Сердобольные

               
         В Москве стояла засуха и невыносимая жара, горели торфяники, дышать было просто нечем. От жажды изнывала природа, люди, животные. В прядильном цеху ткацкой фабрики прозвучал долгожданный звонок на обеденный перерыв. Женщины – работницы заторопились в комнату отдыха. Можно было конечно пообедать и в фабричной столовой, но сегодня таких желающих не нашлось. Жара доконала всех, «похлебать горяченького» - супчику или щей  никому не хотелось. В комнате отдыха работал вентилятор и увлажнитель воздуха. Бригадир где-то раздобыла. Прядильщицы и их ученицы, расселись вокруг длинного стола, разложили на столе домашнюю снедь, кто что принёс с собой,  достали из авосекь термосы с чаем и  бутылки с водой. Ученица Люська пошла к холодильнику за холодным молоком и вдруг завизжала, как резанная.
       - Ой, мамочки, мышь, мышь! Вон она, вон она ползёт.
         Люська рванула обратно, вскочила с ногами на стул и указательным пальцем показывала в сторону холодильника.
         Женщины дружно повернули головы, куда указывала Люська. Серая полудохлая мышь ползла к столу. Каждый сантиметр пути давался ей с большим трудом. Она учащённо дышала, проползла ещё немного и затихла. Бригадир Михеевна встала из-за стола, подошла к мыши.
       - Господи, бабоньки, да она от жажды умирает, к нам - людям за помощью выползла. 
       - Ладно тебе Михеевна придумывать, садись уж обедать. Выбросим потом.
         Отозвалась тусклым голосом ветеран труда - дородная Харитониха.
       - А ты Люська, сядь по человечески. Чего развопилась, мышей что ли сроду не видала? Напугала, аж сердце вздрогнуло. Дура малахольная.
         Худенькая с огромными глазами Лида подошла к Михеевне.
       - А и правда к нам за помощью выползла. Умерла что ли?
       - Дышит еще, - отозвалась Михеевна.
       - Люська, давай неси блюдце и молоко. Спасать божью тварь будем. А, сиди уж трусиха, - махнула в сердцах Михеевна рукой на Люську
         Михеевна достала молоко из холодильника, налила его в блюдце, поставила блюдечко перед мышкой и несколько раз макнула мордочку мышки в молоко. Мышь не реагировала. Михеевна аккуратно положила мордочку мышки в молоко и та через несколько секунд начала пить.
         Все от радости зааплодировали и, перебивая друг друга, хвалили мышь.
       - Молодец какая, а то ишь чего удумала умирать от жажды.
         Нашли коробку из под обуви, посадили туда мышь, поставили блюдце с молоком и положили кусочек сыра и кусочек «Докторской» колбаски.  Женщины обсуждали происшествие и остались собой довольны. В приподнятом настроении закончили обед и смену. К концу смены про мышь забыли. Вспомнила после душа в раздевалке Харитоновна.
       - Бабы, а мышь то наверняка отпилась, да и удрала уже.
         Зашли гурьбой в комнату отдыха. Мышь спала в коробке, слопав сыр и колбасу, и выпив молоко.
       - И что теперь с ней делать? Она же нам тут все перегрызет, да изгадит, выводок свой сюда же приведёт. Лучше бы ты, «подруга», сбежала.
          Озадачилась Михеевна, обведя пристальным взглядом  товарок. Лида предложила вынести её на улицу и отпустить. Кто-то предложил выбросить в окно. Решительная Харитониха взяла коробку, пошла к выходу в сторону туалета. Все за ней. Харитониха выкинула мышь из коробки в унитаз и спустила воду.
       - Нечего тут всякую заразу разводить.
         Мышь барахталась, пыталась выплыть, но Харитониха спустила воду ещё и ещё раз, и мышка исчезла вместе с потоком воды.  Харитониха подождала пока в бачке снова наберётся вода и для верности спустила воду ещё разок.
         

29.08.1984.