Сага о Харальде
«…В те дни в Гардарики было большое немирье. Там бился за власть конунг Ярицлейв, сын Вальдмара Старого. Куда бы он ни шёл, с кем бы ни сражался, всюду одерживал победы, потому что он был великий воин и мудрейший из правителей.
Харальдом звали предводителя варяжской дружины, который сражался на стороне конунга. Он был сыном Скегги Мудрого, cына Олафа Одноглазого. Асмундом звали другого викинга, который перешёл на сторону брата конунга и его недруга. Асмунд был сыном Эдмунда Кровавое Копьё, сына Вельмунда Драконобой-цы, того самого, который убил на поединке Эйрика Дракона
Харальд сказал:
- Ты давний враг мой. До сих пор норны не могли решить, кто из нас прав. Поможем им.
И ещё сказал, что они будут биться без шлемов и щитов на уступе угловой башни».
______________________
Ну как же это могло происходить на самом деле? Вот здесь ребята сошлись, вот уцелевший фундамент той самой башни, по реконструкции можно определить, какой она была: цилиндрической формы, с конусообразным верхом; уступа, правда, никакого нет – так, наклонный карниз, на котором удержаться, разумеется, невозможно. Может, древний ано-ним что-то напутал? А с другой стороны, кто подкопается, вещь-то будет рассчитана на широкий круг, лишь бы драка была убедительной… Итак, удар меча обрушился на Харальда справа - он увернулся - удар пришёлся в стену – Асмунд промахнулся… Меч вдоль стены скользнул, и бедолаге пришлось несколько секунд ловить равновесие на краю обрыва.
Хотя... Стоп. Какие секунды в эпоху викингов? У них и понятия такого не было. Пусть будут "мгновения". Ах, да, это же сценарий, неважно. Асмундов меч описал в воздухе сверкающую петлю, производя свист, но Харальд, понятное дело, успел подставить свой, клинки сшиблись в воздухе, оглушительный звон, железо высекло искры – для убедительности пусть будут и искры… От силы толчка руку Харальда, сжимавшую меч, отбросило назад, и теперь уже настала его очередь ловить равновесие. Но он успел яростным усилием воли, хоть это и штамп, бросить своё тело назад, прижаться к стене башни, переводя дыхание, тоже штамп…
Асмунд снова размахнулся и отсёк изрядный кусок воздуха. Однако острие меча цвиркнуло прямо по кольчуге! Не попало! Харальд, прижавшись к стене, ударил его почти без замаха, за счёт вот такого резкого поворота кисти – стена мешала замаху… Он ударил так резко, что лучезапястный сустав у него хрустнул, и рука едва не разжалась. Нет, пожалуй, слово «лучезапястный» не надо, это ж не учебник анатомии...
Следующий момент: Харальд выдёргивает меч. Он видит, как из прорванной кольчуги противника хлещет кровь, наклоняется, чтобы под-толкнуть падающего – ну в соответствии с заветом Ницше, хотя это из другой оперы... Его рука с протянутым мечом ткнулась в воздух, земля как будто придвинулась, от страха у него свело в паху – ну а что, живой же мужик, с нормальными рефлексами... Что там далее в источнике?
_____________________
«Харальд сказал:
Куда суждено прийти мне, погибшему?
Хеймдалль сказал:
В славной Валгалле место герою.
В царстве подземном – только для трусов.
Харальд сказал:
Что ждёт героя в славной Вальгалле?
Хеймдалль сказал:
Вместе с богами готовиться к смерти.
Час Рагнарёка встретить достойно.
Харальд сказал:
Смерть не страшит воронов друга.
Ты расскажи, что знаешь об этом.
Хеймдалль сказал:
Стыдно не знать другу спутника Одина.
Участь богов не минует и смертных:
Йотуны, тролли, Сурта отродье
Двинутся полчищем неисчислимым,
Боги их встретят на поле Вигрид,
Воины Валгаллы вступят в сраженье.
Гибель без славы Богов ожидает,
Некому будет и плакать о них.
