – Венера вызывает Рона Уизли! Да очнись же ты, рыжий!
     Рон мотнул головой и взглянул на Гарри Поттера. Гермиона беззвучно смеялась, зажимая ладонью рот. Гарри криво ухмылялся.
      - Что, Афродита с гор спустилась? – сквозь смех спросила Грэйнджер и, не в силах больше сдерживаться, расхохоталась в полный голос. В гостиной тут же стало тихо.
     Первокурсники затравленно смотрели на хохочущую семикурсницу. Колин Криви схватил фотоаппарат и сделал фотографию. Рон, только сейчас понявший, отчего Гермиона надрывает живот, резко встал и отошёл от них. Гарри тоже поднялся на ноги и пошёл за другом, чтобы убедить Рона – обижаться не на что.
     Позже, когда гостиная опустела и камин стал затухать, разговор продолжался в спальне девочек. Пума Ли, кровать которой стояла в прямой близости от кровати Гермионы, расспрашивала о жизни в Хогвартсе.
      - Чего тут у вас было особенного?
      - Мне кажется, что с тех пор как в Хогвартс поступил Гарри, школа живёт на иголках. Например, на втором курсе Джинни Уизли, под гипнозом Сама-Знаешь-Кого открыла Тайную комнату, а Гарри, спасая её, сражался с василиском. Потом мы с ним спасали гиппогрифа Клювокрыла и С… спасли всё-таки. На четвёртом курсе Гарри участвовал в Турнире Трёх Волшебников.
      - Всё-всё! Спасибо! – перебила её Пума Ли, понимая, что сейчас уснёт. – Я лучше лягу спать, потому что завтра первый урок – зельеварение. Доброй ночи, Гермиона. И, кстати, я знаю, что ты любишь Гарри Поттера.
      - Так заметно? – испугалась Гермиона и привстала на локтях.
      - Твой взгляд всегда устремлён на него, даже когда ты говоришь с кем-то другим.
      - А ты понравилась Рону.
      - Правда? Боюсь вас обидеть, но Рон – не мой стиль мужчин. Я люблю высоких и темноволосых, уважаю панков. А Рон, хоть и парень симпатичный, но мне он может быть только другом.
     Пума накинула конец одеяла на голову и закрыла глаза. Утро предстояло не из лёгких.

Глава 3. Первая попытка узнать правду. 

     Пума Ли открыла глаза и осмотрелась. Ночью ей вновь приснилась фотография Вивьен. Её чудные фиалковые глаза с жёлтыми прожилками, её роскошные каштановые волосы, похожие на волны океана. Её чуть смуглая кожа и приятная улыбка.
     Остальные девочки ещё спали, Гермиона лежала на животе, свесив с кровати левую руку. Пума тихо встала, привела себя в порядок и открыла чемодан, который стоял подле кровати. Она надела очень короткую мини-юбку синего цвета, сидящую на бёдрах, широкий кожаный пояс с огромной пряжкой в форме паука, голубой топ со стразами и сапоги на шпильках с голенищами чуть выше колена. Цветные волосы оказались подобраны в пучок с торчащим хвостиком. Немного подумав, Пума надела вчерашние перчатки без пальцев. Сделав бёдрами восьмёрку, девушка тихо вышла из спальни и спустилась в гостиную.
     Естественно, что в такое раннее время в ней ещё никого не было. Пума Ли опустилась в кресло и закинула ногу на ногу по-мужски. Несколько секунд она ещё находилась под впечатлением сна о сестре, но потом тряхнула цветастой головой и сказала:
      - Всё, Вивьен, решено окончательно и бесповоротно: ты будешь отомщена. Даже если мне придётся попасть в Азкабан.
     Через некоторое время в гостиную «Гриффиндора» стали спускаться ученики. Вначале это были первокурсники, не желавшие опоздать в первый свой учебный день. Затем прибежал Колин Криви, на ходу разбираясь в фотоаппарате. Проскочила Джинни Уизли, одетая в милый красный комбинезон.
     А ещё через минут пять появились Гарри и Рон. Пума Ли встала к ним навстречу и помахала рукой. Рон задержал взгляд на её руке, Гарри же с ужасом уставился на голые ноги.
      - А-а-а… – только и протянул он, потому что не мог сказать ни слова, хотя одна фраза стрелой вонзилась в его ум: «А, ты чего – белены объелась?!»
     Пума демонстративно качнула бедром и, улыбаясь пошловатой улыбкой, произнесла:
      - Доброе утро, господа хорошие!
     Спускавшаяся в гостиную Гермиона замерла на предпоследней ступени и открыла рот. Остальные гриффиндорцы, тоже спускавшиеся в гостиную после сна, останавливались и глазели на Пуму. Девушка, однако, ни чуть не смутилась. Наоборот, она улыбнулась с лисьим выражением лица и сказала:
      - Благодарю, что уделили мне столь огромное внимание.
     Рон и Гарри переглянулись. Гермиона, обойдя Пуму Ли вокруг, критически покачала головой. Через некоторое время гриффиндорцы спускались в Большой зал. Гарри, Гермиона, Рон и Пума Ли шли рядом. Парни шли медленно, понимая, что сейчас будет. Ведь Пума не только оделась вызывающе и пошло, но и отказалась надеть мантию, мотивировав тем, что в старой школе не носила её и здесь не собирается. Гермиона в
дискуссии не принимала участия, потому что не желала выслушивать, что она – «ботаник».
     Но вот они вошли в зал. Пума Ли подняла руки и помахала всем, кто посмотрел на неё. А это оказалась добрая половина зала. МакГонагалл вскочила со стула и со страданием на лице поглядела на девушку.
      - Господин директор! – тихо произнесла профессор трансфигурации. – При вас я
просила девушку надеть мантию, а каков результат?
      - Профессор МакГонагалл, девушка ещё не привыкла к нашим правилам, – ответил директор спокойно и даже со смешком. – Пусть сначала посмотрит на других, а уж потом вновь попросите её надеть школьную форму.
     Меж тем Пума Ли прошла вдоль стола «Гриффиндора» и заняла своё место. Гарри, Рон и Гермиона сели напротив. Пума закинула ногу на ногу. Гермиона только вздохнула. Но тут сзади, вырвавшись из толпы учеников, оказался Драко Малфой со своими приспешниками – Крэббом и Гойлом. Блондин с тусклыми голубыми глазами с интересом посмотрел на Пуму и, чуть наклонившись к ней, спросил:
      - Как дела? Ведь это ты вчера была греческим ископаемым?
     Пума с самым невозмутимым видом повернулась к Малфою, одарила его презрительным взглядом и ответила:
      - У меня всё тип-топ. А вот обзываться не следует, приятель. Я тебе не девочка-плакса, которую пальцем не тронь. Если надо, то я могу и подраться. И не всегда с помощью магии. Ясненько? А теперь, дружбан, топай отсюда, пока я добрая!
     Последние слова были произнесены с явным предупреждением. На Драко, однако, подобные угрозы не произвели впечатления. Он пожал плечами и, нацепив на лицо выражение: «Кто это там вякает, я не понял!», ушёл к своим. Пума стиснула зубы.
      - Это наш враг по имени Драко Малфой! – пояснила Гермиона. – Он маг-чистокровка. Считает, что с ним достойны общаться избранные, а в друзей набрал двух кретинов и идиотку Пэнси Паркинсон.
      - У кого мозгов палата, тот и друзей себе таких отрывает! – со вздохом констатировала Пума и схватила вилку.
     Завтрак окончился. Слизеринцы и гриффиндорцы, проклиная в душе друг друга, направились в подвальные помещения на урок Снэйпа. Пума Ли, опередив зелёных, бойко шпарила на своих шпильках. Некоторые девочки слегка позавидовали такой проворности.
     Оба факультета остановились перед тёмной, неприветливой дверью. Пума Ли, привалившись бедром к стене возле двери, зевнула. Драко Малфой что-то шепнул своей подружке Пэнси. Та направила на Ли взгляд своих хищных глазок и ответила блондину.
Пума почесала пальцем кончик носа.
     Дверь открылась. На пороге, подобно чёрному ворону изо тьмы неба, появился профессор Снэйп. Он осмотрел учеников своим колючим взглядом и задержал его на несколько секунд на Пуме Ли. Девушка плотно сжала губы и оторвалась от стены.
      - Проходите, – тихо, но в то же время строго, произнёс учитель.
     Слизеринцы скопом рванули в класс. Гриффиндорцы медленно вошли следом. Пума, однако, осталась в коридоре. Снэйп, заходя в класс за последним учеником, уже почти закрыл дверь, но заметил, что цветной головы не видно. Он вздохнул и, открыв дверь, выглянул в коридор.
      - Мисс Карадос, прошу в класс.
     Фиалковые глаза девушки расширились от неожиданности. Всё же Снэйп узнал её. Наверное, именно глаза подвели. Ведь Вивьен была обладательницей таких же глаз.
      - Я Пума Ли! – сквозь зубы процедила девушка, входя в класс.
     В бездонных, чёрных глазах Снэйпа можно было прочесть: «Ничтожество! Я знаю твои глаза!» Пума села рядом с Роном, так как Гарри и Гермиона сидели вместе. Она хмуро уставилась на парту. Учитель прошёл к своему столу и обратился к классу:
      - Итак, вы перешли на последний курс. Скажу – я не думал, что некоторые из вас дойдут до седьмого курса. Заранее обмолвлюсь, что этот год будет не из лёгких. В частности и по моему предмету. Я хочу, чтобы вы окончили школу с отличными знаниями. И конечно мне будет приятно, если кто-то из вас станет знаменитым зельеваром.
     Взгляд профессора нарочно или невольно устремился в сторону Пумы Ли. Девушка
тихо, почти утробно, зарычала. Рон косо посмотрел на неё. Учитель продолжал:
      - Не будем терять времени. Сейчас я расскажу вам о снадобьях для лечения некоторых кожных заболеваний. Итак…
     Только под конец урока Рон заметил, что пергамент Пумы Ли чист, как первый снег, а перо не обмакнуто в чернила. Сама девушка, закинув ногу на ногу, сидела, словно в прострации. Снэйп, казалось не замечал нахальной девушки, но стоило прозвенеть колоколу, возвестившему об окончании урока, как преподаватель, одним прыжком, оказался подле ученицы.
      - Я хочу, чтобы вы пришли ко мне после уроков, мисс Карадос.
     Слизеринцы напряглись. Драко даже с места привстал.
      - Я Пума Ли! И, к вашему сведению, сегодня после уроков я занята. Так что, милый препод, не ждите полной луны. Пума сегодня не поймана.
      - Если бы у «Гриффиндора» было бы хоть пять очков, я бы отнял их. Гриффиндорцы, скажите спасибо мисс Карадос: я обращусь к профессору МакГонагалл, и первые свои очки в это году вы увидите не скоро.
     В классе поднялся гул возмущения. Никто не собирался уходить на другой урок. Наверное, это был первый случай, когда ученики не покинули класс зелий сразу же после звонка.
      - Пугайте, не пугайте, а я всё равно не приду.
     После последней фразы девушка покинула класс. Остальные сочли, что их присутствие больше не нужно. Некоторые только сейчас с удивлением отметили, что до сих пор сидят в классе Снэйпа.
     Вторым уроком была практическая магия у профессора Флитвика. Но Пума Ли отказалась пойти на него, мотивировав тем, что и без всяких карликов знает кучу полезных заклятий.
      - Слышьте, пацаны, давайте втроём прогуляем урок. Девочке не предлагаю, потому что наша умненькая точно откажется.
     Гермиона возмущённо подняла бровь. Гарри и Рон переглянулись. Грэйнджер подбоченилась, шагнула к Пуме, коснувшись мантией её ног.
      - Спорим, что я пропущу этот урок.
     Пума округлила глаза. Гарри тоже удивился. Рон вообще ничего не понимал.
      - Лады…  Но только давай выйдем за пределы замка. Заодно и поточим лясы.
      - Мы пойдём к Хагриду. Это наш хороший друг. Он никогда не заложит. Только у меня просьба: пусть Гарри и Рон молчат, а если что скажут, что ничего не знают.
     Парни молчали. Пока не подошли остальные ученики, Пума Ли и Гермиона быстро смылись, скрываясь в тени. Стоило им пропасть из виду, как Рон стряхнул с лица маску тупого отсутствия и спросил:
      - Так я не понял. Чего это Гермиона и Пума решили прогулять урок?
      - Да! Они поспорили, что Гермиона сможет это сделать. Ох, и попадёт им обеим, особенно Гермионе.
     И парни вошли в класс. А девушки, стараясь не попадаться на глаза преподавателей и других семикурсников, спешили к выходу.
      - Хагрид – полу великан, но он добрый и не любит говорить о своих родителях, – поясняла Гермиона, семеня к выходу. – Ты только ничего не спрашивай о его маме в особенности.
      - Понял, не тупой! – ответила Пума Ли. – Только представляй меня как Пуму Ли, а не как Сабрину Карадос. Этим именем я больше не живу. Сабрина умерла.
     Через некоторое время обе девушки остановились у хижины лесника. Гермиона взошла на крыльцо и постучала. Огромная дверь отворилась и на пороге выросла большущая  фигура лесника. Он со вниманием осмотрел девушек и произнёс:
      - Ну, привет, Гермиона. А кто твоя подружка?
      - Её зовут Пума Ли. Она новенькая.
     Хагрид пригласил их войти в дом. Девушки прошли и уселись в кресла. Хагрид выглянул в окно, но вдруг резко обернулся и произнёс:
      - Стоп, я что-то не понял. Гермиона, почему ты не на уроке?!
     Гермиона опустила голову. Прогулять урок для неё – пара пустяков, а вот сознаться в том, что урок прогулян преднамеренно – большая проблема. Пума Ли, лучезарно улыбнувшись, ответила:
      - Мистер Хагрид, так кажется? Вы Гермиону не ругайте, это я её подговорила прогулять урок карлика. Она же девушка умная, поэтому я и осмелилась.
      - Пума Ли, какое странное у вас имя. Вы вроде не китаянка.
      - Ну, скажем так, я не люблю об этом говорить. У каждого из нас есть что-то, чего не следует знать другим. Так вот, у меня это – моё имя.
     Хагрид посмотрел на Гермиону. Ты пожала плечами, как бы говоря: «Делать нечего!» Лесник прошёлся по комнате, потом поставил на огонь огромный чайник и принялся доставать чашки размером с ведро. Поставил сахарницу и тарелку, на которой лежали бесформенные кексы собственного приготовления. Пума затравленно наблюдала за ним.
     Вода в чайнике закипела. Хагрид пригласил девушек к столу и налил в чашки чай – тёмный и ароматный. Однако Гермионе вдруг стало обидно. Хагрид обычно угощает чаем только их – её, Рона и Гарри. Но стоило ей, Гермионе, прийти вместе с Пумой Ли, как добросердный лесник налил чашечку и ей. Значит, по это логике следует, что если Гарри придёт к Хагриду с Малфоем,  то лесник угостит и их врага. А это мисс Грэйнджер не особо пришлось по нутру. Ей очень захотелось сказать это вслух, но Гермиона осеклась и только затолкала в рот почти четверть кекса. Пума Ли довольно быстро выпила свою порцию чая и теперь сидела нога на ногу.
      - Откуда вы, Пума? – спросил Хагрид, наливая себе ещё чая.
      - Я из Ирландии. Вернее, я училась и жила в Ирландии, но родилась где-то в Англии. Мама никогда об этом не говорила.
      - А…
      - Моя школа сгорела. Поэтому я здесь.
      - А…
      - Мой вид не нравится многим, но не мне. Я просто обожаю раскованность и лёгкую пошлость. Поэтому вы никогда не увидите меня в юбке до пола и свитере с рукавами, что пальцев не видно.
      - Ясно! – ответил Хагрид. – Но я только хотел спросить: а вам ещё чаю не надо?
      - Оу, это?! Нет, спасибо.
     Гермиона вздохнула. Она покосилась на окно и заметила, что ученики высыпали на лужайку перед замком. Оказывается, за разговорами и чаепитием прошёл урок профессора Флитвика. Гермиона обрадовалась: ведь она обещала прогулять только один урок. А теперь ей необходимо быстро попасть на трансфигурацию.
      - Не хочу прерывать беседу, но Пума, урок у карлика, то есть, у Флитвика, окончился. Сейчас трансфигурация.
      - У деканши? Всё тип-топ, я уже бегу. До встречи, мистер Хагрид.
     И девушки быстро зашагали обратно в замок. А вечером, после последнего урока, Гарри, Рон, Гермиона и Пума сидели в гостиной «Гриффиндора» и обсуждали последние новости. Рон, который явно нервничал при разговоре с Пумой, тасовал свои замусоленные карты.
      - Когда Флитвик понял, что Гермиона не придёт на урок, то даже растерялся и забыл тему урока, – сказал Гарри и потянулся. – Мне его стало жалко.
      - Ага, а вот Парвати пол-урока разорялась по поводу того, что Гермиона липовая отличница.
     Гермиона пожала плечами. Ответить на это она не могла. Тут Рон внезапно очнулся и
спросил:
      - Пума, а ты не собираешься идти к Снэйпу на отработку?
      - Чёрт! Пацан, я, по-моему, громко сказала, что не пойду. Хотя, если у тебя уши забиты серой, я не виновата.
     Уизли опустил голову. Гарри украдкой похлопал его по плечу. Гермиона недовольно скосила губы и скрестила руки на груди.
      - Пума, мне бы хотелось попросить тебя больше не обзывать ни Рона, ни Гермиону. Никого, – попросил Гарри довольно требовательно.
      - Я обзываюсь? Чёрт, я так всегда говорю! И поставим точку.
     А ещё через некоторое время все разошлись по спальням. Но на этот раз разговор продолжался в спальне мальчиков. Рон и Гарри, задёрнув пологи, тихо переговаривались, чтобы не разбудить Невилла, Дина и Симуса.
      - Она такая странная, – говорил Рон. – Но я внезапно понял, что… Что…
      - Что она тебе нравится, да? – переспросил Гарри. – Смотри, Рон, как бы ты не пострадал за чувства.
     Уизли молчал. Он прекрасно понимал, что чтобы добиться расположения такой девушки, как Пума Ли, нужно изменить себя самого. Но Рону не хотелось менять себя. «Уж лучше я буду страдать от безответной любви, чем щеголять с бритой головой или в драных штанах!» – убедил себя парень и засунул голову под подушку.
     Так окончился первый учебный день Пумы Ли. Сабрины Карадос.

