Этюд 3. Колонисты

               
Виктор Викторович Трухин, отставной военный, стал местным краеведом.  А случилось это так.

Выйдя в отставку, он уехал в отцовскую деревню, некогда входившую в элитный совхоз. Обживясь понемногу, Виктор Викторович затосковал. Человек он был деятельный, беспокойный, сердце имел горячее, натуру к сельскому хозяйству не вполне склонную.  Да и привычки к такому труду у него не было. Вот и задумался он, глядя на разрушенное здание местной фабрички, что да как. Здание было старинное. Старожилы помнили, что была в нем раньше колония. Ходили слухи, будто посещал её сам Генрих Ягода и не раз. Носила колония имя известного писателя: то ли Алексея Толстого, то ли Максима Горького. Вобщем, заинтересовался Трухин историей вопроса. Обзавёлся справками о цели своих изысканий и отправился в областной центр на разведку.

Городишко назывался Павлов. Была  в нем библиотека. Туда для начала и направился Виктор Викторович. Особой привычки к библиотеке он не имел, но понятие об её устройстве всё же получил, занимаясь на курсах марксизма-ленинизма.

Библиотечка оказалась просторная, ухоженная и светлая. Сразу было видно – любят её жители и посещают. Виктор Викторович вытер ноги о влажную, чуть подсохшую тряпку у входной двери и прошел внутрь, в глубину комнаты к столу, за которым сидела милейшая старушка в коричневых роговых очках.  Была она слегка горбатенькая, но, в отличие от поверий, совсем не озлобленная, а наоборот – кроткая и внимательная. Во всяком случае, Виктор Викторович сам лично сделал такой вывод, ожидая своей очереди к ней обратиться и приглядываясь к обстановке.

Подошел Трухин к библиотекарше, изложил цель своего приезда, рассказал о желании поднять документы по истории бывшей колонии  и неожиданно встретил горячее понимание и усердное участие в своем деле. Сели они рядом и Нина Николаевна, так звали старенькую библиотекаршу, в пол голоса подробно рассказала ему, как следует действовать дальше. В конце разговора она вздохнула, задумалась на минуту и призналась Трухину:
- А знаете, Виктор Викторович,  есть у меня дома  одна папочка. Досталась она мне через третьи руки. Но есть в ней кое-что для вас интересное. Приходите завтра с утра, когда народу поменьше. Я вас в читальном зале посажу и с папочкой познакомлю.

Наутро Виктор Викторович был у дверей библиотеки. Незнакомый ему прежде азарт всю ночь мешал спать. «Что же там может храниться, в папочке этой?», - думал Трухин, ворочаясь на расшатанной постояльцами гостиничной койке.

Нина Николаевна была уже на рабочем месте. Поздоровались. Библиотекарша усадила Трухина в уголке читального зала за небольшим столиком, сама включила ему лампу и через пару минут вынесла из другой комнаты заветную папочку.

Дождавшись, когда Нина Николаевна удалиться, Виктор Викторович развязал тесёмки, отогнул обложку и с интересом заглянул внутрь. Там он обнаружил пожелтевшие листочки, почти коричневые от времени, исписанные фиолетовыми погасшими чернилами. На некоторых, в углу, был диковинный штамп неведомой организации. Пришлось надеть очки. Пыхтя, стал разбираться Трухин в трудных человечьих почерках. Дело оказалось нелёгким и потребовало много времени. В первый день Трухин мало, что разобрал и ещё меньше понял. Отдавая папку Нине Николаевне, он попросил её принести завтра ещё раз бесценный материал. Было ясно, что листки эти как-то связаны с историей колонии, но как именно – не понятно. Старушка кивнула, согласившись. И назавтра неугомонный Трухин, ощущая себя не менее как Шерлоком Холмсом, уже трудился за столиком, шевеля губами.

На этот раз ему повезло больше.  Он нашёл письмо, которое как-то объясняло ему ситуацию с прошлым местной колонии. Над расшифровкой письма он трудился целый день и, наконец, прочёл:
« Дорогой Алексей Николаевич!
В нашей колонии имеется 120 человек детей – бывших беспризорных. Условия жизни их хорошие. Имеем своё хозяйство: земли 330 га, 27 лошадей, 20 шт. коров, свиней и поросят 40 шт., овец 80 шт. и 20 шт. гусей.  Имеем школу, которая слита с сельской. Пока 6 групп.
Питание детей в настоящее время хорошее. Дети получают хлеба 800 гр, пшена 200 гр, сахар (свекольный) 20%. Мясо 50-100 гр. Картофель 200гр.
Есть капуста и вообще овощи, т.к. у нас хорошие огороды.
Имеем свой большой парник.
Этой весной мы приняли в свою колонию 35 человек детей из Гаршинского детского дома, которые, благодаря плохому руководству в течение ряда лет, пришли к голодовке, и Обл. Исполком 26 марта вынес постановление слить с нашей колонией.
Теперь у нас немного тесновато, но с этим мы справились. В это лето мы построили ещё дом и разрешили этот вопрос.
Настроение детей хорошее. Ходят в школу и работают в хозяйстве. Часто бывает кино, как у нас свой киноаппарат. Есть комсомольская ячейка и пионеротряд, который кроме работы, часто ставят спектакли и ведут политзанятия.
Мы будем Вам писать письма, и Вы хоть не много напишите нам, и, когда будете свободны, заезжайте.
Сейчас мы сеем. Семенами обеспечены. Тягловая сила хорошая. Сев закончим раньше всех в районе, т.к. мы уже выполнили 73%. К посевной – площадь 194 га.
Заведующий ДК  - Тупиков Алексей Федорович.
Председатель Детской исправительной колонии  - Аканский Иван.
Секретарь – Кузнецов Козьма
     28 апреля 1933 г. ».

Нина Николаевна  Виктору Викторовичу пояснила, что Письмо это писано писателю А.Н.Толстому. Хотели колонисты, чтоб колония носила его имя. Дал ли он согласия, нет ли – история пока умалчивает: заметил Виктор Викторович в верхнем углу листка слова, химическим карандашом написанные: «Показать Ягоде».

Что было далее – не знаю. Известно только, что Виктор Викторович материалы собирать продолжает, хотя дело это не лёгкое, и что местные мужики прозвали его «историком». Вот и вчера он письмо мне прислал. Помочь просит.