Харальд сказал:
Гибель Богов когда ожидается?..»
________________________
Сейчас, даст он ему отчёт, ага... Теперь надо обставить Валгаллу, куда наш герой попадает. Клубы дыма, естественно, плохое освещение от лучины, бревенчатые стены, копоть под потолком. Стены украшены оленьими рогами, медвежьими шкурами, щитами, их металлическая обивка тускло поблёскивает. То есть не просто украшены, конечно, у них-то во всём этом был глубокий смысл…
Мужики радуются жизни – кто лежит на столе, полощет волосы в пиве, кто уже свалился под стол и отдыхает, лёжа среди обглоданных костей и псов, шныряющих между ножками скамей и кресел… Вот в прошлом году приезжали шведы, клуб военно-исторической реконструкции, - хорошие ребята, так всё у них правильно поставлено – и костюмы до мелочей проработаны, и корабли, и режиссура, и физическую форму держат… Такое шоу устроили возле Невской куртины с абордажными боями и финальной пьянкой! Профес-сор Протопопов из НИИ - его пригласили в качестве консультанта - и тот пищал от восторга. А уж он-то один из крупнейших специалистов в мире, руны свободно читает, уже сколько надписей расшифровал... Сука, правда, ещё та – этот профессор: уже пятый год не даёт мне грант вы-бить. Причём, шведы не историки никакие - работают кто где, в основ-ном менеджерами среднего звена, и все эти игрушки - за свой счёт. Чтоб я так жил! А то протираешь штаны на консультациях, читаешь лекции в десяти местах, а денег всё равно не хватает… Вот и выбирай профессию по любви.
Воздух в Валгалле пусть будет спёртый, удушливый, наполнен-ный запахом жареного мяса, прогорклого сала, мужского пота, козьих шкур. Пусть у мужика несвязуха возникнет оттого, что он слышал от скальдов, и оттого, что увидел собственными глазами. Кто-то залез с но-гами на стол и выясняет с кем-то отношения на мечах. Кто-то посадил себе на колени блондинку валькирию и, приспустив штаны, прилюдно и всенародно имеет её, и дева ёрзает у него на коленях, повизгивая от на-слаждения. Были же дни, когда свальный грех у древних вполне допус-кался – праздники плодородия всякие…
И тут взгляд героя зацепился за девицу в рогатом шлеме, напря-жённо глядящую на него. Ну, типичная такая шведка или норвежка – го-лубые глаза, волевой подбородок, натуральная блондинка, типа Патри-сии Каас, предки у той явно были из Нормандии, которую скандинавы в десятом веке перепахали вдоль и поперёк. Герой наш от её взгляда вос-прял духом – он тоже, хоть и в летах, но ещё огого… Но что-то мешает ему подойти к ней с таким простым, естественным намерением. Он вгля-дывается в неё… А не попробовать ли нам такой сюжетный поворот, хотя это никак не тянет на человека викингской эпохи, скорее, рыцар-ский роман напоминает. Но читателю-то нужен герой - с сердцем, с ду-шой, понимаешь, а не просто качок-терминатор! Допустим, он узнаёт в ней, в этой валькирии, свою юношескую пассию и обращается к ней с пламенной речью. «Подойти ко мне, Ингрид! Я так и не познал тебя: две-надцать зим мне было от роду, а ты была женой моего брата. Теперь ты стала валькирией, ты смотришь на воинов и решаешь, кому жить, кому попасть в Валгаллу. Сделай же так, чтобы я воскрес и снова умер, но не в Ладоге, - в родном Нордхейме, где погибли мой отец и брат Сигмунд, и ты бросилась в пламя его погребального костра, ушла вслед с ним в Вал-галлу».
Бред какой-то… Не викинг и даже не трубадур, а неврастеник XIX века вырисовывается. С другой стороны, приблизить образ-то надо, а то без романтики это будет уж очень мрачно – кровища и мочилово сплош-ное. В конце концов, романтические мотивы в эпосе тоже присутствуют - там, лебединые крылья, огненные кольца... Валькирия не успевает ни-чего ему ответить – парня в этот момент окликнули сзади. Он оборачи-вается и видит своего покойного родителя. Ну да, встреча с покойными родичами, всякое такое... А что там в каноническом тексте?
