фанфик Гриффиндор или Слизерин...

***
     Фанфик о том, что иногда трудно сделать выбор и лишний раз убеждаешься, что от ненависти до любви один шаг…
 ***

ГЛАВА 1.

      - Мисс Грэйнджер! Вам ещё не надоело из урока в урок помогать Лонгботтому?
     Гневный вопрос профессора Снэйпа заставил Гермиону оторвать взгляд от котла Невилла и перевести его на преподавателя.
      - Это было в последний раз, правда, - тихо прошептала она и сцепила пальцы рук за спиной.
      - Вы говорите мне это уже семь лет подряд! Хватит! Если Лонгботтом глуп, то это уже не исправить!
     Невилл опустил голову. Гарри Поттер украдкой подмигнул ему, мол – всё в норме. Рон Уизли бросил пылающий взгляд в Драко Малфоя, который, казалось, скоро лопнет от смеха.
      - Извините, но вы не имеете право оскорблять учеников! – взбеленилась Гермиона.
      - Минус десять очков «Гриффиндору»!
     Гермиона озлобленно облизала зубы и резко отвернулась от профессора. Он наклонился над её котлом и бросил в него комочек серой пыли. Девушка зашипела от негодования.
      - Ай-ай! Делать нечего! – наигранно испугался Снэйп. – После уроков загляните ко мне. Придётся вам заново варить Капли Лёгкости, мисс Грэйнджер.
     Гермиона не успела и глазом моргнуть, как её труды просто взяли да и исчезли из котла.
     Снэйп поставил в журнал точку и ядовито оскалился. «Полдела сделано…»

***

     Едва колокол возвестил об окончании последнего урока, как Гермиона сбагрила Гарри ненужные учебники и с тяжёлым сердцем направилась на «повторное» зельеварение.
     Снэйп встретил её с саркастической усмешкой. Гермиона вздохнула и села за парту. Однако Северус не стал ей ингредиенты Капель Лёгкости и даже не предложил взять котёл. Он сел за свой стол, сцепил перед лицом тонкие белые пальцы и сказал:
      - Вообще-то, Капли Лёгкости вы варить не будете.
      - Да?
      - Я пригласил вас для более важного дела.
      - И для какого? – презрительно бросила девушка.
      - Мы с МакГонагалл обсуждали ваши способности. Да, вы очень умны и сообразительны. Так вот, Минерва захотела сделать вас своей  преемницей. Но я подумал, что чтобы заставить козу стать стулом, не нужно иметь супергениального мозга. А вот чтобы сварить какое-нибудь особое зелье…
      - Постойте! – грубо прервала его Гермиона. – Вы хотите сказать, что сами решили
сделать меня своей ученицей, причём, без моего согласия! Без меня, меня женили, здорово!
      - Вы всё поняли, кроме последнего, - рассердился Снэйп и его тяжёлый взгляд устремился на лицо Гермионы. – Для этого я и позвал вас сюда. Ответьте мне только на один вопрос – вы согласны?
     Гермиона вздрогнула. Кровь застыла в жилах. «Я, гриффиндорка, стану последователем Салазара Слизерина? Стану каждый вечер просиживать у Снэйпа. У того, кого не терплю с самого первого курса?! Я даже не думала, что судьба так жестока…»
      - И ещё! – прервал её размышления Снэйп. – Вам в этом году сдавать последний экзамен. Если вы станете моей ученицей, то я лично позабочусь о том, чтобы вам не пришлось сдавать зельеварение и защиту от тёмных искусств. 
     Гермиона подняла на него взгляд. Это звучало очень заманчиво. Ещё бы, кто бы ни согласился освободиться от двух сложных экзаменов и подготовки к ним. Но, как истинная представительница женского рода, девушка ответила:
      - Разрешите мне подумать.
      - Разумеется! Думайте сколько хотите, взвесьте все «за» и «против». Мне бы не хотелось, что бы вы страдали потом…
      - До свидания, профессор!
      - До встречи, мисс Грэйнджер.
     Гермиона вошла в общую гостиную «Гриффиндора» и тяжело опустилась в старое кресло. Она надеялась, что сможет побыть наедине, но из спальни спустился Гарри Поттер. Он сел в кресло напротив Гермионы и, сделав задумчивое выражение лица, спросил:
      - Ну, как? Всё переделала?
      - Да, Гарри, - отчего-то девушке не хотелось говорить о разговоре со Снэйпом.
     Но её замешательство не укрылось от бдительного взора Поттера. Гарри схватил Гермиону за руку и строго спросил:
      - Что он тебе сделал?
      - Ничего! – ответила девушка и отвела взгляд.
      - Не ври мне!
     Гермиона сдалась:
      - Он хочет сделать меня своей ученицей. Чтобы после его ухода я продолжала дело Снэйпа – обучать хогвартсцев зельеварению.
     Гарри снял с переносицы очки и протёр их, потом вновь водрузил себе на нос и помотал головой. Девушка отвернулась и прижала ладони к глазам. К горлу подступил комок рыданий.
      - И что ты собралась делать?
      - Отвечать «да»! – глухо ответила Гермиона и вытянула шею.
      - Что ж, тогда и я тебе кое в чём признаюсь, - сказал Гарри и Гермиона мигом воззрилась на него. – МакГонагалл предложила мне стать её последователем. И я тоже согласился.
      - Ах, Гарри!
     Гермиона резко подалась вперёд и обвила руками его шею. Гарри немного растерялся, но тоже обнял подругу. «Так вот она, любовь», - решил Рон, высунув голову из-за двери спальни. Эту же картину увидела и Джинни.

