Мастер едет из Гондураса

Полная корзинка окровавленной клубники. Мастер едет из Гондураса. На каждой станции на корзину садится муха. Скоро красно-чёрное шевелящееся в корзине начинает привлекать попутчиков и прохожих. Мастеру только того и надо. Хищно прищурившись, он читает про себя тайную главу "Образования семьи, частной собственности и государства". "Ни один не уйдёт", - злорадно потирает он в уме умные ручки. А руками телесными делает следующее: левой держит красно-чёрное шевелящееся в корзинке, а правую не знает, куда деть. Специалист предлагает ему пристроить руку. Мастер соглашается, но с опаской. Специалист медленно пилит руку. Течет кровь, пропитывает рубашку, пиджак, обшивку сиденья... Контролер просит предъявить билеты. Мастер не может: одна рука занята, а вторая уже почти не его. Он показывает умными ручками умный билет, но у контролера нет ума, он не видит. Ангел с большими белыми сиськами ударяется с лёту в стекло вагона - за мгновенье его удивленное бледное лицо навсегда впечатывается в ткань мозга. Теперь все, кто был в вагоне, - люди с ангелом в голове. Все, кроме отпиленной руки. Потому что у неё теперь просто нет головы. "Станция Съестная! Переход на станцию Роговица-Блин!" Красное и черное из корзинки тянется к выходу и спешит вязкой пахнущей одеколонами рекой к белому пластиковому офису. Охранник с подвешенной к шее на туго затянутой веревочной петле маленькой собачкой делает шаг в сторону и безлико кивает. Минутная стрелка на Киберспасской башне отсчитывает мнимую единицу. Звучит хлопок одним курантом. Комнатные будды поправляют нарукавники и зевают. Запах застарелых зубов говорит о годах медитации. Мастер поднимает глаза на контролера: "Что?" "Билет! - У контролера неприятное лицо, но он лениво пытается изобразить приятное. - Что у вас на проезд?" Мастер задумывается: "На проезд?" Контролер собирается начать терять терпение и думает, что следует делать за этим, на его глупом лице борятся за право проступить черты похуизма и гнева. Чья-то чужая рука, почему-то растущая из плеча Мастера на месте только отпиленной его собственной берет где-то билет и протягивает контролеру. Тот, похоже, удовлетворен. Уходит. Мастер успевает заметить в окне большую синюю букву "М". "Дом", - думает он, но видит на картонной коробочке справа надпись Marlboro. Это сбивает его с мысли на второй букве. Получается "До", нота. В этой ли тональности следует петь священную вибрацию? Возможно, стоит попробовать. Мастер пытается сесть, но у него не выходит, потому что он уже сидит. Он начинает набирать воздух в верхнюю часть лёгких, потом в среднюю, в нижнюю, потом сжимает грудную клетку, проталкивая воздухом нижней части воздух верхней части в самую верхнюю, обычно неиспользуемую. Теперь он готов. "АУМ" "АУМ" "Ау... Ауууууу!!!!" В этих джунглях нельзя далеко отходить друг от друга: потеряешь товарища из виду на несчастные пару минут, а найдёшь только обглоданные подошвы ботинок. "Станция Погорельская! Переход в астрал и на кольцевую линию". Мастер выбрасывает астрагалы, подозрительно напоминающие циферблат часов "Командирские", и пытается определить по ним время. Он вполне ещё укладывается. Идти уже нельзя, но можно ещё не бежать. Мастер бежит, чтобы успеть за кефиром. Кефира нет.