Глава 4. Вторая попытка узнать правду.

      - Я вижу, что ваше сердце заполнено местью! – завывала профессор Трелони уже вторую минуту, вцепившись тонкими и потными пальцами в плечо Пумы.
      - Моя прабабка была гадалкой. И, кажется, по плечам не гадают. Хотите, я дам вам ладонь?
     Трелони надула губы и отошла от девушки. Но тут же переключилась на Невилла, пророча его бабушке лёгкую болезнь. Гарри наклонился к уху Пумы Ли и прошептал ей:
      - Она шарлатанка. Единственным нормальным её предсказанием было то, что Питер Петтигрю присоединился к Волдеморту.
     Пума кивнула в ответ и принялась рисовать на пергаменте чёртика в бандане. Стоило уроку подойти к концу, как ученики побежали вон. У Гарри же была тренировка по квиддичу. Пума пошла с ним.
      - Хотя квиддич не моя любовь, но я не могу пропустить тренировку самого Гарри Поттера.
     Они пришли на поле. Гарри оседлал «Молнию» и взлетел, а девушка заняла место в преподавательской ложе. Всего лишь несколько минут она наслаждалась полётом Гарри молча, но затем её как прорвало.
      - Эй, сразу видно, что ты летом не тренировался! Что ты летаешь, как чокнутая креветка?! Снитч и то летает лучше! Гарри, следи за другими игроками! Ты же не особняк, а член команды!
     Несколько минут Гарри Поттер делал вид, что ничего не слышит, затем старательно изображал, что это его не касается. Ещё минуты три он пытался делать так, как советует Пума, но вконец не выдержал и, подлетев к ней, воскликнул:
      - Хватит! Я уже семь лет играю в квиддич!
     Пума вскочила с места. Она нагло запрыгнула на сиденье с ногами, чтобы быть к парню поближе, и сказала:
      - Я не могу заглохнуть! Меня выводит из себя, как ты летаешь.
      - Умная, да! Вот возьми и сама лети! – крикнул Гарри, не в силах больше сдерживать ярость, и приземлился в ложу.
     Он пихнул «Молнию» ей в руки и показал пальцем в сторону ворот. Пума даже не смутилась. Она скинула рюкзак, оседлала древко и взлетела. С минуту она просто летала, не выполняя никаких трюков. Но когда Гарри был готов выкрикнуть что-то оскорбительное, началось представление.
     Пума Ли отпустила древко и раскинула руки в стороны. Затем, не касаясь древка, она откинулась назад всем торсом и, коснувшись макушкой прутьев, резко выпрямилась. Потом она села боком и, согнув ноги, опять откинулась назад. Так что получилось, что она повисла, словно на крючке. Остальные игроки зависли в воздухе, наблюдая за камикадзе.
     Пума вновь приняла традиционное положение и несколько секунд собиралась с духом. Затем подтянула к себе ноги, поставила ступни на древко и поднялась на ноги, раскинув руки. Игроки взорвались громом аплодисментов. Но их ждал ещё один сюрприз. Пума Ли, сжав руки в кулаки, закрыла глаза и подпрыгнула в воздух, совершив сальто. Гарри чуть испугался. Но девушка благополучно приземлилась на древко. Она ещё и улыбалась.    
     Минутой позже она вошла в штопор и почти коснулась концом древка земли, как в последнюю секунду выпрямила метлу и взмыла вверх. Игроки хлопали ей и свистели. Гарри насупился. Он подумал, что зря отдал метлу. Теперь, не дай бог, его заменят. Но Пума перестала выделываться и полетела к ложе. Чтобы не обидеть её, Поттер нацепил на лицо маску восхищения.
      - Ну, как? – спросила девушка, спрыгивая на скамью. – Кажется неплохо. Но, к сожалению, это всё, что я умею.
      - Здорово! – как можно более весело и восхищёно произнёс Гарри, забирая «Молнию».
     Он оседлал метлу и улетел. Тренировка продолжилась. Пума Ли немного откинулась назад и слегка прикрыла глаза. Игроки мигом потеряли очертания и теперь по стадиону летали красные пятна. Но девушке не хотелось вновь видеть чёткие картинки. Нет, её вполне устраивали иллюзии игроков. Так прошло некоторое время.
     Пума Ли впала в полудрёму, хотя и продолжала различать яркие пятна игроков в квиддич. Где-то блеснула золотая точка, и красное пятно по имени Гарри Поттер устремилось туда. «Поймает или нет?» – пронеслось в разморённом мозгу Пумы. Но тут порыв ветра где-то совсем рядом заставил её проснуться. Девушка повернула голову и вздрогнула. В полуметре от неё сидел профессор Снэйп. Поняв, что его присутствие замечено, он повернулся к девушке и произнёс:
      - Добрый день.
      - Теперь уже нет, убийца! – прошипела Пума Ли и поднялась на ноги, чтобы уйти.
     Преподаватель перегородил ей дорогу.
      - Я хотел бы повторить свою просьбу: зайдите сегодня вечером ко мне в класс.
      - Нет!
      - Но это важно!
      - А мне плевать! Я ненавижу тебя!
      - Я хотел бы рассказать вам кое-чего, мисс Карадос…
     Пума Ли завизжала, топнула ногой и пронзительно крикнула:
      - Я Пума Ли!!! ПУМА ЛИ!
     Пума оттолкнула преподавателя и, воспользовавшись тем, что он замахал руками, балансируя на одной ноге, проскочила мимо. Она побежала вниз, чтобы поскорее смыться. Несколько раз девушка оглядывалась, но профессор был слишком горд, чтобы позволить себе преследование. Он спокойно стоял и смотрел ей вслед. «Ох, чёрт! Мне не нравиться такой сюжет! Как-то всё не по сценарию. Я думала, что козыри у меня в рукавах, а оказалось, что это всего лишь шестёрки в карманах!» – думала Пума, выбегая со стадиона и ускоряясь.
     Она прибежала на крыльцо и, тяжело дыша, остановилась. Сердце бешено колотилось о грудную клетку и, казалось, вот-вот пробьёт дыру. Пума прижала ладонь к груди и
закрыла рот.
     Несколькими минутами позже девушка уже была в гостиной «Гриффиндора», обмахиваясь куском пергамента. Джинни Уизли, которая сидела перед затушенным камином с книгой о травах, подняла голову. Пума Ли покосилась на неё и сказала:
      - Так-с, ты тоже Уизли или я ошиблась?
      - Да, я младшая сестра Рона. Кстати, ты ему, кажется, симпатична. Уж больно нежно он смотрит на тебя.
      - Всё-всё! Заткни свой фонтан! Вернее, я грубо. Пожалуйста, не надо больше об этом.
     Пума Ли упала в кресло и закрыла глаза, показывая, что сейчас не предрасположена к длительной беседе. Джинни, немного обиженная такой наглостью и грубостью, захлопнула книгу и вышла из гостиной. Пума перевела дух.

