Пытка

  - Ой!
  Мы развернулись на это "Ой!". Ася уже рассматривала свою ногу. В правой руке у нее был чайник с кипятком. Левой она держалась за открытую дверь летней кухни.
  Мы сидели в метрах четырех от нее у стены дома за большим летним столом. Вера Краснова, самая глазастая в нашем классе (с последней парты она узревала, какую оценку учитель выводил в журнале), закричала:
  - Да ей же ногу проткнуло твоим гвоздем, Мишка!
  Я подскочил к Асе в два прыжка и нагнулся. Гвоздь солидно продырявил носок тапочка, но крови на ржавом остряке не было.
  Потом уж, когда Ася освободила ногу от неожиданного капкана в виде перевернутой доски, выяснилось, что гвоздь прошел между большим и вторым пальцами. Но одноклассница напустилась на меня:
  - Чего ты разбросал деревяшки с гвоздями по двору? А если бы проткнуло? До ближайшей больницы не доберешься из твоих степей!
  - Ладно тебе, не кричи - не жена, - сказал я. - Вон Ленка сидит и молчит.
  Ленка смотрела на закат.
   - Вот и повезло, что не жена, - не остыла еще Ася, - ни пылинки не было бы на дворе. Эх, как был безалаберным, так и остался.
  Все засмеялись, так говорила наша классная.
  40 лет прошло после выпускного. И вот, под старость, решили у меня собраться. Да приехало мало, восемь человек. Все пенсионеры.
  - Что удивительно, - сказала Вера, - ведь если бы ногу проткнуло, вряд ли мы услышали от Аси ее "Ой!". Она бы молча выдернула ногу, залила водкой, да где-нибудь в уголочке платочком перевязала. Правда, Ась?
  - Не заплакала бы, - отозвалась Ася. Она сбросила тапочки и пошла к нам босиком, статная и красивая, словно кинозвезда, которую не тронуло время.
  Не скрою, в школе мальчишки за ней ходили табунами. Она отшивала всех, как и меня: "Ты что, Антонов, с глупостями пристаешь!" Это когда я, провожая ее со школы, в пустом переулке попытался обнять и поцеловать. Но вчера на вокзале, встречая Асю, я поцеловал ее в губы, прижав к себе и почувствовав упругую грудь. Витек, Толик и Вовка, увязавшиеся со мной в машину на встречу, тоже проделали это. И все были немного смущены, хотя рассаживались в мои Жигули со счастливыми улыбками.
  По дороге домой я часто поглядывал на оголившиеся колени ладных стройных ног одноклассницы. "На дорогу смотри, Мишка, - засмеялась Ася, - врежешься в столб!" "А мы Ленке намекнем на измену... - поддержал Витька Строганов". Но женщина лишь слегка поправила юбку.
  ...Ася донесла чайник. Женя Васина и Гульнара Тураева стали наливать в свои чашки кипяток, а Ленка и Вера подняли рюмки с водкой, поддержав очередной тост.
  Несмотря на вечер стояла удивительная теплынь. Мужчины были в майках, а женщины в легких халатах. Моя Ленка не скрывала значительный верх большой груди, да и не стремилась к этому. А Гуля сидела худющая и плоская.
  Разговор между тостами и чаепитием шел об отсутствующих - что, да как сложилась их судьба. Был тост за тех, кто не дожил. Многих уже перечислили.
  - Вспомнила, - хлопнула себя по лбу Вера, - Ольга Калинкина умерла в прошлом году. У нее был рак, кажется, по-женски.
  - Получается, уже шестеро наших на том свете, - раздумчиво протянул Витек.
  - Помянем и ее, - предложил Толик. - Как вы, чаевницы?
  - Можно, - сказала Ася.
  Она и девчонки пригубили.
  - Вот Аська, какая ты! - воскликнула Вера. - Она же над тобой издевалась! Помнишь?
  Ася пожала плечами.
  - Не помнишь? - удивилась Вера. - Я помню, а она нет! - И к нам, - вы знаете, как Аську пытали?
  Мы переглянулись, пожимая плечами.
  - А было так, - начала рассказывать Вера, не обращая внимания на протестующие Асины взмахи руками. - В седьмом, нет, в восьмом классе, когда нас слили с бешниками, пришла Ольга. Она была еще та "оторви голову"...