ГЛАВА 2.

     Гермиона специально ждала несколько дней, чтобы заинтриговать профессора. Но вот она, как и в прошлый раз после уроков, остановилась перед дверью в класс и постучала. Северус Снэйп  открыл дверь и самодовольно ухмыльнулся. Потом он подхватил полу мантии и взглядом приказал войти. Гермиона покорно вошла и остановилась посреди класса.
      - Я уверен, вы скажете «нет», - сказал Снэйп и встал напротив.
      - Я скажу «да», - ответила Гермиона и выжидающе посмотрела в глаза профессора.
     Но на его лице не отразилось ни единого чувства: ни радости, ни веселья. Одна холодная, ядовитая маска со слегка приподнятыми чёрными бровями. Казалось, он даже не обрадовался, что Гермиона согласилась.
      - Что ж, это меня радует, - равнодушно брякнул Северус и отошёл от девушки, коснувшись полой своей мантии её мантии.
     Гермиона села за парту. Снэйп опустился за свой стол, немного побарабанил пальцами по столешнице и сказал:
      - Наши уроки будут проходить каждый день, кроме выходных. Первые несколько занятий мы посвятим умению скрывать свои истинные чувства, затем я займусь с вами усиленным зельеварением, а в конце – защитой. Учтите, домашнего задания не будет, но мои уроки будут отнимать много ваших сил. Так что советую делать все задания до моих уроков. Начало каждого урока в девять, конец – по моему усмотрению.
     Гермиона слушала молча. Но её совсем не радовала перспектива сидеть до полуночи в обществе Северуса Снэйпа и его холодного класса.
      - Давайте попробуем скрыть гнев, - предложил Снэйп.
      - Что нужно для этого сделать? – спросила Гермиона.
      - Нужно заставить себя думать, что всё сказанное – чистейшая правда, и заставить не обижаться на правду. Сейчас я начну оскорблять вас и всех гриффиндорцев, а вы постарайтесь держать себя в руках. Правда, если вы этого не сможете, крикните на меня.
     Гермиона приготовилась. Она сложила руки на парте, сдвинула колени и напрягла слух.
      - Вы – выскочка и зазнайка! – начал Снэйп довольно ехидно, а Гермиона стиснула зубы. – У вас глупые, никчёмные друзья. У вас хорошие оценки только из-за того, что вы – любимица директора и МакГонагалл. Я бы не начислял вам баллов, а снимал их.
     Гермиона смотрела в одну точку, крепко и до боли сцепив пальцы. Она скрежетала зубами и щурила глаза. Но всё же Снэйп был прав – ведь половина сказанного им – чистая, хоть и горькая, правда. Но и её нервам наступил предел. Когда Снэйп начал поливать грязью Рона и его семью, девушка резко вскинула голову и закричала:
      - Замолчите! Закройте рот!
      - Молодец, Грэйнджер. Вы продержались больше пяти минут – это очень хорошо для первого раза… Что с вами, Грэйнджер?
     Гермиона уронила голову на парту и громко зарыдала. Снэйп встал со стула и подошёл к ней.
      - Это плохо, Грэйнджер. Плач – оружие слабаков и истеричек!
      - Как вы смеете так оскорблять людей! – причитала девушка, растирая пальцами красные глаза. – Что вам сделал Рон? Чем не угодил Невилл?
      - Я вижу, что сегодня немного перестарался. Успокойтесь, Грэйнджер, они мне ничего не сделали. Вам нужно выпить успокоительный эликсир, - сказал Снэйп и поставил перед девушкой стакан с желтовато-зелёным составом.
     Гермиона опустошила стакан и взяла себя в руки. Ей не хотелось плакать, но она очень долго сдерживалась. Слёзы больше не текли, но она ещё ощущала странный комок в горле.
      - Знаете что, - внезапно начал Снэйп, - не принимайте близко к сердцу всё то, что я тут наговорил. Вы прекрасно держались, а теперь вам нужен отдых. Урок окончен, Грэйнджер.
     Гермиона встала и ушла, даже не попрощавшись. Она просто не могла поверить, что в Снэйпе СТОЛЬКО злобы и ненависти. Она вошла в гостиную и плюхнулась в кресло. Тут как  тут появился Гарри. Выглядел он абсолютно довольным, словно кот, поймавший крупную вкусную мышь.
      - Как урок? – поинтересовался юноша и присел на корточки перед девушкой.
     Гермиона волнообразно покачала кистью правой руки, но не ответила словами, боясь, что голос будет дрожать.
      - А мне очень понравилось! МакГонагалл показала такое суперское заклятие – закачаешься! Вот, смотри!
     Гарри выхватил волшебную палочку, направил её на сломанное перо, валяющееся возле камина, и произнёс:
      - «Ремомбьюрай»
     От кончика палочки оторвался розовый луч и перо моментально превратилось в красивую алую розу с ярко-зелёными листьями. С горящими от восторга глазами Гарри посмотрел на Гермиону.
      - Здорово, - необычайно равнодушно ответила та.
     Гарри изумился. Гермиона, всегда неровно дышащая к каждому новому заклятию, осталась холодна, как вейла.
      - Я думал, тебе это понравиться, - обидчиво произнёс Гарри и положил розу на колени Гермионы.
     Она осторожно взяла цветок и поднесла его к губам. Гарри затаил дыхание, словно Гермиона целовала не розу, а его самого. Внезапно девушка наклонилась вперёд, к сидящему возле неё юноше, и как-то по-детски поцеловала его в щёку.
      - Гарри, я теперь стала последователем Слизерина, - прошептала Гермиона в ухо Поттера.
     Он обхватил её голову и в самые губы прошептал:
      - Поцелуй меня…
     Гермиона хотела отказаться, но не смогла. Их губы слились…