***

     Вечер выдался наискучнейшим. Пума, разморено развалившись в кресле, смотрела в пространство. Гарри и Рон играли в карты, но делали это так вяло и медленно, словно кто-то поставил плёнку на замедленное действие. Гермиона, сидя за столом, писала письмо родителям, хотя прекрасно понимала, что рассталась с ними не больше недели назад. Невилл откровенно спал в кресле. Джастин и Дин составляли распорядок дня на выходные. Джинни щебетала с Лавандой и Парвати. Камин убаюкивающе потрескивал.  Всё шло размеренно, по строго определённому плану. И казалось, что ещё несколько минут в таком ритме и время остановится вовсе.
      - Всё! Хватит! – закричала пума Ли, вскакивая с кресла.
     На неё мигом уставились все собравшиеся здесь гриффиндорцы.
      - Вам не надоело двигаться, как осенняя муха по стеклу? Неужели вам не охота потанцевать и размять конечности?! Давайте наколдуем себе музыку, оторвёмся по полной программе. Мерлин, вы просто зомби!
     С этими словами Пума Ли побежала наверх. Гермиона смяла письмо и зашвырнула его в корзину для мусора. Рон шлёпнул своими картами об пол и скрестил руки на груди. Гарри же спокойно сложил карты обратно в колоду. Через несколько минут Пума Ли вернулась, облачённая в свои военные ботинки, микро-шортики в обтяжку цвета мокрого кирпича и непомерно широкую жёлтую майку с буквой «П» на груди. Цветные волосы она подобрала в два хвоста по бокам.
      - Чего так смотрите! Сейчас попробую вернуть лето! «Полиармус»! Скидывайте мантии.
     Тихая гостиная мигом заполнилась громкой, бьющей по ушам музыкой. Пума замахала руками, мотнула головой и стала двигаться в такт музыке. Как понял Гарри, это оказался «хип-хоп». Несколько минут все молча и ошарашено смотрели на Пуму, но вдруг  Джинни скинула мантию и присоединилась к ней. «Интересно, а мы только хип-хоп должны слушать. Я бы не отказалась от индийской музыки», – подумала Гермиона. И тут, по мановению её мыслей, заиграла темпераментная арабская музыка.
     Пума Ли остановилась. Но Гермиона уже не могла стоять. Она, подняв вверх руки, как индийская танцовщица, принялась махать бёдрами. Пума Ли тут же подхватила ритм и стала кружиться вокруг Гермионы. А ещё через несколько минут к ним присоединились все остальные гриффиндорцы. Гостиная кишмя кишела танцующими учениками. Песни сменяли друг друга, и время потеряло всякую ценность. Права оказалась Пума Ли – гриффиндорцы отрывались по полной катушке.
     Но вот портрет Леди в Розовом отъехал в сторону, и в проёме появилась высокая фигура профессора МакГонагалл. Несколько секунд она растерянно смотрела на танцующую толпу, не понимая, кто дал разрешения на вечеринку. Затем она взмахнула палочкой и отменила заклятие Пумы. Ученики мигом перестали двигаться и взглянули на
декана. МакГонагалл строго посмотрела на своих учеников и скрестила руки на груди.
      - Кто позволил вам устроить эту вечеринку? – строго спросила Минерва.
     Ученики молчали. Декан «Гриффиндора» вошла в гостиную и, выискивая в толпе кого-то, сказала:
      - Мне было бы приятно услышать от вас чистую правду.
      - Ну, я это устроила! – развязно ответила Пума, расталкивая учеников и пробираясь к преподавателю. – Надеюсь, пресмыкание мне не грозит?
      - Ах, мисс Ли, как остёр ваш язык! – покачала головой Минерва. – Нет, пресмыкание и другие виды наказания в этом духе вам не грозят. Но я вынуждена снять с «Гриффиндора» пять баллов за громкие звуки в позднее время.
     Среди учеников поднялся гул возмущения. Но профессор пресекла наступающую революцию жестом руки. Гриффиндорцы стали расходиться по спальням. МакГонагалл пожелала всем доброй ночи и ушла. Через десять минут  у камина остались только Гарри Поттер, Рон Уизли, Гермиона Грэйнджер и Пума Ли.
     Они сидели перед камином на полу и негромко разговаривали.
      - Знаете, Снэйп хочет мне что-то рассказать, – начала Пума после короткой паузы, которой предшествовал разговор о будущем матче с командой «Хаффлпафа».
      - А ты узнать не хочешь? – поинтересовалась Гермиона, натягивая юбку на колени.
      - Хочу, но не могу пересилить себя и заставить пойти к убийце!
      - Ты так в этом уверена? – спросил Гарри. – А вдруг твой маме просто не нравился ухажёр дочери, и она выдумала историю с убийством. Тебе никогда не приходило в голову, что Вивьен могла отравиться приготовленным зельем?
      - С дуба рухнул, Гарри! Моя сестра и покончить жизнь самоубийством? Нет! Я скорее поверю в то, что мама придумала её убийство.
      - Так сходи же к Снэйпу! – возмутился Рон. – Может, он откроет тебе глаза. Ведь для нас прошлое – закрытая на семь замков дверь.
     Пума Ли сделала страдальческое лицо. Несколько секунд она думала, то поднимая, то опуская брови. Затем посмотрела на Гарри и ответила:
      - Так и быть, но с условием, что он сам меня попросит. В третий раз.

Глава 5. Третья попытка узнать правду. 

     Пума Ли ужасно нервничала, стоя около двери Снэйпа. Вот-вот должен был начаться урок. Что преподаватель скажет ей сегодня? И когда он попросит её прийти к нему вечером?
     «Так, успокойся! Ты нервничаешь, как перед свадьбой! Снэйп только учитель. Он никто!» – успокаивала себя девушка. Малфой, видя её взволнованное лицо, злорадно улыбался. Но Пума не обращала на него внимания. Она готовилась к тому, что сейчас Северус Снэйп пригласит её на якобы отработку после уроков.
     Вот дверь распахнулась, и профессор-зельевар пригласил учеников в класс. Пума нарочно прошла почти вплотную к нему, коснувшись рукой.
      - Хорошо. Сегодняшний и следующий урок мы посвятим приготовлению обездвиживающего зелья. Кстати, мисс Карадос, я несколько дней назад просил вас зайти ко мне вечером, но вы, видимо, забыли. Надеюсь, сегодня вас память не подведёт.
      - Нет, профессор! – процедила Пума Ли сквозь зубы.
      - Вот и славно. А теперь начнём урок. Поттер, хватит приставать к Малфою. Молчать! Минус пять очков «Гриффиндору»!

