23.05.09. - 31.08.09.
5-е место в конкурсе Наследники Толкиена IХ (Конкурс Фэнтези http://proza.ru/avtor/fentasy).
1-е место в конкурсе "Фэнтези и Фантастики" - 2010 (ЛК Созидатель http://proza.ru/avtor/lksozidatel).
953 год по календарю шуссов.
Солнце уже клонилось к земле, блаженно зевая и натягивая на себя ярко-красное одеяло, когда раздался жуткий вой. Вечерний холод придавал особые ощущения, несравнимые ни с какими другими. Первая звезда вспыхнула на небе и с озорством подмигнула сонному миру. Протяжно заскрипел старый лес. Всё тот же вой заставил всю округу содрогнуться.
Невольно рука ухватилась за эфес меча. Это были всего лишь волки. Ни одичавшие псы, ни оборотни-отшельники, ни вурдалаки, взявшие привычку выть по ночам, всего лишь на всего серые голодные волки…
Гнедой конь недовольно фыркнул и зло ударил копытом по земле. Нет, чтобы остановиться в ближайшей деревне, переночевать, нужно тащиться по чёрному лесу, в котором неизвестно кто живёт.
Проблема в том, что до ближайшей деревни, если верить потрёпанной карте, ещё ехать и ехать. Останавливаться на ночёвку прямо перед Сушковым лесом желания не возникало, в лесу – тем более…
И потому решено было заночевать па первой же попавшейся поляне средь леса. Железная логика. Конь долго сопротивлялся, фыркал, бил копытом, но он уже так устал, что решил больше не сопротивляться.
Разжечь костёр – значит привлечь внимание всякой нечисти. Но одно пребывание разумного существа в данном глухом многовековом лесу, привлекало нечисть гораздо больше, чем какой-нибудь костёр.
Пламя охватило кучку сухих веток моментально. Конь невольно приблизился к костру и задумчиво, как собака, наклонил голову на бок. В карманах затесалась груда сухарей да сморщенное яблоко. Вода во фляге почти закончилась. Самое обидное - это то, что данная округа являлась довольно засушливым местом и найти здесь воду – дело трудное. В дорожной сумке лежал кусок мяса, завёрнутый в бумагу. Дорого он обошёлся, этот несчастный кусок свинины. Нынешние цены стали почти поднебесными. Так глядишь, и боги будут покупать десяток яблок за пятьдесят звонких золотых клопсов1.
Кусок сыра, погрызанный одной вредной мышкой, растаял, превратился в лепёшку, застрявшую между страницами книги «История от начала времён». Ну, ничего. И это сойдёт!
Скромный послезакатный ужин…
Сон сморил сразу же после того, как удалось завалиться на походное одеяло, поплотнее закутаться в него, подложить под голову сумку и прикрыть глаза. Сил не осталось даже на то, чтобы зевнуть.
Сон был коротким. Протяжный вой в очередной раз огласил округу. Раздался чей-то сдавленный нечеловеческий крик. Очень часто так кричат кикиморы, но здесь они не водились, так как было довольно сухо. Крик повторился. Он был длиннее, противнее и враждебнее. Совсем рядом. Вспомнилась одна история, рассказанная мне моей бабушкой…
…Давно это было. Очень давно. Жил-был один человек. Человек как человек. Не умён, но и не глуп, не ужасен, не красив, не трус и не герой. Обыкновенный человечишка. Жил один в большом и шумном портовом городе Ярмааре, где бок о бок друг с другом обитали разные народы с разными традициями, разных верований, с разной культурой. Откуда происходил этот человек, никто не знал, да и не задавался мыслью узнать. Одевался он как ярмаарец, питался тем же, чем и все ярмаарцы, жил по обычаям ярмаарцев, в богов особо не веровал, храм посещал редко, работал от рассвета до заката. В свободное время ходил с друзьями на охоту, в баню, в кабак, ну и изредка в гости. Любил до безумия растительность, лютики-цветочки, травки-муравки, что приносило большую прибыль. Знал он о них, о растениях, многое. Знал, что можно есть, куда добавлять, последствия от съеденного, запреты, кому есть, кому нет, знал, что лучше использовать в бане для веников, знал из чего делать чай и что курить. В общем, спрос на его услуги был большой. Да ещё поговаривали, что приколдовывал он, но это были мелочи. В те времена многие колдовали, так что в этом не виделось ничего необычного.
Жил не тужил, пока не имел честь познакомиться с одной девушкой из Удорогса, приехавшей с двумя братьями на знаменитую Ярмаарскую ярмарку, продавать чистокровных удорогских коней. Кони славились своею небывалой выносливостью, скоростью и небывалой глупостью. Завидев волков, они могли продолжать щипать травку. Единственное что им удавалось вбить в головы, так это простые команды, да и то, только в раннем детстве. Потом это становилось невозможно.
Братья не отходили от коней ни на шаг. Девушка же гуляла по ярмарке, разглядывала товары, разговаривала с купчихами и купцами, с обыкновенными лавочниками и простыми людьми, пришедшими и поглазеть, и что-нибудь купить. Тогда тот самый ярмаарский человек продавал настои на целебных травах, веники, венки, цветочки, рассаду и много различных вещиц. Девушка остановилась у прилавка и произнесла: «А есть ли у тебя, добрый молодец, настой против серой шкуры?» Тогда человек не нашёлся, что сказать. Девушка только лукаво улыбнулась и произнесла: «Коли нет, так нет. Только смотри, не одни мы приехали с братьями. Следует за нами ещё целая стая!» Развернулась и пошла дальше. Тогда человек собрал свои пожитки и выехал на ночь глядя из города. Соседи особо не заинтересовались его поведением и потому не стали даже расспрашивать, что его подвигло на срочный отъезд. Только выехал человек за ворота, как услышал жуткий вой. И погнал тогда кобылу свою кривоногую, куда глаза глядят. Страх сковал его всего по рукам и ногам. В чувство привёл человеческий крик. Растерялся человек, развернулся и поскакал на голос. Выехал на широкую лесную поляну и замер. На земле лежала та самая удорогская девушка, а над ней нависал огромный серый волк с окровавленной пастью. Только человек решил применить для него выученное в книге заклинание, как волк сбежал, ещё раз провыв. Подошёл человек к девушке, упал на колени и спросил замогильным голосом: «Что мне сделать, чтобы спасти тебя?» А она посмотрела на него мутными глазами и прошептала: «Ничего меня не спасёт. Всю оставшуюся жизнь в волчьей шкуре пробегаю, пока охотник не изловит. Но коли уж не свидимся больше, исполни мою просьбу. Встретишь живого оборотня в лесу – берегись, раненного – излечи, мёртвого – не хорони. Живой убежит. Раненный отблагодарит. Мёртвый оживёт… А коли добитого мёртвого, то сожги. Песнь Смерти сама Смерть напоёт…» С тех пор, говорят, встречается в лесах человек, сказать к какому народу-племени принадлежит нельзя. Сам не говорит. Имя своё тоже утаивает. Коли встретите в лесу его живым, волчата, отблагодарите. Многих наших спас. Коли встретите раненым – излечите. Ещё многих спасёт. Коли встретите мёртвым – в город не несите, на месте схороните, а над могилой камень водрузите и напишите, что похоронен здесь Волчий Друг, и очертите вкруг могилы сохранный круг, чтоб никто покой его не потревожил…
Конь открыл глаза и перемялся с копыта на копыто. Всем своим видом он выражал полнейшее недовольство.
Вскакивать с криками: «Кто там?» - желания не было, но почему-то разум подсказывал, что стоит это сделать, несмотря ни на что.
- Кто там? – Глупый вопрос. В соседних кустах кто-то недовольно зашевелился. Старая детская колыбельная, которую пела бабушка, нашла своё применение.
