Москва Огороженная. Глава 4 и Эпилог

Федор и Вениамин Константинович пили чай на веранде.
- Ну что, Федор, как там дела с вашим диверсантом?
- Ловим, Вениамин Константинович.
- Это хорошо, что ловите, молодцы… Слушай Федор, я тебя знаю давно, да и ты меня знаешь. Хочу с тобой серьезно поговорить… о повстанцах. Есть информация, что ни сегодня – завтра правительство падет.
- Слышал я, Вениамин Константинович, что повстанцы уже в ста пятидесяти километрах от столицы. А тут оказывается, скоро уже здесь будут.
- То-то и оно, что очень скоро. Армия открыто переходит на сторону повстанцев. Отряды националистов почти все истреблены. Сопротивления почти нет.
- И что дальше?
- А то, что есть возможность сохранить свои посты при новой власти.
Алтухов аж поперхнулся от неожиданного поворота.
- Вениамин Константинович…
- Да подожди ты, Федор, не горячись. Дослушай, в конце концов. С той стороны не маньяки и не параноики находятся. Вполне адекватные люди. Не зря же народ на их сторону переходит. Посуди сам. А нам надо то всего ничего. Захватить президента и удерживать до прихода повстанцев…
- Захватить президента?! – лицо капитана побагровело.
- Дурак ты, Федор. Что ты кипятишься? Ну была одна власть, станет другая. Это не интервенты какие-то. А не хочешь такой вариант: президент сбегает на Запад, а нам оттуда войска. И опять придется идти за Россию воевать.
Федор задумался. Начальник охранки говорил истину. Сбежит президент на Запад, а там будут рады оказать ему помощь с последующей оплатой территорией и природными ресурсами, которых в мире становится всё меньше и меньше. Сделав большой глоток горячего чая, который обжег ему горло, капитан хрипло спросил:
- И что нужно делать?
- Диверсант должен сделать своё дело, а президент не должен уйти.

***

Станислав Аркадьевич обмяк в кресле автомобиля.
- Илья?
- Папа, да я ночами не сплю: гадаю живой ты или нет! Отец, куда ты вляпался?!
- Сын, скоро власть сменится. Это необратимо. Вам тут многого не рассказывают, а повстанцы почти у Москвы.
- Что? Что ты говоришь?...
Дверь в машину открылась, и старика выволокли на землю перед машиной. На руках щелкнули наручники, и под конвоем бойцов спецподразделения его усадили в одну из черных машин, которая направилась в сторону Лубянки.
На Лубянке его определили в одну из камер на нижних уровнях. Оставшись в камере наедине с самим собой, Станислав Аркадьевич бессильно сел на нары. Кулаки его то сжимались, то разжимались.
- Надо было судьбе случиться, чтобы сын на пути попался. А может такова судьба? – обреченно спросил он пустоту. Ответа на свой вопрос он так и не услышал.

