Жрица Солнца. Часть 2. Большая Медведица. гл. 8-12

  8

Главная Жрица приказала придти Косте и Лешуку. Надо было посоветоваться.
Главный вопрос: где может отдыхать отряд врага? Где его стоянка?
Второй вопрос: нападёт ли он на храм? Если – да, то когда?
Коста и Лешук и сами над этим думали. Коста вообще весь извёлся, ожидая нападения.
- Лешук, Усява тоже пользуется советами лешуков. Раз сразу не напали на храм – значит, их силы ограничены.
У них было время на отдых после разгрома Фактории. Где, ты думаешь, они могут спрятать человек 800 или два отряда по 400 человек? Чтобы незаметно и быстро напасть на храм? Я чувствую, они где-то рядом.
И я считаю, что они нападут. Но может, вы меня разубедите?
- Я думал над этим. Я знал, что ты об этом спросишь. Думаю, на реке Волуме, выше от Города по течению Свилочи. Там есть удобная ложбина – Сырой овраг. И это близко от нас.
- Это те места, куда ушли напавшие на обоз моих братьев?
- Да. Я уверен, Усява не догадывается, что мы знаем о его тайной стоянке. А больше таких мест нет. Они ведь должны учесть, что наша разведка работает, но далеко от храма отходить не может. И прочёсываем мы хорошо только ближайшую округу. Так что там они чувствуют себя в безопасности.
И я считаю, что они нападут. У них всё равно больше людей и они их не жалеют.
И мы не приняли серьёзного боя в Фактории, а ушли, взяв пленных. Они злы на нас и уверены в своей силе.  И думают, что больше их врасплох не застанут.
Я уверен, они придут нас добивать.
- А ты, Коста, что скажешь?
- Уверен – нападут. И согласен с Лешуком. Завтра днём вернётся отряд с продовольствием – сил прибавиться.
Я знаю, они засекли отряд. Наше временное ослабление в числе воинов их просто манит атаковать.
- Может, не надо было их посылать?
- А есть что будем? Рискованно, да делать нечего.
- Когда будут атаковать?
- Думаю, сегодня уже нет. Они просто не успевают. А завтра утром – возможно.
У них потери в командирах: всё-таки этот Гедим заместитель Маннира. Нет колдующего жреца. Его помощников тоже порубили. Большого колдовства не будет. Не знаю, легко ли они восполняют потери командиров и колдунов?
И большого запаса огненной жижи у них уже нет.
Значит, будут нападать как все.
И ещё – у них могут быть лодки?
Данута сверкнула глазами:
- Могут! Две-три лёгких лодки должны быть. Может ещё есть и несколько лошадей. Я думаю, это запасной вариант для их командиров при отступлении. Этот Гедим удирал. Я уверена, так поступают все их командиры. Им важнее сохранение тайны, а рядовые их мало заботят: они мало что знают и их ещё наберут из недовольных.
Насчёт больших лодок – не знаю. Быстрого пути из Коста-Городка по воде к нам нет. И на реке не соблюдёшь тайны: видно всё с берегов. Думаю, основные силы шли по суше и, значит, больших лодок у них нет.
Коста и Лешук согласились.
Данута продолжила:
- Думаю, они разделятся. И нападут с двух сторон. Один отряд – со стороны Свилочи. И он придёт из Сырого оврага.
И последнее. Никто из местных жителей нас не предупредил. Так что возможно прячут в деревне или рядом с ней и подкармливают. Что незамеченными прошли – не верю.
- Рядом с Сырым оврагом две деревни: россов и речиков, – сказал Лешук.
- Ещё где можно спрятать большой отряд? Да, ты говорил, что больше таких мест нет. И всё-таки?
Лешук мялся. Данута усмехнулась:
- Ну что жмёшся? Говори…
Лешук тоскливо посмотрел на неё:
- Большая Медведица – это моя деревня. Волчий овраг.
Данута опустила глаза. Он назвал её Большой Медведицей. Это что-то новое. Наверное, её желание рассчитаться делает её не просто Главной Жрицей культа, а объединяет её со зверем, с рассвирепевшей медведицей. Для них это понятно и оправдывает её и их действия. Что ж, пусть будет так. Пока.
- Как быстро можно дойти до храма?
Лешук прищурился, прикидывая в уме сроки, и ответил:
- Из Сырого оврага, если выйти с рассветом, лешуковскими тропами – утром будут здесь.
Из Волчьего оврага – ещё быстрее. Ранним утром.
- Так быстро? До твоей деревни целый день пути!
- Это если обычной дорогой. А по тайной тропе через чащобу и ручьи – Солнце над лесом не успеет подняться! И мы же бежим. Быстро.
Если их людям дадут колдовского отвара, то и они смогут непрерывно бежать.
Данута задумалась. Военачальники ждали. Наконец она посмотрела им в глаза.
- Надо напасть первыми. На рассвете, до того, как  они двинуться на нас. Значит, выходим сегодня вечером.
Лешук, ты продумай дорогу, и кого из своих разведчиков оставишь здесь. Ты пойдешь со мной. Ты Коста – тоже. Останется Кержак. Коста, определи, кого оставишь из воинов. Тигель, как лучший стрелок – со мной.
Коста тяжело вздохнул. Провел ладонью по лицу.
Очень рискованное дело задумала княгиня. Даже безрассудное. Но у него нет лучшего совета. Нет! И тактика князя Гордона и Главной Жрицы Истры позволила только протянуть время. Ну и хватка, ну и напор у этой Жрицы Солнца.
- Хорошо, княгиня. Пусть будет по-твоему. Я обдумаю, как лучше сделать.
Они ушли.
 
Данута пошла проведать детей.
Если бы не Ласка, которая смотрела за ними в её отсутствие – она бы не справилась. Ей на некоторое время надо было не думать о детях, а думать о войне, еде, храме, колдовстве. А детей без присмотра не оставишь – черевато бедой. И дело не только в том, что за ними следить надо: переодеть, вовремя накормить. Надо было мысленно помнить о них. Ведь колдунья будет действовать на расстоянии и через них. Нужно эмоционально-мысленное прикрытие. Ласка понимала в колдовстве, но, как и Данута, сознательно отказалась от его прелестей. Значит, что-то знала о высшем способе защиты – моральном. Поэтому её защиту было пробить трудно. Не каждый колдун на это способен. Данута доверяла Ласке. А та, как любвеобильная мать, обнимала собой и своих и Данутиных, а теперь и круглого сироту Реска.