***

     Пума не находила себе места. Она решила пойти к Снэйпу в девять, а сейчас было
только восемь. Гарри опять ушёл на вечернюю тренировку. Гермиона и Рон сидели в библиотеке. Лаванда и Парвати разговаривали в общем холле с Падмой – сестрой Парвати. В гостиной находились лишь кучка первокурсников и Пума.
     Девушка сначала сидела, бестолку таращась на огонь, потом принялась мерить гостиную кругами. И, наконец, когда часы пробили без четверти девять, Пума переоделась в короткий кожаный жилет, шёлковые брюки-капри, надела туфли на двенадцатисантиметровом каблуке и пошла к Снэйпу.
     Дойдя до двери кабинета, она остановилась и закусила нижнюю губу в раздумье. «Может, всё-таки отказаться? Как-то на душе не спокойно. Мне кажется, ещё не пришло время для излияний души. Нет, раз уж пообещала, то войду!» – решилась девушка и постучала.
      - Да-да, войдите! – сказал Снэйп.
     Пума Ли открыла дверь и вошла. Профессор привстал, приветствуя ученицу, потом вновь сел и сказал:
      - Вы соизволили прийти, мисс Карадос. Что ж, это «один ноль» в мою пользу.
     Пума села за первую парту, скрестила руки на груди и ответила:
      - Пусть так. Но мне бы хотелось напомнить в сотый раз – я Пума Ли. Нет вашей этой мисс Карадос.
     Снэйп встал из-за стола и, заломив руки за спину, принялся ходить по классу. Так продолжалось несколько минут, которые стали для Сабрины целой вечностью. Кроме его шагов и её учащённого дыхания не доносилось больше ни одного звука. Замок словно вымер. Или это мир перестал существовать, оставив в живых только учителя и его ученицу. Убийцу и мстителя.
     Вскоре гнетущая тишина стала действовать на Пуму. Девушке показалось, что Снэйп нарочно действует ей на нервы гробовой тишиной. Поэтому она нарушила тишину:
      - Я пришла сюда не для симфонии гроба. Пожалуйста, если вам нечего мне рассказать, я уйду.
      - Нет, я должен рассказать вам многое, мисс Карадос.
     Снэйп сел за свой стол. Сабрина приготовилась слушать.
      - Я знаю, кем прослыл в ваших глазах. Убийцей самой прекрасной девушки на свете. Возможно, это будет звучать банально, но я не убивал Вивьен.
      - Простите, но такого ответа я и ждала, – прервала его Сабрина. – Как вы прекрасно поняли, этому я не поверила. Мама видела вас с палочкой в руках. Что вы скажете на это? А?
      - Да, палочка предала меня. Но я не убивал.
      - А ещё мама сказала, что когда погибла Вивьен, ты входил в какую-то секту. Так ли это? Может, ты принёс её в жертву?
      - Нет, Сабрина, я не приносил свою любимую в жертву, потому что это превыше моих сил.  Как бы ужасно это не звучало, но я стал Пожирателем Смерти. Но даже это не повлияло на мою привязанность к Вивьен.
     Снэйп замолчал, опустив взгляд в пол. Казалось, что мир реальности перестал существовать для него. Перед ним открыл свои призрачные двери мир прошлого. Глаза преподавателя не отражали ничего, но Пума, всеми фибрами души, ощущала его напряжение. Несколько секунд ею владело желание подойти к учителю и, дотронувшись до его плеча, произнести: «Всё хорошо! Мне приятно, что Вивьен всё ещё любима!». Но девушка пересилила себя и осталась на месте. Снэйп, внезапно, поднял голову и продолжил:
      - Это сделал Лерон Каллео. Он был моего возраста, но пришёл к Вол… Сама-Знаешь-Кому раньше. Лерон – почти абсолютная моя копия. И волосы, и глаза, но не характер. Каллео был безжалостным убийцей. Сколько нам тогда было – девятнадцать лет. С Вивьен мы были ещё как дети, но не Лерон. Нет, хоть ему было тоже девятнадцать, делал
он всё как умудрённый опытом старик. Убивал хладнокровно. Я даже иногда думал, что он запросто зевнёт во время убийства.
      - Ты думаешь, я поверила в сказку про злобного близнеца?! – с издёвкой спросила Пума. Снэйп явно держал её за кретинку.
     Преподаватель пожал плечами.
     - Лерон узнал, что я встречаюсь с полукровным магом. Ведь вы, простите, полукровки. Он стал угрожать мне, говорил, что если я добровольно не брошу Вивьен, то он доложит всё Тёмному Лорду. Я стал встречаться с Вивьен тайно. И тогда я решил, что если она согласится стать моей женой, то мы скроемся где-нибудь. Мы условились о той встрече, которая стала роковой. Я уже готов был трансгрессировать, но тут пришёл Люциус Малфой. Тогда я не разгадал план Лерона, но когда прибыл на место и нашёл твою сестру мёртвой, то всё понял. Лерон и Малфой сговорились, чтобы разлучить нас и выбрали такой жертвенный способ. Но они не учли одного – убив человека, они не убили любовь. Я, правда, остался в рядах Пожирателей Смерти ещё на некоторое время, но это было лишь оттого, что жизнь перестала радовать меня.
      - Но мама видела тебя. Ты стоял над телом Вивьен с палочкой в руках.
      - Я пытался оживить свою девушку. Когда я трансгрессировал на место, то увидел Лерона, склонившегося над телом Вивьен. Я выхватил палочку, бросился на него, но мистер Каллео обездвижил меня и сказал: «Я предупреждал, что расскажу всё Тёмному Лорду. Но я немного подумал и решил не рассказываться. Я сам решил избавить тебя от полукровки. Видишь, Снэйп, я благодетель!». С этими словами он исчез. Как только ко мне вернулась координация, я стал пытаться оживить Вивьен, хотя знал, что всё это напрасно. К сожалению, заклятие «Авада Кедавра» нельзя разбить. И тут появилась твоя мама. Я в спешке трансгрессировал, хотя потом горько пожалел об этом. Вот и вся правда. Может, Сабрина Карадос, ты мне не поверила, но я выложил перед тобой всю правду.
     Пума Ли прикрыла глаза в раздумье. Одновременно она верила ему и не верила. Слова
его были искренними, но ведь Снэйп соврёт – не дорого возьмёт. «Как трудно признать,
 что он прав. А вдруг не прав? А вдруг не было никакого Лерона Каллео. Как-то глупо звучит: незнакомый человек, а похож как две капли воды. Не верю я в этого Лерона Каллео!»
      - А как вы поняли, что я – Сабрина Карадос? Ведь у меня цветные волосы.
      - Твои глаза – это глаза Вивьен. Может, её глаза смотрели чуть более тепло, чем твои, но я понял, кто ты с самой первой минуты. А ещё Вивьен рассказывала мне, что символ мести в вашей семье – грифон. Вот видишь, я хорошо знаю тебя.
      - Вы не можете знать меня, я только несколько дней назад появилась в Хогвартсе.
      - Я знал, что ты родилась. Я следил за семьёй моей девушки ещё несколько лет, но потом бросил это занятие.
     Пума встала. Снэйп сидел. Девушка вздохнула и, откинув голову назад, размяла спину. Преподаватель сидел неподвижно, словно каменное изваяние. Пума Ли вновь села, только на этот раз на парту.
      - Что ж, правда может шокировать. Но вам, мистер Снэйп, повезло по-крупному: теперь месть отменяется.
      - Ты хотела отомстить мне? Интересно, как? – удивился профессор и приподнял бровь.
     Пума зажала себе рот – проговорилась. «Язык мой – враг мой!»
      - Ну… э-э… я думала об этом, давно. Так, детская ненависть.
     «Фу! Пронесло».
      - Ладно, можешь идти, мисс Карадос.
      - Доброй ночи. И спасибо за правду, господин Северус Снэйп.
     С этими словами Пума Ли соскочила с парты и быстро, подобно урагану, вылетела из класса. Снэйп уронил голову на стол. Да, вспомнить прошлое оказалось не так-то просто. Старая рана опять дала о себе знать. И как хорошо, что Лерона Каллео больше нет в
живых.

Глава 6. «Здравствуй, Вивьен!»

     Пума Ли уже почти дошла по портрета Леди в Розовом, размышляя о том, не сменить ли имя обратно на Сабрину Карадос, как вдруг остановилась. У неё внезапно закружилась голова, пол словно превратился в желе и колыхался под ногами. Хватаясь руками за стены, девушка стала подбираться к портрету. В глазах двоилось, мерцали точки. В горле пересохло. Словно из другой реальности донёсся скрипучий голос Леди:
      - Пароль!
      - Аб… абрикосовый пудинг-г… – прохрипела Сабрина, понимая, что сейчас свалиться на пол и тогда уже никогда не сможет встать.
     Петли заскрипели, и портрет отъехал в сторону. Шатаясь из стороны в сторону и тяжело дыша, девушка ввалилась в гостиную и упала в первое попавшееся кресло. Она обхватила голову руками: кружение не утихало. Кресло сотрясалось от мелкой дрожи, а может, это она дрожала. По спине потекли струйки пота. Пума подтянула к себе ноги. Ей было плохо. Девушка попыталась сесть поудобнее, но резкое движение привело к ещё одной проблеме – её начало тошнить. «Неужели я умираю?» – промелькнуло в затуманенном разуме.
     Резкая слепящая боль пронзила её тело, а в особенности, голову. Пума Ли вскрикнула и потеряла сознание.
     Сколько прошло времени – не известно. Сабрина открыла глаза. И хоть видела она ещё словно сквозь плёнку, но сразу поняла, что находится в больничном отделении.
Рядом сидели Гарри Поттер и Рон Уизли. Увидев, что девушка очнулась, Рон облегчённо
вздохнул.
      - Как ты? – спросил он.
      - Всё нормально, – ответила Пума и не узнала собственный голос – он дрожал и сделался выше на тон.
      - Ты лежала в кресле, бледная как смерть, с испариной на лбу. Я пытался растормошить тебя, но ничего не вышло! – стал объяснять Гарри.
      - Я возвращалась от Снэйпа и почти дошла до портрета, как вдруг почувствовала страшное головокружение. В гостиной мне стало ещё хуже, я не могла даже позвать на помощь. А затем потеряла сознание и очнулась здесь. А кто такой любезный?
      - Я, – тихо ответил Рон и опустил голову.
     Пума села на кровати и осмотрелась. Глаза уже видели нормально, но в голове остался какой-то шум. Девушка сморщила нос. «А что, если это всё Снэйп. Заколдовал как-то и теперь издевается!» – злобно подумала она.
      - Мадам Помфри просила нас посидеть до тех пор, пока ты не очнёшься. А теперь мы должны возвращаться в гостиную. Тебе, правда, придётся дождаться утра в больнице.
      - Хорошо.
     Парни удалились, а Сабрина вновь легла, укрывшись одеялом по уши. Несколько минут прошли в полной тишине. Пума даже не знала, сколько сейчас времени. Она только предполагала, что час ночи. Но ведь могло оказаться, что все три. Внезапно она опять ощутила какой-то дискомфорт. Только на это раз это больше походило на переедание.
      - Да что за напасть! Что я тебе сделала? Только узнала правду, чёрт! – выругалась она.
     «Прости сестрёнка, но это всегда так болезненно», – раздался в её голове чей-то посторонний голос – приятный и ласковый.
      - Кто это? Как это? – запаниковала Сабрина.
     «Тс-с! Это я, Вивьен. Сестра твоя убитая. Спасибо, что поняла моего Снэйпа. Не он убил меня. Лерон Каллео – вот мой убийца».
      - Вивьен? Я сбрендила! Нет, чего – правда? В моей голове сидит Вивьен?! С ума сойти!
     «Ну, во-первых, не в голове, а в теле. Я заняла часть твоего тела, как бы подвинула твой дух. А во-вторых, с тобой всё в порядке. Такое возможно, хотя случается и редко. После разговора по душам ты на секунду, даже на крошечную её долю, захотела увидеть меня. Возможно, это было лишь на подсознании, но всё равно желанием. Открылся канал, по которому духи могут попасть в мир живых, и я оказалась в твоём теле».
      - Ладно! Вивьен, я конечно рада, что могу поговорить с тобой и всё такое, но мне кажется, что ещё минута в таком духе – и я точно свихнусь.
     Сестра замолчала, а Пума Ли провалилась в сон.

