В одну реку дважды... Глава 7. Сообщение

- Минин, тебя шеф вызывает.
Взгляд «Вальсерича» подозрительно бегал по кабинету, не останавливаясь на лице Виктора.
- А что случилось?
- Не знаю, что-то по отчёту. Давай иди.
Минин пожал плечами – с отчётом и отгрузкой леса всё было в порядке. Бояться нечего и он направился к выходу.
- Витя… - догнал голос начальника, - ты это… знай, что я тебя ценю… очень ценю, как сотрудника, товарища и вообще…
- Что это с Вами, Валерий Сергеевич?
- Иди, иди, Минин, - «Вальсерич» похлопал его по спине, провожая, - с Богом.
- Спасибо, - в недоумении поблагодарил Минин. Таким начальника он ещё не видел.
Всё разрешилось просто. Войдя в отделанный дубом кабинет директора филиала, Виктор увидел шефа, сидящего не за своим официальным массивным столом, а в углу, в удобном кресле возле журнального столика. Гаспарян пролистывал страницы отчёта, сданного накануне «Вальсеричу» - Минин его сразу узнал по папке.
- Можно?
- Да, да заходите. Виктор Анатольевич, если не ошибаюсь? Прошу! – «Строгий Давид» указал на кресло напротив. Это было довольно необычно: Давида Мамвеловича Гаспаряна откровенно побаивались все – от секретаря до уборщицы. Если «сам» замечал непорядок, в любом деле – виновник мог запросто оказаться «на ковре» и громкий тенор шефа долго разносился потом по коридорам и кабинетам офиса фирмы.
Виктор решительно пересёк толстый ковёр и провалился в глубокое кресло. Через минуту секретарь внесла  кофе и тихо удалилась.
- Вы сколько работаете в компании?
- Четыре года.
- За это время вы провели сорок две успешные сделки с поставщиками. Последняя, правда заставила нас поволноваться, но в этом не Ваша вина и Вы это доказали. Минин, Вы хороший менеджер.
Виктор молча ждал, борясь с охватившим волнением.
- Руководство компании, - продолжил Гаспарян, отпив из чашки горячий напиток, - считает возможным доверить Вам должность отдела поставок. Вы согласны?
Минин непроизвольно потянулся к узлу галстука. В памяти промелькнули бегающие глаза «Вальсерича».
- А как же Сорокин?
- Будущее Валерия Сергеевича не должно Вас беспокоить. Не у дел не останется, уверяю Вас. Итак?

Чувство вины не покидало Минина последние дни. Вины перед Ситаридисами, Наташкой, теперь вот – Сорокина «подсидел». Жалко, хоть и недалёкий он. Но плох тот солдат…
- Сплит-систему купим! – обрадовалась жена в ответ на новость. – Ты ведь теперь больше будешь получать?
- Раза в три, пожалуй. Но за это - дома меньше бывать: совещания всякие, поездки. Потерпишь?
- Если обещаешь стать директором своей компании, - улыбнулась Наташка и прижалась к плечу мужа. – Ты ведь у-умный…

Прошло полтора года. Постепенно новые заботы наслаивались, замещая события, связанные с той, Новосибирской командировкой. Минин вгрызся в дело, настроив работу отдела ещё лучше. «Строгий Давид» был доволен, а это положительно отразилось на материальном достатке семьи. Наташа смогла, наконец, заняться любимым дизайном интерьеров – раньше на открытие своего дела не хватало средств. Недавно сыграли свадьбу старшей дочери, младшая успешно штурмовала вершины знаний в университете. Все шло хорошо…
Рабочая неделя закончилась и Минин, предвкушая предстоящие редкие, в последнее время целых два выходных дня, с отличным настроением решил задержаться и посидеть часок за компьютером.
«Та-ак… Что у нас нового в мире?» - подумал он, открывая ноутбук. «Сообщение. Интересно… Вчера…Пётр?» В груди тревожно кольнуло. «Тоня погибла. Приезжай». Виктор откинулся на спинку кресла и, не веря глазам, в десятый раз перечитал три леденящих слова. Он подошёл  к окну, зачем-то раздвинул пальцами чешуйки жалюзи – за окном стояла темень. Город готовился к ночи. Перед глазами - в свете фонарей-шаров у калитки – Тоня. Последний образ любимой когда-то женщины… Сколько времени Виктор так простоял, он не знал. Наконец, он подошёл к телефону.
- Девушка, ближайший рейс на Новосибирск, пожалуйста. Через три часа? Хорошо. Забронируйте на фамилию Минин. Минин Виктор Анатольевич. Да, буду через сорок минут.
- Аллё! Ната… Я уезжаю. Срочная командировка. Ну, извини, родная. Сам не знал, из Москвы только что позвонил Давид. В Новосибирск. Самолет через три часа. Думаю ненадолго. Целую, милая, не переживай.
«Вылетаю» - набрал он и нажал “ENTER”.