***

У Федора зазвонил мобильный телефон. В трубке голос передал какую-то информацию.
- Вениамин Константинович, диверсанта поймали.
- Срочно выезжай. Ты должен его освободить. Завтра стена должна быть взорвана.
Капитан сел в машину и помчался по направлению к городу. В лобовое стекло хлестал дождь. Свинцовые тучи сгущались, предвещая что-то нехорошее.
- Не хорошо всё это, не хорошо, - бормотал он. Чувство долга боролось в нем с чувством целесообразности и здравого смысла. Через полтора часа он был на Лубянке. В сопровождении дежурного милиционера Федор вошел в камеру. Его взору предстал худощавый старик, обхвативший голову руками. На вошедших он ни как не реагировал.
- Станислав Аркадьевич, - позвал старика капитан. Тот медленно повернулся. – Станислав Аркадьевич, вы должны доделать то, что начали.
При этих словах он выхватил из кобуры пистолет, схватил милиционера и приставил оружие к его виску.
- Идите за мной.
Федор забрал у милиционера рацию и ключи от камеры. Заперев его в камере, капитан и старик двинулись к выходу с нижнего уровня.
- Идите, будто я вас конвоирую.
- Рюкзак, мне нужен рюкзак.
- Какой рюкзак?
- В нем всё, что нужно мне. Рюкзак у меня забрал охранник, перед тем как отправить за решетку. Его просто так не снять с человека, только я знал как, поэтому рюкзак сразу у меня и не отобрали.
Алтухов повернулся к Станиславу Аркадьевичу.
- А вы интересный человек, Станислав Аркадьевич, - с улыбкой сказал он, - было интересно посоревноваться с вами. Если бы не один сознательный товарищ, мы бы вас еще поискали.
В дежурке охранника оказался рюкзак. Его ещё даже не осматривали. Он лежал под столом, ожидая своего часа. Старик подхватил его и приладил за спиной. Поднявшись на лифте на первый этаж, беглецы, пройдя несколько постов охраны, направились к выходу. Вдруг из одной из дверей выбежали несколько человек в черных костюмах  с пистолетами в руках. Не сговариваясь друг с другом, старик и капитан ринулись к дверям. Позади раздались выстрелы и крики: «Осторожно, они нужны живыми!»
Перемахнув через турникет, беглецы выбежали на улицу. Старик, не смотря на возраст, не отставал от Федора.
- Станислав Аркадьевич, сюда! – крикнул капитан, указывая на свой автомобиль.
Как только захлопнулись двери, на машину обрушился град пуль, не принесших ей особого вреда, так как она была бронирована. Алтухов нажал на педаль газа, и автомобиль рванул с места.
Беглецы уже час ехали в сторону одной из башен стены. Вечер постепенно переходил в ночь. Погони пока видно не было.
- Мы пока оторвались, - заявил Федор, - для них всё было неожиданно.
- Зачем вы мне помогаете?
- Хочется жить после смены власти.
- Понятно, - только и ответил Станислав Аркадьевич.
Около небольшого лесного массива у шестого кольца МКАД капитан остановил машину.
- Всё. Вы дальше идете один. Вон там башня, видите? – спросил Федор, указывая в бок, - там сегодня профилактические работы. Часть камер работать не будет. Сейчас темно – это вам на руку.
- А вы?
- А мне надо сделать еще несколько дел.
Старик протянул руку. Капитан пожал её.
- Надеюсь увидеться при других обстоятельствах.
Через несколько минут автомобиль исчез в дали. Станислав Аркадьевич огляделся. За небольшим леском высилась стена с встроенной башней. На часах было одиннадцать вечера. Старик за полчаса пересек лес и остановился на опушке. Прямо перед ним высился сетчатый забор с колючей проволокой. Прожектора методично обшаривали окрестности. Их движения свидетельствовали об автоматическом управлении, что было только на руку. Станислав Аркадьевич вынул несколько самодельных бомб. Вырывая чеки, он раскидывал бомбы в разные стороны от башни. Затем быстро нырнул за ближайший холм. Мощные взрывы разворотили забор и выбили массивную стальную дверь, преграждающую вход в башню. Сразу же раздался вой сирены. Словно ткацкий станок, застрочил пулемет. Лучи прожектора хаотически заметались по округе. Пулемет перестал стучать. Из дверного проема выбежали солдаты с автоматами. Выглянув из-за холма, старик начал метать ножи, которые заставляли солдат падать. Они даже не поняли, откуда пришла смерть. Прожекторы, освещающие солдат, облегчали Станиславу Аркадьевичу дело. Конечно, убивать было тяжело. По сути своей – это ни в чем не повинные жертвы. Но другого выхода не оставалось. Снова застрочил пулемет. Старик вынул из рюкзака ещё одну бомбу и со всего размаха запустил её в сторону от себя. Прогремел взрыв. Лучи прожекторов сразу же метнулись туда. Пулемет заработал в том же направлении. Улучив момент, Станислав Аркадьевич устремился к дверному проёму. В руках он держал резиновую взрывчатку и шприц с реагентом. Подбежав к проему, он воткнул шприц в резину и впрыснул реагент. Оставались считанные секунды до взрыва. Со всей силы старик зашвырнул взрывчатку в темный проем, а затем побежал к спасительным холмам. Во след ему застрекотал пулемет, но его оборвал оглушительный взрыв. Станислава Аркадьевича взрывной волной подняло на несколько метров в воздух и с силой швырнуло на деревья. Короткий перелет закончился в ветвях одного из них и сильным ударом об землю. В нескольких сантиметрах от него пролетел большой осколок стены. Старик был оглушен взрывом. Он лежал на земле, не видя и не слыша ничего вокруг. Когда пыль немного улеглась, Станислав Аркадьевич смог различить силуэты антигравов, несущихся сквозь гигантский разлом в стене. Антигравы были новейшей военной разработкой, пару лет назад поступившей в армию. Старику они напомнили летающий корабль из одной сказки. А потом Станислав Аркадьевич закрыл глаза, и сознание покинуло его…