***

     Утром Сабрина встала с мыслью, что всё произошедшее ночью – сплошной кошмар, ужасная иллюзия. Но стоило её проснуться окончательно и встать с кровати, как в её голове прозвучало: «Доброе утро».
      - Здравствуй, Вивьен! – прошипела Сабрина.
     В Большой зал она входила мрачнее тучи. Вяло и бесцветно поприветствовав Гарри, Рона и Гермиону, Пума села за стол и вперила взгляд в пустую тарелку. «Сабрина, будь человеком – посмотри на Снэйпа. Я так хочу взглянуть на него», – стала умолять Вивьен.
      - Нет! – вслух произнесла Сабрина.
     На неё мигом уставились окружающие. Пума Ли отрицательно покачала головой. «Говори мыслями», – посоветовала Вивьен. «Спасибо за совет», – ответила Пума.
     Девушка собралась с силами и повернулась в сторону преподавательского стола. Снэйп разговаривал с МакГонагалл и, поэтому, не заметил на себе взгляда. Внезапно Сабрина ощутила как из её глаз, против воли, текут слёзы. «Господи, Вивьен, хватит рыдать моими глазами. Гарри с Роном подумают, что я плачу из-за Снэйпа. И тогда ты услышишь много хороших слов в его адрес». Слёзы постепенно перестали течь. Пума перевела дыхание.
     На столе появился завтрак. Сабрина положила себе немного запеканки и густо полила сливками. Но не успела отправить в рот и кусочек, как вновь услышала: «А после завтрака сходишь к нему? А? Мне так хочется поговорить с ним». «Слышь, Вивьен, дай пожрать, а! Задолбала уже! Мне теперь, чего, как собачке бегать за ним и скулить, что сестрёнка, дескать, духом на землю вернулась, но любить продолжает!»
     Гарри весь завтрак не мог понять, почему Пума Ли меняет так быстро выражение лица: то оно злое, почти яростное, то усталое, то чуть грустное, а то какое-то глупое. Когда завтрак окончился, Сабрина поступила ещё более странно – встала и направилась к столу преподавателей. Но на полпути остановилась, состроила яростную мину и зашагала к выходу, сильно виляя бёдрами.
      - Чего это она? – спросила Гермиона, подходя к Гарри и кладя руку ему на плечо.
      - Не знаю, но она явно чего-то скрывает после разговора со Снэйпом.
      - Узнаем! – вторил ему Рон.
     Гриффиндорцы и слизеринцы направились на урок по изучению магических существ. Хагрид приволок из леса какую-то птицу, смахивающую на ворона и сову одновременно, но только серо-синего оперения. Птица затравленно косила глазом на учеников, прижавшись к прутьям деревянной клетки.
      - Это лесной солиам! – начал лесник, когда ученики заняли место вокруг него. – Птица абсолютно безобидная, но до тех пор, пока вы не полезете в её гнездо. В этом случае вы рискуете остаться не только без глаза, но и без пальцев. У солиама острые и ядовитые когти, а в клюве имеются мелкие зазубрины, которыми он пользуется, как зубами. Поэтому в пору, когда самка сидит на яйцах, вам лучше обходить солиама стороной. А в остальное время их можно ловить голыми руками.
      - Простите, профессор Хагрид, – нахально прервал Драко. – А когда тот период, когда самка на яйцах сидит?
      - А разве я не сказал? Нет?! Это время со второй половины мая до начала июля.
     «Какой милый великан! – услышала Пума голос сестры. – Как жаль, что в нашей школе не было такого урока». Сабрина только вздохнула. За несколько часов, что сестра провела в её теле, она успела надоесть до чёртиков.
     После урока Хагрида гриффиндорцы остались на улице. Гарри, Рон и Гермиона сели на берегу озера и стали перешёптываться. Сабрина вздохнула и присоединилась к ним. Не успела она сесть рядом с Роном и потянуться, как Гарри спросил:
      - В чём дело?
      - Ты о чём? – спросила в свою очередь Пума, широко зевая.
      - О секрете.
      - Секрете? Какой ещё секрет? У меня нет секретов, – испуганно отшутилась девушка: говорить о Вивьен ей не хотелось.
      - Ага! Ври, ври, да не завирайся! – внезапно агрессивно сказал Рон. – После ночного разговора со Снэйпом ты стала другой. Что он тебе сделал, это хмырь? Не стесняйся, скажи. Ты имеешь право пожаловаться на него МакГонагалл или даже директору!
     Гермиона утвердительно кивнула, но промолчала. Пума вздохнула в последнем размышлении, но потом резко вздёрнула подбородок и ответила:
      - Из-за него вернулась Вивьен!
      - Как?! – хором спросили Гарри, Рон и Гермионы.
      - Очень просто: мы долго разговаривали с ним о Вивьен. И он признался, что всё ещё любит её («Ах как трогательно!» – протянула Вивьен, но Пума не прервалась). А когда я ушла, то мне стало плохо. Оказывается, именно поэтому мне было плохо – шёл процесс переселения духа Вивьен в моё тело.
      - Да, но это невозможно. Я читала об этом как-то. В книге было написано, что переселение в тело второго духа – это вымысел, нереальная сказка! – возмущённо пискнула Гермиона.
      - Не ботаничь, красавица моя, это возможно, оказывается.
     «Да-да, я знаю этого автора. Он умер тридцать лет назад. Все его книги – сплошной вымысел, как у Гилдероя Локхарда!» – подтвердила сестра.
      - Но у меня проблема, – продолжала Пума, – моя сестра тоже любит Снэйпа. И каждый раз, когда она видит его, то либо плачет моими глазами, либо просит подойти к нему.
     «Врёшь, только один раз было!»
      - А в чём проблема? – спросил Рон.
      - Крыша едет не спеша. Я боюсь, что сестричка может заставить меня пожать его руку, прогуляться с ним под луной, а потом, упаси бог, поцеловать его. Ведь она дух, а я живая.
     «Сабрина, как ты не справедлива. Я не такая дура, чтобы заставлять семнадцатилетнюю девочку целоваться с сорокалетним мужчиной. Хотя ты могла бы пожать его руку – это не преступление».
      - Заткнись, Вивьен. Ничьей руки я жать не собираюсь, а его в особенности. Хотя, если хочешь, я пожму руку знаменитому Гарри Поттеру. Вот это с удовольствием и хоть сто раз!
     «Когда я погибла, о Гарри Поттере ещё и не знали!»
     Пума Ли уронила голову на ладони, до боли кусая губы. Её уже трясло от ярости.
      - Ты ведь от нас чего-то хотела, не так ли? – спросил Гарри. – Говори, может, поможем.
      - Нет, пока я ничего не хотела. Только поплакалась в жилетку! Время ещё не пришло.
     Через некоторое время ученики направились на урок к профессору Бинсу. Пума Ли заняла последнюю парту, отдельно от всех. Учитель-привидение начал что-то монотонно бубнить, повернувшись к классу спиной.
     «Следующий урок – зельеварение?» «Нет, следующий урок – травология, у профессора Стебль». «Жаль, я так хочу пообщаться с Северусом!» «Ага, моим ртом?! Я – против. Знаю, я вас, влюблённых. Сначала просто разговорчики, потом случайные рукопожатия, а не за горами – поцелуи. Вивьен, я прекрасно понимаю, что ты всю ещё любишь Снэйпа, но пойми – ты умерла восемнадцать лет назад! А меня вырвет прежде, чем он коснётся своими губами моих!»
      - Мисс Ли, вы, кажется, не слушаете мою тему! – донёсся холодящий тон Бинса.
     Девушка расширила глаза, но потом ответила:
      - Простите, я не выспалась.
     Всё остальное время урока Сабрина имитировала сонливость, зевая во весь рот и кладя голову на парту. На перемену она тоже вышла медленно, волоча за собой ноги. Но стоило ей скрыться с глаз профессора, как Пума оживилась и мотнула головой.
      - Как дела? – спросил Рон, оказавшись рядом. – Правда не выспалась?
      - Нет, чёрт! Я болтала с Вивьен. Моя чокнутая сестричка заставляет меня поговорить со Снэйпом. И она не понимает, что я не хочу.
     Рон несколько секунд думал, но потом осмотрелся по сторонам и, схватив девушку за запястье, прошептал:
      - Мне надо поговорить с тобой. Давай прогуляем урок и поговорим в туалете Плаксы Миртл.
      - В туалете? Я похожа на свинью?!
      - Нет, Пума Ли, этот туалет не является уборной уже пятьдесят лет. Там живёт привидение девочки Миртл, которая погибла.
      - Ещё лучше! Ну ладно, пошли. Кстати Рон, это ты предложил прогулять урок.
     Они, держась за руки (хотя держал Рон, но Пума не вырывала своей руки), направились на другой этаж, где находился туалет. Рон был выше Пумы Ли почти на целую голову, и она казалась рядом с ним маленькой и незащищённой. Некоторые оглядывались им вслед и перешёптывались. Да, Рон и Пума казались очень красивой парой.
     В туалете было тихо – Миртл гуляла по трубам. Пума Ли присела на корточки, Рон встал напротив.
      - Ну? – спросила девушка требовательно.
      - Э-э, я хотел поговорить с тобой.
      - Знаю, ты уже говорил. О чём, а?
      - О Снэйпе. Я только хотел сказать, что тебе всё-таки придётся поговорить с ним. Я боюсь, что если ты будешь отказываться, то сестра просто задушит тебя.
      - Думаешь? А духи могут так?
      - Дух умершего может вытеснить дух живого. Гермиона думает, что меня кроме квиддича ничего не интересует. Но я как-то прочёл книжку, правда, не помню её названия. И там как раз было написано об этом. Волдеморт так делал! – выпалил Рон и закрыл себе рот – произнёс имя Тёмного Лорда вслух.
      - Чёрт, парень! Ты прав!
     Пума встала и шагнула к Рону. Тот аж замер. Девушка провела рукой по его щеке (Рон напрягся), потом коснулась пальцем губ и сказала:
      - Спасибо за совет! Я приму во внимание.
     И девушка покинула туалет. Рон несколько минут стоял в оцепенении и смотря в пространство. «Да, кажется, я ей нравлюсь!»

     Эта ночь выдалась самой сложной для Сабрины Карадос. Вивьен выбрала политику умолять. «Сестричка, от тебя зависит многое. Пожалуйста, войди в положение, встреться со Снэйпом. Я люблю его, понимаешь, люблю?! Ты же столько раз влюблялась сама, должна знать – что это такое. Сабрина!»
      - Чёрт! Я знаю, что Сабрина! Я уже семнадцать лет Сабрина. Дай спать!
     «И ещё – как только ты поговоришь со Снэйпом, я исчезну. Вновь стану только духом. Но запомни – разговор должен быть искренним. Важно, чтобы не только я понимала его, но и ты. Полюби его!»
      - Никогда!
   
Глава 7. Решить проблему – сказать «да»

     Утро стало для Пумы утром казни. Она подняла голову с подушки с пониманием того, что начавшийся день пройдёт для неё под лозунгом самого грандиозного позора.
     Сабрина впервые за всё время обучения надела мантию, под которой оказались довольно длинная, хоть и полупрозрачная, юбка, сиреневый батник и остроносые туфли. Она заплела волосы в две косы. Пума Ли спустилась в гостиную и села в кресло, нервно теребя руками полы мантии. Ученики посматривали на неё с нескрываемым удивлением: знаменитая Пума Ли – девушка без комплексов – закуталась в мантию, как старушенция. Однако Гермиона, казалось, ликовала.
     Сабрина подошла к Гермионе, схватила её за плечи и сказала с такой паникой в голосе, что Грэйнджер даже вздрогнула:
      - Гермиона, помоги мне как женщина женщине!
      - Мерлин, Сабрина, в чём дело? – спросила Гермиона, опуская её руки.
      - Ты должна пойти к Снэйпу и сказать следующее: «Дорогой, нет, уважаемый, профессор Снэйп. Одна ученица, имя которой Сабрина Карадос, хочет поговорить с вами на очень откровенную тему. Назначьте время и дату и передайте с ученицей Грэйнджер!»
      - Так официально? – с какой-то брезгливостью спросила Гермиона.
      - Да так и никак по другому!
     Гермиона вздохнула и направилась к Большому залу раньше других. И она предугадала – преподаватель зелий как раз входил в зал. Гермиона вздохнула и, нацепив на лицо приветливую маску, побежала с криком:
      - Подождите, мистер Снэйп. Прошу вас!
     Преподаватель остановился и оглянулся. Увидев, кто несётся к нему, он закатил глаза и скрестил руки на груди. Гермиона остановилась перед профессором, поправила волосы и сказала:
      - Уважаемый профессор. Моя знакомая, ваша ученица, хочет поговорить с вами на откровенную тему. Она просила вас выбрать дату и время и сказать мне.
      - Моя ученица? Это кто же?
      - Это Сабрина Карадос.
     Профессор пошевелил бровями, размышляя – соглашаться на разговор или нет. Но потом он решил, что, не согласившись сейчас, поступит так же, как сама Пума. То есть, по-детски, не по-профессорски.
      - Сегодня после урока в любое время, но только раньше одиннадцати.
      - Я передам.
     Гермиона развернулась на каблуках и уже почти побежала обратно, но столкнулась нос к носу с Гарри, Роном и Сабриной. Они подождали пока Снэйп занял своё место за преподавательским столом, и вошли в зал. Гарри и Рон обогнали девчонок и поскорее побежали занимать места.
      - Ну? – спросила Пума шёпотом.
      - Он сказал, что поговорит с тобой в любое время сегодня вечером, но до одиннадцати.
      - Не нравится мне это. Вечер, одиночество и… чёрт знает что! Как мне это не нравится!
     Пума ускорила шаг и, перегнав Гермиону, заспешила к Рону и Гарри. Они уже наворачивали свой завтрак.

