Отрывки из детства. 4. Болезнь кардинала

Герцог Флорентийский, кардинал Франческо ди Медичи, глава Священной Конгрегации Доктрины Веры, обычно называемой Инквизицией, жестоко мучился от простуды. Несмотря на глубокую ночь – а точнее, ранее утро, - кардиналу не спалось. Виной тому была температура, по оценке самого Франческо, зашкаливающая явно за 38. Несмотря на все уверения врачей и их бесчисленные снадобья, которые ди Медичи проглотил накануне вечером, состояние изменяться в лучшую сторону и не думало. Хуже, правда, тоже не становилось, но сей знаменательный факт кардинал был более склонен приписать своему организму, нежели той куче пилюль, которую насыпали медики Инквизиции. Плюс ко всему дико хотелось пить, а вставать сил не было… дотянуться до прикроватного столика и позвать прислугу тоже было лень.
Франческо прикрыл воспаленные глаза. «Светать скоро будет», - неприязненно думал он, оценивая, сколько времени осталось до начала нового рабочего дня. О том, чтобы «пропустить и поболеть», как сказала сестра Симона, даже думать не хотелось – мало ли что насоветует сводная пронырливая сестрица мямле-понтифику на встрече с послами… Нет, и речи быть не может! Кардинал сжал кулак. У него еще около 6 часов, учитывая, что прием назначен на 10 утра. Значит, в 9 как минимум надо быть на месте, иначе сестрица руководить начнет, как пить дать. Значит, надо хоть немного поспать…
Медичи проваливается  в неглубокий и недолгий сон – для того лишь только, чтобы мгновенно проснуться, ощутив наличие в спальне постороннего. «Разжалую охрану!!! Кого еще они проворонили?!» Незваный гость тем временем бесшумно проходит через всю комнату, останавливаясь у изножья кровати, какое-то время медлит, а потом устраивается на краешке. «Эт-то что-то новое…» Кардинал чуть открывает глаза, рассматривая визитера. Криво усмехается. Светлые, почти белые в свете луны волосы с экзотическим оттенком не узнать практически не возможно.
- Петр? – кардинал сам поражен насколько глухо и болезненно звучит его срывающийся голос. Как он говорить завтра будет?! – Ты что здесь делаешь?
Юноша поднимает голову, смотрит на заговорившего.
- Вам плохо, - безапелляционно заявляет он.
«А ты-то чем можешь помочь?» - Франческо злится от собственного бессилия, но злился отчего-то на окружающих. – «Впрочем…»
- Принеси воды, - хрипло произносит он, и юношеская фигурка выскальзывает из комнаты. Возвращается он спустя несколько минут с подносом, на котором разместился графин, стакан и непонятного вида овальная тень. Из забытья кардинала выдергивает просевший под весом отрока край кровати. «Удержу - не удержу…» - мрачно гадает ди Медичи, приподнимаясь на локтях, пока юноша наливает воду в стакан. Но судьба  в лице светловолосого юноши решает за кардинала – он просто подносит прохладное стекло к губам болеющего мужчины. Беспредельное нахальство… но от воспитанника своего кардинал вытерпел – потому лишь только, что знает: действия Петра продиктованы желанием помочь, а не стремлением поиздеваться. А вот то, что о край глухо клацнули зубы – не есть хорошо… Да и горло начинает саднить. Франческо опускается обратно на давно уже ставшую жесткой подушку и прикрывает глаза. Как оказывается, мало нужно для счастья скромному служителю Господа нашего…
Кардинал недоуменно принюхивается… запахло чем-то кислым, неимоверно знакомым. «Лимон?» - он повернул голову, наблюдая, как подросток увлеченно и довольно уверенно орудует перочинным ножиком, больше напоминающим мини-кинжал. О происхождении даже догадываться не приходится.  «Маттиа-ас!» - мысленно стонет мужчина, вспоминая, как наемник несколько недель назад отдал ребенку «бабочку». Петр потом сколько ходил с исцарапанными руками – все повторить пытался. И вот, новое «приобретение». Мелко нарезанные кусочки мякоти тем временем ссыпаны в стакан, а вторую половинку подросток устроил обратно на подносе. Залил водой, покачал в руке. Серьезно так воззрился на мужчину.
- Вам легче станет, правда, - обещает новоявленный «лекарь», и Франческо не сдерживает-таки кривой улыбки. Богом подсказанная забота детей искренна, и иногда даже не вызывает раздражения…
- Ладно, - соглашается кардинал, забирая у подростка «лекарство». «А сахар бы не помешал». - Спасибо, Петр. Шел бы ты спать…
Юноша ставит стакан на столик и качает головой – в темноте видно лишь шелохнувшиеся неровно стриженые белесые пряди.
- Ну как хочешь, - спорить и приказывать, вопреки обыкновению, желание отсутствует. А вот горлу и впрямь, кажется, легче стало… Кардинал закрывает глаза, мысленно обещая себе, что допустить общение Катарины и Папы с послами в его отсутствие – суть нонсенс, и этот нонсенс следует предотвратить. Увлеченный планами на грядущее утро, он не обращает внимания на то, что прохладные лапки осторожно и почтительно устраиваются поверх его горячей сухой ладони, а мальчишка почти все оставшееся до рассвета время тихо-тихо отчитывает по кругу, почти не останавливаясь:
-  Всемогущий вечный Боже, вечное спасение верующих! Услышь молитвы о больном и яви ему милосердие и помощь Твою, чтобы он, обретя вновь здоровье, благодарным сердцем радовася Тебе, Источнику жизни. Через Христа, Господа нашего. Аминь.

* * *
А утром кардинала поджидал сюрприз. Причем не один… Первый – весьма приятный – заключался в полном отсутствии болевых ощущений плюс понижении температуры до приемлемых 37,2. Второй – слегка озадачивший Франческо – выглядел как спящий на краю кровати светловолосый подросток, не проснувшийся даже тогда, когда Его Преосвященство соизволили подняться и даже в порыве непонятных чувств укрыть спящее создание одеялом. А вот про наличие третьего ди Медичи обнаружил много позже…
… Говорят, послы, наслышанные о несдержанности и ортодоксальных взглядах ватиканского кардинала были весьма поражены его мягким обращением, молчаливостью и очень тихой манерой говорить... В целом – своим умением производить крайне благоприятное впечатление.
… Говорят, кардинал Сфорца после такого зрелища отпивалась фирменным чаем сестры Кейт пополам с валерьянкой