Просто Ритка

Именно Ритка, а не Рита.
На нашей улице было принято полуимничанье, люди иначе друг к другу не обращались, а только - Ритка, Манька, Колька и так далее.
Рита была моей первой подругой, а знакомство с ней – одним из первых чётких воспоминаний детства.
Странноватое название улицы – «Автодоровская» объяснялось просто: по названию существовавшего в тридцатые годы автодорожного общества.Помню эту нашу улицу, заросшую по обочинам «пастушьей сумкой», с канавой посередине, куда все её обитатели выплёскивали помои из ведер.
Мы, дети, выходили туда поиграть. Это был своего рода оазис в разрастающемся промышленном городе. В годы нашего детства существовали целые массивы, состоящие из нестандартного типа построек, окружённые садами с фруктовыми деревьями и цветниками.
На Автодоровской строились, экономя пространство. Изначальная планировка у домов имелась, но комнатушки были маленькие, а сумбурность последующих пристроек превращала дома в скопление тесных закутков. В домишках была вода и уже кое-где установлены газовые котлы, но «удобства» находились на улице, что заставляло многих, особенно молодых соседей стремиться жить в государственных квартирах.
Мне было года четыре, когда один раз мы с Андрюхой вышли на улицу, и вдруг я увидела незнакомую девочку. Она стояла недалеко от нашего палисадника, ближе к подворью соседей Ткаченко и держала в руках мячик. Девочка была чуть старше меня, она очень мне понравилась. До этого подружек у меня не было. Мы какое-то время смотрели друг на друга, потом девочка уронила мячик, и он откатился в мою сторону. Я подняла его и отдала девочке. Она опять его бросила, а я подобрала и снова подала его ей. Потом мы долго молчали и просто смотрели друг на друга – необходимо было срочно как-то познакомиться. Я долго стеснялась и переминалась с ноги на ногу, тогда девочка взяла инициативу на себя.
Девочку звали Рита, её семья жила по соседству, через несколько дворов – дед и баба Дороши с многочисленным выводком из детей и внуков, обитающим под одной крышей.
С Ритой мы дружили всё раннее детство, вплоть до моего шестого класса, периодически видясь и не видясь, ссорясь и мирясь. Часто ходили друг к другу – поиграть во дворе за сараями в «посудку», в куклы, в мяч, в больницу. Андрюха был младше нас и почти всегда увязывался за нами хвостом. Наша мама терпеливо относилась к детскому шуму, чего нельзя было сказать о Риткиной родне - нас там не очень привечали. Бабка Дорошиха и её дочери были довольно грубые и сердитые, недобро зыркали чёрными глазами. А этот всегдашний бодрящий окрик тёти Гали, Ритиной мамы: «Рытка! Иди сюда!». Это означало, что совместную гульню пора было кончать.
Мы выбегали погулять, перемещаясь с улицы в наши дворы, и обратно. Любимые места были за сараями – во всяком случае там было можно играть в игры с разливанием воды, что категорически запрещалось делать дома.

Дома с Ритой мы играли в куклы, переодевая и украшая их и себя какими-то старыми побрякушками наших мам. У Риты этого добра было больше, чем у меня – какие-то бусики, клипсы и колечки.
Тётя Галя, мама Риты, относилась к категории женщин, которые «за собой следят», поскольку была ещё молода и пыталась устроить свою личную жизнь. Приметами следящих за собой женщин в годы нашего детства были «вавилоны» на голове в виде начёсов и шиньонов, белые гипюровые блузки, лаковые туфли на каблуках и крупная бижутерия. Я, как зачарованная, смотрела на тёти-Галины брошки чешского стекла, хранившиеся в хрустальной конфетнице, в серванте. Это было так красиво!
У меня же, благодаря бабушке, которая умела шить, был довольно большой кукольный гардеробчик, состоящий из платьиц, кофточек и ползунков, и даже зимнего пальто из кусочка драпа! Рита довольно долго молча смотрела на всё это богатство, а потом сказала:
- Давай меняться.
- Как? – не поняла я.
- Смотри, что у меня есть, - она открыла коробочку, сшитую суровыми нитками из глянцевых открыток. В коробочке лежало настоящее серебряное кольцо, «маркиз» с большим зелёным камнем. Красота кольца сразила меня наповал. Эта «драгоценность» перешибала все остальные!
- Не знаю, - промямлила я, хотя в душе точно знала уже, что очень хочу заполучить это кольцо!
Рита потихоньку давила на меня, а я тянула с ответом, поскольку не могла понять – равноценный ли это обмен, и отчасти представляла себе, что мне скажут дома, когда всё откроется.
В конце концов, обмен состоялся и несколько дней, пока никто ничего не замечал, прошли тихо. Чувствовала я себя не ахти – кольцо носить не могла, а кукол одевать было не во что. Потом приехала бабушка и быстро обнаружила отсутствие одёжек. Стоит ли говорить, что опять я была «бессовестной девчонкой, не ценящей бабушкин труд и променявшей всё хорошее на мещанское!».
Я долго ревела, чувствовала себя ужасно, но пришлось идти и требовать обратного обмена. А потом я долго мечтала, что когда выросту, обязательно куплю себе такое кольцо!

