Воскресение

Длинный темный коридор. Он всегда напоминал мне переход в каком-то древнем средневековом замке. Здесь даже ветер гулял так же – свободно, не встречая преград. Твоя дверь находится в какой-то нише. Наверное, потому что ты недавно поставила новую защиту на свой дом. Толстый деревянный слой, таящий в глубине своей лист железной плоти. Сюрприз. Я прижимаюсь лбом к холодной шершавой поверхности, вдыхая еще свежий аромат лака. Отопри мне. Я нежданный гость. Я знаю. Легкий стук, наверное, едва пробивший эту толщь. Но ты услышала. Распрямляясь, услышать, как хрустит уставший позвоночник. Почувствовать невероятный букет ароматов, что донес до тебя вырвавшийся из замкнутого пространства ветер. Разгоряченное дерево камина, слабый запах красного вина и легкой еды, тепло меха и мягкой мебели, ковров и вещей. Жар, обдающий тело. Там горит веселый, танцующий огонек – меняясь от красного к оранжевому, от желтого к гордому золотому. Он согреет тело, но не душу. Впрочем, сейчас этого будет достаточно. Нет… Если ты впустишь меня, я бы хотел побыть с тобой хоть немного. Если ты позволишь, если разрешишь. Мне кажется, нам многое надо обсудить. Ты знаешь, что я ни с кем не делился, кроме себя. Мне был никто не нужен. Но теперь все изменилось. Мне нужен кто-то еще. Рядом.
Маленькая комната, довольно богато и искусно обставленная. В основном красные и бардовые тона, подчеркивающие глубину и драгоценность огня, сверкающего в камине. Мы будем молчать, я знаю. Твои светло-голубые глаза таинственно сверкают, когда язычки огня играют бликами на радужке. Мне нужна твоя помощь, только ни слова не упадет с моих уст. Потому что я знаю, кто я. Ненавижу себя, за то, что так глупо сбежал. Попытался сбежать. Не выдержал, сломался. Но сейчас иначе не могу. Видимо, мой путь оказался слишком иным, что вышло тяжелым для меня. Но… Молодая симпатичная девушка в глубоком мягком кресле. В руках изящный бокал, в котором плещется игристое белое вино. Ты смотришь не на меня, а на пьянящую жидкость, ведь ты не можешь понять происходящего. Иногда мне кажется, что все находятся во сне, что все забыли обо всем и перед ними только собственное я. Неужели, я один другой? Я сажусь напротив, после долгого молчания. Точно такое же. Мягкий бархат обивки обволакивает тело, словно привлекает в свои ненужные объятия. Если бы они подарили пустоту забвения… Весело трещит бревнышко в настоящем камине, поглощаемое страстным огнем, привлекающим взоры. Мы слышим друг друга, но голоса, словно карканье вороны, собирающей падаль, режут слух. Мне бы успеть… По небосводу медленно двигается луна, в такт едва тянущимся к полночи минутам. Свободно и разгульно завывает ветер за окнами. Там, где невыносимо холодно. Где трудно дойти до теплого очага, не замерзнув и не порезавшись об острые края мироздания. Искать защиту от этого? Не бесполезно ли? Я задаю слишком много вопросов, на которые веками не находят ответов. Но мне нужно лишь немного… Я словно маньяк хочу затянуть свою агонию, отдалить на маленький шажок свою смерть. Я хочу подольше помучаться. Помучаться в жизни, в любви, в своих страданиях. Я не знаю, что это… Ты говоришь, что так оно всегда и бывает.