  Неожиданно для себя перед моими глазами всплыла картина того дня. Да и как не вспомнить тот случай, когда у классной доски после уроков несколько девчонок окружили Асю.
  Почти все разошлись по домам и своим делам, и Ася уже проходила со своим ранцем за спиной мимо учительского стола. Но ее остановили и некоторое время в классе стоял какой-то шум, на который я, переписывая с учебника Веры задание, не обратил внимание. Вера с туго стянутыми волосами в две косички, терпеливо, ждала меня со своей парты, что была передо мной.
  - Не буду, - услышали мы голос Аси.
  Я поднял голову.
  - Скажешь!
  - Не дождетесь.
  В голосе Аси прозвучал металл.
  - Калинкина, что вы там заставляете делать Асю? - оторвала от меня взгляд Вера.
  - Не твое дело Краснуха! - отрезала Ольга. И обратилась к двум своим подружкам, которые пришли вместе с ней из класса "Б", - берите эту противную за руки и ставьте на колени.
  Коськина и Щеглова быстро завернули по руке Аси, и та уже оказалась на коленях.
  Сама Калинкина взяла мел и нарисовала на доске большой мужской член.
  - Что это?
  - Дура! - крикнула Ася. - Отстаньте!
  - Скажи что это, - уже разъярилась Калинкина.
  Ася отвернулась, пытаясь встать.
  Но ее мучители держали крепко. Я вскочил и кинулся к группе девчонок:
  - Вы че, с ума сошли? Отпустите Аську!
  - Герой, - вышла мне наперерез Калинкина и широко расставила ноги. Она была выше меня и готовилась встретить меня боем.
  - Отпусти ее, - сказал я и поднял руку. У меня уже была указка, что я взял с учительского стола.
  Мой решительный вид немного охладил Ольгу. Она повернулась и приказала отпустить Асю, а в мой адрес бросила:
  - Покажи Аське свой в натуре.
  Подбежавшая Вера помогла Асе встать, а девчонки рассосались.
  - Ну, ты молодец, держалась, - восхищалась Вера. - А что они хотели?
  - Чтобы я заругалась! Матом...
  - Вот гады. Мне говорили про Калинкину, но что бы так, - ответила Вера, - а ты что, ни одного ругательства не знаешь?
  - Знаю. Слышала. Но никогда в жизни не заругаюсь!
  - Правда? - Ну ты и...
  Вера стала подбирать слова.
  - Стойкая.
  Та же Ася не стала жаловаться на Калинкину и ее подруг. И нам приказала держать рты на замке.
  ... Мои одноклассники молча выслушали рассказ Веры. Все мы восхищенно смотрели на Асю.
  - Да ну тебя, Вера! - смутилась Ася.
  - Ты так и ни разу не заругалась в жизни?
  Это спросил Витек. И он озвучил мысли каждого из нас.
  Ася, красивая Ася сразу не ответила, как бы раздумывая.
  - А, давайте выпьем за стойкость людей, таких как Ася, - предложил Толик.
  Вера поправила его:
  - Таких мало, а вот конкретный человек. Наш человек!
  - Не надо за меня пить, - ответила вдруг Ася. - Когда на нас напали скинхеды, Жорик, мой муж из Ташкента, привлек их внимание черной шевелюрой, я кидалась на них с кулаками с самым отборным матом на всех языках мира!
  Мы снова замерли, так и не подняв рюмки.
  - Но эти отморозки были невежественны даже в этом...
  Ася положила руки на стол перед собой. Кулаки ее сжались до хруста косточек, до смертельной белизны.
  - Он умер в больнице...
  И наша стойкая Ася, наша красавица вдруг всхлипнула. На ее глазах появились слезы.
  Вера к ней подбежала. Она обняла Асю, прижала к себе:
  - Ну что ты, девочка, ну что ты!
  Но Ася освободилась от объятий, вытерла салфеткой глаза, и оглядывая нас всех, грустно улыбнулась, словно открывая доступ к своей личной жизни.
  И, наверное, каждый из нас, мужчин, подумал, что лучше бы женщины в этом мире и не надо желать.
  А одноклассницы и моя Лена дали волю своим слезам.
  "Гвозди бы делать из этих людей,
  Крепче б не было в мире гвоздей".
  Вспомнились мне строки из стихотворения поэта.