«… У Скегги Мудрого было двое сыновей. Старшего звали Сиг-мундом, младшего – Харальдом. Люди держались подальше от семьи Скегги. Говорили, будто они знаются со всякой нечистью и что сами они язычники по вере и полутролли по происхождению».
Да, не особенно разбежишься на этом материале. Стиль саги – тор-жественно-сдержанный, с расползшимися на полстраницы генеалогиями – как я люблю их перечитывать! – ведь для людей того времени каждое имя значило очень много... И с какой милой многозначительностью ис-ландский аноним сообщает об их происхождении от троллей, не допус-кая никакого сомнения! Конечно, о том, чтобы держать читателя в на-пряжении, он нисколько не заботится, не на то рассчитан средневековый текст… Но у нас другая, прости мя Господи, сверхзадача, нам, бюджет-никам, тоже кушать хочется, а зарплату уже три месяца не платят, в экс-педиции приходится за свой счёт ездить, куда нам до шведов… Я бы то-же хотел такую посудину построить и окунуться в атмосферу эпохи, да времени и денег нет.
Ладно, родитель окликнул, они обнялись; что, мол, сын, так рано ушёл из жизни? Да мы же викинги, нам в своей постели-то умирать не приличествует. А где, мол, брат? Находит глазами брата – тот сцепился с другим бородачом, катаются по столу, а тут и вся братия-братва втяну-лась, образовала сплошной клубок тел, комок белковой массы, всё живое смешалось, всё неживое покатилось со стола, валькирии окружили сцену побоища, подзуживают их, ставки делают… И Ингрид, это небесное ви-дение, светлый идеал, так сказать, тоже в этом борделе… Ну что этот Харальд должен почувствовать? А вспомни хотя бы свои ощущения, ко-гда выяснилось про Светку - в конце второго курса. Я два года ходил во-круг неё кругами, дохнуть боялся, не то что пальцем тронуть – как же: романтическое воспитание! И тут выясняется, что она дала уже всему курсу, а меня продинамила, как последнего лоха. Да и вообще ему здесь не нравится: сама Валгалла оказалась, понимаешь, не та. Не такой он её себе представлял… Грязно у вас тут, ребята… Ведь как в эпосе её опи-сывают – «Один велел внёс в палату мечи, и они так сверкали, что было светло, и пока все сидели за пиром, не нужно было другого огня». А здесь, получается, – та же грязь, что и на земле.
Это, конечно, мои личные заморочки, мне тоже НИИ поначалу не таким казался, пока я туда не попал, вот и приходится свою раздвоен-ность романтически-невротическую на древнее цельное сознание натя-гивать. Но как мешают профессиональные знания, лучше быть чайни-ком, тогда всё было бы гораздо проще, не было бы отвращения оттого, что приходится уродовать эпос, делать из него ширпотреб в стиле «фен-тези» ради бабок…А вдруг ещё и ничего не получится? Но ведь высосал же этот английский профессор из пальца своих волосатых хобблинов, или как там их, от которых мир уже полвека тащится, миллионными ти-ражами расходятся, а почему у меня не должно получиться? Хотя про-фессор-то был пионером в своей области, да и написано как! А сейчас уже подделками под него все полки забиты… Ну что они с батей ещё могут сказать друг другу?
«…Скегги Мудрый был великий викинг и воевал у берегов Валланда и Византии. С ним в походы ходил его сотоварищ Торир, сын Хокона из Драконьего фьорда, по прозвищу Волчья Шкура. Византийские воена-чальники много раз пытались прельстить Скегги богатством и роско-шью, звали его на службу к императору…».