Поздним вечером собрался большой военный совет. Пришли все свободные от охраны воины и жрецы.
Данута объяснила задачу, кто пойдёт, а кто останется и почему.
Добавила:
- Я знаю, вам непривычно, что вам объясняют. Но положение таково и нас так мало, что от каждого из вас требуется понимание: что и зачем вы делаете. Это увеличивает силы. Многократно. Мне нужно, чтобы вы ясно знали, что от  каждого из вас зависит всё. Потому что каждому из вас придётся принимать самому решение. От этого решения зависят наши жизни: моя, ваших друзей и ваша собственная. Поэтому вы должны думать! Я вообще не доверяю дуракам!  Глупый подчинённый всегда подставит князя. Часто - непоправимо. Он безответственен и за ним нужен постоянный контроль. Такие подчинённые не для меня. Если вы верите мне - то и я хочу надеяться на вас.
Возможно, раньше вы слышали другое: не надо думать, твое дело исполнять. Сейчас так нельзя.
Она помолчала.
- Да и никогда не было можно. Так говорят глупцы глупцам.
Мы уходим. Те, кто остаётся во главе с Кержаком, должны продержаться до нашего возвращения. Не верить никому! Отряд Кейсты предупредит о своём приходе условным сигналом, но даже тогда – проверить! Наш отряд предупредит о своём возвращении условным сигналом, но всё равно – убедиться, что это мы. Вам, скорее всего, предстоит драться без нас до полудня. Мы можем и не вернуться в срок. На войне всякое бывает. Но одно я вам пообещаю: я с отрядом – вернусь! Вам надо не просто продержаться, а изматывать врага. Из-за стен, из-за укрытий бить стрелами. Тактика та же: пока один воюет, другой его прикрывает.
Сегодня, при свете костра на самом высоком дереве во дворе храма оборудуете схрон для наблюдения за округой. С него же будете посылать сигналы. Если идёт бой – нет зеркала на шесте. Тихо – зеркало на поворотном шесте далеко будет видно. Оно даже при облаках отражает свет и блестит. Вот это зеркало.
Она отдала Кержаку обруч Гедима.
- И последнее: могут подослать под стены раненных пленных из Фактории, на жалость давить будут. Никого не подпускать близко – стрелять. Из-за колдовства пленные сами не знают, что делают.
Повторяю – не верить никому.
Остальное – от вас зависит.
Всё. Всем работать.

9

Решили идти к деревне Лешука, к Волчьему яру, так как он был ближе. За продовольствием ушло 70 человек. Сейчас в  ночь уходило 150 человек. В храме оставалось 75 человек воинов.
У Дануты сжималось сердце от мысли, что детей она оставляет с такой слабой защитой. Но решение она принимала сама. Значит, надо выполнять. Спасение только в наилучшем выполнении приказа. И не важно, что она отдала его себе и другим сама.
Она должна опережать врага, если хочет победить и отвоевать жизнь себе и своим детям. Должна! Скорость и неожиданность – ей больше не на что рассчитывать.
Да ещё на помощь богов. И в болото сомнения. Время действий!

После того, как по тайной тропе пройдёт 150 человек и несколько лошадей – это будет уже дорога. Лешук переживал разрушение вековых устоев своего племени.
Он объяснил, как идти по тропе.
- Идти будем быстрым шагом, временами переходя в бег. И без разведки по сторонам, хотя и рискуем.
Болотистые места в низинах, ручьи в оврагах, сами овраги – перелетаем по воздуху на верёвках и прыгаем с них.
Всё закреплено на деревьях и спрятано. Мы всё бросим как есть, чтобы не задерживаться.
Еду не берём. Только воду. Обувь сам проверю у всех. Я иду первым.

Перед самым выходом Данута объяснила спецзадание четвёрке воинов, которые будут при ней.
- Дима, ты ведь дальний родственник Лешука?
- Да. Наши деды – родные братья и мы из одной деревни.
- Деревню, окрестности - хорошо знаешь?
Дима улыбнулся:
- Даже лучше Лешука. Он там редко бывает. А у меня там девушка – я собираюсь жениться.
- Эти трое воинов и я будем идти за тобой. Все – верхом.
Твоя задача – подвести нас к месту, где будет хороший обстрел лагеря чужаков из лука. Ведь пока не ясно, в какой части яра они стоят. Это надо сделать до начала боя.
Коста с воинами будет атаковать в лоб прямо с тропы. Или как получится.
А наша задача: во время боя найти самого главного и убить его. Это будет Усява или Маннир.
- А в плен?
- Мы не можем возиться с пленными. Даже с князьями. Выгоду ещё надо получить. А пока он рядом с нами – это постоянное отвлечение сил. Постоянная угроза. Нет.
Недоумённые взгляды воинов заставили Жрицу высказаться яснее.
- Они не человеки. Они не звери. Колдун – это особое существо, это урод. А все их старшие командиры могут колдовать. Пусть не так хорошо как Мара, но могут. Какие у нас гарантии, что, попав в плен, они не оправятся от поражения и не придумают что-то опасное для нас?
И сама ответила:
- Никаких.
Помолчала.
- Колдун не имеет души. Он не может сам чувствовать душой. Он может жить только чужими чувствами. Его тело чувствует тепло, боль, хочет есть и плотских удовольствий. Но только тело. Силы тела быстро истощаются и им этого мало. Так мало, что они пойдут на всё, чтобы получить душевные силы. Они хотят, жутко хотят  чувствовать, но  сами не могут.
А я, мы - тоже живём чувствами тела. Но не только. У нас есть душа. Животные её тоже имеют. Мы можем чувствовать независимо от тела: симпатию к человеку, радость от купания в жаркий день, удовольствие от получившегося дела, любовь к детям, как наследникам наших тел и душ. И многое другое, что им недоступно. Душа – неистощимый источник чувств при угодной богам жизни.
Их жизнь богам не угодна. И не хочу знать, чем они так оскорбили Богов! Они живут только потому, что мы позволяем. Может, потому, что боги хотят нас научить, какими мы не должны быть. Поэтому, когда опасность превышает выгоду их существования для богов – их уничтожают. А чтобы не ошибиться – нужна Жрица Солнца. Это решение – моя ответственность. Даже не перед людьми – перед богами.
Их по-другому не остановить, только силой. Они будут приходить снова и снова, пока живы, за нашими душами. Чем сильнее человек – тем более он нужен им. Тем больший куш для них: на дольше хватит чужой души.
Как они это делают – не сейчас. Потом.
Данута перевела дух.
- Видно, это придётся объяснять всем.
Дима сказал:
- Если Лешук прав насчёт Волчьего яра, то они могут находиться в яме. Это самое низкое место в яре и обычно зарастает травой в рост человека – дурниной. Наши туда обычно не ходят, так как там много змей внизу, по склонам внутри оврага и с наружи. Чем-то  это место змеям нравится. В иные годы змей приходится отлавливать – иначе село заполонят. Ну и яд змеиный собираем – это промысел нашего рода. В яр вход удобный со стороны деревни. Противоположный выход – крутой и склоны везде крутые. Подняться можно, конечно. Коста запрёт им выход?
- Да.
- Тогда мы пройдём чуть сбоку и дальше: там есть проход между двумя холмами и прямо на нужный нам холм, который обрывается в яр. Боюсь, только, чтобы наблюдателей там не поставили: самое высокое место в округе. Но, может, змей побоятся?
Там такие заросли травы, что нас даже на лошади могут не увидеть. Надо думать, как вообще пройти, особенно, если змеи потревожены.
- Так пройдём или нет?
Дима призадумался.
- Попробуем намазать ноги мазью с тухлым мясом. Змеи только на живых бросаются. У меня есть мазь. Нам хватит. А там – как повезёт.
Их лешуки наверняка велели  в овраге выкосить траву – иначе там нельзя, так что теперь будут как на ладони. Но зато змеи расползлись по округе.
- Ладно, убедил.
Тигель – ты будешь стрелять. У тебя только один выстрел. Надо попасть в глаз – это гарантия смерти.  Дима видел Маннира и Усяву, когда служил у них. Он будет их выглядывать и покажет тебе.
Яннэк и Збышек – ваша задача найти тех, кто охраняет жижу и забрать её себе. Если Тигель сможет увидеть, то вторым выстрелом убьёт руководителя охранников жижы.
Дима, они смогут спустится вниз в яр?
- Да. Там на верху есть валун, его можно столкнуть вниз по склону – он промнёт тропу и придавит змей. Пробегут за ним.
- Да, но и до нас тогда легко добраться!
- Не легко. Вверх – не вниз!
Она вздохнула.
- Придётся рисковать.
Всё. В общем и целом – ясно. А там как  Боги дадут. Пошли собираться.