…Спи, волчонок, засыпай,
Только ночью не зевай!
Шкурку ночью береги.
Спи, волчонок, спи, спи, спи…
Вдруг придёт к тебе Бабай,
Ты волчонок не зевай!
Шкурку ночью береги.
Спи, волчонок, спи, спи, спи…
Коль волков придёт сто стай,
Ты волчонок не зевай!
Шкурку ночью береги.
Спи волчонок, спи, спи, спи…
В кустах спал маленький леший, завернувшийся в заплатанное одеяло. Слава богам, за всё, что есть на этом белом свете! Даже за этих леших, которые спят как дети малые.
И снова этот жуткий вой. Доносился он откуда-то справа.
Яркая ослепительная вспышка озарила лес. Глаза предательски закрылись. Ближайшее дерево, довольно ухмыляясь, встретило с распростёртыми объятиями. Шишка на лбу решила вознестись в небеса. Вой повторился. Только это был уже жалостливый вой, вой поверженного, зовущего на помощь. Ай, была, не была! Терять нечего!
Земля была непривычно близкой, холодной и сухой. От неё пахло братьями-волками, которых приходилось последнее время остерегаться, лешими, вурдалаками и… людьми. Точнее человеком. Запах терялся где-то справа, в тех самых кустах, откуда доносился скулёж.
Волк лежал на земле, дрожащий, с дырой в боку, как будто кто-то захотел распотрошить все его внутренности, весь в крови…
А рядом возвышался человек. Роста чуть выше среднего, крепкий такой, с треугольным лицом и чуть заострённым подбородком, золотисто-светлые волосы и серые глаза с прищуром. Ха, да это не просто человек, это чернокнижник, по-научному маг…
Уметь влипнуть во что-нибудь и как-нибудь – это одно, но повстречать в глухом лесу боевого мага – это уже непросто так…
Тысячи мыслей роем взвились в несчастной голове. Повалить на землю его не получится даже при особом желании. Уж больно-таки силён. Вылезти из кустов – молния в лоб. Не вылезти – мой опасный собрат так и помрёт, мучительной смертью, а этот маг ускачет к себе домой, как ни в чём не бывало…
Делать что-либо не понадобилось. Этот маг принюхался, сморщил нос, плюнул под ноги и глянул на мой куст. С какого момента он стал моим не суждено вспомнить. Рука мага начала делать замысловатое движение, как будто она наматывала верёвку. Какая-то сила вытянула меня из заветного куста. Маг недобро усмехнулся. В его глазах вспыхнули искорки. Упираться было бесполезно. Волк уже перестал скулить и что-либо предпринимать. Бедняга. Но ничего, моя участь навряд ли будет отличаться от его. Был один вариант…
Земля ушла из-под лап. Лес и маг смешались в одну кучу. Резко стало холодно. Что-то неприятно-колючее медленно сползло с моей шеи. Маг удивлённо глянул на меня.
- Дурак… - стуча зубами и ёжась, пробормотала я.
Маг улыбнулся кончиками губ, стянул с себя плащ и кинул его мне. Новый, эльфийский, непромокаемый. И пахнет он черёмухой.
- Дурак, - согласился маг. – Да и ты не лучше.
- То, что меч я забыла – это даже хорошо! Будь я с ним, весь лес узнал бы, где я иду, потому что это ходячая погремушка, а не меч. Сам-то вон без меча ходишь и ничего! – возмущённо пробормотала я, подползая к волку. Тот еле-еле дышал. – Ничего братец, там тебе лучше будет… - Маг отвернулся. Волк приоткрыл глаза и подмигнул. Это был оборотень. Причём высший. Нарвался видно на матёрого волчару. А потом маг добил для своего же блага. В любом случае мог бы выжить. Просто его добили. Добили. Дыра в животе говорит за себя. Так поступают не только трусы, но и умные. Я потрепала братца-волка за ухом и нажала на смертельную точку. Серый даже не вздрогнул. Так и остался лежать на земле. С пробитым брюхом он бы уже не выжил. Потерял слишком много крови. Быстренько собрала сухих веток, укрыла ими волка и вздохнула. У меня даже огня не было. Не похоронить по волчьи. Маг глянул на меня и резко выбросил вперёд руку со скрюченным указательным пальцем. Ветки загорелись. Отблески пламени играли на лицах.
- Меч у меня леший украл… - с раздражением отмахнулся маг. Он провёл рукой плавный круг. Костёр окружила прозрачная стена. – Это... э… чтоб лес не сгорел, - неуверенно прошептал он.
- И потому решил отплатить? Да? Отплатить лешему? Добить волка? – Я поёжилась. Запахло палёной шерстью. Стало тяжело дышать.
…Волчья Смерть тебя долго ждала.
Подождёт ещё пару мгновений.
Ты иди по дорожке, иди не спеша
В Страну Смерти, Страну Сновидений.
Твой покой уж ничто и никто не нарушит,
Твою светлую память мы будем чтить,
А твой прах разнесёт ветер по суше,
Чтоб ты мог после смерти с нами быть…
Маг знал слова этой песни. Песнь Смерти. И мы пели. Тихо-тихо. После короткого молчания маг произнёс уверенным тоном:
- Я его не добивал. Ты ничего не знаешь.
- Не добивал? А что же ты делал? А? - возмущалась я.
- Мимо проходил…– насмешливо проговорил маг.
- Да, конечно! Вдруг жуткий вой и ты поспешил на помощь! На кого я похожа? Я что, по-твоему, деревенщина какая-нибудь, колдунья-неудачница или оборотень? – возмущению моему не было предела.
- На него напал волк. Он убил его человеческую ипостась. Он добил волчью. Я хотел лишь только отогнать, чтоб успеть. Потому и была вспышка... но я не успел.
Маг сердито покачал головой, развернулся и неохотно, продираясь сквозь кусты, направился к едва заметному сквозь листву зеленоватому огню.
Неприятная встреча. Именно таких встреч я опасаюсь в таких глухих лесах. Маги сами по себе подозрительные лица, но вот этот, по-моему, самый подозрительных из всех, которых я встречала.
Любопытство взяло верх над осторожностью.
Плащ повис на кусте дикой малины.
Снова холодная и сухая земля. И миллионы различных запахов. Где-то и когда-то здесь пробежал редкий вид упыря…
Маг уже успел дойти до своей стоянки. Движения его были быстры и неосторожны. В зелёный костёр упала какая-то книжка, маг выругался сквозь зубы, сделал резкое движение рукой, и книга вылетела из огня, как феникс. Бедняга, видимо он, как и я, немного перепугался этой встречи. Только чего меня бояться?..
Я почти не кусаюсь. Даже наоборот…
Маг случайно задел одну склянку ногой и та подкатилась к огню. Он нервно схватил её, ошпарившись при этом рукой. Что с тобой, милый мой? Неужели я так страшна?
Бесшумными шагами я подкралась сзади и ткнулась носом в ногу мага. Тот отскочил в сторону и ругнулся ещё раз.
- С-собака!
Он отвернулся к своему коню, подтянул ремни, проверил дорожную сумку, флягу на поясе…
Я тихонько привстала на задние лапы, одновременно принимая человеческий облик, положила уже человеческие руки на плечи нервного мага, склонилась над ухом и злобно прошептала:
- Неужели ты меня так испугался, а, милый мой маг? Неужели я настолько ужасна? Мне казалось, что я довольно красивая волчица… твоё поведение, маг, задевает, моё женское самолюбие, а когда его кто-то задевает… - Я оскалилась в волчьей усмешке. - …в дело идёт всё… - Волчьи когти аккуратно впились в плечи мага. Тот тяжело вздохнул.