Вот в чём нерв-то! Папаша был свободным викингом, а он всю сознательную жизнь горбатился на русского князя, как я пашу на родное государство … Я не роптал на судьбу, скажет он, я об одном просил бо-гов – дать мне возможность умереть у берегов родного Нордхейма. Нет, ей-Богу, какой-то белогвардеец с нытьём, ностальгией и полным набо-ром эмигрантских комплексов… Раздайте патроны, поручик Голицын… Зато домохозяйки и тинейджеры будут в очередь за этой белибердой вы-страиваться. Ты, отец, скажет он, счастливее меня, ведь ты погиб в род-ном фьорде. Да, сын, ответит папаша, Торир Волчья Шкура от зависти топором меня приласкал спящего, как жертвенного петуха. И с этими словами Скегги снимет шлем, и в его серо-соломенной копне блеснёт обломок секиры. Триллер прямо, Спилбергу потом отошлю… Вот поче-му, оказывается, герой подался в иностранный легион, так сказать, к рус-скому князю: чтобы ничто не напоминало ему об этом, да и вообще он у нас слабонервный, ему, видишь ли, больно смотреть на то, как сооотече-ственники перегрызают друг другу глотки, прямо Святослав из «Слова о полку Игореве», весь такой идейно-идеальный. И тут папаша его подко-выривает: а на чужой земле, стало быть, можно убивать соплеменников? Далее требуется изобразить шок: да ведь он только что проткнул земляка на уступе крепости – вот этой самой рукой! Ну как бы это получше вы-разить… «В глазах потемнело?» – штамп сто сороковой свежести… Фа-келы поплыли, стены закачались? Или так: Харальд затравленно огля-нулся: из-под шлемов окружающих его покойничков вместо лиц выгля-дывают волчьи морды, ну прямо по Николаю Васильевичу: куда ни глянь – сплошные свиные рыла. Только не пересоли, а то получится на уровне детской страшилки: меня пугают, а я не боюсь. Требуется пока-зать, что у парня съехала крыша оттого, что он убил родственника, ведь это страшное преступление в родовом обществе, а у скандинавов - тем более: помнишь, вдова не может отомстить своим братьям за убийство любимого мужа, потому что она с ними - одной крови. Хотя кому нужны твои глубокие этнологические познания - этим великовозрастным ин-фантилам, которым всё равно какое чтиво хавать – им важнее, каким пи-вом запивать? И тут взгляд Харальда падает на стол, он видит собствен-ную руку и не верит своим глазам: вместо руки из кольчужного рукава выглядывает волчья лапа: я, мол, убийца родича, такое же чудовище, как и все… Ну и что, что подобный ход уже встречался много раз, у Гессе того же, твоя будущая аудитория не читала классики. И от этого у него опять несвязуха в голове пошла, он очнулся от потрясения и обнаружил себя на уступе этой несчастной башни – привиделось парню всё это в те доли секунды, когда он ловил равновесие и уже прощался с жизнью… Ну, понятное дело, им овладевает радость животная: я жив! Призывает в свидетели небо, солнце, лес на том берегу, Волхов внизу. И тут взгляд его останавливается на лежащем на каменистом берегу трупе Асмунда: грудь у того проткнута, волосы шевелятся в воде, как живые, а мёртвый взгляд остановился на убийце: всё, приехали, вот оно – начало конца света… Никуда от себя не деться, всё, конец света, Рагнарёк в масштабах отдельно взятой личности...
«Те из жителей Альдейгьюборга, у которых Асмунд был воена-чальником, пришли в страшный гнев, когда узнали о гибели его от рук Харальда. Они столпились возле башни, на которой происходил поеди-нок, разделились на два отряда. Первый отряд бросился в воротную башню и забрался по ней на стену, а второй поджидал Харальда внизу, на берегу Волхова, на случай, если он сумеет убежать… ».