ГЛАВА 3.

     Гермиона отряхнула мантию и вошла в кабинет Снэйпа. Он взглянул на часы и недовольно покачал головой.
      - Извините, я писала реферат для следующего урока зельеварения, - стала оправдываться девушка и быстро заняла своё место.
      - Сегодня я буду хвалить вас! – отрезал Снэйп.
     Гермиона подавила улыбку.
      - Но усложню задачу – смотрите мне в глаза!
     Девушка похолодела. Смотреть в глаза! Если бы он оскорблял её, это сделать было бы проще. Но как быть с похвалой и комплиментами?!
      - Вы очень умная. Ваш ум – драгоценный алмаз редкой огранки. Вы можете всё. Ни один ученик школы не стоит с вами на одной ступени. Вы – главная награда Хогвартса. Так считают все,  и я тоже. Не отводите взгляд! Вы очень красивая. Какие волосы, глаза… Какой взгляд. А фигура!..
     Гермиона смотрела в эти два бездонных тоннеля – глаза профессора. Смотрела очень внимательно, силясь понять – искренне он говорит или нет. «Может, когда он говорил про мой ум, то не врал сам себе, а потом пошла гнусная ложь». Сколько по времени нахваливал её профессор, Гермиона не знала. Она просто отключила слух и продолжала, не мигая, смотреть в глаза Северуса.
      - Грэйнджер. Вы меня слышите?
      - А? Что вы сказали, профессор? – удивилась Гермиона, очнувшись.
      - Я сказал, что уже пять минут молчу, - рявкнул Снэйп.
     Гермиона потупила взгляд. Как она могла выпустить из виду, что профессор перестал
распинаться перед ней. Она не слышала и половины того, что он ей наговорил. Снэйп нахваливал её смелость и дерзость, а Гермиона думала о Гарри.
      - Ладно, стыд вы преодолели, теперь попробуем это – мисс Грэйнджер, я без ума от вас.
     Гермиона вытаращила глаза в полном недоумении. Ей показалось, что мир реальности вмиг перестал существовать. Смутные тени иллюзий поползли перед глазами. Как Северус Снэйп мог сказать такое.
      - Ну почему вы всё принимаете за чистую монету? – злобно удивился Снэйп. – Я просто не могу понять! Стоит гриффиндорцу пообещать мешок кнатов – и он их будет ждать! Вот и вы. Я думал, что мои уроки подействуют, но они, видимо, прошли даром. Мерлин, как вы, Грэйнджер, могли подумать, что я вас действительно так обожаю?!
     Она вскинула бровь. Гермиона и так знала, что профессор её люто ненавидит за то, что она умная. Но почему нельзя относиться друг к дружке более тепло, ведь теперь они учитель и ученица. Она переймёт его мастерство и, в своё время, запустит в класс учеников и скажет: «Здравствуйте, ученики, я профессор Грэйнджер. И я научу вас всем тонкостям зельеварения».
      - Вы опять мечтаете! – рявкнул Снэйп и Гермиона увидела, что взгляд его приобрёл недобрый блеск.
      - Не смейте поднимать на меня голос! – внезапно с яростью крикнула Гермиона и вскочила из-за парты.
     Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Учитель и ученица. И трудно было сказать, кто о чём думает. На лицах обоих не отражалось ни единого чувства. Да, уроки Снэйпа не прошли даром. Гермиона всё более и более стала походить на своего учителя. Всё больше в ней проявлялись жестокость и холод, и всё меньше оставалось добра и гриффиндорской отзывчивости.
      - На сегодня урок окончен, можете идти! – разрешил Северус.
      - До встречи! – сквозь плотно стиснутые зубы бросила Гермиона и вышла вон из класса.
     Она вошла в гостиную «Гриффиндора» и, не задерживаясь здесь, направилась в спальню. Парвати и Лаванда, сидя на кровати последней, обсуждали последние новости.
      - В «Ежедневном пророке» написано, что в скором времени Министерство разрешит официально иметь мантию-невидимку даже несовершеннолетним, - шептала Лаванда.
      - Вот будет здорово, - хихикнула Парвати и обе разом повернулись к вошедшей Гермионе.
     Та сухо поздоровалась и скинула с плеч мантию. Лаванда и Парвати обменялись удивлёнными взглядами и мисс Патил спросила:
      - Гермиона, тебе никто не говорил, что ты стала похожа на Снэйпа?
      - Нет, Парвати, такую ахинею мне никто не говорил, - спокойно ответила Гермиона и пожала плечами.
     Она не считала, что похожа на Снэйпа. Ну как может гриффиндорка быть похожа на слизеринца.
     Утром Гермиона встала раньше всех, потихоньку оделась и спустилась в гостиную. Кроме неё больше никто не проснулся, и девушка, усевшись в кресло, предалась мыслям. «Снэйп делает из меня «мисс Слизерин». Звучит это ужасно, но в жизни всё гораздо спокойнее. Вот и Гарри станет приемником МакГонагалл. И когда-нибудь, очень скоро, мы сменим наших преподавателей. И останемся в Хогвартсе навсегда. А может быть, потом нас сменят наши ученики. Придёт в школу какая-нибудь девочка, поумнее меня, понравится мне или Гарри и тогда мы обучим её всему, что умеем сами».
     Кто-то чересчур наглый прервал её размышления поцелуем. Гермиона изумлённо рассмотрела наглеца.
      - Это ты? – выдохнула девушка с облегчением. – Я уж подумала, что Рон.
      - Нет, это я, - ответил Гарри.
     Они переглянулись и только-только хотели вновь сомкнуть губы, как в гостиную ворвался Рон и с ходу огрел Гарри по спине. Поттер не удержал равновесия и повалился, вдавив Гермиону в спинку кресла. «А вот как скрывать боль, он ничего не говорил. Ай-ай, больно!» -  подумала Гермиона и пискнула:
      - Ой!!!
     Рон, покраснев, схватил Гарри под руки и одним рывком поставил на ноги. Гермиона недовольно фыркнула и со страданием на лице встала. Рон улыбнулся, похлопал её по плечу и сказал:
      - Ну вот, хоть какое-то выражение лица из тебя вытянули. А то ходишь, словно тень: ни радости, ни грусти. Всё одно и то же кислое лицо. Прям Снэйп номер два.
     Гермиона покачала головой. Гарри поправил на переносице очки. Рон обвёл их взглядом и хмыкнул.
      - Ладно, парни, вы завтракать идёте? – улыбнувшись, спросила Гермиона и, взмахнув волосами, плавно пошла к выходу.