- Ничем не хотел обидеть тебя, волчица, но в лесу произошёл бурный всплеск магии. Что-то нечисто. Я не хочу здесь больше оставаться. – Кто-то где-то завыл. – Волки воют…
- Они почувствовали человеческий запах. Они давно его почувствовали, а теперь собрались на охоту. Скоро они по запаху примчатся сюда и загрызут тебя. – Волчий оскал не сходил с моего лица. Маг нервно мотнул головой.
- Я уезжаю. Отпусти меня.
- Зачем? Ты мой… заложник. – Мне нравилось с ним играть. Он был чем-то вроде кости в лапах волчонка.
- Какой ещё заложник? Ты сума сошла, волчица? – Маг немного опешил.
- Ну такой… такой миленький, такой ласковый, который исполнит всё. Что я пожелаю. – Моё женское самолюбие было уже достаточно удовлетворено, но хотелось поиграть ещё…
- Чего ты хочешь?
- Я? О, я много чего хочу! Я хочу спать, но это мелочи. Я хочу есть - это ерунда. Я хочу домой – ничего. Но больше всего я хочу куснуть тебя за ухо! – Мои зубы сомкнулись на ухе мага. Тот даже не дёрнулся. Прокусывать я не хотела. Только по-собачьи лизнула. Животные инстинкты, чего с них возьмёшь.
Где-то недалеко кто-то взвыл. Волчьими лапами я оттолкнулась от мага, вильнула хвостом и бросилась в сторону воя, сама радостно подвывая.
То была стая матёрых волков. В этот раз я нарвалась. Но почему-то именно этой ночью мне хотелось оторваться по полной. Самый крупный почти белый волк отделился от стаи и, изящно переставляя лапы, направился мне навстречу. От него исходил запах человека. Оборотень? Не знаю. Не могу сказать. Если оборотень, то высший, раз так хорошо может замаскироваться под обычного волка и стать вожаком стаи. Некогда разбираться. Разговор был короткий. Приветствие, удивление, вой…
Бежала я быстро. Даже слишком. Подхватив зубами на обратном пути маговский плащ, я неслась сквозь кусты, напролом…
Я знала, что именно этим всё кончится. Было желание взвыть, но выдавать себя ещё больше не хотелось. В любом случае по следам найдут.
Боги, я так боюсь волков! А почему-то именно сегодня мне захотелось с ними подружиться и избавиться от этого страха. Вой за мной немного стих. Приотстали. Что ж, нужно бежать и бежать. Бедный мой конь. Бедный мой Лопушок. Он же там остался. Хотя, боюсь, от него уже ничего не осталось…
А ведь где-то маг.
Эта мысль вспыхнула и потухла.
Странный шелест где-то позади меня вынудил обернуться. Пара волков бежала по пятам, хищно оскалив пасти. Мне показалось, что один был тем самым оборотнем. Надеюсь, что мне только показалось. С ним я справиться не могла ни при каких обстоятельствах, будь я даже сытее, бодрее и смелее.
Продолжать в том же духе бесполезно. Хотя желательно выбежать куда-нибудь за пределы леса. Сквозь густую листву уже проглядывался слабый свет звёзд. Ещё немножко!
Волки прибавили ходу.
Свобода! Луг был озарён неярким светом. Где-то стрекотали миллиарды кузнечиков, шелестели мышки, бегали ящерки…
Я выплюнула плащ. Не думала, что моя кончина будет такой. Хотя почему кончина? Ещё посмотрим, кто из нас победит!
Один бросился ко мне на шею. Я с размаху дала ему лапой по морде. Из четырёх бороздок начала сочиться кровь. Волк зло глянул на меня, но всё равно бросился в атаку. Второй кинулся мне под лапы. Я потеряла равновесие и упала на землю. Кто-то вцепился мне в шею. Кто-то попытался добраться до печени. Я рывком встала и с усилием толкнула одного волка. Струйки крови медленно текли по серо-чёрной шерсти, орошая землю под лапами. Волки плотоядно облизывались. Я чувствовала, как кровь щекотливо растекалась между шерстинками по животу, стекая по лапам, покрывая траву багровыми пятнами. Один с ухмылкой на окровавленной морде подошёл ко мне и провёл шершавым языком по ране на шее, слизывая кровь. Другой повалил меня на землю и вцепился зубами в бок. Хотелось взвыть, но все свои чувства я выразила в резком скачке вперёд и ударом лапы по голове второму. Он не оставил меня в долгу, нанеся ответный удар лапой по шее. Я распласталась на земле, не в силах подняться. Волки стали кружить вокруг и ждать, когда же их жертва придёт в себя. « Умереть пока не поздно!» - подумалось мне. Волки начали сужать круг. Только ничего этого я уже почти не помню. Вроде мне удалось подняться на лапы, вроде - кого-то ударить, кого-то укусить, но они двоились и троились, и потому ничего в точности сказать нельзя…
Всё было как в тумане. Пьяном. Кровь заливала глаза. Я упала, сильно ударившись позвоночником, и поняла, что не смогу больше встать. «Умереть!»
Надо мной завис мутный волчий силуэт. Лёгкий человеческий запах защекотал ноздри. Что-то мокрое и шершавое прошлось от плеча к губам.
- Прости… - зашелестело в ушах. – Я тебя не узнал.
Странно, но я его тоже. Боль в шее была просто невыносима, казалось, что моя печень сейчас вывалиться из тела через дырку. Голова раскалывалась, или уже была расколота. Становилось холодно.
Последнее что я помню - это кровавый рассвет, принявший такой яркий оттенок толи от природы, толи это мои глаза в крови, и вспышку. Далее вязкая темнота заволокла мою безмозглую собачью голову…
…Дорожка, ведущая к двери и ухмыляющаяся волчья морда…
Я проснулась от того, что что-то тёплое и кожаное дотронулось моего лба. В нос пахнуло черёмухой. Глаза слиплись и не хотели раскрываться, какими-то неведомыми силами я заставила их это сделать. Было желание картинно вопросить: «Кто я? Где я?» Губы склеились и высохли. Всё лицо чем-то перетянуло. Кровь?..
Маг недовольно наморщил лоб, порылся в сумке, достал воду и тряпочку…
- Не святая? – хрипло спросила я. Во рту тоже был привкус крови. Тот привкус, который я обожала. Но теперь он казался ядовитым…
Только сейчас я почувствовала безумную боль по всему телу, но сил подняться и посмотреть, от чего она не было. Солнце было не высоко. Прошло, наверное, не больше двух часов.
- Молчи. Ввязалась же… - ворчливо отозвался маг.
- Мой милый, маленький маг… - Я испугалась собственного голоса. Маг видимо тоже.
- Молчи. И так неизвестно почему ты ещё живёшь. Тут даже упырь второй раз помер бы. – Маг намочил тряпочку и приложил её к одной моей щеке. Я изогнулась дугой и взвыла не хуже той самой стаи.
- Дур-р-рак!.. – прошипела я.
- Терпи. Больше воды нет. Терпи. – Маг нещадно лил на меня эту святую воду… и почти наверняка в душе злорадно хихикал. Не каждый день удаётся оборотня святой водой лечить…
- Я же сей час сдохну!.. – Я безуспешно пыталась спрятать лицо от вездесущей тряпочки.
- Дохнут псы под заборами и волки в оврагах! – Маг понял, что сморозил глупость. – А ты оборотень! – выкрутился он, продолжая обрабатывать моё лицо, по которому градом катились слёзы. Маг плюнул на землю и прекратил своё занятие. Лицо всё щипало, внутренности выворачивало наизнанку.
Маг подтянул к себе сумку и нервно зашарил по её дну. Он молча поглядел на меня и покачал головой.
- Больно? – с долей сожаления, но довольно сердито спросил он. – Ничего другого нет, прости, но тебе нужно обработать раны…
- Нужно? Кому? Тебе? – кое-как выдавила из себя я. Маг укоризненно на меня посмотрел и снова покачал головой. Тряпка медленно приблизилась к моему лицу. Я сжала зубы и закрыла глаза.