Я протягиваю тебе руку. Твоя узкая ладонь с одним лишь колечком, даже не золотым, как зачастую бывает у богатеев. Ты богата душой и своей неземной красотой. На тонком пальчике потемневший кружок серебра с маленьким камешком, как капелька крови. Касание плоти к плоти ожигает не только кожу, но и душу. Зато я понял, где я. Понять бы кто я… и зачем я. Ты тихо шепчешь мне, что я есть, еще жив – и это главное. Я верю тебе, мне это надо. Сожми крепче мою руку…
Тихий шорох. Так атлас скользит по бархату. Только сейчас замечаю на тебе строгое черное платье, не желающее даже из-за своей структуры блистать в свете огня. Тонкая стройная фигура, облаченная в непроницаемую темноту. Вот она твоя броня, твоя защита. Ты неслышно ступаешь по толстому ковру, подбираясь ко мне ближе и ближе с грацией дикой кошки. Тонкая бледная кожа, совсем не тронутая загаром – да это долгая зима, бесконечная – скользнула по моему плечу, как змея. Или как лучик лунной надежды? Держи меня, не отпускай. Ты еще совсем мала, но тебе-то как раз хватит сил на это. Я и, правда, хочу уйти. Опять убежать, как бы это постыдным не было. Напряжение, разлившееся по маленькой комнатке, погасило все звуки – даже огонь перестал драть дерево, теперь он его просто облизывал покрасневшими лапами. Наверное, наступила полночь. Я прикрываю глаза, наблюдая смятение пламени через тонкую стенку век. Ты подаришь мне покой? Тот, о котором я мечтал? Но в груди, словно кусок сухого льда выжег целую пропасть. И воздух не идет, не хочет заполнять этот провал. Не поверишь, мне так страшно…
Мне так страшно, что я начинаю умолять тебя. Держи меня. Крепче. Еще крепче! Может быть, твои сильные руки удержат меня. Не дадут развалиться как старому, никчемному проржавелому механизму. Заставят кровь быстрее течь по жилам, хоть немного разогрев тело и саму себя. Ты просто не предполагаешь еще, что ты единственное мое спасение. И больше ничего и никого нет. Сейчас ты как никогда похожа на властительницу. На светлых волосах не хватает лишь маленькой короны. Хотя тебе она и ни к чему. Тебе босые ноги идут больше, чем толща хрусталя. И вновь горячее касание к моим холодным, как у покойника рукам. Не так уж это далеко от правды. Огненное жаркое дыхание – ты пытаешься их согреть. Давай…
Правительница. Ты целуешь мои руки, окропляя их своими чистыми слезами. Я стараюсь почувствовать боль от падающих кусочков хрусталя, но нет… Разреши мне еще немного пожить? Я знаю, я сам виноват. Я слишком долго жил в мечтах и снах. Наверное, мое сердце забыто в одном из кошмаров. В силах ли тебе достать его? Держи меня, не отдавай меня цепким лапам смерти. Желание. Жгучее, тягучее желание заполнило мои вены. Я хочу! Я хочу, но еще понимаю четко… Что жить мне нечем. Нечем без тебя… Тихий шелест одежд, ты опустилась на колени предо мной. Припухлые губы, покрасневшие глаза – они не портят точеного лица, как у фарфоровой куклы. Дрожащие пальцы цепляются за пустоту, следом туда же летит прерывистый вздох. Потемневшие глаза закрываются веками, смаргивая голубые слезинки. Ты тянешься наверх, к моим губам, но не можешь преодолеть это расстояние. Истерзанные губы едва скользят по моей ключице… Но кровь начинает кипеть и бурлить – я чувствую боль, я чувствую все! Смерть еще так близко, но этот рывок выхватил меня из ее цепких лап.
Мои губы едва раздвигаются, монотонно умоляя тебя. Пойти на большее. Что ты не могла раньше себе позволить. Я пойду в холодные объятья, но только в твои. Я подставлю шею под смертельный укус, но только твоих зуб. Я не отдамся смерти… Но взамен я отдаюсь тебе. Навсегда.
На небе широко открытыми глазами сияют звезды. Они не только вверху, но и в душе. В теле. Везде есть свои звезды, правящие судьбами, сплетающие из самих себя таинственное колючее лассо. Но сегодня они необычайно крупны.
По светлым стенам медленно ползут едва заметные тени, а через тяжелую тюль пробивается первый лучик нежного света. Скоро рассвет… А я еще жив. Жив и буду жить. Хрупкое тело прижимается ко мне в просьбе защитить от утреннего холода. Я отдам тебе все до капли, все свое тепло, всю душу. Теперь только ты одна.
Прошлое оставляет меня. Раны закрываются. Под твоими нежными ладонями все горести уходят. Время все превращает в пыль. Такая власть, видимо, была дана и тебе по отношению лишь к одному светлому и глупому человеку. Все меркнет, тускнеет, теряет былую силу… Интересно, а кто-нибудь защитит нас?