ГЛАВА 4.

     С начала частных уроков Снэйпа и Гермионы прошло две с половиной недели. Скрывать истинные чувства Гермиона научилась превосходно. Теперь настало время зельеварения.
      - Давайте начнём с Охлаждающего Эликсира, - предложил Снэйп.
     Он подал своей ученице лист пергамента с указанием ингредиентов. Гермиона развернула и прочла: «Лунный камень – порошок, драконий ус толчённый, желчь единорога, корень имбиря тёртый, листья папоротника сушёные …»
     Вздохнув, Гермиона выкатила на середину класса котёл и разожгла под ним огонь.
      - Грэйнджер, сможете своими словами описать действие Охлаждающего Эликсира? – спросил Снэйп так, словно Гермиона была тупицей из тупиц.
      - Да, профессор Снэйп.
     Пока вода в котле грелась, Гермиона вновь села за парту, обмакнула перо в чернила, и принялась писать:
     «Охлаждающий Эликсир используется для замораживания некоторых частей головного мозга. Человек становится податлив и глуп. С ним можно делать что угодно, вплоть заставить совершить убийство. Срок действия Эликсира – до трёх часов. Продлить действие можно, добавив при варке немного больше порошка лунного камня. Противоядий не существует. В пище и воде не заметен, так как прозрачен, без запаха и вкуса. Начинает действовать после приёма через пять-восемь минут».
     Девушка подошла к столу преподавателя и протянула исписанный лист. Профессор взял пергамент, и на долю секунды их пальцы переплелись. По руке Гермиона пробежал холодок. Никогда ещё профессор не дотрагивался до неё. И что самое странное – девушка ощутила, как предательски неровно забилось её сердце. Похоже, что Снэйп ощутил нечто подобное тоже, потому что он сглотнул, хотя лицо не отразило ни единого чувства.
      - Вода кипит, - как-то немного хрипло напомнил Северус и качнул головой в сторону котла.
     Гермиона отвернулась и мысленно обругала себя всеми известными ей ругательствами. Как-то некстати в мозгу возник образ Гарри Поттера. Она поняла, что что-то случилось и это «что-то» больше никогда не станет прежним. Всё-таки, ей уже семнадцать и она уже перестала быть угловатой девочкой, какой была шесть лет назад. Гермиона бросила в кипящую воду толчёный драконий ус и, не оборачиваясь к профессору лицом, нашарила колбу с желчью и взяла её в руки.
     Послышался звук отодвигаемого стула. Гермиона напряглась и из последних сил
натянула на лицо маску полного безразличия. Сердце неприятно билось в груди и казалось, что вот-вот окажется в желудке.
      - Пока всё нормально, - холодно сказал Снэйп где-то совсем близко.
     Желудок Гермионы проделал целое сальто. Она похолодела. На лбу выступили бисерины холодного пота.
      - Вам что – плохо, Грэйнджер? – осведомился Северус.
      - Нет… - дрожащим от напряжения голосом ответила девушка и, переборов себя саму, повернулась к профессору.
     На долю секунды их взгляды встретились, а потом оба отвели их в стороны. И на лицах обоих отразились страх и отчаяние. Правда, они этого не заметили.
      - Идите! – отрешённо бросил Северус.
     Гермиона со всех ног бросилась прочь. Она путалась в полах мантии и спотыкалась о свои собственные ноги. Размашистыми шагами она подошла к портрету Полной Леди и, забыв о пароле, со всей силы ломанулась в картину.
      - Осторожнее, дыру проделаешь – вообще открываться не буду! – обиженно прогундосила Леди и надула губы.
      - Открывайся, давай! – приказала Гермиона и махнула рукой, мол – разрешаю.
      - Пароль! – удивлённо выпучила глаза Полная Леди. Такой она видела Гермиону впервые.
      - А? Как его?.. Забыла!!! – завопила Гермиона.
      - Очень жаль, но без пароля я вынуждена сказать «нет».
     Гермиона закусила нижнюю губу.
      - Ну, пожалуйста, вы ведь меня знаете. Я Гермиона Грэйнджер, староста, - едва не плакала девушка.
     Полная Леди пожала плечами:
      - К сожалению, но без пароля я не пущу даже директора!
     Гермиона сползла по стене на пол и уткнула лицо в ладони. Из глаз брызнули слёзы. Впервые за семь лет она забыла пароль. Она – Гермиона! «Ладно, буду ждать. Может, какой парень со свидания пойдёт» - подумала она и подобрала под себя ноги. «Да кто же пойдёт в двенадцать ночи?!» - констатировала она через полчаса или около того. Тем более, ужасно тянуло в сон, а спины заболела от холода стены.
     Вздохнув от безнадёжности, Гермиона медленно побрела обратно в подземелья к Снэйпу. Она дошла до двери класса и постучала. Тишина. Гермиона постучала более громко. Опять тихо.
      - Что ж, профессор тоже спит, - тяжело вздохнула Гермиона и села на корточки.