Хотелось выть. Громко-громко. Так, чтобы у всех мурашки бежали по коже. Так, чтобы потом уже не осталось сил ни на что. Хотелось пить…
Но пить святую воду – это уже сущий кошмар. Маг нахмурил брови и сделал взмах рукой. Перед ним появилась деревянная кружка воды. Он поднёс её к моим губам и заставил пить.
Хотя меня не надо было заставлять. У воды был привкус крови, но мне было всё равно. Пить хотелось меньше. Губы почувствовали себя свободнее.
- Неужели ты не мог наколдовать этой воды раньше? – чуть слышно спросила я.
- Вода – лишь иллюзия. Она создаёт ощущения, видимость, но ничего не делает. Если бы я стал ею смывать твою кровь, то просто терял бы время. Эта вода ничего бы не сделала. Создала бы лишь видимость на какое-то время… совсем скоро ты захочешь снова пить. Неужели ты всего этого не знала?
- Магии не обучены, - чуть зло буркнула я. Маг, не обращая внимания на моё выражение лица, продолжал отирать тряпочкой лицо и шею. Казалось, что я вся истыкана тончайшими иглами…
- Ну, это поправимо. Да, здорово же тебя потрепали. Скажи: зачем? – Маг глянул мне прямо в глаза, продолжая заниматься своим делом. Вот он добрался до печени. Глаза его неотрывно следили за моим выражением лица. Стала немного не по себе. Ненавижу, когда мне смотрят в глаза. Создаётся ощущения, что ты загнанный в угол пустой белой комнаты волк и на тебя глядят тысячи хищных охотничьих глаз.
…Лес. Глухой чёрный лес. Лес, который я знала, как свои четыре волчьи лапы, как свои двадцать человеческих пальца. И вдруг охотники. Сколько их было? Сотня? Дикий лай продажных шавок. И вот она я. Ещё маленький волчонок. И охотники. А я одна. И никого вокруг. Никого. Сколько же их? Нет, их больше сотни. Вот они готовы спустить на меня собак. Вот уже… ещё мгновение и всё. И некому спеть Песнь Смерти. Кто-то сбил меня с лап и лишь один знакомый взгляд светло-серого волка, немая просьба, немой приказ: «Беги!» Куда? И я бежала. Слышен был вой, лай, ругань. Слышен волчий бег позади меня. Он бежал за мной. Он выжил. Он смог. Мы бежали. Вдвоём. А потом… потом что-то ударило меня. Яркий свет, а потом тьма…
…Пустая тёмная комната. А вокруг охотники. «Слишком мелкая! Кого вы притащили? Ладно, вон тот ещё нормальный. Сойдёт. А с ней делайте, что хотите!» Тысячи глаз охотников. И виноватые собачьи глаза. Спать, спать! Смерть. Только Смерть. Не хочу видеть, как они бросятся на меня! Как разгрызут на части! Как заколют, забьют! И только тихий знакомый голос: «Не смейте. Вам не достаточно меня? Убьёте и её – вам несдобровать…»
…Пустой мир. Серый мир. Ничего не хочется видеть. И никого. Он остался там. А я тут! Смерть лишь смеётся надо мной и говорит: «Он оттолкнул тебя от меня! Только его от меня некому оттолкнуть! И в следующий раз тебя уже тоже никто не оттолкнёт!»…
- Животные инстинкты. Только и всего. Я плохо соображала в тот момент… - чуть слышно пробормотала я. Маг удивлённо приподнял брови.
- Я думал, что человеческий разум всегда преобладает над животным. В любом случае ты от меня отвлекла стаю. Я хотел открыть телепорт, но лес как будто заблокирован… ничего не получилось. – У мага был такой вид, как будто он виноват в конце света.
- А сейчас? Сейчас ты можешь открыть телепорт? – Жутко хотелось умыться нормальной водой, не иллюзионной, не святой, обыкновенной водой…
- Могу. Но ты слишком слаба. Боюсь, что тебя просто снесёт магией и… - Маг замолчал, опустил глаза и продолжил отмывать кровь.
- И что? – Я знала, что это за «что». Прекрасно знала.
- Ничего. Либо Небеса, либо Пекло довольно дружелюбно распахнут свои врата. Перевернись на спину, пожалуйста. – Я кое-как перевернулась, превозмогая боль во всех частях тела. Хотелось кого-нибудь цапнуть за ухо. Что-то кольнуло в шее. Это колющее ощущение прокатилось по всей спине.
- Что это?
- Что? – раздался чуть глухой голос мага.
- Что-то колет по всей спине… - Я наморщила нос и невольно оскалилась.
- Магия. Нужно удалить все заразы, которые могли тебе занести волки. Времена дикие, неспокойные, люди и звери тоже. Болезней много развелось. – Покалывание прошло, но зато сменилось отвратительной болью от мокрой тряпки. Лучше бы меня волки загрызли! Слёзы непроизвольно текли по щекам. Я еле-еле сдерживалась, чтобы не завыть или застонать, хотя так хотелось… - Не дёргайся!
- Был бы ты на моём месте – так не так бы ещё задёргался. Тебя когда-нибудь жгли на костре? – простонала я.
- Нет, - буркнул маг.
- Жаль, тогда бы ты меня понял… всё! Хватит! Я больше не могу! – Рывком я попыталась встать, но маг надавил мне рукой на спину. По коже пробежались мурашки. Стало жутко холодно.
- Дурочка. Я заклинание сбил. Для тебя старался. Тепловое поле вокруг поставил, чтоб не окоченела, а ты!..
- А что я? Что я? – Я уткнулась носом в плащ, который пах черёмухой и дала волю слёзам. Как больно… как больно!..
- Где ты оставила вещи? – вдруг спросил маг.
- На поляне одной… а что? – Я обернулась и глянула ему в глаза.
- Да неплохо бы тебя приодеть, а то в таком виде… - Маг многозначительно приподнял брови и обвёл меня взглядом. Я натянула на себя плащик и попыталась сесть. Из этого мало что получилось.
- В каком таком виде? Чего тебе не нравится? – обиженно вырвалось у меня.
- Мне? Мне всё нравится, только боюсь, что в каком-нибудь ближайшем населённом пункте на тебя покосятся неодобрительно. Мол, девка голая в одном плаще, побитая да покалеченная…
- Скажешь, что разбойники напали. Я ещё картинно запричитать могу. И зарыдать… - Я ехидно улыбнулась.
- Вот только этого не хватало. – Маг закатил глаза и задумчиво почесал шею.
- Давай я тебя укушу! Сил подпитаюсь… - Я кое-как придвинулась к нему.
- Ага, конечно! Так я и согласился! Нет! Это не вариант. У тебя сил будет немного, у меня не больше, телепорт открыть не получится, а если и получится, то нас обоих магией снесёт. Насмерть.
- Какой безрадостный расклад. Ну и что же нам делать? Может тебе проще самому телепортироваться куда-нибудь подальше отсюда?..
- Делать мне больше нечего! А ты? Будешь валяться здесь? Пока волки не вспомнят про тебя, не придут и не… - Маг замолк и отвернулся.
- Да. Именно это я и хотела сказать.
- Так дело не пойдёт.
- Почему? – неискренне удивилась я.
- Как ты себя чувствуешь? – спросил маг и глянул мне в глаза.
- Погано. А что? – Что он задумал? Интересно он вообще что-то задумал?
- Не заметно. – Он улыбнулся. Правда улыбка его была какой-то вялой, что ли. - Поедем в деревню какую-нибудь. Там и вода есть, и лекарства, мне кажется. А может, и лекарь есть, кто знает. – Маг торопливо начал складывать вещи в дорожную сумку, что-то невнятно бормоча. Я поплотнее закуталась в плащ. Было жутко холодно и больно.
