Купе

Супружеская пара средних лет села в поезд. «Наконец, — выдохнул муж, запихнув последний чемодан на верхнюю полку».

Они никогда не тратились на купе, покупали билеты только в плацкартные вагоны. «Ничего, потерпим, — успокаивала жена». Муж и не переживал. В прошлую поездку им достались паршивые места, боковые: узкие полки, проходное место. Да и к тому же не на одной стороне, оба верхних. На вокзал шли грустные, думая о предстоящей неприятной дороге. Но, как только подошли к поезду, появилась проводница и предложила за доплату перейти в купе. Они, не долго думая, согласились, хотя и не так легко было распрощаться с двумя тысячами рублей. А после даже не сожалели: купе, оказалось, повышенной комфортности.

И вот снова боковые места.

— Что же это такое? — возмущался муж, — за месяц покупаем билеты и нет нормальных мест!

— Я слышала, — позже делилась с ним мыслями жена, — что плацкартных вагонов специально цепляют мало, чтобы людям приходилось покупать и купе, а то люди не берут.
— Черте что!

— Да успокойся, приплатим и перейдем спокойно в купе.

В этот раз шли в приподнятом настроении. Но вошли в вагон, заняли места, разложили чемоданы, а предложения так и не поступало. Мимо ходили две молодые проводницы; одна блондинка, с длинными, белыми ногами, стянутыми у самого верха короткой юбкой; другая напротив: черненькая, небольшого роста, кругловатая.

— Не предлагают, — забеспокоилась жена. — Молча, проходят. Надо бы самой спросить.
Пока ждали хоть кого-то, решили оглядеться по сторонам: вдруг ничего не получится и придется остаться здесь. М-да, полки узковатые, матрацы грязно-серые и благоухают сыростью. Совсем рядом соседская девочка лет трех, со слепяще-рыжими волосами сидит на горшке в напряженной задумчивости. Жена сходила, проверила туалеты. Без восторга.

Посидев немного и побарабанив туфлями по полу, они заметили другого проводника, мужчину. Он тоже прошел мимо, но через пару метров стал поворачиваться к пассажирам и что-то предлагать. Супруги навострили уши. «В купе не хотите перейти? — донеслось». Жена встрепенулась:
— Мы, мы хотим!

Проводник обернулся, прищурился и крадучись подошел. Жена сразу же:
— Сколько стоит?

Проводник нагнулся.

— Полторы с человека.

— А, нет, дорого, — разочаровано проговорила жена и, уже не изображая заинтересованности, отвернулась.

— А сколько вы обычно платите? — осторожно поинтересовался проводник.

— Тысячу, не больше, — проговорила с холодком.

Проводник немного помялся.

— Ну, хорошо. Тысяча. Сейчас, немного подождите, я схожу все проверю и вернусь.

Ушел. Глаза мужа и жены загорелись счастьем. Муж тут же полез в кошелек за деньгами.

— Подожди, — остановила жена. — Не торопись. Отдашь ему, когда мы уже сядем. А то мало ли. Вдруг места плохие.

Вернулся минут через пять.

— Ну, хорошо. Как вы относитесь к двухместному купе?

— О, — не скрывая радости, протянула жена, — конечно!

— Только вот кондиционер слабовато работает. Но, можно открыть окошко.

— Ничего, берем, — невольно махнула рукой жена.

— Тогда пойдемте.

Проводник предложил свою помощь, и они вместе, взяв чемоданы, отправились в путь. Предстояло перейти из двенадцатого вагона в шестой. На каждого пришлось по одной сумке. Габаритные, тяжелые, они постоянно цеплялись за ноги лежащих на полках пассажиров. Ручки сумок впивались в кожу ладоней, жгли, соскальзывали. А узкие коридоры вагонов и постоянные двери тамбуров еще больше замедляли продвижение. После того, как они миновали пару-тройку вагонов, на лице выступил пот. Капли стекали вниз, лезли в глаза и щипали солью. Тут еще и поезд поворачивая, начинал сильно раскачиваться. Их продвижение уже напоминало полет бутылки брошенной в мусоропровод.

Наконец они добрались до купе с табличкой «купе для отдыха проводников». Оно оказалось намного у;же обычного, но не удивительно — рассчитано ведь на двоих: две полки, расположенные на одной стороне, на противоположной пара вешалок и приделанное к стене откидное одноместное сиденье. Все самое необходимое, а главное — никаких соседей.

Муж протянул две тысячерублевых бумажки проводнику. Тот быстро взял и засунул в карман.

— Только хочу вас предупредить, — тихо заговорил проводник. — Может случиться так, что заявиться с проверкой. Это я так говорю, на всякий случай. Такого еще не было, но раз на раз не приходится. Так что если придут, я, конечно, заранее предупрежу, и вам желательно будет немного погулять.

Супруги обменялись взглядами.

— Но можно же просто в коридоре или тамбуре постоять? А то не хотелось бы надолго оставлять купе, здесь все-таки наши вещи, — забеспокоилась жена.

— Думаю да. И вообще вам вряд ли придется это делать. Я ведь это так, на всякий случай. — Повторил проводник и мило улыбнулся, попытавшись успокоить своих пассажиров не только словами, но и выражением лица. Это ему удалось, хотя не совсем. В мнительной жене все же затаилась тревога.

Они переоделись, разложили вещи и уставились в окошко. Но как-то не сиделось. Было душно и неуютно.

— Что-то душно, — муж вытирал пот со лба.

— Мы же только что сумки тащили, еще не отошли.

— Ну да. Хотя, проводник предупредил, что кондиционер плохо работает.

— Если что окошко откроем. Он же сказал, что оно открывается?

— Да, сказал.

— Надо, кстати, проверить, мало ли.

Окошко оказалось наглухо закрытым.