     Ей ничего не оставалось делать. «Как же там? «Зелёный кактус»? Нет. «Колючий кактус»? Тьфу, чего я к этим кактусам прицепилась!»
      - Грэйнджер, что вы здесь делаете?
     Профессор появился так внезапно, что Гермиона подскочила как ужаленная и вскрикнула.
      - Я пароль забыла, - ответила она, немного очухавшись.
      - Вы? – профессор Снэйп даже забыл скрыть величайшее удивление.
     Гермиона стыдливо потупила глаза. Да, это и впрямь звучало абсурдно. Снэйп отпёр ключом и жестом пригласил войти. Девушка вошла и устало опустилась за парту. Учитель стал мерить кругами класс, будто бы это он сам пароль забыл и теперь усилено вспоминает.
      - Единственное, что я могу вам предложить – так это заночевать в моём личном кабинете, - после долгих раздумий он всё же решился сказать это.
      - Но… - Гермиона запнулась. – Спасибо, конечно. Но не стесню ли я вас?
      - Что вы, что вы, Грэйнджер… Гермиона.
     Закусив нижнюю губу, она нежно посмотрела на него. Впервые он назвал её по имени.
     Они вместе вышли из класса и направились куда-то вглубь подземного коридора. Прошли мимо нескольких дверей и остановились возле одной двери из тёмного дерева. Гермиона попала в маленькую комнатку, которую даже кабинетом было назвать сложно. Повсюду стояли стеллажи и шкафы с зельями, запасами составных для зелий, книгами и папками. Вдоль одной из стен, между шкафом из потемневшего дерева и застеклённым стеллажом стоял маленький кожаный диванчик. Невдалеке находился стол на красивых изогнутых ножках и стул с подушкой на сиденье. В одной из стен была дверь с матовыми пыльными стёклами. Дверь эта, видимо, вела в личную комнату профессора, то есть в спальню.
      - Вот диван, Гермиона, можете отдыхать!
     С этими словами Северус Снэйп скрылся за дверью спальни. Гермиона сняла мантию, легла на жёсткий диван и накрылась ею как одеялом. «Какой Северус добрый. Раньше бы он ни за что не позволил мне ночевать в его кабинете», - думала девушка, укрываясь мантией по самые уши. Так она и уснула.
     Она бежит через поле в белом развивающемся платье, не шею и плечи накинут невесомый шёлковый шарф. Ноги её ступают по мягкой, чуть влажной траве. Но ей это нравится. Вот она отталкивается, подпрыгивает, а потом катится дальше «колобком». Затем, тяжело дыша, смотрит на солнце, и его лучи ласкают её ресницы, щёки, губы…
     Гермиона подскочила так резко, что Снэйп не успел отстраниться и она коснулась губами его губ. Это не было поцелуем, но прикосновение заставило обоих задержать дыхание и посмотреть друг другу в глаза. Без слов они говорили, говорили о том, как глупо и слепо отдались страсти и нарушили невинность отношений «учитель – ученица». Но реку вспять не повернёшь и времени не воротишь, что сделано, то сделано.
      - Зачем вы это сделали? – в голосе Гермионы сквозила полная безнадёжность.
      - Я только хотел смахнуть с вашего лица прядь волос, а вы резко проснулись, - Снэйп, похоже, перепугался не меньше.
     Гермиона сморщила нос и лоб между бровями, словно понюхала что-то ужасно неприятное, и прикрыла глаза. Потом резко открыла их и с вызовом уставилась в глаза Снэйпа. Щёки девушки пылали от стыда. Снэйп, не отрываясь, тоже смотрел ей в глаза.
      - Уходите, Грэйнджер! Пароль вы вспомните! – приказал он жестоко.
      - «Летучая мышь»! – у Гермионы возникло ощущение, словно ей на затылок обрушилось что-то тяжёлое.
     Уже через полчаса староста «Гриффиндора» влетела в гостиную и тяжело обрушилась на валик кресла. В гостиной пока ещё никого не было и девушка медленно и тихо поднялась в спальню девочек. Все ещё спали. Гермиона осторожно разделась и залезла под одеяло. Она отвернулась к стене и прикрыла глаза.
     Вскоре девушки начали просыпаться.
      - Она всё-таки вернулась, - услышала Гермиона язвительный шёпот Лаванды, который бы услышал и директор в своём кабинете. – Интересно, где её носило до двух ночи?
      - Уж не целовалась ли с Поттером? – не менее язвительно спросила Парвати.
      - Нет, я спускалась в четверти второго – в гостиной спал только её котяра Живоглот.
     Гермиона выждала несколько секунд после произнесения последней фразы, затем потянулась и наигранно разлепила глаза. Она громко зевнула и с непониманием уставилась на подружек.
      - Доброе утро, - нарочно сонным голосом пролепетала Гермиона и спустила ноги с кровати.
     Лаванда с Парвати переглянулись и, не ответив, вышли из спальни.
      - Они явно что-то подозревают. Хоть бы не проболтались Гарри или Рону, а то пиши -  пропало, - пробурчала недовольная Гермиона, натягивая на плечи мантию.