Небо, затянутое в одно мгновение тучами, было озарено невидимым сонным солнцем, которое потихоньку ползло к своему королевскому трону. Ветер гулял по миру, не замечая ничего и никого.
Маг прикрепил сумку к седлу и обернулся ко мне. Под его взглядом мне стало ещё холоднее. Жутко захотелось спать. Глаза сами собой закрывались. Не сумев перебороть себя, я уснула. Мне показалось или кто-то взял меня на руки и усадил на что-то жутко неудобное…
…Серая мощёная дорожка, а в конце дверь. Ноги не слушаются. Не хотят идти…
Очнулась я комнате, озарённой огнём от камина. Единственное окно было занавешено синей тканью, отчего установить день на улице или ночь мне не удалось. Жуткий холод витал повсюду. Хотелось спать, но спать я больше не могла. Не хотела. В комнате пахло черёмухой. Я попыталась перевернуться на бок, но острая боль пронизала меня всю. Стон сдержать не удалось. На голову мне легла чуть тёплая рука.
- Спокойно, спокойно…- Голос мага я узнала сразу. Хотя этот голос был не похож на тот, который я слышала раньше: усталый, слишком тихий и даже безжизненный. – Лежи. Всё хорошо. – Я задрала голову и глянула на него. Лицо бледное-бледное, глаза тусклые, усталые, не выспавшиеся. Где мой маленький маг? Было холодно. Я натянула одеяло до самых ушей, но это ничуть не спасло. - Всё-таки ты заболела. И довольно серьёзно. Волчья лихорадка.
- Сколько я проспала?
- Позавчера мы выехали… - чуть задумчиво отозвался маг. – Когда мы приехали и когда тебя уложили здесь, ты понесла такой жуткий бред! Лекарь обработал тебе раны, содрал десяток клопсов и смылся из города. Хозяйка этого дома дала лекарство. Честно говор, не очень качественное. А потом ты замолчала и перестала дышать. Сердце остановилось. Я знаю, что у оборотней такое возможно, но всё равно стало жутко. Да и слишком долго ты так лежала. Я думал, что уже всё. – Маг грустно посмотрел на огонь. – Потом ты пришла в себя. Начала дышать, даже чуточку порозовела. Что-то начала мне говорить, но уснула. Часто просыпалась, вставала, ходила, забрала у хозяина целый батон и съела его, потом вышла на улицу, и тебя не было часа три. Вернулась, съела кусок мяса и завалилась спать. Тебя всю колотило. Снова понесла бред. Снова проснулась, зарыдала, что-то зашептала и отключилась. Проснулась, начала кого-то искать, потом снова сбежала на улицу… вернулась зелёная.
- Не уходи, пожалуйста. Мне так холодно… И не думай, что я в тебя влюбилась, как последняя шавка в первого попавшегося волкодава! Просто мне так плохо… - Я еле-еле сдержалась, чтобы не заплакать. Было холодно и больно.
Маг встал и сел на край кровати, взяв мою руку. Он был такой усталый, такой безжизненный…
- Мне через несколько дней нужно уехать. А пока я буду здесь, с тобой. У тебя слишком сильный жар. Тебе нужно поспать. – Маг гладил кончиками пальцев мою ладонь и смотрел мне прямо в глаза.
- Я не могу спать. Я… боюсь. – Меня всю колотило. Рука дрожала, маг по-прежнему спокойно гладил её, глядя мне в глаза.
- Не бойся. Я отгоню от тебя смерть. Она не заберёт тебя. Просто усни. Усни… - Его голос заложил мне уши. Мозг начал отключаться…
- Я так и не узнала, как тебя зовут. Кого мне благодарить? – спросила я, сжимая руку мага.
- Разве имя что-то изменит? Мне казалось, что ты как-то и без него обходилась. – Маг улыбнулся и покачал головой.
- Ты уедешь… - невпопад пробормотала я.
- И что с того? – Он дотронулся до моего лба и снова покачал головой. – У, дорогая моя, жар усилился. Тебе следует поспать. Так будет лучше.
- Ага, я усну, а ты уедешь! И не надо отвиливать от заданного вопроса. И гипнотизировать меня. Я не буду спать. Ты меня не заставишь!..
- Смешное знакомство. Смешная встреча. Я думаю, не последняя. – Маг потёр глаза рукой и зевнул. – А вот я бы не отказался поспать.
- Вот ложись и спи. – Перед глазами плыла тьма. Маг был, уже почти, не различим. Вроде бы он рядом и вроде бы его нет. Тьма душила. Казалось, что кто-то тихонько наступает ногой на горло. В ушах что-то шумело. Как будто кто-то злорадно смеялся. Сердце билось всё медленнее и медленнее. Становилось холоднее и холоднее.
- Не лягу. Усну, а ты опять сбежишь. А вдруг наткнёшься на стаю? – голос мага казался таким далёким, словно я залезла под кровать…
- Ну, наткнусь, так наткнусь. Что заготовила судьба, то исполнит она. Просто та была злая-презлая стая...
Было холодно и темно.
…Я провалилась куда-то неизвестно куда. Неужели это смерть? Странно, но я себе всё представляла по-другому.
Я шла по мощёной дорожке, вокруг которой тут и там клубился дым. Казалось, что если ты сделаешь шаг в сторону, то провалишься и больше уже не выберешься. Наверно те, кто туда падал, становились духами и летали по миру. Наверное. Этот дым, или туман, или тучи, что-то неясное и бесформенное хотело стащить с дорожки, бросить в пропасть и забыть, что был такой ты.
А может те, кто не раскаялся в грехах, сваливались в эту серую бездонную пропасть? Живо представилось, как я лечу сквозь этот неизвестный туман, сквозь эту бесконечность, как пытаюсь упасть, разбиться, но не могу. Одна в этой серой пустоте. И нет Конца, и нет Края. Даже Начала нет. И некуда идти, некуда бежать, некуда лететь.
Нет никаких воспоминаний, а даже если они есть, то они не хотят вспоминаться. Они испугались этой пустой серости. Не было возможности вспомнить жизнь. Ничего не было. Казалось, что голова стала лёгкой и пустой, освободилась от лишнего груза, который итак сам по себе был довольно мал.
Дорожка упиралась в дубовую дверь. Я дёрнула за ручку, но меня как будто кто-то оттолкнул.
«Не время!» - пронеслось в мозгу. Я развернулась и пошла назад. Дверь тихо скрипнула, я обернулась и увидела ухмыляющуюся волчью морду. Неужели это и есть Волчья Смерть?..
Сквозь закрытые веки, я отчётливо ощущала солнце. Поочерёдно открыв глаза, я села на кровати и огляделась. Комната как комната. Наверное, это какой-нибудь мелкий городишко средь леса. За окнами светило яркое солнце, неспешно ползли облака, качались деревья, шелестела трава, пели птицы. Уснуть весной. Проснуться летом, это так здорово…
Было тепло и хорошо. А ещё хотелось жить.
Волчья Смерть…
Какая-то она несерьёзная. Сколько волков выло о том, что она вцепляется в горло и не отпускает, пока не раскаешься во всех грехах? Много? Это слишком банальное слово. Может действительно не время?
А дорожка? Говорили, что это Дорога из Ниоткуда в Никуда, и идти по ней может только Никто… Значит я Кто-то? Пока что Кто-то.
Какие дурные мысли в этот чудесный день. Прочь! Прочь!
Хотелось по щенячьи взвизгнуть, выбежать на улицу, поваляться в зелёной траве, половить бабочек…
Так многого хотелось! А ещё хотелось цапнуть мага за ухо…
Но его здесь не было. Здесь никого не было, кроме оборотня. Даже мышей.