10

Уже смеркалось. Появились первые звёзды. Стояло безветрие.
Данута седлала Черныша. Она любила этого мерина. И он платил ей тем же.
Вот и сейчас тыкался мягкими губами ей в руки, фыркал. Она дала ему хлеба.
Небольшой, жилистый, чёрный, с россыпью седины на морде, он шёл мелкой не тряской рысью и плавным стелющимся галопом. И умён был: понимал, что хозяйке надо. И спасал: в критические минуты команду выполнял стремительно и со всем пылом своего лошадиного сердца.
Данута очень жалела, что его выхолостили.
Как жеребец, он не пропускал ни одной кобылы, лез в драку с другими жеребцами, хотя был самым маленьким, убегал из загонов, перепрыгивая через высокую ограду. Кровь Огонька, породистого южного жеребца,  сказывалась в нем.
По неразумению, побоявшись, что не справятся с ним, выхолостили. Потеряли производителя с исключительными качествами. Видно предчувствуя свою судьбу,  он удрал  и нашёл в загоне кобылу Неженку. Она ему очень нравилась, но предназначалась другому жеребцу – производителю постарше. Черныш перемахнул через жерди ограды, уговорил кобылу, и, умный ведь, сломал верхнюю жердь и через пролом увёл Неженку в поля. Конюхи всё видели, но помешать не смогли: носились туда-сюда, охали.
Данута тогда велела не искать. Её пленила страсть Черныша. К ней, Дануте, он относился очень вежливо. Был сдержан и аккуратен в движениях. Через неделю гордый Черныш привёл беременную Неженку. Ещё он успел покрыть маленькую кобылку степной породы Малышку. И несколько других кобыл.
От Неженки родился жеребёнок, от Малышки – кобылка.
Жеребёнок, уже жеребец Огонёк, названный так в честь своего деда, только входил в силу. Его уже объездили. Дружил он только с Яхримом, главным конюхом. Было не ясно, кто на нём будет ездить: характер имел сложный и, как и дед, не всех подпускал к себе. Можно было сломить волю лошади, но тогда это будет просто лошадь. А Данута ценила животных-друзей.
Сейчас этих лошадей у Дануты не было. Они были у врага, если вообще были.

Она вздохнула. Всё напоминает о прежней жизни. Как хоть ненадолго не думать о прошлом, не вспоминать? Ведь болит, и всегда будет болеть! Со временем боль притупится или к ней привыкаешь, но совсем она не уйдёт. А если удастся забыть, то кем она станет?
Если всё получится, то впереди - резня.
- Ох, Создатель, как душу уберечь? Свою, детей, воинов? Как не стать такими как они, эти колдуны и те, кто им помогает?

Данута и трое её воинов были единственными, кто поедет на лошадях. Дима побежит. Как и остальные.
Данута громко сказала:
- Внимание! Коста и Лешук вам уже всё объяснили.
Главное – быстро дойти. Тогда часть ночи отдохнём. Атакуем до рассвета и лунного света в это время не будет! Вам всем дали повязку на руку с пыльцой светляков и гнилушек. Будете как приведения.
Убивать. Пленных не брать. Наше оружие – внезапность и ваши мечи. Дерётесь тройками: один атакует, другой его прикрывает, третий смотрит за первыми двумя. Далеко не расходиться.
Сбор по моему сигналу из рога. Вот такому: она негромко подула в бычий рог. Сбор в овраге на месте боя. Ждём не долго и уходим по второму сигналу рога. Она опять подула в рог. Опоздавшие выбираются сами как могут.
Всё.

Коста вопросительно на неё посмотрел. Данута кивнула. Коста скомандовал:
- Десяткам слушать своих командиров. В поход!
Под лунным светом воин за воином исчезал почти бесшумно в темноте. Данута уже была в седле. Черныш сам потянулся за Димой и сразу перешёл на рысь.
- Ну, Черныш, твоя задача ноги не поломать.
Мерин фыркнул и ускорился.