ГЛАВА 5.

     В тот же вечер Гермиона опять стояла возле класса Снэйпа. Рука её сильно дрожала, но всё же она постучала. Однако дверь не открыли. Девушка постучала более настойчиво, но результат тот же. Чуточку разозлившись, Гермиона толкнула дверь, которая оказалась незапертой.
      - Профессор! – громко воззвала Гермиона, не решаясь войти без спроса.
     Но, увы, учителя не было в классе. Гермиона прошла за первую парту и села. В голове роем ос кружились мысли: «А что, если с ним что-то случилось?» «А вдруг он заболел?» «Неужели он забыл?»
     Просидев без толка около двадцати минут, Гермиона злобно схватила пергамент и написала:
      «Уважаемый профессор Снэйп!
     Если вы решили по глупому прекратить уроки из-за ничего не значащего утреннего инцидента, то будьте любезны уведомить меня об этом в письменном виде. Мне не особо по нраву без толку просиживать часы в вашем холодном классе. Думаю, этим кратким письмом я чётко показала, как отношусь к утренним событиям.
                Ваша ученица, Грэйнджер Г.».
     Она положила письмо на стол преподавателя и быстро ушла, хлопнув дверью. Едва её шаги затихли в коридоре, как Снэйп откупорил бутылочку и выпил Зелье Видимости. Он всё это время был в классе, но боялся даже вздохнуть громко. Северус всё это время наблюдал за Гермионой и всё больше убеждался, что она – ангел в плоти. Он смотрел на её густые, слегка растрёпанные волосы, на длинные ресницы, на глаза и понимал, что что-то в нём с хлопком сломалось и теперь уже никогда не станет прежним, не восстановится.
     Северус пробежал глазами по почерку девушки и вздохнул. Глаза его враз наполнились грустью. Профессор зелий сел за стол и обхватил голову руками. Чёрные глаза опять остановились на письме Гермионы. Он вдруг сполна осознал, что они поменялись ролями. В нём самом растаяли льды Антарктики, а она замёрзла для нежных чувств.
     Тем временем, Гермиона Грэйнджер, чертыхаясь, бойко шла в гостиную «Гриффиндора». Она кипела от негодования, переполнявшего её. И внезапно, в фойе, столкнулась с Драко Малфоем.
      - Что, заблудилась? – омерзительно ядовито прошипел Драко.
     Гнев, бурливший в девушке подобно кипятку, нашёл на кого выплеснуться. Гермиона пронзительно взвизгнула, секундным движением засучила рукава и ринулась на Малфоя с такой силой, что он не успел отскочить. Девушка опрокинула его на пол и, придавив весом тела, принялась душить и орать в приступе исступления:
      - Ненавижу тебя! Всю жизнь отравил, сволочь! Давно бы убила, да всё время мешали. Этой ночью случится чёрное, но благое дело. Что, неприятно?
     Лицо Малфоя начало краснеть, мутные глазки, наполнившись страхом, вылезли из орбит. Вцепившись пальцами в запястья Гермионы, он прохрипел:
      - Остановись… грязнокровка… В… Азкабан захотела?
      - Буду знать, что сижу за благое дело!
     БАЦ! Девушка со всей силы съездила Драко по правой щеке. Он застонал, стал дрыгать ногами, махать руками и хрипеть.
      - Это тебе за то, что приставал к Гарри! За то, что обозвал меня грязнокровкой! За то, что я ненавижу тебя! За то, что помогал Амбридж!
      - Остановись, Грэйнджер… - хрипел он, и она увидела, как из его глаза по виску скользнула прозрачная слеза.
     И вдруг! Гермиона вскрикнула и отлетела от Малфоя, больно ударившись о каменный пол локтём.
      - Минус двадцать баллов «Гриффиндору» и «Слизерину»!
      - Но, профессор МакГонагалл! – возмутились в один голос Гермиона и Драко.
      - Никаких «но»! – отрезала МакГонагалл. – Быстро по домам! Мы ещё поговорим, но
завтра.
     Понурив головы, Гермиона и Драко, бросив друг в дружку испепеляющие взгляды, разошлись.
      - Что такое? – взволнованно спросил Гарри, когда Гермиона вошла в гостиную и села в кресло. – Профессор молниеносно отменила урок и рванула куда-то так быстро, что за минуту пропала из виду. Ты ничего не видела?
      - Ещё как видела! – огрызнулась девушка. – Я почти придушила его, но тут появилась МакГонагалл!
      - Кого «его»? – испуганно спросил Гарри.
      - Малфоя!.. – и Гермиона упала без чувств.