А не сделать ли нам его берсерком для полноты впечатления? Мощное зрелище: парень входит в транс, грызёт свой щит, воет по-волчьи, – пережиток первобытных представлений, - бросается один на целое войско и побеждает. По их поверьям, берсерки не чувствуют боли и неуязвимы для оружия. Тем более, что «волчья» тема должна повто-риться: ружьё, раз уж висит на стене, должно бабахнуть... Допустим, ему снова показалось, что вокруг одни сплошные волчьи морды, и сам он волк, у него только когти и клыки, и зачем ему эта блестящая колюще-рубящая штука в лапе, забыл о назначении меча, выпустил его и вцепил-ся зубами и когтями в горло вожаку…
Как бы я хотел стать на время берсерком и разорвать в клочья Протопопова и вообще всю нашу систему, которая довела меня, профес-сионального историка, до такой жизни, заставила писать эту белиберду, гори она синим пламенем! Ну они, понятное, дело, порубили парня в ка-пусту, сбросили с башни, но он оказался живучим, как все берсерки, и вот он, лежит на берегу Волхова, рядом с трупом Асмунда, и перед его медленно угасающим взором проносятся картинки из детства – скалы, сосны, чёрные корабли викингов, возвращающихся из похода…
Я бы тоже хотел жить в десятом веке, умереть с оружием в руках, и быть сожжённым на палубе драккара, чтобы плоть моя не разлагалась в земле, пожираемая червями, а корчилась под завесой чёрного дыма, как вот эта моя писанина чернеет и рассыпается над пепельницей, а ведь придётся когда-нибудь лежать в мраморном зале, в длинном ящике, в костюме и при галстуке, с подвязанной челюстью, и мои бывшие добро-желатели, тот же Протопопов, будут произносить по такому случаю тра-диционно принятые речи. И не будут вокруг моего горящего корабля плескаться волны, и стаи воронов не будут провожать меня хриплым граем в Валгаллу… Что-то перепуталось, в системе произошёл сбой.
Свидетельство о публикации №209083000564
У Владимира кн.Новгородского (970-980)Вел.кн.Киевского(980-1015)было прозвище "Старый" - Г.Ласкавый "Викинги.Походы, Открытия, Культура - Минск 2004)
цитата:
Клубы дыма, густого, как туман, естественно, плохое освещение от лучины, бревенчатые стены, копоть под потолком... Стены украшены оленьими рогами, медвежьими шкурами, чем там они украшали свои жилища…
ответ:
Обитель Одина носит название Гладсхейм, Чертог которой носит название Валгалла и сверкает золотом; в этом чертогеон ежедневнопринимает павших в бою воинов. Пол чертога сделан из копий, кровля из щитов, скамьи покрыты кольчугами; перед западной дверью подвешен волк, над которым парит сокол. Б.Торп"Нордическая мифология".Издательский дом "вече" 2008
цитата:
Мужики радуются жизни – кто лежит на столе, полощет волосы в пиве и эле, кто уже свалился под стол и отдыхает, лёжа среди обглоданных костей и псов, шныряющих между ножками высоких резных кресел.
ответ:
...пьют пиво в компании Асов...Мёд, который пьют в Валгалле - истекает из вымени козы Хейдрун, кормящейся листьями дерева Лерад.... Один ничего не ест, и всё, что перед ним ставят, отдаёт своим волкам Гери и Фреки;он только пьёт вино.Б.Торп"Нордическая мифология".Издательский дом "вече" 2008
так что ни эля, ни псов, ни резных высоких кресел.
Всё должно быть как у настоящих викингов...=)))
цитата:
Воздух в Валгалле должен быть спёртый, удушливый, наполненный запахом жареного мяса, прогорклого сала, перегара, мужского пота, козьих шкур…. - едва ли- он для этого слишком просторен.
Ответ:
...Чертог окружёнревущей рекой о имени Тунд, а перед ним находится частокол или плетень, носящий имя Валгринд. В частоколе устроено пять сотен и сорок ворот, через каждые из которых могут выйти плечом к плечу восемь сотен воинов.Б.Торп"Нордическая мифология".Издательский дом "вече" 2008- очень авторитетная книга, кстати.