Тропа была узкой и низкой. Дима, где успевал, отклонял ветки. Но Дануту всё равно ими било. За бока лошади, за её ноги цеплялось всё подряд. Временами она лежала на шее лошади, так приходилось пригибаться. На рыси это неудобно, но она терпела – ей не угнаться пешком за мужчинами.
Вот и первый овраг. Черныш нырнул вниз, прыгнул и сразу вынес её наверх и дальше опять рысью. Воины, уцепившись за верёвку, один за другим перепрыгивали овраг. Верёвка летела назад. Как они её в темноте ловят?
Луна светила хорошо. В сумеречном свете лес выглядел сказочным. Но Даня не успевала следить за тропой. Не могла сейчас управлять никем, даже лошадью.
Она впала в полутранс. В голове крутятся одни и те же мысли: доехать, не упасть, найти их, не ошибиться
.
Когда казалось, что конца этому не будет, Дима остановился. Перед ними и сзади маячили силуэты.
- Всё! – прошептал он.
- Какая часть ночи сейчас? – тоже шёпотом спросила Данута.
- Успеем отдохнуть, но не поспать.
Быстро пересчитались: все были на месте. Воины повалились отдыхать кто где стоял. Почти все ободрали руки и лица.
Данута сползла с Черныша.
- Как он ни разу не споткнулся, не упал? Умница моя!
Черныш жадно хватал траву.
Воины уже отдышались, промочили горло водой и проверяли оружие.
Луна скрылась. Гнилушки на рукавах светились слабо.
- Хоть бы своих в темноте не порезали.
Они с Димой стали мазать ноги  и брюхо лошадям вонючим составом. Нанесли немного и на свою обувь.
Поможет ли?
Скоро рассвет. Небо теряло черноту и звёзды. Воины поднимались и исчезали в ночи. Данута села в седло. Подошёл Дима и повёл маленький отряд куда-то в бок.
Неожиданно звёздное небо закрыла чернота.
- Холм! – поняла Данута.
Черныш и другие лошади тревожно фыркали.
- Чуют змей, – догадалась Данута.
Лошадей не планировали брать на холм. Привязывать не стали.
Им нужно было перебраться по деревьям на вершину холма. Четыре дерева одно выше другого росло на склоне. А последнее – на вершине.
- Дима, я забыла спросить, почему на деревьях нет змей?
- Эти старые. У них толстые стволы. Гадюки не могут их обвить, и поэтому не могут забраться. На них точно нет змей. Проверяли.
Он полез на дерево. Яннэк за ним. Вдвоём они втянули Дануту.
Дима перебросил верёвку с грузиком на следующее дерево. Оно было недалеко. Конец, который был у него в руках, он прочно завязал за толстую ветку. Ещё одну верёвку Дима привязал к своему поясу. Лешук быстро исчез из глаз. По рывку верёвки Даня поняла – он уже на другом дереве.
Яннэк повис на верёвке и исчез. У Дануты остался конец Диминой верёвки с ремнём. На дерево поднялись Тигель и Збыша. Збыша должен был помогать Тигелю с его драгоценным луком.
Рывок верёвки! Значит, Яннэк переполз.
Она просунула ремень за свой кожаный пояс и застегнула его на верёвке, идущей к дереву, где её ждал Яннэк. Качнула верёвку. И сразу же натянулась её верёвка на ремне – другой  конец был у Яннэка. Её сильно потянули. Даня ухватилась руками за верёвку как можно дальше, подтянулась и закинула на неё ноги.
Всё! Она висела в ночи. А в низу змеи! Но верёвка на ремне настойчиво тянула её вперёд и вверх. Она стала помогать руками и ногами.
Вот и ветка дерева. Вот она уже толстая. Её подхватили и втянули на ветку. Яннэк отстегивал ремень.
Ох, она устала. Руки дрожали от напряжения. А ещё надо перебраться на два дерева! Только сейчас до Дани дошло, насколько авантюрен был этот план. Но отступать было уже поздно.
Ночь дышала звуками, и они маскировали производимый ими шум.
Её очередь перебираться по верёвке. Хоть руки и в полуперчатках, а всё равно – режет! Хорошо, что её тянут. Больше не могу! Где же ветка?
Её опять подхватили. Прошептали:
- Большая Медведица – выше на ветку, а то ребятам не взобраться.
Ещё один переход сделан. А этим мужикам всё нипочём. Сильные, черти болотные.
Дима уже полез на последнее дерево.
Снизу послышался топот, пыхтенье. Все замерли: враг? Неужели заметили?
Чья-то туша топталась под деревом. Воняло. Да это же Черныш!
Даня, не раздумывая, позвала:
- Сюда, мальчик! Стой!
Подумала: «Как бы не промахнуться!».
Она повисла на ветке на руках и ногами нащупала спину коня. Спрыгнула. Она в седле и быстрее наверх! Черныш шёл через кустарник и траву.
Может, и нет никаких змей?
Дима зашипел на воинов:
- По верёвке! Леший его знает, как он прошёл!
Другие лошади остались внизу.
Данута уже ждала воинов на вершине. Они быстро собрали две маленьких косы и выкосили траву на вершине и чуть ниже со стороны их подъёма.
Небо серело. Тускнели звёзды. Скоро рассвет.
Даня не решалась слезть с Черныша. На нём было спокойно. Тигель проверил лук. Ждали.

Внизу было очень темно.
- Самое время ударить - подумала Данута. – Потом поздно будет.
И словно в ответ на её мысли в низине зашумело: крики, топот, звон оружия, факелы, которые гасили. Эта лавина звуков и теней перекатывалась по оврагу, ударялась в склоны.
Факелы! Три!
Кто там освещён, рослый такой?
Дима крикнул, одновременно показывая рукой:
- Это он! Стреляй!
Тигель пустил стрелу. Все замерли.
Стрела попала в глаз рослому молодому воину с мечом стоявшему у шатра. Он без звука повалился. Факелы заметались. Вспыхнул шатёр. Стало светло.
- Кто он? – спросила Данута.
- Маннир. Я узнал его – ответил Дима.
Жрица Солнца вздохнула:
- Ну вы даёте, ребята…. Этот выстрел стоит жизни. Чем мне вас отблагодарить?
Тигель улыбнулся. Дима удивился:
- Ты же сама велела!
- Велела…. да не рассчитывала. Видно Боги сегодня к нам милостивы.
Яннэк и Збышек уже раскачивали валун. Дима и Тигель помогли им: валун покатился вниз.
Яннэк, за ним Збышек, побежали по промятой тропе и растворились в хаосе оврага. Данута следила за ними сколько могла.

Дима сказал:
- Слезь с коня, Большая Медведица. Мы становимся заметны, могут начать стрелять. Светает.
Она подчинилась.
Звуки внизу стихали, шатёр догорал, факелы погасли. Кое-где ещё слышался звон мечей и крики. Кто-то пытался уйти и лез по крутому склону по тропе прямо к ним.
Тигель навёл лук: стрела со свистом разрезала воздух. Враг упал.
Ещё выстрел. Крик, проклятия.
Внезапный порыв ветра разогнал туман и в слабом свете в каплях росы Данута увидела змей: клубки, клубочки на кустах и в траве по обоим склонам оврага и там, где они поднимались. Чисто было только на выкошенном участке. Она содрогнулась. Как прошёл Черныш?
В овраге в густой траве корчились или лежали без движения люди. Змеи сегодня были на её стороне!