ГЛАВА 5.

     Ночную тишину гриффиндорской спальни для девочек нарушил странный шум за окном. Лаванда Браун и Гермиона Грэйнджер одновременно подскочили на кроватях и оторопело завертели головами.
      - Что это? – звенящим шёпотом спросила Лаванда.
      - Не знаю. Но сейчас всё станет ясно. «Люмос»!
     Кончик палочки Гермионы загорелся призрачным неровным светом. Она обвела всю комнату. Отдёрнув полог, выглянула заспанная Парвати. И тут до Гермионы дошло – шум исходит от окна. Она встала с кровати и отворила окно.
     В комнату, с противным писком, влетела крупная летучая мышь и уронила к ногам Гермионы что-то белое. Не успела девушка и слово сказать, как мышь, заложив крутой вираж, вылетела в распахнутое окно. Лаванда с грохотом закрыла его.
      - Мисс Грэйнджер, кто твой идиотический поклонник, что додумался слать свои глупые письма в два ночи? – строго спросила Браун, угрожающе сверкнув глазами.
     Но Гермиона оставила её вопрос без внимания. Дрожащими руками она распечатала принесённый мышью конверт и в неверном свете палочки рассмотрела до боли знакомый почерк Снэйпа. Вот что он писал:
      «Милая Гермиона Грэйнджер!
     Я знаю, что мы оба допустили непростительную ошибку. Вы действительно умная, смелая, красивая и нежная девушка. Вы – истинная гриффиндорка. Я верю, что мои занятия вам нравились – вам и вашему уму. Но эти уроки придётся прервать навсегда. Я больше не уверен, что хочу видеть вас своей преемницей. Не обижайтесь, Гермиона, но всему приходит конец. К сожалению, теперь вам всё же придётся сдавать зельеварение и защиту от тёмных искусств. Но думаю, это даже к лучшему. А теперь мы оба забудем последний месяц. Считайте, что это был всего лишь сон, иллюзия.
                Искренне ваш, пр. С. Снэйп».
     - Свинья! – прошипела Гермиона. – Кретин! Урод! Сволочь! Мерзкий слизеринец!
     Она в клочья порвала письмо, бросила на пол и принялась топтать. Потом медленно осела на пол, обхватила голову руками и молча заплакала. Ни Лаванда, ни Парвати не стали ничего спрашивать. Они улеглись в кровати и задёрнули пологи. Гермиона неподвижно просидела на полу около часа, потом, словно в тумане, встала и легла на кровать.
     Утром первым уроком было зельеварение…

                КОНЕЦ.
                9 июня – 13 июня 2004 год.