***

     В половине девятого Сабрина, как штык, была у дверей кабинета Снэйпа. Одетая в чёрный блестящий костюм с серебряной отделкой по манжетам рукавов и низу брюк, она выглядела элегантно и напыщенно. Пиджачок на одной громадной пуговице подчёркивал её хорошую фигурку, а чуть расклешённые от колена брюки удлиняли её и без того длинные ноги. Вздохнув, девушка решилась и постучала. Дверь отворилась так внезапно, словно профессор всё это время стоял и ждал момента.
      - Вы пришли, как здорово!
      - Теперь я сама пришла к вам, и сама просила. Я хочу поведать вам свой секрет, который появился после нашего первого разговора.
      - Садитесь и расскажите всё.
     Пума Ли опустилась на стул, закинув ногу на ногу. Несколько секунд она подбирала слова, чтобы профессор поверил ей. Но это оказалось сложно – каждая новая версия была более закрученной, чем предыдущая.
      - Ладно, я скажу это так, как есть на самом деле. А верить или нет – это ваше право. Вивьен вернулась на землю в виде духа и поселилась в моё тело!
     Снэйпа, внезапно, передёрнуло. Он побледнел ещё больше своей обычной бледности, лицо вытянулось. Профессор наклонился к лицу девушки, так, что она ощущала его сбивчивое дыхание и сказал:
      - Как ты смеешь издеваться?! Кто давал тебе такое право! Мерзкая, ничтожная девчонка!
      - Полегче на поворотах! – возмутилась Сабрина. – Я никого не оскорбляю, а в особенности вас!
     Они смотрели друг другу в глаза. Взгляд профессора метал молнии, глаза Пумы горели огнём. «Сестра, дай мне поговорить со Снэйпом, но только своим голосом. Прости, но твой мозг будет отключён, под моей властью».
      - Не верите? Тогда пообщайтесь с ней сами!
     У Сабрины возникло ощущение, словно её огрели по голове. Она словно потеряла сознание, оглохла, онемела, ослепла. Глаза её больше не видели ничего, уши не улавливали никаких звуков, а губы не двигались. Единственное, чем она владела – это обонянием. Краем своего сознания, которым ещё не завладела Вивьен, она чувствовала все запахи.
     Сколько продолжался разговор – не известно. Для Сабрины они стали всё равно, что для куклы – бездушной, с ногами и руками на шарнирах. Но вот сознание стало потихоньку возвращаться к ней. Ощущение напоминало то, как сырая земля жадно впитывает воду. Сначала вернулось чувство реальности, затем слух, губы стали двигаться. Потом стали подчиняться руки и ноги, а в последнюю очередь – зрение.
     Как только картинка полностью восстановилась, Сабрина завизжала от внезапности. Оказалось, что сестра всё-таки осуществила свою мечту – поцеловала Снэйпа. Но поцеловала её, Пумы Ли, губами. Едва поняв это, девушка отпихнула профессора, толкнув его в грудь, и завизжала. Да так пронзительно, что преподаватель бросился затыкать ей рот.
      - Замолчи, пожалуйста! Не вопи так!
      - Чёрт! Чёрт! Чёрт! Сволочь, Вивьен! Свинья!
     Снэйп схватил девушку за плечи и хорошенько тряхнул. Пума ударилась подбородком о грудь.
      - Руки вон! Я тебе не тряпка!
      - Простите, мисс Ли.
      - Ну, вы странный человек. То Ли, то Карадос! Определитесь, пожалуйста.
     Снэйп нахмурился. Он, сообразив, что до сих пор держит девушку за плечи, опустил руки и качнул головой на дверь. Но девушка его жеста не поняла. Она вопросительно расширила глаза и пожала плечами:
      - Вы свободны! – процедил профессор сквозь зубы.
      - Премного благодарю!
     Пума Ли вышла из класса и направилась в дом «Гриффиндор». Было уже темно и безлюдно, из чего девушка заключила, что сейчас не меньше двух часов ночи. Поняв, что каблуки стучат слишком громко, Сабрина сняла туфли и понесла их в руках.
     Уже почти перед портретом Леди в Розовом девушка остановилась и задумалась. Вивьен молчала. Да и во всём теле чувствовалась какая-то лёгкость, словно облако.
      - Вивьен? Ты уснула?
     Ответом стало лишь молчание и храп портретов. «Вивьен? Ты ушла, да?» – спросила Пума мысленно. Ответа вновь не последовало.
      - Ура! – громко крикнула девушка и прислушалась. – Свободна!
     Сабрина Карадос ворвалась в гостиную и упала в кресло перед камином. Ей не верилось, что она стала вновь прежней. Нет больше в её теле второго духа! Лишь её строптивая душа!
      - Свобода! – кричала девушка. – Нет Вивьен! Нет проблем! Нет Снэйпа!
     Не в силах больше сдерживать своих эмоций, Пума Ли вскочила и принялась танцевать вокруг кресел. Свобода опьянила её.
      - Не нужно петь баллады Снэйпу, сестру-маразматичку послушав! Да, Вивьен, я рада, что ты пропала! Я устала от тебя!
     Сабрина упала на пол и, истерично захохотав, обхватила голову руками. Несколько минут она приходила в себя, затем вздохнула и тихо направилась в спальню для девочек. Лаванда, Парвати и Гермиона спали. Пума только разделась. На неё внезапно навалилась такая усталость и слабость, что ноги задрожали. Девушка упала на кровать, свалив подушку на пол. Но поднять её сил уже не оказалось. Сабрина только натянула одеяло на спину и заснула.

Глава 8. Отработка вместо благодарности!

     Утром Пума Ли любила весь мир. Она радостно поприветствовала девочек, пожала руку Гермионе и, одевшись в мешковатый сарафан цвета хаки и военные ботинки, понеслась в гостиную.
     Увидев Гарри и Рона, она побежала к ним и повисла на шее последнего. Рон замер. Пума отскочила от него.
      - Радость? Золотая гора в подарок? – спросил Гарри загадочно.
      - Нет! Я счастлива, что Вивьен ушла!
     Пума опять повисла на шее Рона и даже чмокнула его в щёку. Тут у парня начался столбняк. Он не ожидал, что роман получит такое быстрое развитие.
     На завтраке Сабрина вела себя немного неадекватно. Она веселилась, размахивала руками и смеялась. Рон сидел рядом с ней и изредка пытался успокоить, но всё это оканчивалось либо постукиванием по голове, либо пинком. Но всё веселье девушки прошло в ту минуту и ту секунду, когда она спросила:
      - Какой первый урок? Трансфигурация, да?
      - Нет, к сожалению, – ответила Гермиона, вытирая руки салфеткой. – Нечто похуже.
     Тут Пума ли внезапно посерьёзнела ещё больше. Она встала, одёрнула сарафан и кивнула в знак понимания. Детство, игравшее в ней со вчерашнего вечера, пропало. Девушка даже как-то странно взглянула на своё одеяние. Казалось, что она одевалась в тумане, не видя ничего и не понимая.
      - Пожалуй, я пойду в гостиную и надену мантию, – сказала она в раздумье. – Если чуть припоздаю, не давайте милейшему Снэйпу снимать очки.
     Едва её цветастая голова скрылась за дверями зала, как Гермиона схватила Гарри за плечо и притянула к себе. Тот, собравшись встать, опять плюхнулся на скамью.
      - Она радостная вернулась вчера ночью. Я притворилась, что сплю, но всё видела. Она веселилась, а потом внезапно сникла и плюхнулась на кровать. Вивьен покинула её тело.
      - Знаете что, – внезапно изменившимся голосом начал Гарри. – Мне кажется, что ей не место в нашей школе. Она никогда не станет частью Хогвартса. Пума скоро уйдёт, чует мой сердце.
      - Уйдёт? – переполошился Рон. – Почему?
      - Мне так кажется. Из-за Снэйпа. Она всю жизнь лелеяла мечту отомстить ему, а теперь поняла, что мстить некому. Пума Ли отличная колдунья, гораздо умнее всех нас. Зачем ей ещё год торчать в школе? Поверь, Рон, она уйдёт.
      - Но я против её ухода! – яростно воскликнул Рон.
     Джинни, которая встала из-за стола и уже прошла мимо, остановилась и обернулась, вопросительно взглянув на брата. Тот махнул рукой, дескать – куда шла, туда и иди. Сестра махнула огненной шевелюрой и засеменила прочь.
     Гермиона положила руку на плечо Уизли, вздохнула и сказала:
      - Не расстраивайся, Рон. Расстаться с прошлым для Пумы – значит покинуть нас, покинуть Снэйпа. Смирись.
     Тем временем Пума Ли давно прибежала в гостиную «Гриффиндора», нацепила мантию и, на ходу накрашивая губы, понеслась в подземелья. Но в фойе столкнулась с Драко Малфоем. Парень преградил ей дорогу, почти поймав в охапку. Сабрина вырвалась.
      - Торопимся на урок? Ой-ой! Как же, профессор Снэйп злой дядя, отнимет у бедных гриффиндорцев пять баллов! Обидит сироток!
      - Слышь, блондин, отойди по-хорошему, – прошипела Пума Ли. – Ты меня не знаешь.
      - Кошечка открыла ротик! Как мило!
     Пума напряглась, поигрывая лопатками. Брови её гневно сошлись к переносице, образовав морщинку, не предвещающую ничего хорошего. Малфой, однако, продолжал издеваться:
      - Киска увидела мышку, как мне страшно!
     Сабрина сделала шаг к слизеринцу. Драко ухмыльнулся. Тут же к нему шагнул Грегори Гойл. Пума Ли остановилась, распрямила спину.
      - Испугалась, кошка драная? То-то же!
      - Испугалась? Я? Парень, ты бы попридержал язык, а! Не знаешь дела, не говори.
     Сабрина взглянула в глаза Драко с вызовом и шагнула. Гойл шагнул ей навстречу. Тут же откуда-то появился второй верзила – Крэбб. Пума цокнула языком – трое на одну. Даже если бы она не была девушкой, всё равно было бы не справедливо.
      - Как мило – три парня на одну хрупкую девушку! Как по-геройски, по-мужски! Поаплодировать вам, а?
     Девушка подняла руки и сымитировала аплодисменты. Драко щёлкнул пальцами, и его прихлебатели стали наступать на Пуму. Ли невольно попятилась – драться она умела, но не с двумя же кретинами. Малфоя это позабавило. «Хотят драться – получат! Даже если я останусь без носа или глаза!»
     Сабрина закатала рукава и выставила перед собой руки, сжатые в кулаки. Тут же в фойе нашлись и болельщики. Но никому не было дела, что два бугая собираются отмутузить девушку. Нет, перед глазами болельщиков это были лишь представитель самых враждующих факультетов – «Гриффиндора» и «Слизерина».
     Крэбб сделал выпад. Но он был слишком неповоротлив и глуп: девушка увернулась прежде, чем он понял это. Зато он сам получил в нос маленьким кулачком. Но что для него этот удар? Так, плевочек. Гойл заржал, хотя не понятно от чего. Пума завизжала и бросилась на него. Однако ей удалось нанести Гойлу всего лишь несколько ударов. Через секунду она уже валялась на полу, растирая кровь из раны возле губы. Гойл идиотски ржал. «Чёрт! Куда Гарри и Рон подевались!»
     Сабрина встала и вновь бросилась на парней. Но те провернули финт ушами. Крэбб схватил девушку, зажав мощными руками её плечи. Сколько девушка не пыталась вырваться, мощные тиски держали её. Тем временем в драку включился сам Малфой. Он вразвалочку подошёл к девушке, хмыкнул и занёс руку, чтобы ударить ей по животу.
      - Мистер Малфой, кажется, вы перешли все границы! – холодный тон Снэйпа заставил парня сникнуть и опустить руку. – А вы, мистер Крэбб, отпустите девушку. Мне не охота писать в вашем личном деле покушение на убийство… гриффиндорца.
     Крэбб тут же разжал руки и запихнул их в карманы брюк. Пума упала на пол.
      - Профессор, это недоразумение легко исправить, – сказал Малфой слащаво, подлизываясь. – Если очень понадобиться, я могу попросить прощение перед достойной мисс Ли. Но это, конечно, немного не по мне, но я могу… Сами понимаете, я просто в восторге от Гриффиндора…
      - Да закрой ты свой клюв! – не выдержала Сабрина, вскакивая на ноги. – Тебя чего, прорвало?! Хватит разоряться!
      - Минус пять очков «Гриффиндору» за грубость… и «Слизерину» за лесть! – холодно произнёс профессор и запахнулся в мантию.
     Малфой так резко повернул голову в его сторону, что у него хрустнули шейные позвонки. Парень зажал шею руками и захрипел. Гойл и Крэбб тупо переглянулись.
      - Спасибо! – ответила девушка, рассматривая окровавленные костяшки на руках.
      - И, между прочим, я давно жду вас на урок. Так что, если вы не будете в классе через пять минут, я вычту у обоих факультетов по десять баллов.
     И профессор быстро пошёл в класс. Чёрная мантия, подобно крыльям летучей мыши, развивалась у него за спиной. Сабрина и Драко переглянулись.
      - Ну, девка, ты ещё попляшешь у меня! – процедил Малфой.
      - Не зарекайся, пацан. Кто ещё попляшет на могилке другого!
     И Пума Ли, почти так же как Снэйп, зашагала в класс. Драко с прихлебателями направились следом. Едва Пума вошла в класс, как Рон бросился к ней и схватил за руку. Увидев её рассеченную губу, парень побагровел и спросил:
      - Кто это сделал?
      - Наш милый товарищ с белым париком!
     У Рона перекосило лицо. Он уже было ломанулся на Малфоя, позабыв про самого вредного учителя Хогвартса, но оказался зажатым в тонких, но сильных руках Пумы Ли.
      - Успокойся, мой бешеный лев! – сказала она спокойно, но с еле сдерживаемой пренебрежительностью. – Сейчас «Гриффиндор» потеряет добрую сотню очков. Лучше я поцелую тебя после урока.
     Она просто посадила Рона за парту и села рядом, чтобы тот не вскочил вновь. Малфой прошествовал мимо с гордым видом и сел за свою парту. К нему, точно бездомная кошка, стала прижиматься Пэнси. Но парень грубо отпихнул её в сторону. Снэйп начал урок.
     К концу урока Пума Ли уже порядком забыла об инциденте, когда Снэйп подошёл к ней и, нависнув подобно грозовой туче, произнёс:
      - Вы останетесь после уроков для выполнения кое-каких моих поручений.
     Малфой не вытерпел и заржал. Однако профессор повернулся к нему и сказал туже фразу, что и минуту назад Пуме Ли. Лицо Малфоя вытянулось. Он хотел чем-то возразить, но прозвенел колокол  и его просто заглушил радостный вопль.