Бой затих.
Кто же победил? Должны мои! Вон Коста махнул ей рукой!
Данута села в седло и по тропе, продавленной валуном, они спустились в овраг.
Трупы, трупы. Черныш всхрапывал.
Она подъехала к телу Маннира. Лицо залито кровью и не понять, красив был или нет.
Подумала вслух:
- Ну, что Мара? Твоё войско тает. Твой сын мёртв. Ты думала - не будет возмездия?
Привиделось: руки с когтями тянутся к её горлу. Она усилием воли развеяла мираж. У ног её коня взвихрился маленький смерч и опал.
Она спрыгнула на землю. Наклонилась над Манниром, обыскала его.
Ого! Амулет! Золотой, на золотой цепочке. Открыла его: незнакомые символы и прядь чёрных жёстких волос. Жрица Солнца бросила их на тлеющий факел.

Она подняла руки вверх: в ладони был зажат амулет.
- Звёзды, Большая Медведица, Ната! Создатель! Может вы и против, но я за возмездие! Пусть летит мой гнев к Маре! Пусть горе ослабит её! Пусть она боится.
Она перевела дух.
Я приду за тобой, Мара!

   11

Первый луч Солнца осветил высокий край оврага. Она огляделась: Тигель был рядом и начеку. Дима – тоже.
Она велела:
- Дима, сядь на Черныша, поднимись по склону и найди лошадей. Приведи их сюда.
Подошёл Коста.
Добавила:
- Обыскать убитых. Искать порошок и траву. Уходить будем через деревню.
Она ждала.

С холма верхом спускался Дима, ведя в поводу лошадь. Черныш шёл сам по себе. Он ткнулся мордой ей в плечо, потёрся лбом. Даня обняла его за шею, погладила, прошептала в ухо, какой он хороший. Черныш гордо косил глазом по сторонам: он ревниво оберегал своё место рядом с хозяйкой и клянчил ласку за то, что на нём проехал чужой.
 Подошли Яннэк и Збышек. У них было 10 небольших бурдюков с наплечными ремнями. Данута усмехнулась.
- Молодцы!
Воины привязывали бурдюки к лошадям. Два бурдюка – к  её мерину. Данута села в седло.
Коста внимательно всех оглядел. Спросил:
- Потери?
По очереди ответили старшие десяток:
- Нет.
Данута облегчённо вздохнула. Коста гордо поднял голову. Скомандовал:
- Уходим через деревню. За Лешуком – пошли!