Я терпеть не могла путешествовать в седле, но почему-то довольно часто это делала. Мой несчастный Лопушок где-то в желудках у стаи волков…
Путешествовать пешком после болезни было просто немыслимо! Пусть даже в облике волчицы.
На конюшне в той деревне, которая на карте значилась, как Гадюкино, где я лечилась, мне дали удорогскую, разумеется, наглую каурую кобылу Букашку, которая невзлюбила меня с первой же встречи. Видимо маг постарался. Впрочем, мне дали и одежду, и короткий неплохой меч с серебряной прослойкой, «на всякий случай… вдруг упыри».
А так же сообщили месяц, день и на всякий случай год…
Что ж, провалялась я в лихорадке две недели. Немного сбило все мои планы, но это я переживу. Скорее нужно было двигаться на юго-восток…
Окружающая природа внушала больше печаль, чем радость. Слишком зелёные деревья, слишком зелёная трава, слишком голубое небо, слишком…
Всё было слишком яркое, слишком… неживое, нереальное. Это ощущения после дремучего леса, в котором я нарвалась на стаю, и после родной квартиры, которую я снимала в вольном городе Лешеграде на широкой матушке-реке Шолхе уже пять лет.
Я съехала с лесной тропы на Дикий тракт. Вообще тропа уже давно была вовсе не тропой, а хорошей дорогой, на которой рядом друг с другом спокойно могли ехать два всадника. Но для меня это была обыкновенная тропка.
Вспомнились родители…
Почему? Наверное, потому что это по-настоящему родные места. Здесь я провела семнадцать лет, здесь родились отец и мать.
И от этого становилось всё грустнее и грустнее. Они уехали. Бросили меня на произвол в судьбы в человеческом… обществе. У них это так называется? Они и сами почти люди, но они ведь всегда знали о моей сущности. Сущности, которая была унаследована мной от предков. Можно считать, можно с уверенностью говорить, что и отец мой, и мать моя потомственные оборотни, просто невыраженные, неразвитые, не пользующиеся совею второй сущностью.
Уехали. Куда-то, где тепло и хорошо. И пусть. Пишут иногда, но редко.
«У нас всё хорошо. На днях…»
Далее идут описания событий за последнюю пару месяцев. Какие-то старушки, соседки, мужички, упыри, водяные, тролли…
«А как у тебя дела, серое золото наше? Мы вот так подумали…»
Разумеется, думала мама. Отец редко думает о чём-то касающемся меня.
«.., что не помешало бы тебе выйти замуж. Мы уже даже тебе жениха нашли…»
Нашла его, конечно, какая-нибудь соседка из десятка своих сыновей. С каждым письмом имена женихов менялись. Либо было слишком много соседок, либо у соседки было много сыновей.
«Целуем, скучаем, ждём…»
Целуют? Папа целует в щёку, привстав на цыпочки. Мама просто улыбается. Скучают? Не знаю. Скучали бы – вернулись. Ждут? Быть может. С женихами. Была бы мамина воля, она бы сама за них замуж вышла и не один раз, но существует ещё и папина воля.
Лучше бы написали, что любят. Я бы просто поверила, не подвергая их слова подозрению.
Из-за деревьев показалась крепостная стена. Давно же я здесь не была. Целый год. От Волчьего Дня до Волчьего Дня так и живу.
Я всегда удивлялась названию данного города. Отыги-Иаясенск.
Никаких мелких речушек пол колено под названиями Отыги и Иаясенск поблизости не было. Хоть на небо залезь, а их не найдёшь. Гор, холмов, лесов и прочих природных нагромождений с теми же названиями не было.
И откуда это - Отыги-Иаясенск? У нас ведь даже божков с такими именами нет. Кто виноват, спрашивается?
Отыги-Иаясенск. Город, где уже несколько веков главенствуют немногочисленные оборотни. Город, где проходят официальные приёмы на высшем уровне. Город, где на свет появляется много маленьких волчат. Жаль, что не многим из них удаётся прожить счастливую жизнь.
Я долго пытала родителей, соседок-старушек и сплетниц по совместительству, о происхождении сего названия, но никто толком ничего не мог сказать.
Пока я не имела честь познакомиться с единственным на весь город человеком.
Это был сухощавый старик по имени Байко, с копной седых нечёсаных волос и длинной бородой до пят. Жил он в небольшой деревянной избёнке с огородиком и ветхим заборчиком на окраине города.
Каждый день мы почитали своим долгом навестить его и немного попакостничать. Он ничего не говорил родителям, лишь вздыхал и качал головой, приговаривая: «Эх, волчатки. Лучше бы за зайцами охотились…»
Всё начиналось с осмотра полупустого огорода в поисках самого хозяина. Когда он обнаруживался на грядке морковки, все мы дружно без лишних разговоров пробирались в избёнку и начинали вредить самым скверным образом.
Подушку прятали под кровать, простынку укладывали на одеяло, пирожки перекладывали с блюда в горшок, а кашу из горшка на блюдо…
Мы делали много всяких гадостей, а он при встрече с нами лишь улыбался.
Правда один раз я не вытерпела и спряталась в старом пыльном шкафу, в котором обитало немалое количество моли. Собственно тогда я и узнала про Отыги-Иаясенск…
- Ты что тут делаешь, волчонок?
- Э… ну… - сидя на полу рядом с оторвавшимися дверцами шкафа, промямлила я, потирая ушибленное место, упоминание которого я считаю ненужным.
- Ну? – спросил старик, уперев руки в бока.
- Я… потерялась. Да, потерялась…
- В шкафу?
- Ну да. А что?
- Да нет, ничего. Просто я ни разу не терялся в шкафу. Нужно будет попробовать…
- Не стоит.
- Это ещё почему?
- Там это… пыльно, для здоровья вредно.
- Ты так заботишься о моём здоровье?
Я не нашлась, что ответить. Старик довольно улыбнулся и сел на скамью у печи.
- Ты хотела что-то спросить?
- Я… не знаю даже. А, а вы знаете, что такое это… Отыги-Иаясенск?
- Город, - уверенно заявил старик, откуда-то вытащив спицы, клубок и недовязанный носок.
- Нет, то есть да, но я не это имела в виду. Почему этот самый город так называется?
- Это довольно печальная легенда. Я услышал её от прабабушки, а она в своё время от жителя соседней деревни… - Старик тяжело вздохнул и усердно принялся за вязание.
- Расскажите…
- Зачем волчонку забивать голову такими глупостями? Неужели волчонок собирается зайцам мозги пудрить, вместо того, чтобы их есть? – Он поднял на меня свои выцветшие глаза и шмыгнул носом.
- Ну пожалуйста…
- Ну не канючь!.. – в тон провыл он и добродушно улыбнулся.
- Не расскажете?
- Расскажу, только это слишком грустная легенда…
На том месте, где ныне стоит стольный град Отыги-Иаясенск раньше располагалась маленькая деревушка на пятьдесят голов с названием, которое могут помнить лишь волки, которые воровали младенцев да лисы, кравшие кур.
Собственно место это было хорошее. Река, лесок, плодородные почвы, благополучный климат да небольшое поле, как раз рассчитанное на жителей деревеньки. Единственное, что было плохо, так это конец.
Но до этого ещё нужно рассказать небольшую, но грустную легенду.
День был пасмурный и холодный. В том краю тогда господствовала осень. Все сидели по домам. Выходной день. Никаких работ. Ни уборок улиц, ни торговли на рынке, ничего.
Пегую кобылу бдительные жители заметили ещё до того, как она успела приблизиться к деревне. Все были очень взволнованны. Быть может это гонец из соседнего города? Быть может, что-то случилось? Голод? Мор? Нашествие дикарей? Где же всадник?
Лошадь на полном скаку перемахнула невысокий деревенский частокол и продолжила своё движение. Было заметно, что останавливаться она не собиралась. Тогда-то деревенский кузнец и выскочил ей навстречу, и голыми руками остановил. Каким образом, остаётся загадкой. Главное, что голыми руками.