Родной город встретил дождём и сыростью. На стоянке Минин нанял такси до Барабинска. Когда машина выбралась, наконец, на трассу, он попытался заснуть на заднем сидении, хотя бы на часок. Зазвонил телефон.
- Да, Наташ. Всё нормально, прилетел. Позвоню, конечно. Пока. Спи, у вас ещё ночь. Целую.
Вопросы, вопросы, вопросы… Он дико устал, не находя на них ни одного ответа. Как она погибла, когда, где, ПОЧЕМУ? Вопросы давили, тревожили, не давали отдыха… Через пять часов Минин покинул салон «Тойоты» возле знакомого дома. Поблагодарив, он рассчитался и отпустил таксиста восвояси. Солнце поднялось уже высоко – сюда дождь не добрался. Виктор стоял возле калитки, не решаясь нажать кнопку звонка.
- Вы? – услышал он женский голос. За спиной, с теми же авоськами стояла соседка – де жа вю наяву.
- Здравствуйте. Вы Надя Стецова, наверное?
Женщина не удивилась. В глазах - усталость, грусть и слёзы.
- А мы Тоню похоронили. Вчера. Знаете, верно, если приехали.
- Да. Пётр сообщил. Он дома?
- Петя в больнице. Не знаю – выживет ли. В аварию они попали. Из области возвращались ночью… - Надя не удержала слезы и заплакала. Виктор взял её ношу в одну руку, а вторую предложил женщине.
- Расскажите мне всё. Я провожу Вас.
- Пойдёмте к нам, - всхлипывая, пригласила Надя.

Стецовы жили через два дома. В тени фруктовых деревьев, высаженных без всякой задумки и схемы, на травке стояла манежка с играющим в ней ребёнком, нескольких месяцев отроду. На стульчике подле неё девочка постарше перебирала книжки с картинками, что-то мурлыкая вполголоса. Из дома, на звук калитки показалась девушка, лет восемнадцати.
- Мам! Ой, здравствуйте, - он заметила Минина.
- Как тут Тонечка, не спала? – спросила Надя дочь.
- Играется…
Женщина подняла малышку:
- Вот какое наследство оставила нам Антонина.
Та настороженно посмотрела на Минина и вдруг, очаровательно улыбнувшись, подалась к мужчине.
- Они ведь ребёночка родили, девять месяцев Тоньке только… - Надя снова заплакала и принялась целовать малышку, - сиротиночка ты моя, за что же тебе горе такое-то…
- Как же это получилось…
- Ой, не знаю, Антонина долго не могла забеременеть. Не знаю, кто уж из них виноват…
- Как она погибла? – прервал Минин, не в силах оторвать взгляд от пушистой тёмной головки девчушки.
- На трассе. Лоб в лоб с какой-то большой машиной. В пятидесяти километрах отсюда. Уезжали на два дня в область, попросили меня с Тонечкой посидеть, не хотели малышку в дальнюю дорогу тащить. Как чувствовали, - снова запричитала Надя. – Тоня сразу умерла. Петя в реанимации, состояние очень плохое. Люди говорят – не выживет. В сознание позавчера приходил не надолго, а теперь опять без памяти… Сейчас только из больницы. Врачи боятся его в Новосибирск перевозить, плохой очень.
- В какой он больнице?
- Да одна она у нас, районная. Двадцать минут ходьбы.
- Пойду я. Может - придёт в себя. Друг всё-таки…

Пришлось дойти до главврача – пускать посетителя в отделение реанимации  медперсонал категорически отказывал. Узнав фамилию, начальник больницы внимательно поглядел Минину в глаза и на секунду задумался.
- Так это Вам я отсылал сообщение по интернету с его ящика. Больной, когда пришёл в сознание очень просил это сделать. Вы кто ему?
- Я друг семьи.
- Друг, значит… - он снова испытующе поглядел на Виктора.
- Да. Я думаю, Петя хотел сказать мне что-то важное, раз просил Вас непременно связаться со мной. Как скоро он сможет прийти в себя?
- Молодой человек. В его состоянии трудно надеяться на благополучный исход. Мне очень жаль, но у Вашего друга нет шансов. У него тяжелейшие повреждения позвоночника и обширные гематомы в области левого полушария. Речь идёт о часах. Он может прийти в себя ненадолго перед… Я распоряжусь, что бы Вас пустили к нему. Останется ждать.

Настал вечер, а Виктор всё сидел у постели Пети, вслушиваясь в пикание аппарата, отмеряющего удары сердца. Опутанный трубками, капельницами, весь в бинтах, Ситаридис Пётр доживал последние часы жизни. Минин прикрыл от усталости глаза – вторые сутки на ногах давали знать. Образ Тони упорно не хотел уходить, меняясь по мере углубления в воспоминания... Вздрогнув, Минин посмотрел на часы. Оказывается, он провалился в память на сорок минут. Пётр  смотрел на него.
- Виктор… - голос измождённого болью человека, был хриплым и едва слышным.
- Петя… - Минин положил ладонь на его руку, безвольно лежащую вдоль тела. – Как же вы так…
- Мне недолго… - слова давались ему с большим трудом, Пётр почти не двигал губами и Виктор склонился над самым лицом умирающего, - осталось… Тоня… твоя дочь… знаю… я давно бесплоден… я любил жену… экспертизу ДНК…сделай…поза…позаботь…ся…
Аппарат перестал отмерять мгновения и запищал непрерывно. Минин протянул руку и закрыл глаза Ситаридиса. В палату вошли люди в халатах. Медсестра подошла и накрыла лицо умершего человека простынёй.
- Всё. Крепитесь.