Воины шли, постепенно убыстряя шаг. Вот и деревня.
Люди выглядывали из-за заборов, кустов, стогов. Но не из домов.
Значит, знали, что тут войско и слышали звуки боя. Ладно. Ладненько.
Они стремительно проходили через насторожённо молчавшую деревню.
Родная деревня Лешука. Так. Так, так.
Лешук, словно почувствовал. Вынырнул откуда-то сбоку.
- Медведица, Главная Жрица, княгиня – не надо! Пожалей!
- Кого? Здесь есть твои родственники?
- Младшая сестра в соседней деревне. Здесь живёт семья младшего брата отца. И двоюродно - троюродные братья и сёстры.
- Тот самый, кого мы подозреваем в убийстве твоего отца?
- Да.
- Как его зовут?
- Лайдак. Только остальных не трогай.
Они вышли из строя. Мимо проходили десятки воинов. Коста тревожно оглянулся: что происходит?
- Я могу его и не трогать.
Она зло усмехнулась.
- Решай. Сейчас удобный случай.
Лешук скривился. Он хотел рассчитаться, но не привлекая чужих. А с другой стороны –  ему нужна помощь. Могут убить и его. Он решился.
- Хорошо.
К ним шёл Коста. Взглянул на Дануту и отдал приказ:
- Стой!
Отряд остановился. Данута поглядела на воинов. Они всё ещё были в горячке недавнего боя. Усталые. Злые. Хищно скалили зубы. Руки сжимали оружие.
Да, не хотела бы она быть у них на пути. Разбудили лихо. Что ж, враги сами виноваты!
- Где твой дом?
- Вон на том дальнем конце, с краю.
- Там кто-то живёт?
- Да. Лайдак со своей семьёй.
- А что, у них своего дома нет?
- Есть, но у них большая семья. Свой дом он оставил старшему сыну.
- А твоя мать?
- Умерла вскоре после отца. Она очень любила его и не хотела жить одна. Не пошла жить ни ко мне, ни к сестре.
- Кто старший в деревне?
- Лайдак.
- Почему он не построит себе дом?
- Негде. Только за пределами деревни. У нас так не делают.
- Он становится главой рода, вытесняя тебя. Мог отряд Маннира прятаться рядом с селом без ведома Лайдака?
Лешук тяжело вздохнул:
- Нет.
- Значит, он давно этим занимается. Пойдём, спросим его.
- А если не он убил отца?
- Пойдём, послушаем, что он скажет. Чем оправдается.
Коста перестроил отряд, пока Главная Жрица  и Лешук с десяткой воинов шли к его родному дому.
Лешук был хмур и зол. Данута чувствовала взгляды, но людей не видела.
Лайдак выскочил из-за сарая.
Данута крикнула:
- Слышь, Лайдак – вот жижа. Сейчас дом спалим, чтобы моих врагов не принимал. А вот и огонь: из твоего же костра.
Лешук тяжело дышал.
Данута сняла с седла бурдюк. Лайдак бросился к ней. Черныш шарахнулся назад и в бок.
- Знаешь, что это такое!
Из-за дома выскочила жена Лайдака Агава. Завизжала:
- Убей её!
Лешук сбил её с ног. Она отползла к дому. Заскулила:
- Гад. Против своих пошёл. Как твой отец.
У Лешука напряглась спина.
- Мой отец не шёл против своих!
- Шёл. Ещё как шёл!
- Замолчи, дура – прикрикнул на жену Лайдак.
- Сам дурак. Они же дом спалят.
- Мой дом. Хочу - спалю, хочу – нет.
- Не твой, придурок. Сестра поумней будет. Ушла отсюда. Чего ты вернулся? Что тебе до нас?
Данута наблюдала за Лешуком. Он делался всё спокойней и собранней.
- Так что мой отец сделал не так?
Лешук наклонился, взял уголёк из костра, раздавил. Под ноги попалась палка. Он поднял её. На плетне висела тряпка. Он стал обёртывать её вокруг палки.
«Факел делает»,- поняла Данута.
Лайдак прямо таки со звериным рычанием бросился к нему.
- Убью гада!
Лешук увернулся, перескочил через костёр.
Данута бросила Черныша вперёд. Он грудью сбил Лайдака с ног и тот покатился кубарем. Но он был крепкий мужик: сразу вскочил на ноги.
 - Ты! Убью! Все против меня!?
Блеснул нож. Данута была сбоку от него. Чуть поколебавшись, он снова двинулся к Лешуку.
- К отцу пойдёшь! Он тебя уже заждался!
- За что ты убил отца? – голос у Лешука был тусклым. Никаким.
- Мешал мне. Он был против, что я с Усявой работаю. Ему с Гордоном можно, а мне с Усявой – нельзя? Ненавижу!
- За что убил?
Они кружили друг перед другом. Шаг вперёд, назад или в бок. Данута поискала глазами воинов: десятка была рядом. Остальных не было видно. Но Коста знает, что ему делать.
- Так за что?
- А пусть не указывает, что мне делать. Хочу - командую, хочу – гонцом хожу. Хочу – главой рода стану.
- Глава рода – я. Его старший сын.
- А сейчас будешь мёртвый старший сын!
- Отец доверял тебе.
- И зря! Вечно учил меня, что хорошо, а что - плохо. А чем хуже другим, тем мне лучше!
Лешук был рядом с кострищем.
Данута расхохоталась. Ненависть сверкнула в глазах Лайдака. Он метнулся к Дануте. Она бросила бурдюк с жижей Лешуку. Черныш  увернулся и Данута опять была в отдалении.
Лешук поймал, но не ожидал, что Лайдак бросится к Жрице Солнца. У него вообще в голове не укладывалась подобная наглость.
Взрезав верёвку, сунул факел в жижу, а потом в кострище. Факел вспыхнул.
С огорода, из-за дома бежали сыновья Лайдака.
- Надо же, - подумал Лешук. – все здесь. Вся семейка. И мой дом считают своим! А ведь я отдал его на время. Пока я или сестра в нем не живём. А они его отдавать  и не собирались. Они моей смерти хотели в этой войне. Тогда бы всё на войну и свалили.
Дом осквернён…. А, ладно, новый построю!
Бурдюк полетел на деревянную крышу дома. Ударился о  самый верх и коричневая жижа потекла по крыше. Агава взвыла.
Лешук  бросил факел. Крыша вспыхнула. Факел свалился в траву.
Сыновья Лайдака бросились на Лешука. Лайдак на Дануту и его жена – тоже. Они словно не видели, что рядом есть воины, словно не знали, что в селе ещё много воинов из Города. Они словно обезумели.
Лайдак, зацепившись за что-то, упал. Это продлило его жизнь, так как брошенный воином дротик пролетел мимо. Агаве стрела впилась в горло. Она упала, захлёбываясь кровью.
Лешук свалил одного из сыновей Лайдака. Другого прикончили воины.
Лайдак поднялся с земли и медленно пошёл на Дануту. Глаза у него были пустые.
На пути у него встал Лешук.
«Наверное, Мара или Усява стараются». – подумала Данута. – « На что рассчитывают? На мою ошибку? На случайность? Но не угомонятся. Их только смерть успокоит».
Лешук схватился с Лайдаком. Бой был коротким. Приёмом, которому его научил Один, Лешук выбил нож из руки врага. И не давая ему опомниться, всадил свой нож в основание шеи. Лайдак рухнул на колени. Вместе с жизнью из глаз уходила ненависть. Он завалился на бок.
Краем глаза Данута уловила движение сбоку и справа от себя, за сараем. Что-то сверкнуло. Инстинктивно она вскинула руку в полуперчатке с металлическими бляхами на внешней стороне ладони и металлическим браслетом на запястье.
Тяжёлый нож ударился рукояткой о бляху, задел браслет и упал в траву. Кисть онемела. Данута левой рукой вздыбила Черныша и развернула его к сараю. Передние копыта опустились на землю и Черныш рванул в галоп. Данута почти легла ему на шею.
Четыре длинных скачка – и она за углом сарая. Вот кто бросал – здоровенный мужик. И у него в руках топор, за поясом – дротик. Данута выхватила короткий мечь. Рука плохо слушалась. Послала Черныша на врага. Он отбил её удар топором с такой силой, что Данута выронила оружие. Черныш был уже за этим «медведем». Она развернула коня.
И тут подоспела помощь. Коста с мечом наперевес вклинился между ней и мужиком. Схватка была короткой: Коста, применив обманное движение, вспорол противнику живот. Отпрыгнул и добил режущим ударом в основание шеи. Медведеподобный рухнул лицом в землю.
Подбежали воины, Лешук. Убитого перевернули.
Лешук присвистнул от удивления:
- Это же Мишка, Медведь. Он в услужении у главы племени лешуков Вудраки. Что он здесь делает?
Коста зло сказал:
- Это потом выясним. Как получилось, что этого бугая пропустили, не заметили?
Воины виновато молчали.
Данута сказала:
- Видно, все были заняты схваткой с Лайдаком и его сыновьями. Я почувствовала что-то сбоку. Еле успела отбить нож. Он в траве валяется.
Один из воинов исчез за углом. Вернулся, неся нож.
Лешук  коротко вздохнул:
- Это охотничий нож. С ним охотятся на медведя. Если бы попал, да при его силе …
- Попал. У меня кисть онемевшая. Пальцы еле двигаются. - Данута чуть пошевелила ими.
Она сняла перчатку: бляха была сильно вогнуты. Кисть начинала распухать и синеть.
Коста спросил:
- Кто видел бросок?
Молчание.
- Никто. Кто видел, как Главная Жрица поскакала за угол сарая?
Молчание.
- Никто из охранной десятки ничего не видел? Защитнички… – он хотел выругаться, но сдержался.
Воины не поднимали глаз.
Данута сказала:
- Погоди, воевода. Дома разберёмся. Видно было колдовство. Отвлечение внимания.  А ты как увидел?
- Проверял боевое кольцо. Сама знаешь, смотреть надо было в две стороны: за тобой с Лешуком и за жителями. А в лешуковском селе могут быть схроны. Думаю, он оттуда и вылез. Я засёк движение, увидел его бросок из засады, но не видел в кого. Я далековато был, пока добежал….
Они помолчали.
- Пора домой – подвела итог Данута.
Коста отдал приказ. Отряд осторожно и быстро выходил из села.
Дом разгорелся и потушить его не было возможности.
Лешук за околицей обернулся, посмотрел на горящий дом, на суетящихся людей в соседнем доме, на село вообще, и вслух подумал:
- Я вернусь. Я своих прав никому не отдам. И посмотрю, как вы меня встретите.
Данута слышала это. Вздохнула. Вот ещё одна рана от предательства. Заживёт ли она?