***

     Гарри и Сабрина вместе шли к кабинету Снэйпа. После того, как Рон рассказал Поттеру об инциденте с Малфоем, Гарри бесновался полчаса. А потом ещё полчаса приходил в себя. Гермиона только обмахивала его справочником грибов и безостановочно ругалась. С Малфоем у неё были свои счёты. А когда пришло время отработок, то Гарри Поттер решил сопровождать Пуму до класса профессора, а если удаться, то и во время работы. И вот теперь Сабрина предпринимала последние попытки отослать его обратно:
      - Гарри, я уже вспотела убеждать тебя, что всё будет тип-топ. Я проиграла потому, что меня держали эти два психа с птичьим интеллектом. Теперь я буду с ним один на один. И если что… Несколько неплохих заклятий в арсенале, пара приёмов ушу, в противовес – красивые глазки и губки бантиком – парень будет сражён.
      - Малфой не дурак. Его красивыми глазками не укротишь. А заклятия на отработках запрещены. На пятом курсе я проходил отработку у одной училки и решил, для облегчения, использовать колдовство. Так в наказание ещё пять дней отрабатывал.
      - Чёрт! Это, конечно, меняет дело, но не совсем. Я сражу его – так или иначе!
      - Берегись, Пума Ли. Как бы тебе не сразить кого постарше. Чует моё сердце неладное.
      - Ох, Гарри! Смотри, не накаркай. Иначе, без клюва останешься.
      - Я не каркаю! – возмутился парень.
      - Ты квакаешь.
     Они дошли до кабинета Снэйпа и остановились. Сабрина огляделась по сторонам. В голове её крутился вопрос: «Пришёл это альбинос?» Она взглянула на потолок, словно тот мог ответить на её вопрос. Решившись, девушка постучала. Гарри настроился, сведя брови к переносице.
     Профессор Снэйп отворил дверь и выглянул. Несколько долгих секунд он рассматривал девушку и парня, потом сказал:
      - Мистер Малфой уже пришёл, вы опоздали, мисс Ли.
      - Простите, если так. Но мне казалось, что я пришла раньше минут на пять.
      - Молчать! Мистер Поттер, что вы тут забыли?
      - Я хочу отработать вместо Пумы Ли! – с гордостью ответил парень, выпятив грудь.
     Снэйп схватил девушку за плечо и втащил в класс, а дверь захлопнул перед самым носом Гарри. Тем самым дал понять, что парню рассчитывать не на что.
     Оказавшись в классе, Сабрина заметила Драко, сидящего за первой партой. Снэйп прошёл на кафедру и обратился к ним двоим с таким видом, словно перед ним было человек сто:
      - Ваша отработка ровно до половины одиннадцатого, ни минуты больше и ни минуты меньше! Мистер Малфой, вы должны вытереть пыль со шкафов и стеллажей, а вы, мисс Ли, вымыть пробирки и полить целебные растения. И запомните – каждая разбитая пробирка стоит пяти баллов. Если же всё обойдётся без осколков, то каждый факультет получил по десять баллов, – Снэйп злорадно улыбнулся и ехидненько добавил: - Магией пользоваться запрещается – всё делаете ручками. Мистер Филч предоставил вам два ведра с водой и тряпки.
     Пума Ли и Драко Малфой прошли в подсобку. Всё пространство комнатки занимали шкафы и стеллажи с пробирками и баночками с разными травками, порошками, растениями и заспиртованными существами. Так же стоял длинный узкий стол, заставленный горшками с мерзопакостными растениями. Посреди комнаты, поблёскивая в свете камина, стояли два ведра с тряпками, навешанными на края. Чуть поодаль находился мешок с грязными пробирками и баночками.
     Снэйп молча подтолкнул Сабрину к этому мешку, потом указал рукой Малфою на шкафы и вышел. Вздохнув, Пума подтащила к себе ведро и принялась купать в нём первую пробирку. Делала она это монотонно, то наливая воду, то выливая. Малфой подставил к самому высокому шкафу стул и, намочив тряпку, полез наверх. Глаза Сабрины блеснули.
     Драко встал на цыпочки и стал вытирать самый дальний угол шкафа. Пума потёрла руки от нетерпения. Она схватила колбу побольше и стала с остервенением пихать её в воду, создавая как можно больше шума. Малфой, естественно, обернулся.
      - Эй, киса, остепенись. Ты же не хочешь отнять от любимого факультета баллы. Вы и так на третьем месте.
     Пума поджала губы, сдерживая желание сказать чего-то колкое. «Надо заставить его разбить что-то, лучше с содержимым!» Сабрина резко вскочила на ноги и запустила в парня колбой, примерно как мячом в бейсболе. Драко, конечно, увернулся, но колба врезалась в баночку с серым порошком. Та покачнулась, упала на бок и скатилась с полки. Голубые глаза Малфоя расширились от ужаса. Пума нацепила на лицо мину невиновности и наивности.
      - Мерзость! – прошептал Малфой. – Я всё расскажу!
      - Прости, милый, но в твоём распоряжении шкаф, а в моём – только колбы. А на полу серый порошок. Так что… не везёт тебе, красавец.
     Драко с силой запустил тряпку в ведро. Вверх поднялся столб брызг. Пума, меж тем, вновь села на пол подле ведра, и стала мыть следующую пробирку. Малфой оскалился, но полез на следующий шкаф. Сабрина хохотала в душе. Но пакости на этом не закончились.
     Девушка перемыла добрую половину вверенных пробирок, когда обнаружила одну треснутую. «Если Снэйп обнаружит её, то обязательно свалит на меня и отнимет очки не за что! Уж лучше разбить её до конца!» Сабрина подняла голову и увидела, что Малфой, стоя на цыпочках, опять тянется на первый шкаф. Тихо, как настоящая пума, Сабрина Карадос подкралась к стулу и подложила пробирку под пятку парня. План таков: Драко наступит на пробирку, раздавит её и упадёт от потери равновесия. Опять несчастный случай.
     Она отползла от него и принялась домывать последнюю порцию стекляшек, насвистывая что-то под нос. Буквально через минуту послышался хруста раздавленного стекла, страшная нецензурная брань и стук тела об пол. Сабрина невозмутимо подняла голову и, сделав нарочно изумлённые глаза, спросила:
      - Как же ты так? Не ударился?
      - Какая же ты сволочь, Пума Ли! – проорал Драко, поднимаясь на ноги и потирая спину. – Как низко!
      - А не низко было нападать трём здоровым парням на одну девушку. Малфой, ты, похоже, не умеешь различать мир на слабый и сильный пол. Так вот, я тебе наглядно показала одну вещь – парни думают мускулами, а девушка – мозгами. Спорю на два пинка, что ты бы не догадался подставить меня, швырнув склянку в банку. А подкрасться так тихо могут только девушки. Видишь?!
      - Да, но у меня есть неизмеримое преимущество – Снэйп в любом случае поверит мне. И не только потому, что я ученик его факультета. Женщинам меньше верят из-за их хитрости, – парировал Драко.
      - Очарование присуще только женщине. Запомни, Драко! Если я захочу, то очарую даже Снэйпа. Могу очаровать тебя, и ты этого не заметишь. Не заметишь того, как поймёшь, что влюблён. И будешь любить, пока я позволяю, – с каждым словом голос её всё терял и терял неряшливость, а приобретал чёрствость и фанатичную угрозу.
     Малфой больше не злился. Он смотрел на девушку с благоговейным уважением. Сабрина размашистыми шагами подошла к двери из подсобки, открыла её и выглянула. В классе Снэйпа не было. Девушка пересекла класс и толкнула дверь выхода. Однако та оказалась заперта. Сабрина удивилась: профессор ушёл и закрыл их.
     Пума Ли вернулась в подсобку. Малфой убирал осколки и порошок с помощью заклятия «Экскуро». Увидев вошедшую девушку, Драко повернулся к ней и попросил:
      - Молчи, пожалуйста. Я применил магию, чтобы мы не потеряли баллы.
     Тут уж Пума удивилась по правде. Она даже забыла о запертой двери и недавнем гневе по этому поводу. Малфой впервые подумал не только о своей выгоде, но и ком-то другом. Интересно, какие были бы лица у Гарри и Рона, узнай они такую новость. Наверное, Рон бы побледнел и открыл рот, а Гарри принялся бы вопить, что всё это гнусная ложь. Да, никто бы не поверил, что Малфой – ярый слизеринец – решил сокрыть от своего декана проделки гриффиндорца.
      - Э-э, ты в самом деле или шутишь? – спросила девушка, подходя чуть ближе.
      - Да, а что? – удивился Малфой, убирая палочку в потайной карман мантии.
      - Странно будет мягко сказано! Невообразимо, удивительно, чудно, нереально, совершенно слетает крыша…
     Тут дверь распахнулась, и появился Снэйп. Он критически осмотрел выполненную работу, зачем-то принюхался и сказал:
      - Вам повезло, что я пришёл позже на пять минут. Но вы, я вижу, успели всё сделать раньше. Можете идти.
     Сабрина кашлянула. Профессор зыркнул на неё неприветливо. Но девушка невозмутимо сказала:
      - А как же баллы?
      - Баллы? Какие баллы вы имеете в виду, мисс Ли? – наигранно удивился Снэйп и даже пожал плечами.
      - Оу! Вы не помните, что обещали обоим факультетам по десять баллов за отличную работу!
      - А я разве сказал, что работа отличная? Нет, ваша работа только хорошая. Поэтому уровень очков остаётся прежним, – так же невозмутимо ответил профессор и вышел из подсобки.
     Малфой и Ли переглянулись. Парень пожал плечами и вышел вслед за деканом. Тут же в двери вновь появился профессор и строго, раздражительно, спросил:
      - Вы тут долго торчать будете, мисс Карадос? У меня нет времени на ваш столбняк.
      - Какой вы хам, милейший профессор! – не выдержала девушка. – Я позволила вам пообщаться с Вивьен, допустила поцелуй! А вы!.. Отработка вместо благодарности. Тьфу!
     Девушка сплюнула понарошку и скрестила руки на груди, недовольно стиснув губы. Снэйп побелел от негодования. Он стиснул руки в кулаки и навил над девушкой, как грозовое небо над землёй. Сабрина смотрела на него просто, с лёгкой усталостью во взгляде.
     Взгляд во взгляд… Сабрина внезапно ясно осознала, что не может оторвать своего взгляда от его глаз. Не может порвать эту цепочку, не может заставить себя даже моргнуть. Не может ни пошевелить ни рукой, ни ногой. Только чуть приоткрытые губы, густо накрашенные сиреневой помадой, слегка подрагивали. Дыхание сбилось, как у лошади после забега.
      - Я могла бы не… делать всего этого… – прошептала девушка, облизывая губы от странного волнения.
      - Но вы сделали, – удивительно холодно и бестактно ответил профессор. – А теперь вы должны идти. Время позднее, а мне на втором этаже встретился мистер Филч.
     Учитель хотел отойти, но Пума, словно по велению провидения, схватила его за руку. «Берегись, Пума Ли. Как бы тебе не сразить кого постарше», – слова Гарри, как заноза, пронзили её мозг. Да вышло только всё наоборот. Тот, кто постарше сам сразил её, Пуму Ли.
      - Мисс Ли, держите себя в руках! – проворчал Снэйп, вырывая руку из холодных пальцев девушки.
     Сердце учащённо забилось в груди Пумы. Она понимала, что момент требовал от неё что-то сказать, но слова не шли с языка. Лишь глаза блестели от непонятного страха, да губы дрожали от несказанных слов.
      - Вы не понимаете? – спросила она с внезапным презрением, и слеза скатилась по скуле на подбородок. – Какой вы чёрствый и бездушный человек, Северус. Я не понимаю, как сестра могла любить вас! Вы… вы…
     Сабрина сорвалась с места и выскочила из класса, словно за ней нёсся рой свирепых пчёл. Пелена слёз застилала ей глаза. Как Снэйп не может понять, что нравится ей.
     Пума Ли ворвалась в гостиную и упала в кресло, давясь рыданием. «Как ужасающе мерзко! Я никогда не плакала из-за парней, а теперь реву из-за сорокалетнего мужчины! Уму не постижимо. Ах, Лерон Каллео, зачем ты убил Вивьен?! Сейчас бы я не мучалась от тупого чувства к этому Снэйпу! Не ладно всё складывается, не ладно!»
     Немного успокоившись, ровно настолько, чтобы перестали течь слёзы, Пума Ли встала с кресла и подошла к камину. Жаркий огонь осветил красные глаза. Но заплаканной Сабрина казалась старше и мудрее.
      - Что ж, страдать я тоже не хочу. Добиться ответного чувства будет сложно, но у меня нет сил бороться. Трудно принять правильное решение. Но в данном случае другого выхода нет. Да, пожалуй, я так и поступлю. Но что скажет Рон? Извини, мой милый рыжий, но я поступаю так, как выгодно мне. Прости.

