Портреты корифеев
«Интересно работают наши книгоиздатели, это я что, должен поставить корифеев в операционной, и молится, как на икону, авось они меня оперировать научат?» – ругался про себя Светик – «Хорошо, я уже много чего знаю, а как быть молодым? Ведь литература в библиотеке районной больницы безнадежно устарела». Тут он заметил, что боль в эпигастрии, появившаяся утром и которую он принял за гастрит вследствие смены режима питания, неожиданно переместилась в правую подвздошную область. Сомнений у хирурга не было – это аппендицит. «Может и хорошо, что оперироваться буду не дома, все-таки как то неудобно своей персоной коллегам лишние проблемы создавать, мы же почти что родственники».
Светик сел в трамвай и поехал в больницу, в которой проходил курсы усовершенствования. Выйдя из вагона, он проследовал к двери с надписью «Прием больных». В приемном покое его осмотрела дежурный врач, померила давление, заполнила историю болезни, и позвонила в отделение.
– Вы хирург, про свою болезнь знаете лучше меня, подымитесь наверх в отделение, там вас определят в палату.
Светик послушно последовал к лифту, поднялся на пятый этаж, и зашел в хирургическое отделение. В холле висели портреты основоположников отечественной хирургии, писанные маслом и до боли знакомые, точно такие же находились и дома, в хирургическом отделении. «Это что же получается, по госзаказу портреты по больницам распределяли, как и операционные столы?» – подумал Светик, но очередной приступ боли в животе вернул его к настоящей жизни – «Да, а где же персонал?» В ординаторской никого не было, только в манипуляционной находилась сестра.
– Меня к вам направили с приемного, аппендицит – Светик показал сестре историю болезни.
– Я знаю, следуйте за мной – сестра провела его в палату. – Вот ваша кровать, ждите своего лечащего врача.
Светик послушно разделся и лег на кровать, укрывшись одеялом. Врача пришлось ждать больше часа, в палату зашел мужчина в зеленой хирургической робе и подошел к соседней кровати, пощупал живот пациента, просмотрел анализы в истории болезни и ушел. Через полчаса в палату зашел другой врач, о чем-то спросил другого больного и удалился. Боль в животе к тому времени усилилась, Светик подумал, что его уже давно должны бы прооперировать, а его никто их хирургов даже не осмотрел.
– Простите, а почему врачи смотрят только одного пациента, а не всю палату? – удивленно спросил он соседа по койке.
– А здесь так заведено, у каждого врача свой пациент, у нас у всех врачи разные – ответил тот – а вы в ординаторской спросите, кто ваш лечащий врач, он вас и осмотрит.
Кривясь от боли, Светик оделся и пошел в ординаторскую. Там сидели два врача, которые только что осматривали соседей по палате.
– Здравствуйте, меня направили к вам с приемного отделения, у меня аппендицит, а уже два часа никто не осматривал меня – обратился он к хирургам.
– А заведующий вас еще не смотрел? – спросил один из хирургов.
– Нет, а где его можно найти?
– Он сейчас выходной, будет в понедельник, тогда вас и осмотрит.
– А сейчас его кто-то замещает?
– Нет.
– Коллеги, я тоже хирург, сейчас у вас на курсах усовершенствования, у меня острый аппендицит, до понедельника я же просто не доживу!
– К сожалению, ничем не можем вам помочь, вопросы госпитализации у нас решает заведующий, идите в палату, не мешайте нам работать.
Светик пошел в палату и присел на кровати. Происходящее никак не укладывалось в его голове, нужно было что-то делать.
– Не хотят вас лечить? – с издевкой в голосе спросил сосед по палате.
– Не хотят, говорят, что здесь все решает заведующий, а он будет в понедельник.
– А вы денег им дайте, может, и передумают, мы здесь все платим за операции.
– А сколько?
– Ну, в зависимости от сложности операции, от ста долларов и выше.
– Ого, я на работе получаю только двадцать долларов в месяц.
– А кем вы работаете?
– Да так же как и они, хирургом.
– Видать плохо работаете, раз не можете позволить себе заплатить за простую операцию.
– Почему плохо, у нас показатели не хуже, чем здесь, по крайней мере, у нас три часа меня никто бы не держал, давно уже бы прооперировали.
– А у вас что, пациенты докторам не платят за лечение?
– Не платят.
– О, да у вас там коммунизм.
– Коммунизм не коммунизм, но с ургентных пациентов деньги не дерут, и их карманом не интересуются, просто времени на это нет, пациент ведь может умереть.
– Скоро с вами будет то же, что и с СССР при таком подходе, даже лекарств у вас не будет, и наборов на операцию.
– Да поймите же, я оперирующий хирург, меня интересует заболевание пациента, а не его карман, а здесь я вижу, все с точностью до наоборот.