***
На телефоне Вениамина Константиновича отразилось уведомление о полученном СМС. Это был Федор. Сообщение было коротким: «С-14». Он сразу же его переслал Илье Михайловичу. Затем Кинев вынул из сейфа свой именной «ТТ», засунул его в кобуру подмышкой и набрал номер телефона.
- Администрация президента? Это Кинев. Срочная информация для президента.
Недослушав ответа, он бросил трубку. Затем нажал на кнопку селектора.
- Марина. Машину через пять минут у входа.
Через указанное время он сидел на заднем сиденье лимузина.
- В Кремль, - сказал начальник охранки водителю.
Вскоре машина подъехала к резиденции президента. Выйдя из машины, Вениамин Константинович набрал в грудь побольше воздуху и устремился в здание.
- Срочная информация для президента! Нам объявили атомную войну!
Опешившие от таких новостей охранники беспрепятственно пропускали начальника охранки через посты. Путь к кабинету президента преградил глава администрации.
- Нельзя, нельзя, к президенту сейчас нельзя!
Оттолкнув чиновника, Вениамин Константинович ворвался в кабинет. От увиденного он оторопел. В кресле скрючился иссушенный труп президента. Позади Кинева застыл глава администрации.
- Что это? – спросил Кинев, тяжело дыша.
- Понимаете, - нерешительно сказал чиновник, - президент умер три месяца назад. Он остался на ночь работать, а утром я  обнаружил его мертвым. В свете теперешних событий, мы не стали об этом никому говорить об этом, даже труп не выносили…
Вениамин Константинович громко рассмеялся. Затем он набрал номер Ильи Михайловича.
- Илья, президент сдох!...

                Эпилог

Прошло десять лет с момента падения Московской стены. Её полностью демонтировали. Страной управлял новый президент. Федор, Илья Михайлович и Вениамин Константинович пили чай на веранде дачи.
- Ну что, Федор, поздравляю. Теперь ты – новый глава Службы Государственной Безопасности, - сказал Вениамин Константинович.
- Будем тесно работать, – сказал Илья Михайлович, ставший к этому времени министром обороны.
- А как там наш диверсант?
- А что с ним станется? – ответил Алтухов, - Жив, курилка. Только хромота после тех событий прогрессирует, да и не слышит он на одно ухо. А так – живчик. В отпуск всегда в деревню к нему езжу. Внук у него толковый. Надо бы его в Суворовское определить…
- А ты бы взял, да подлечил Аркадьевича.
- Да я ему предлагал, а он не в какую. У меня здесь, говорит, самое лучшее лечение…
Так они и сидели, беседуя, на веранде дачи, такой же, как и множество других, раскинувшихся по всей России вместо опустевших полей. Вся европейская часть страны стала одной большой деревней…