Глава последняя. Прощание.

      «Уважаемый профессор Снэйп.
     Я знаю, что гриффиндорцы у вас не в чести. Но я не гриффиндорка, поскольку не считаю себя частью Хогвартса. Моё сердце навсегда со сгоревшей школой. Поэтому, я думаю, что вы, дочитав до сих строк, всё же прочтёте дальше.
     Я хотела отомстить вам. Я не скрывала этого и не скрываю. Да, я не любила вас, на дух не переносила. И считала самым отвратительным человеком на свете. Но, узнав всю правду, я поняла, что переродилась. Ваш рассказ помог мне избавиться от теней прошлого, в котором я не могла разобраться. Теперь я поняла – то прошлое было не моим. Оно принадлежит лишь вам и Вивьен. Я там третий лишний. И пусть тайна останется тайной. Не я должна распоряжаться вашим будущем. Я вообще не должна была вмешиваться во всё это.
     А ещё вы сделали одну вещь, правда я не знаю – полезную или нет. Вы убили Пуму Ли и оживили Сабрину Карадос. Я думаю, что Сабрина – это загнанная в угол мышь. Загнанная кошкой. Теперь вы взяли кошку за шкирку и выбросили в окно, тем самым, позволив мыши пожить ещё на этом свете.
     Но произошло нечто, из-за чего вам пришлось читать этот трактат. Я влюбилась! Влюбилась в вас. Да-да, сколь странно это не звучит, я люблю вас. Но именно поэтому я хочу сказать вам единственное слово: «Прощайте!» Я покидаю Хогвартс навсегда и, поверьте, больше наши дороги никогда не пересекутся. Чтобы хоть как-то разрядить момент, когда вы прочтёте это письмо (если прочтёте), я скажу: Вивьен всё ещё любит вас. И я люблю. А теперь, пока я сама не разрыдалась, я окончу письмо. Прощайте, Северус Снэйп.
                Обладатель фиалковых глаз – Сабрина Карадос, Пума Ли».
     Девушка запечатала письмо кусочком воска и взглянула на часы. Три ночи. Пора уходить, пока темно.
     Сабрина тихо поднялась в спальню для девочек и собрала разбросанные по всей комнате вещи в чемодан. Делала она это с ювелирной осторожностью, чтобы не разбудить остальных. Покончив со сбором вещей и закрыв чемодан, девушка осмотрелась. Заметив на прикроватном столике Гермионы какую-то бумажку и чернильницу с пером, Пума подкралась и начеркала в темноте пару строк:
     «Прощай, Гермиона! Прости, что называла тебя ботаником. Ты никакой не ботаник, ты самая суперская ведьма, которую я когда-либо встречала. Но теперь наши пути расходятся. Если Снэйп не поверит в мой уход, скажи, что это правда.
                Твоя подружка (а вернее – бывшая) Сабрина Ли».
     Сабрина вздохнула, подняла чемодан и пошла обратно в гостиную. И хоть она не
считала себя частью Хогвартса, покинуть замок оказалось достаточно трудно. Пума Ли, стоя посреди общей гостиной «Гриффиндора», осматривалась по сторонам и вздыхала. Да, в её прежней школе не было такой большой гостиной, но и с этим местом ей не хотелось прощаться. Опустив голову, девушка тихо прошептала: «Прощай», – и вышла в коридор. 
     Но путь девушки пролегал отнюдь не на крыльцо. Нет, девушка направилась в подземелья. Отправилась, чтобы оставить под дверью профессора зелий своё прощальное письмо. Спустившись вниз, Пума оставила чемодан и медленно, словно из последних сил, направилась к двери класса. Простояв долгие минуты в полном безмолвии, она засунула письмо в щель между дверью и стеной.
      - Простите, профессор Снэйп, но так надо. Мы больше никогда не увидимся. Я не хочу тревожить старую болячку, напоминая вам о Вивьен. Да и покойнику спокойнее, когда о нём меньше вспоминают. Прощайте.
     Сабрина Карадос вернулась к оставленному чемодану, взяла его и направилась к крыльцу. Оказавшись на улице, девушка села на свой чемодан и подняла глаза к небу. Оно смотрело на неё миллионом своих глаз с каким-то немым укором. Небо будто говорило, что девушка зря срывается с места, что ещё ждёт её счастье. Хогвартс ещё станет её любимым домом, из которого трудно будет потом уезжать, гораздо труднее, чем сейчас.
      - Не уговорил! – попыталась пошутить девушка, но шутка вышла горькой, как таблетка.
     Звезда мигнула её. Пума отвела взгляд от неба и закрыла глаза. Ей внезапно стало стыдно. Стыдно за то, что она бросает надежду обрести счастье. Но отступать было поздно.
     Сабрина резко встала и, поставив ногу на чемодан, собралась трансгрессировать. Но тут какой-то лёгкий шорох заставил её повременить. Девушка обернулась:
      - Рон!
      - Ты уходишь? – стальным тоном спросил он, но не двинулся с места.
      - Так надо, – тихо ответила Пума и сделала к нему шаг.
      - Надо? Ты странная. Неделю назад прибыла в Хогвартс, а теперь уходишь.
     Сабрина сделала к Рону ещё шаг. Но потом перешла на бег и прижалась к его груди. Руки Рона стиснули её спину так, будто это был единственный способ удержать девушку. С трудом подавив рыдания, Сабрина подняла глаза и прошептала:
      - Я не могу оставаться здесь. Я тут чужая. Пойми, Рон, что я взрослая. Мой уровень магии гораздо выше твоего, не обижайся. Мне не к чему торчать в школе ещё год. Я хочу приносить пользу людям, а не дышать пылью фолиантов.
      - Я хочу, чтобы ты осталась! – настаивал на своём Рон. – Я люблю тебя, Сабрина.
     Девушка зажала ему рот рукой. Рон замер.
      - Тс-с-с! Тише. Не говори, умоляю. Рон, ты должен представить, что мы расстаёмся с тобой уже в конце года. Представь, что мы больше никогда не увидимся. Да, это больно. Да, тяжело. Но у всего есть свои положительные стороны. Я не единственная девушка в Хогвартсе. Взять хотя бы Гермиону!
      - Гермионе нравится Гарри! – прервал её Рон довольно громко.
      - А нравится ли она ему? Подумай немного. Может, он относится к ней, как к сестре. У тебя полно шансов. Пока, Рон! Я тебе единственному говорю «пока». С тобой я не прощаюсь! А теперь, закрой, пожалуйста, глаза. И не открывай как можно дольше!
     Едва Рон закрыл глаза, как почувствовал губами прикосновение губ Сабрины. Это был самый лёгкий и короткий поцелуй, который только может быть. Но для Рона он стал всей жизнью. Всей Вселенной.
     А когда через минуту он открыл глаза, то девушки уже не было. Не было и её
чемодана. Лишь на полу потухали искорки недавней трансгрессии. Рон запустил руки в карманы мантии и с удивлением извлёк из левого заколку для волос – замершую в прыжке пуму…
     А звёзды всё так же блестели в небе, задорно перемигиваясь друг с другом. И только звёзды знали, что это прощание не стало настоящим в жизни Рона и Пумы. Лишь звёзды ведали, что будет дальше. Но, к сожалению, они ничего не могли рассказать…

                КОНЕЦ

                20 мая 2005 года – 10 июня 2005 года