– И все-таки я бы вам советовал заплатить за операцию, боюсь, что без денег вас никто оперировать не будет, чтобы другие не привыкали к дармовщине.
– Схожу в ординаторскую, попробую договориться.
Светик встал с кровати и направился в ординаторскую. Там двое докторов продолжали что-то писать в историях болезни, не обращая на него никакого внимания.
– Простите, коллеги, может ситуацию можно разрешить по-другому? Я же не знаю здешних порядков, сколько я должен за аппендектомию? – обратился он к хирургам.
Врачи оторвались от писанины и с интересом посмотрели на Светика.
– Это другой вопрос, как для вас, коллега, сто долларов плюс медикаменты – обозвался врач в зеленой робе.
– Но у меня нет столько, можно сделать в долг, потом я привезу деньги и с вами рассчитаюсь?
Хирурги снова молча углубились в каракули историй болезни. Светик вернулся в палату и сел на кровать. Он вдруг понял, что неожиданно попал в западню, и ждать помощи было не откуда. Достав из-под кровати сумку, Светик вышел из палаты. Кривясь от острой боли, он сел в красно-желтый трамвай и поехал на вокзал, до последней электрички оставался один час.
– Граждане, пропустите мужчину к кассе, ему плохо, весь бледный – пожилая женщина подвела его к кассе. Светик взял билет домой и пошел на перрон. Внезапно в животе что-то кольнуло, и горячая боль заставила его согнуться еще больше.
– Вам плохо? Может «скорую» вызвать? – спросил седой попутчик.
– Спасибо, не надо, помогите мне, пожалуйста, залезть в вагон.
Попутчик услужливо подсадил Светика на ступеньки вагона. Светик сел в кресло, боль уже разлилась по всему животу и становилась невыносимой, каждое легкое сотрясение вагона на стыках рельсов отзывалось звоном в голове. «Только бы не отключиться и не прозевать свою станцию» – думал Светик, и эта мысль поддерживала его на протяжении четырехчасовой пытки. Наконец за окном появился знакомый фасад вокзала, согнувшись в три погибели, он вышел из вагона, и пошел к телефону-автомату.
– Я на железнодорожной станции…, у меня перитонит… – Светик еле выговаривал слова в трубку, язык его не слушался.
– Доктор, это вы? Уже едем! – Диспетчер «скорой» узнала его, несмотря на резко изменившийся вследствие сухости, голос.
Светик изнеможенно опустился на лавку и отключился.
– О, еще один ханурик в отключке, давай, тащим его в «обезьянник», нечего нам пейзаж портить – патруль дорожной милиции уже собрался уволочь Светика, но неожиданно перед ними, мерцая «мигалкой», остановился зеленый УАЗик.
– Это наш пациент, он серьезно болен! – фельдшер «скорой» не дала патрулю закончить задуманное – помогите, пожалуйста, затащить его в салон и уложить на носилки.
Милиционеры послушно выполнили просьбу, и УАЗик, разрезая темень синим лучом, увез Светика в родное отделение, к знакомым портретам корифеев.
Утром, зайдя в реанимационное отделение, Ростик в одном из пациентов узнал хирурга. Светик лежал, укрытый тонким больничным одеялом, во все стороны от него, как лапы паука, расходились трубки дренажей.
– Что случилось? – Ростик удивленно спросил Валентина, оперировшего коллегу.
– Ты не поверишь, соседи его с аппендицитом вышвырнули за порог, узнав, что он им не может заплатить.
– Как вышвырнули? Не может такого быть!
– Да вот было, сам рассказал, сволочи то какие! Идем к тебе, покурим.
Затягиваясь «примой», Валентин пересказал услышанное от Светика.
– Вот ублюдки! Надо ехать к ним на «разборки», постучать этим хирургоидам по рукам газетой «Ваше здоровье», чтобы больше никого не оперировали, а сами лечились.
– Зачем газеткой? – не понял Валентин.
– А в газетку завернуть вот это – Ростик достал из-за шкафа никелированный обрезок стального карниза.
– Ну, это же банальное хулиганство, нужно по-другому поступить, а как, я даже не знаю, я в шоке.
– Я же намедни коллеге из их больницы аппаратный плазмаферез делал, псориаз, мужику жениться, а от него бабы шарахаются, как от прокаженного. Денег с коллеги не взял, записал на свой домашний адрес, чтобы проблем у иногороднего не возникало, медикаменты все нашел. Так это же псориаз, а не аппендицит. Ладно, пойду поставлю Светику «цветомузыку».
К счастью, несмотря на тяжелый перитонит, Светик быстро поправился. Видать дома и стены помогают. А может, портреты корифеев хирургии?
Свидетельство о публикации №209083000591