Жена:
— Странно.

Муж пошел выяснить, почему же окна закрыты, но тут услышал из коридора недовольный голос проводницы, отвечавшей уже на кем-то заданный вопрос:

— Нет, окно не открывается. Открываются только те окна, которые уже открыты.
«Железная логика, — усмехнулся муж».

Ехали спокойно. Читали книги, журналы. На одной из станций купили большую банку пива, закуски, сушеных кальмаров и колы. Муж открыл банку и, предвосхищая удовольствие, отхлебнул. В дверь постучали.

— Простите, что потревожила, — начала проводница, по голосу та, что растолковывала кому-то на счет окон. Она выглядела крайне небрежно и отталкивающе: засаленные волосы, черные зубы, серая, помятая блузка. — Менты вошли на прошлой станции, могут, это, с проверкой зайти. Лучше, если бы вы сели на места, что в билетах и посидели бы, пока менты не выйдут. Не беспокойтесь, я закрою купе.

— А мужчина-проводник говорил, что проверки не случаются, — насторожилась супруга.

— Не случается, как правило, но вот сегодня вероятнее всего.

— Ладно, мы выйдем, но только не далеко. А если появятся проверяющие, то тогда уйдем дальше.

Проводница кивнула и спешно ушла. Муж будто хватил кислого молока. Он сидел расстроенный и не знал, что делать с пивом.

— Только сел, думал, попью пивка, а тут проверка, — брюзжал он.

— Не переживай, с собой возьмешь, попьешь в коридоре.

Это его обнадежило, он сразу повеселел. Они вышли из купе, прихватив с собой все ценное: кошельки и документы. Отошли на несколько метров, и стали у открытого окошка. В коридоре стояли еще несколько человек и тоже смотрели в окна. Прохладный ветер обдувал лица. Вертелись и уходили в сторону многоэтажки неизвестного города. Но долго в окошко смотреть не получалось. Глаза сами начинали коситься на дверь их купе. Вот проводница подошла и, как обещала, закрыла дверь на ключ. Они проводили ее взглядами и снова уставились в окно. По коридору прошелся какой-то подозрительный человек. Снова взгляд в сторону купе. И так безконца. Муж потягивал пиво и жалел, что не захватил с собою кальмаров.

— А вдруг тут нельзя пить пиво? — неожиданно спросила жена. — А? Менты заметят и подойдут. Начнут проверять билеты, узнают, что мы не из этого вагона будут задавать вопросы. Еще и оштрафуют. Это же получается распитие спиртных напитков в общественном месте! Так ведь? Поезд — общественное место?

— Да успокойся ты, — нахмурился муж. — Вечно ты переживаешь из-за глупостей. Тут ничего такого. Пиво пить не возбраняется.

— Можно в своем купе, — не унималась жена, — а в коридоре, наверно, нельзя.

— Вот завелась. Ладно, я сейчас быстро допью и выкину банку.

Но тут хлопнула дверь вагона. Два милиционера вошли и, не обращая никакого внимания на парочку, прошли мимо. Муж, на всякий случай, прижал банку пива как можно ближе к груди и отвернулся к окошку. Решили лучше на некоторое время отойти подальше, в тамбур, чтоб особо не маячить перед стражами правопорядка.

В тамбуре все окна были закрыты. Дышалось тяжело: спертый, прокуренный воздух. Под ногами множество окурков и засохшие, почерневшие от пепла плевки. Снова вернулись в коридор. Муж к тому времени уже выпил пиво и избавился от банки.

Милиционеры не появлялись. Супруги опять стояли у окошка. Тот же прохладный ветер, но уже перед ними пролетали не многоэтажки, а ветхие домишки какой-то заброшенной деревушки. Покосившиеся, без стекол, окруженные глухим лесом. Картина, лишенная контрастности и цвета, будто поблекшая от времени фотокарточка, хотя причиной бесцветности были всего лишь наступившие вечерние сумерки.

Поезд сбросил скорость и стал притормаживать. Остановился. Из своего купе выскочила проводница и позвала жестом.

— Всё, сошли с поезда, — радостно и облегченно выдала проводница. — Я у вас там матрацы свернула. Думала, если заглянут, чтоб не подумали, что жилое. Меньше вопросов.
— Ясно, — не скрывая раздражения, ответила жена.

Супруги вернулись в купе, развернули матрацы, поправили постельное белье и устало опустились на нижнюю полку.

— Наконец-то, — возмущалась жена. — И не дай бог еще проверка, я с места не встану. Пусть сами разбираются! Мы заплатили деньги за комфорт, и что же получаем? Прям зла не хватает.
Но буквально через пару часов снова появилась проводница и объявила об очередной проверке. Пришлось снова подниматься и брести в коридор. Только в третьем часу они вернулись и легли. Спалось плохо. Было душно, а дверь открывать побаивались.
— Шастают всякие темные личности, прихватят еще что-нибудь, — переживала жена. 
— А ты помнишь, как в прошлом году, когда мы ехали в отпуск, ко мне на нижнюю полку мужик полез? Пьяный, ночью. Лезет с такой уверенностью, что это его место и еще успокаивает: тише, тише, и на меня не реагирует.

— Да, вообще ужас! Нет, лучше в духоте, но со спокойной душой.

На следующий день, не выспавшиеся они были снова потревожены новой проверкой. На этот раз последней. Вечером, когда они уже сходили с поезда, злые и недовольные, муж, до этого мужественно переносивший все неудобства, не выдержал и, закидывая сумку на плечо, оскалился:
— Все, последний раз езжу не на своем месте! Хватит с меня. Мне абсолютно все-равно, удобные места или нет.  Какое место досталось, на таком и буду сидеть до конца!

Жена робко на него посмотрела, и, ничего не сказав, опустила голову.