Случайный выстрел

Не хотел вспоминать это событие, но оно постоянно всплывает в моей памяти, и в такие моменты кажется, что моя грудная клетка настолько мала, что сдавливает все свое содержимое.
 
После него я зажил по-новому. Будто жизнь перерубили, разделили надвое. Один период — до этого трагического события, а другой — после.

Это случилось в 1998 году. Мне тогда было двадцать лет, а моему родному брату — пятнадцать.

Суббота. Родители в вечер пятницы уехали в деревню к бабушкам и дедушкам. Мы остались одни. Обычный день. Спим допоздна, потом завтракаем. До вечера смотрим телевизор, болтаем. В пять часов я ухожу к друзьям попить пива. Брата не беру. Меня почему-то не заботит, как он проведет время, что возможно ему будет скучно, одиноко… Он взрослый, чтобы переживать за него, но не настолько, чтобы взять с собой.

Около девяти пятнадцати покидаю друзей и направляюсь домой. Подхожу к своей пятиэтажке. Вот мой подъезд. У подъезда «скорая помощь». Ничего особенного, — думаю я, — может старушка-ссоседка старушка, давление поднялось, или еще что-нибудь. Поднимаюсь по лестнице. Дверь квартиры почему-то полуоткрыта. Робко вхожу, чувствуя уже что-то неладное.
 
Квартира двухкомнатная. Входишь — влево и вправо тянется коридор. Прямо — вход в гостиную. Коридор полон людей. Милиция, врачи. Я еще ничего не понимаю, но вижу: в гостиной лежит чье-то тело накрытое грязно-серым покрывалом. Выглядывает только левая рука. По ней понимаю, что тело лежит на спине, и что это… брат. Мой брат. Ко мне подходят люди. Я растерянно спрашиваю, перебивая самого себя: что?.. он ранен?.. что произошло?.. Продолжаю задавать вопросы, но издалека медленно подтягивается и все крепче укрепляется в моем мозгу мысль: мой брат мертв. И тут неожиданно слева, из спальни выбегает парень, друг моего брата. Выбегает в слезах и падает передо мной на колени. Хватает за ноги и кричит, что это сделал он, он во всем виноват, но все вышло случайно, неожиданно, умоляет о прощении. Я молчу. Молчу, и только тихие слезы просачиваются и медленно стекают по щекам. Всё что меня окружает — расплывается, звуки становятся глуше. На пару секунд остаются только я и моя мысль о том, что брата больше нет. Нет. И больше не будет. Его просто не стало. И там, на паркете, лежит уже не он.

Парня от меня отрывают, и милиционер проводит меня в кухню, где задает вопросы. Потом появляются еще люди: соседи и откуда-то взявшиеся родственники. Они советуют позвонить родителям и рассказать, что случилось. Я набираю номер.

«Алло, папа». — «Да, привет, как дела?» — «Приезжайте». — «Что-то случилось?» — «Да. Приезжайте». — «Что случилось? Что?» — «Женя». — «Что — Женя? Заболел?» — «Его больше нет…»

Родители несутся на машине домой. Отец жмет на педаль газа, но понимает, надежды никакой нет. Матери ничего не говорит. «Он приболел, — только ей и объясняет».

Они входят в квартиру. Тут же их пронизывает осознание случившегося. У отца подкашиваются ноги, и он чуть не падает.

Тянутся дни подготовки похорон. У нас все так же много людей. Все зеркала и телевизор занавешены. Каждое утро просыпаешься с надеждой, что всё это только сон, кошмарный, нелепый сон. Но, разлепляя веки и оглядываясь, понимаешь — это реальность. Самая настоящая реальность. Правда какая-то уже другая, отличающаяся от той, что существовала раньше. Она тверже, шероховатей и холоднее.

Похороны. Я не плачу. Держусь. Мужчинам плакать не полагается. Но на поминках, когда все сидят за столом и едят — не выдерживаю. Срываюсь. Слезы текут сами собой. Поворачиваюсь к маме и заявляю: «Как, как они могут есть?»

Люди подходят, жалеют. Произносят слова соболезнования. Все они кажутся притворными. Банальными. А что можно сказать? Лучше молчите. Молча проходите мимо.
 
Что же на самом деле произошло? Отец охотник. В сейфе стояли ружье и мелкокалиберная винтовка, — мелкашка, как мы ее называли. Ее брат доставал периодически и мы вместе, а иногда и его друзья, стреляли из окошка по банкам, бутылкам. В тот вечер брат позвал своего друга. Они вдвоем палили из окошка. Настрелявшись, решили ее положить обратно. Вынули патроны и были уверены, что в ней ничего не осталось. Друг взял ее с дивана и, пронося, случайно нажал на спусковой крючок. Винтовка в этот момент была направлена на моего брата.  Хлопнул выстрел. За ним выкрик. Брат упал. Пуля, остававшаяся в стволе, мелкая, казалось бы, не представляющая никакой серьезной опасности, вылетела и вонзилась в плечо. Будь она покрупнее, и выпущена из пистолета или автомата, она бы прошла насквозь, и брат остался бы жив. Но отрикошетив от ключицы и, меняя траекторию, она устремилась вглубь тела, разорвав аорту. Мгновенная смерть.

Какое-то время после случившегося мне названивал убийца брата. Умолял простить. Я его успокаивал, говорил, что зла не держу, но встречая на улице, не мог смотреть ему в глаза и боролся с ненавистью.

Хотя злиться бессмысленно. Ничего не вернешь. Да и десять лет уже прошло.