Когда нам было лет пять - шесть, женился Риткин дядя Алик, который из всей семьи казался не таким озверелым, как остальные.
Мне запомнилась свадьба дяди Алика и весёлой, полненькой тёти Майи – классическая сельская, с застольем во дворе, где собиралась вся улица. Мы шли с родителями на свадьбу, громкие звуки музыки и пьяного, нестройного пения были слышны далеко за пределами их двора. Все необходимые атрибуты такой свадьбы присутствовали налицо – похищение туфля невесты, сопровождающееся почти вывихом её ноги, ряженые – здоровенные, раскрашенные пьяные мужики, замотанные в простыни, катание сватов на тележке с криками и воплями по немощёной дороге вниз, к школе. Люди веселились по-настоящему, от души.
Папа чувствовал себя в этой обстановке вполне нормально, тогда как на бедную мою маму время от времени нападал столбняк, а потом судороги. А нам с Андрюхой всё это веселье страшно нравилось!
Рита повзрослела рано, она росла в неполной семье, где не было обычая долго подтирать детям сопли. С шести-семилетнего возраста у неё уже был свой круг обязанностей – платить за квартиру в сберкассе и ходить за хлебом в магазин. У неё был брат Паша, года на три старше. Отец, кажется, отсидев, бросил семью и уехал куда-то на Север. Паша в своё время тоже сел в тюрьму. Вся почти родня Риты работала на близлежащем крупном оборонном заводе. Работа на этом заводе в семидесятые была не просто работа, а практически судьба, такое «ведомственное» устройство жизни. Ритина дорога была обозначена в том же направлении: восемь классов, механический техникум при машиностроительном заводе, и дальше – работа по назначению, на этом же заводе.
В целом о наших отношениях можно было сказать вот что: по части каких-то общих знаний Рита очень отставала от меня, так как дома с ней возиться было некому, но морально она старалась доминировать, а я ей это позволяла, хотя и страдала.
Рита была старше меня почти на полтора года, поэтому в школу она пошла на год раньше. Это нас во многом разобщило. Когда Рита училась в шестом классе, они с мамой и братом получили двухкомнатную квартиру на два квартала дальше от нас - так мы стали видеться ещё реже.
Это были две смежных комнаты в старом доме так называемого барачного типа, но они были за пределами «курятника» их бабки.
Я пришла посмотреть на новоселье.
Вошла тётя Галя, которую я давно не видела. Она, несомненно, находилась «на вираже». Меня потряс её новый шиньон и макияж со «стрелками», как у Клеопатры. Я не могла оторвать глаз от этого великолепия.
- Ух ты, какая красивая теперь твоя мама…
- А у неё жених есть.
- Жених?
- Ну, ходит один дядя, жениться обещает.
- Он хороший?
- Хороший. Пьёт, но не сильно. Вроде, не дерётся…
Вскоре мы окончательно раздружились, у Риты тогда уже были другие подруги и другие интересы, и она больше не хотела со мной видеться.
Я очень переживала Риткину «измену», чувствуя себя покинутой и обманутой, но жизнь продолжалась.
Много позже, через несколько лет, Рита неожиданно пришла к нам в гости. Я очень обрадовалась, но жутко стеснялась, так как Рита превратилась уже во вполне взрослую, симпатичную девушку. Рассказала мне по большому секрету, что встречается с парнем, с которым у неё всё серьёзно, и всё по-взрослому, и они собираются пожениться. Я была потрясена.
Рита вышла замуж за этого парня, по слухам была счастлива в браке, рано родила двоих сыновей.
Иногда я или папа встречали в городе её и тётю Галю, и узнавали новости их жизни. Рита работала то билетёром, то продавцом на каких-то выносных точках. Как-то мы встретились по дороге на вокзал, я ехала на свою новую работу. Мы очень хорошо, хотя и недолго поговорили. Рита выглядела как обычная тридцатилетняя женщина из рабочего класса, заезженная семьёй и работой.
Иногда вспоминаю нас, тогдашних, и нашу прошлую жизнь.
Где-то Ритка теперь?