Кто-то посадил себе на колени блондинку валькирию и, приспустив штаны, прилюдно и всенародно имеет её, и дева ёрзает у него на коленях, повизгивая от наслаждения… - ну что вы.там такое братство воинов( я думаю типа Йомсвикингов), что впору предположить гомосексуальные отношения. Хотя валькирии прислуживают героям- Героев обслуживают валькирии, разносящие мёд и всё, что нужно для трапезы.Б.Торп"Нордическая мифология".Издательский дом "вече" 2008
Были же дни, когда свальный грех у древних вполне допускался – праздники плодородия там всякие… - не тот случай, а такое - конечно, бывало, и боги в том принимали непосредственное участие- прим.Фрея и Брисингамен=)))
что сами они язычники по вере и полутролли по происхождению
respekt=))
нам в своей постели-то умирать нежелательно. - я бы сказал недостойно, некрасиво, не приличиствует.
цитата:
Находит глазами брата – тот сцепился с другим бородачом, катаются по столу, а тут и вся братия-братва втянулась, образовала сплошной клубок тел, комок белковой массы, всё живое смешалось, всё неживое покатилось со стола, валькирии окружили сцену побоища, подзуживают их, ставки делают…
ответ:
Пришедших к Одину с битвенных полей павших ратников наз. эйнхериями, или избранными героями; они развлекают себя в чертоге бога след. образом: вооружаются, выходят во двор, сражаются там и убивают друг друга, однако ко времени завтрака целыми и невредимыми возвращаются домой в ВАлгаллу.Б.Торп"Нордическая мифология".Издательский дом "вече" 2008 - так что все драки - на улице.
цитата:
а у скандинавов - тем более: помнишь, вдова не может отомстить своим братьям за убийство любимого мужа, потому что она с братьями - одной крови, у них ведь конец света начинается с того, что восстаёт брат на брата
Ответ:
я даже ещё добавлю: у Семеновой в Лебединой Дороге есть момент такой: корабль тонет и с него спускают лодку и ссаживают туда женщин и детей. И викинг, посадивший в лодку свою жену(понимая, что едва ли с не й увидится вновь) говорит - пойдёшь за брата.Вот так-то.
цитата:
И тут взгляд Харальда падает на стол, он видит собственную руку и не верит своим глазам: вместо руки из кольчужного рукава выглядывает волчья лапа: я, мол, убийца родича, такой же волчара, как и все… - по моему убийц родственников сравнивали не с волками , а с собаками.
но он оказался живучим, как все берсерки-=))
погребального драккара - а что были драккары боевые и погребальные?=))
расказ написан вполне ничего, так пара недочётов, с учётом того - что это - альтернативная мифология. смелый сарказм.-особенно про валькирию(!)
извините, если накопал слишком много=))
В.В.
Всеслав Волк 31.08.2009 14:33 Заявить о нарушении
Пасиб за труды!
Лариса Шушунова 31.08.2009 18:33 Заявить о нарушении
Лариса Шушунова 31.08.2009 18:38 Заявить о нарушении
А Бенджамин Торп - наверное, самый квалифицированный специалист по скандинавской мифологии - почитайте, не пожалеете.К тому же у меня размеры не вяжуться.....как можно закоптить чертог такого размера, тем более там - спёртый воздух=)))
А насчёт драк на пирах - так это каралось. Был даже, по моему , где-то пример такой :
вошёл Локи..а вроде бы про супермегакотёл Эгира. ну так вот зашёл Локи на пир и всех унизил..поголовно. А все ему - Локи не порти нам пир и т.д....пока, короче, Тор не пришёл.С Мьольнниром на плече. Дальше - любой додумает. По Торпу, кстати, Локи унизил всех богов...и большинство - унизил сексуально.вот такой вот Локи!
Жду вашего мнения о Гейррёд и Иваре.
В.В.
Всеслав Волк 31.08.2009 19:14 Заявить о нарушении
Я всё посмотрю со временем, ещё "Шкуру" не дочитала, а то несвязуха будет.
Лариса Шушунова 31.08.2009 21:35 Заявить о нарушении
элемент похоронной обрядности описан в Гейррёде.
В.В.
Всеслав Волк 01.09.2009 11:27 Заявить о нарушении