Коста шёл и думал:
- Княгиня опять оказалась права. И с Волчьим яром, и с Манниром. И у нас получилось. И она воюет лучше воинов. Женщина. Заметила,  в последний момент - но заметила, не пропустила кинжального броска. Сохранила себе жизнь. Или это боги её хранят? Странная у неё тактика: не спряталась, не ускакала, а бросилась на врага в лоб! А если бы я опоздал? И Черныш круто угол обходил – как только на копытах удержался!?
Коста считал, что как воевода не доглядел, не предотвратил то давнее нападение на обоз братьев Дануты. И сейчас делал всё, что бы это не повторилось. Потому и в поход выпросился у князя, а Гордон его отпускать не хотел. Хотели отправить Кейсту, его дальнего родственника. Кейста – хороший воин, он сам его рекомендовал князю. Коста считал, что этого не достаточно. Вдвоём - Коста и Кейста – они справились с заданием – княгиня, обоз вернулись в целости и сохранности. Вот только Города и князя, и викингов нет! Он почему-то выбрал княгиню, посчитав, что мужчины,  все хорошие воины, да ещё под защитой стен – справятся и без  них. Кто бы прав?

Они подошли к лешуковской тропе. Второй раз, да ещё днём –  легче. Стало не до размышлений. Они бежали и берегли дыхание.
Что там дома? Они задержались в селе, и утро уже переходит в день.


12

Вверх-вниз. Прыжок. Поворот. Ещё поворот. Колючки.
А воинам, кажется, нравится. Мальчишки. Устали, а качели и новизна всё равно нравятся! Это тебе не в обозе на марше.
Они скрытно вышли к Свилочи. Коста дал время отдохнуть, и надо было осмотреться.
Лешук забрался на высокое дерево. Смотрел. Наконец спустился.
- Ну что там?
- Храм атакуют, звуков не слышно. Видно, только начали.  Их видно со стороны пристани на ручье Сливке. О разгроме Маннира, видимо, не знают. По ним не видно.
Коста уточнил:
- Считаешь, что если бы знали – не начали бы штурм?
- Да. Я думаю, отряд Маннира должен был напасть примерно отсюда и одновременно или чуть позже отряда Усявы. Они должны были придти раньше, это мы задержались. И должны были дождаться атаки Усявы. Усява, видимо, напал прямо с дороги, без отдыха. Я так думаю.
Данута поглядела на командиров. Вздохнула длинно и глубоко.
- Ну что ж. Мы уже слегка отдохнули. Коста –  давай условный сигнал, чтобы наши знали.
- Хорошо, княгиня, Главная Жрица.
Данута ждала. Коста командовал.
Дима с высокого дерева показал на короткое время сигнальный дым. Может и лешуки Усявы его видели, но план её воины менять не будут. Просто не на что. Они будут атаковать со стороны главной дороги от Города к храму, от Свилочи, и какое-то время Усява их будет принимать за своих. Но большая часть отряда сейчас будет обходить Усяву и попытается зайти ему за спину.
Кейста должен подойти из-за леса со стороны тракта. Вот только когда?
И лошади, их слабое место сейчас! Их негде спрятать, только  во дворе храма. Они там будут мешать. Бой то пеший!
Она огляделась: Дима, Тигель с луком, Яннэк и Збыша были рядом. Они знают, что делать.

Коста сделал условный знак и обходной отряд во главе с Жилой, старшим десятки, и Лешуком  – ушёл. Коста остался с меньшей частью воинов при Главной Жрице.
Они тоже пошли быстрым шагом.
Вот и подножие храмового холма. Кое-где уже горят каменные стены - но это не много. На излёте упала стрела.
Воины врубились в спины врагов. Раздался боевой клич «Уррааа» - рычание зверя.
Данута со спины Черныша  следила за боем глазами. Храм был окружён наполовину.
- Не хватает Маннира, - злорадно подумала она. - Усява хотел отвлечь защитников на себя, чтобы все отбивались на одной половине храма. А Маннир должен был дождаться этого момента и ударить по слабому месту! Но это уже не получится! Не выйдет! Они –  вместо Манннира!
Она стала подниматься по свободному от врага склону вверх за воинами.
Враг дрался на два фронта: его сверху донимали стрелы из храма и снизу и сбоку мечи отряда Косты.
Наконец-то сзади врага, за Сливкой, стало что-то происходить.
Данута встретилась глазами с Костой: наши завершили обход и атакуют!
Раздался клич «Урррааа». Воины в храме ответили.
Данута уже была под стеной храма. С этой стороны – чисто! Вот от ворот отбросили атакующих и они один за другим покатились по склону!
Главная Жрица въехала во двор. Кержак блеснул в улыбке зубами и она поняла, что с детьми всё в порядке. Разговоры - потом.
Дима проворно забрался на дерево. Тигель с арбалетом в руках наблюдал и ждал. На седле у него по прежнему были привязаны бурдюки с жижей.
Уже было далеко за полдень. И тут над лесом показался сигнальный дым отряда Кейсты.
И почти сразу Дима скатился с дерева. Переводя дыхание, сказал:
- Видел Усяву. Он идёт к реке, к Городу. Видно, о нашем сигнальном дыме ему доложили. Может удирать собрался?
- Может верхом будешь?
- Придётся.
Збышек подвёл ему осёдланную лошадь, вскочил на свою, и они помчались со двора за Главной Жрицей, Яннэком и Тигелем. Она уже была у подножия холма.
Коста прыгнул в седло своего жеребца и, оставив командование Кержаку, рванул за ними.