В седле болталась раненая женщина. Лекарь отказался её лечить, обосновывая своё решение тем, что она уже неизлечима. Кузнец взял женщину к себе домой. Через месяц, а может и два, когда выпал первый снег, та самая женщина начала появляться на улице.
С тех самых пор в деревне появилась знахарка Отыга. Она работала вместо лекаря, лечила травами и настоями. Люди к ней относились, как к старой знакомой. Для многих она стала хорошей подругой. А кузнец Аясен женился на ней. Лекарь остался без работы и в самый разгар зимы перебрался в соседнюю деревушку.
Наступила весна. Кузнец начал терять зрение. С чем это было связано никто не мог понять. Даже Отыга. Хотя она его вылечила каким-то загадочным и невероятным способом.
Но и весна прошла, и наступило лето. Из леса ни с того, ни сего потянулись волки. Они ходили прямо по улицам деревни и беспощадно загрызали всех встречных поперечных. Волчья лихорадка свалила больше половины деревни. Тогда все стали грешить на Отыгу. Пошёл слух, что она ведьма. Волки воровали детей и бывало, прямо на глазах у полуживых от лихорадки родителей загрызали их. Страшные были времена.
От лихорадки умер староста деревни и его сыновья. Жену и дочку загрызли. Тогда деревней управляли Аясен и Отыга. Женщина лечила. Кузнец гонял волков. Доверия им особого не было, как и выходов из сложившейся ситуации.
Тут пришла пора рожать самой Отыге. Собственно, она и родила очаровательную дочку. Только озлобленные жители деревни взяли да и зарезали младенца. В тот момент они мало отличались от тех самых волков. Безумию и ненависти не было предела. Последствия были ужасающими. Отыга спалила деревушку, а сама утопилась в Бузишке. Следом за ней и Аясен.
Вот такая вот история, облетевшая все окрестные деревни, селения, дошедшая даже до Торгика, на тот момент самого крупного торгового города. Все только и говорили, что о ведьме Отыге да кузнеце Аясене. Даже погоревшую деревушку называли деревней Отыги и Аясена.
Спустя довольно большой промежуток времени, когда название Отыги-и-Аясена уже глубоко запало в память, откуда выкорчевать его уже было невозможно, на месте деревни началось строительство города Влесище. Очень пышно заложили первый камень города, ныне покоившийся где-то под землёй, очень пышно выстроили маленькую крепость, которая в лесу смотрелась очень забавно, очень пышно начали заселять город и очень пышно стали произносить это гордое - Влесище. Только все соседи по-прежнему относились к городу, как к городу Отыги-и-Аясена. Во многих торговых договорах делались ошибки, связанные с названием, половина почты не доходила до пункта назначения, потому что люди не знали куда писать: в Влесище или в Отыги-и-Аясена. Власти города пошли на компромисс…
- На что?..
- Компромисс. Ну… договорились в общем. Город стали именовать Отыги-и-Аясена-Влесищенск. Но данное название было длинным и не особо звучным. Потому спустя много лет оно видоизменилось. И позволил себе видоизменение няз2 того времени Мудрослав. Ну не зря же его Мудрославом прозвали. Только к тому тихому и мирному времени все уже и позабыли эту легенду о знахарке Отыге и кузнеце Аясене.
Да и хорошо. А то потом никто купаться в Бузишке не будет и совершать хорошие дела.
Та легенда глубоко запала мне в душу. Действительно ведь, ты людям несёшь добро, а они в ответ только плюются или ещё что похуже.
А вот и тот жуткий лес, кишмя кишащий волками, нашими братьями по крови. Мы к ним относимся с уважением, они к нам с опаской. Всё-таки оборотни в чём-то люди, а люди – опасные существа. Жители Влесища преимущественно были обыкновенными людьми, лесорубами и ремесленниками. Волки продолжали изредка устраивать мор, потому, спустя немалое количество лет, когда во времена правления правнука Мудрослава Лиховида последние лесорубы с жёнами махнули руками на своё хозяйство, городишко опустел. Тогда один высший оборотень со средствами выкупил его и предложил Совету Высших Вервольфов3 сделать Отыги-Иаясенск городом оборотней и никого более. С тех пор официальное наше место проживания – Отыги-Иаясенск.
А всё-таки лес. Храбров лес. С самого раннего детства я играла в этом лесу, да и не одна я. Сказка-быль о Храбре была у нас любимой.
… Ещё когда Влесище был Влесищем, жил в городе сын одного лесоруба Храбр. Имя дано ему было после посвящения в мужи за небывалую храбрость. Влесище ждала бы та же участь, что и деревушку Отыги-и-Аясена, если бы не Храбр.
Лето играло яркими красками. Было тепло, хорошо. Дети Влесища ежедневно ходили на речку. Их родители - в лес по грибы и ягоды. Только вот напасть – волки к стенам города стали подходить, а кое-кто даже внутрь пролезать. Люди тут же попрятались в своих домах. Тут уже не до купания и грибов. Только Храбр один по городу гулял и за его пределы выходил.
В один прекрасный солнечный день собрал няз Благодар, дед Мудрослава, всех мужей города на площади, которую окружила стража, и произнёс короткую речь:
- Кто прогонит волков обратно в лес, тому отдам свою дочь Зоряну в жёны, да ещё три пуда золота добавлю.
Горожане были в смятении. И боязно, и хочется. Один только Храбр поцеловал матушку, пожал руку батюшке, попрощался с дедом, помахал ручкой младшей сестрице и вышел из города с одним только худым заплечным мешком.
Шёл по тропинке, ведущей в лес, и песенки напевал, а волки следом следовали и зубы скалили. Вдруг на пути Храбру встретился старичок. Ни низок, ни высок, ни толст, ни худ. Сидел он на высоком пне и ногами болтал.
- Здравствуй, дедушка, - поздоровался Храбр.
- Здравствуй, Храбр из Влесища, - охотно ответил старичок.
- Дедушка, а, дедушка, а откуда ты знаешь, как звать меня? – удивлённо вопросил Храбр.
- Так волки рассказали. Говорят глупец Храбр ходит каждый день вокруг Влесища и не боится ничего. Даже есть его не хочется.
- А как это тебе волки рассказали?
- Да прибежали и рассказали… - сознался старичок.
- Но они же не разговаривают! – воскликнул Храбр и сделал большие-пребольшие глаза.
- Так я их понимаю. – Старичок лукаво улыбнулся и прищурил глаза.
- Так ты леший, да? – догадался храбрый молодец.
- Ну, леший. И что с того?
- Так животных понимаешь, - твёрдо сказал Храбр и шмыгнул конопатым носом.
- Ну, понимаю, - согласился леший.
- А коли понимаешь, так скажи, чтоб не ходили вокруг да около города и чтобы за стены не лезли!
- Ишь чего ещё захотел! – буркнул леший и сложил сухенькие ручки на груди. – А что мне будет, если отзову волков?
- А за что вообще натравил? – в ответ спросил Храбр и сделал шаг вперёд.
- А за то, что ваши лесорубы больше положенного лес рубят! – Старичок погрозил молодцу крючковатым пальцем и нахмурил брови, чтоб ещё грозней казаться.
- А кто сказал, сколько положено? – с насмешкой спросил Храбр, убирая от своего лица палец лешего.
- Я сказал! – заявил леший и задрал нос.
- А кому сказал? – Храбр улыбался уже во все свои зубы.
- Э… - Леший замялся. – Волкам своим сказал…
- А людям? – хитро спросил молодец и приблизился ещё больше к лешему.
- Ну, запамятовал. Что с меня старого взять?
- Тогда возьми и отзови волков! – прикрикнул Храбр и схватил лешего за зеленоватую бороду.
- А что будет мне?