Они мчались к детинцу.
Блеск излучины Свилочи, чернь пожарища. Вот и холм детинца.
Там кто-то есть. Ох, нас только шестеро! А их больше, больше! 10, нет …20…30 человек!
И всё-таки они не повернули назад. Тигель на скаку вложил стрелу в арбалет. Дима держал в руке небольшой бросковый нож и на поясе у него были ещё.
Данута увидела кого-то в обруче с камнем. Дима начал поднимался на холм первым, метнул нож.
Попал! Выстрелил Тигель. Ещё один, похожий на жреца, завалился на спину.
Ого! Бурдюк скользит вниз!
Их заметили! С опозданием, только после выстрелов!
- Дима, ищи Усяву! Тигель – в бурдюк стрелой с огнём! – крикнула Данута.
Лошади шли вверх почти шагом. Коста, Збыша и Яннэк прикрвали тыл маленькой группы. Тигель уже протягивал стрелу, обмотанную пропитанной в жиже тряпкой, Дануте. Она достала из седельной сумки огниво и чиркнула: сразу высекла искру и тряпка загорелась. Тигель не делал лишних движений: стрела с шипением полетела точно в бурдюк. Он взорвался снопом брызго-искр прямо в ближайших людей. Рядом был костерок – он взвился вверх столбом и рассыпался в ширину. Всё запылало.
Данута была уже рядом с огнём. И в них ещё ни разу не выстрелили!
- Штаб, - подумала она. – Они тут не воюют, а командуют.  Как же им удалось уничтожить два города с жителями и хорошо обученными воинами? Ладно, потом.
Тигель углядел ещё бурдюки. Показал ей. Они лежали кучей в ямке близко к вершине детинца.
Дима уклонился влево. Тигель поджёг ещё два стрелой. Охранник бросился прочь.  Дима крикнул:
- Ко мне! – и они двинулись к нему.
И тут один за другим взорвались мешки с жижей. Многих окатило огненными брызгами.
Метались горящие люди. Данута расхохоталась. Всхлипнула сквозь зубы. Дима рукой показал, куда смотреть. Черныш встал.
И вдруг она встретилась глазами с пожилым мужчиной. Глаза умные, светлые. Лицо надменное. Рот тонковатый, кривится в усмешке. Худощав, высок. Стоит на вершине детинца.
- Усява – догадалась она. – Вот ты какой!
Усява выстрелил в неё из лука. Она пригнулась и стрела пролетела над головой.
Усява хотел зарядить лук снова, но понял - не успевает. Он рванул вниз с холма к реке. У Тигеля заело лук. Стрелы Яннэка и Збышека не долетели.
Даня бросилась за ним.
И тут Главная Жрица ошиблась. Ей надо было по дороге-тропе быстро спустится назад и вниз,  и вдоль основания холма скакать к реке. Было бы быстрее.
Она же от ненависти бросилась к Усяве напрямик. Воины за ней. А дороги для лошадей не было вовсе. Камни, брёвна, буераки, рытвины, да ещё на склоне. Дима с конём упал. Тигель вынужденно спешился и разбирался с луком. Коста отбивался от нападавших, ему стали помогать Яннэк и Збышек.
Данута одна медленно двигалась за врагом верхом. Усява на своих двоих уходил быстрее.
Наконец Черныш вышел к воде. Поздно!
Три небольшие лодки – на первой во весь рост стоял Усява – уже были на середине реки. Течение было мощное, они ещё и гребли. Рулевой правил хорошо.
Данута взвыла. Вздыбила Черныша, послала его вдоль берега. Но дороги не было: завалы, ямы. Черныш упал, чудом не придавив Дануту и не поломав себе ноги.
Лодки уже подплывали к повороту.
Данута, Жрица Солнца, встала и снова встретилась глазами с Усявой. Он показал ей фигу и хлопнул себя по жопе.
Данута подняла брови:
- Издеваешься? Уплываешь живой, но разбитый. И раскрыв много тайн.
- Да, живой. Наберусь сил – вернусь! Тебе не жить.
Не было сказано ни слова. Но они поняли друг – друга.
Данута чуть прищурилась и мысленно ничего не ответила.
Усява, как от удара, покачнулся, чуть не свалился в воду. Но устоял.
Лодки вошли в поворот и одна за другой скрылись.
Ярко светило Солнце. Дул ветер. Даня обессилено опустилась на землю. Черныш от усталости голову свесил до земли.

Подошли Коста с воинами. Без лошадей. Дима сказал:
- Мой сломал ногу. Я его добил.
К реке бежали  горящие люди – этим нужна была только вода. Вдоль  берега слева набегали воины врага. Их было всё ещё больше и они не были замедленными. Скорее, наоборот.
Коста подумал:
- Где мои? Как без меня бьются? Нужна помощь. Вляпались таки!
Он молча оглядел своих.
Воины взялись за мечи и встали кругом. Данута была в центре. Нападавших было 10.
Тигель свалил одного стрелой, выстелив подряд дважды. От первой стрелы враг уклонился. От второй – не успел.
Осталось девять. Семеро бросились на её воинов. На Косту и Збышака – по двое. Началась рубка и круг рассыпался. И Главной Жрице никто не мог помочь. Двое здоровенных мужиков бросились на неё.
Она улыбнулась. Она не чувствовала себя сейчас женщиной. С сожалением подумала:
- Рука плохо работает. Как меч удержать? Но эти, как посмели на неё напасть?
Больше мыслей не было. Откуда-то изнутри поднималась волна холодной ярости и всё подчиняла себе.
Двое бросились на неё. Они рассчитывали на грубую силу и быстроту – и просчитались.
Что-то в Дануте было. Чем-то она брала. Все в борьбе с ней допускали ошибки: стрелок – мазал, разведчик попадался, боец не мог ударить в полную силу.
Вот и сейчас: они бросились одновременно. Мечи отведены для удара.
Данута держала свой мечь обеими руками. Ждала, и время словно остановилось.
Вот они рядом!
Она пригнулась и кувырнулась под ноги и вправо тому, что был справа. Он провалился вперед, туда, где её уже не было. Она полоснула мечом с оттягом к себе по ногам врага, там где они соединяются с телом. Противник рухнул лицом вниз. Пытался встать. Второй недоумённо озирался. Он с трудом остановился и теперь, снова увидев Дануту, поворачивался к ней. Взгляд его задержался на напарнике и на лице появилось удивление.
Данута бросилась к нему с мечом наперевес в обеих руках. Он встретил своим мечом её удар. Их мечи сцепились. Данута не стала упираться: кто кого сильнее. Большая Медведица сделала шаг к врагу и повернулась к нему спиной, прижалась к нему. Положение рук изменилось. Она может высвободить мечь! Она потянула его вниз. Противник убрал левую руку от рукоятки меча и обхватил её за горло.
Поздно и неверно! Данута выхватила левой рукой нож из ножен и всадила его  врагу в левый бок. Не глядя, ниже рёбер. Он сразу отпустил её. Мечи с лязгом отсоединились. Она отпрыгнула.
Появившийся Тигель прыгнул ему на спину и всадил нож в сердце.
Подбегал Коста. Наткнулся на лежавшего и добил.
Данута огляделась. Возвращались обычные звуки. Збыша и Дима добивали последнего из напавших на них  воинов. Заныла правая рука. Она поняла, что тяжело дышит. Её воины были в крови, грязи и поцарапаны.
Она сказала с перерывом в словах:
- Только бы      их оружие     не было отравлено.    Эти    отличались быстротой    и были     другими. Наверное,    отборный отряд. Может те,        кто сторожит бурдюки?
Воины молчали. Да и что скажешь? Это быстро выяснится. 
Пока они отдыхали.
Время шло. Вроде с ними ничего не происходило. Может работал отвар – противоядие, который они пили вчера вечером?
Данута села на землю: ноги не держали её и руки тряслись. Воины за ней. Смотрели в небо. На реку. Все понимали, что непонятно каким чудом остались в живых. Да, они хорошо дрались. Но и враги были не слабы и их было больше.
Вон их остатки, уже просто жалкие людишки, старающиеся выжить. Мечтающие только о том, чтобы прекратилась эта боль и этот ужас. Они пытались водой смыть жижу с одежды и кожи. У берега горело несколько трупов. Воняло.
Дануту затошнило.
Коста скомандовал:
- Пошли к своим. Как там бой?
Они поймали лошадей. Дима сел за спину Косты. Они поскакали к храму.