- В город отнесу, людям на посмешище выставлю, если не отзовёшь! – пригрозил Храбр и больно дёрнул бороду.
- Ой, не надо! – взвыл леший. – Отзову, отзову, если вместо меня станешь лешим, песенки волкам петь будешь!
Храбр задумался, да делать было нечего. Очень он уж о своей семье заботился. Не хотел, чтоб волки по городу бродили.
- Согласен! Буду я вместо тебя лесом править и песни петь, только волков отзови, – серьёзно заявил Храбр.
- Отзову, если отпустишь, - хитро предложил леший.
- Отпущу – сбежишь! Отзывай немедля! – снова прикрикнул Храбр.
- Хорошо-хорошо! – взвыл леший и засвистел, да так громко, что храбрый молодец захотел уши прикрыть, да нельзя было бороду лешего отпускать. Тут со всех сторон волки показались. – Волки! Слышите меня, волки? Не ходите больше вокруг города и в город не лазайте. Будет теперь у нас в лесу новый леший, будет он вам песни петь, а я в другой лес уйду! – Волки зубы-то все оскалили в приветливых улыбках и посмотрели все на Храбра.
- Молодец, да только надо мне в город сходить. Попрощаться… - произнёс Храбр и отпустил бороду лешего.
- А, сбежать хочешь? Не хочешь лешим быть?
- Нет-нет-нет! Я хочу только попрощаться.
- Тогда иди в город, а за тобой волк последует. Решишь сбежать, он тебя на месте и загрызёт.
Развернулся Храбр и пошёл обратно в город, а за ним по пятам волк серый следовал.
Встретили в городе его радостно, только подойти боялись. Волк рядом с ногой шёл и зубы скалил. Подскочила матушка с сестрёнкой на руках, подошёл батюшка, даже дед доковылял. Стали все радоваться, домой звать. Няз подошёл, ведя за руку Зоряну, на обед позвал, а Храбр и говорит:
- Нельзя мне в городе оставаться. Останусь – волк загрызёт. Мы с лешим уговорились. Мой теперь тот лес. – Волк довольный уселся на землю и обвёл взглядом толпу. Погрустнели все тотчас. Подошла Зоряна к Храбру и протянула дудочку.
- Коли лешим будешь, песни пой и на дудочке играй, и меня, суженную, не забывай. – Опустила глаза и отошла к отцу.
- Спасибо тебе, нязочка4. Всем вам спасибо за то, что ждали.
Подошли к Храбру нязочи5, руку пожали, попрощались. Сам няз подошёл, а за ним и другие стали.
Распрощались с храбрым молодцем горожане, и ушёл тогда в лес Храбр вместе с волком. Говорят, что иногда летом в лесу можно расслышать, как то-то на дудочке играет или песни поёт, но так лишь говорят. А что на самом деле, кто знает…
А ещё в этом лесу летними вечерами собирались редкие смелые волчата, жгли костёр и разговаривали. Здесь я впервые опробовала свою волчью сущность. Здесь же впервые услышала про Волчью Смерть, впервые сама поймала зайца, впервые…
Многое здесь было впервые.
…Мы сидели у костра. Вечер выдался прохладным и потому все жались друг другу как воробьи после дождя на ветке.
В кустах стрекотал кузнечик, назойливые комары летали вокруг да около, примериваясь к самым краснощёким волчатам. Где-то далеко отсюда выли на луну волки.
- А ведь ты ещё не принимала свою вторую ипостась, - почему произнёс парень лет пятнадцати, глядя на меня.
- Я не прошла ещё посвящения. Мне нельзя. Это опасно, - быстро заговорила я.
- Ты боишься? – с улыбкой спросил парень. – Ты трусиха! – Нагло заявил он. - Все впервые пробуют вторую сущность до посвящения.
- Старейшины считают, что я не готова!..
- Спорим, не сможешь? – Он знал, куда и как бить.
- Смогу, - буркнула я.
- Давай, пробуй! – Он встал с земли и отошёл на свободное пространство. Подойти к нему? Зачем? Я же знаю, что я не трусиха. Зачем кому-то что-то доказывать? Но я всё-таки встала и подошла к нему. Два десятка глаз уставились на нас двоих. Он был выше меня на две головы, гораздо сильнее, ну и немного старше, а ещё он был красивый. Я была уверена, что покраснела.
- А как? – прошептала я. Парень довольный улыбнулся и тряхнул головой.
- Просто представь, что ты волк...
- А это больно?
- Да, - тихо-тихо отозвался парень. – А ещё страшно. И, наверное, опасно. Но быстро.
Я закрыла зачем-то глаза. Наверное, чтоб было не так страшно. Сердечко билось под кожаной курточкой. Перед моими глазами предстал волк. Нет, не то. Нужно представить, что именно я волк. Холодная земля, я стою на четырёх лапах и смотрю с оскалом на маленьких волчат у костра.
Мне показалось, что кто-то швырнул меня на землю, вывернул на изнанку и раскрутил. Я раскрыла глаза и очень сильно об этом пожалела. Всё вокруг меня кружилось и вертелось. Меня начало тошнить. Глаза заболели от непрекращающегося движения. Боги, это было ужасно! Мне показалось, что живой я уже не выберусь. Горло перехватило. Мне показалось, что я вот-вот задохнусь. Невыносимая боль пронзила всю меня. Кости сломались с громогласным треском, начали шевелиться, как живые. Кожа как нечто липкое и подвижное стала расползаться по новому телу. Безумная боль щипала её, словно миллионы игл. Я уже готова была поспорить, что это первый и последний раз принятия мною второй ипостаси. Волна боли последний раз накрыла меня. Я судорожно засучила лапами, пытаясь нащупать землю. Тело всё было скованно невидимыми цепями, которые так хотелось порвать. Я зажмурила глаза и, напрягая новые мышцы, освободилась от страшной скованности. Ещё немножко, и я бы упала на землю от нехватки воздуха. Силы на время покинули меня, вместе с болью. Снова с усилием я открыла глаза и сделала глубокий вдох.
Прямо передо мной стоял молодой светло-серый волк. «Получилось?» - мысленно спросила я сама себя. Захотелось поваляться на земле, поиграться, но что-то останавливало меня. Волк приблизился ко мне почти вплотную. Я только сейчас поняла, что лежу на земле. Кое-как встала на лапы, зашатавшись и чуть не упав. Запахи и звуки стали различимы сильнее обычного. Собравшись с мыслями и силами, я попыталась осознать, что я это я, я это волк и ничто иное. Думать стало легче, и двигаться тоже.
Волк резко бросился вперёд и вцепился едва ощутимо в шею. Я ударила его лапой по морде и отскочила в сторону. Никак не ожидала такого расклада. Было очень тяжело передвигаться. Нужно было время, чтоб привыкнуть к новому телу. Волк тоже скакнул в сторону, задорно припав к земле. Я бросилась на него и вцепилась в ухо. Он лишь мотнул головой, и я, как пушинка, отлетела в сторону. Волчата у костра что-то живо обсуждали. Он снова бросился на меня, ударив плечом и опрокинув на землю. Я не успела ещё перевернуться и прийти в себя, как надо мной возникла волчья морда. Он стоял надо мной и ехидно ухмылялся. Волк наклонился, столкнувшись со мной нос к носу. У меня предательски перехватило дыхание, и я как рыба на песке бессмысленно глотала воздух. Волчья морда видоизменилась в человеческое лицо. Я смотрела в его серые глаза, в которых отражался серо-чёрный волчонок, и думала, что я ужасно глупая, что согласилась именно сегодня принять волчью сущность. Я представила себя с человеческой головой и волчьим телом и ужаснулась. Я ведь представила? Да? И вот у меня человеческое лицо и тело волка. Голова пошла кругом. Меня снова начало тошнить. С трудом поборов в себе это чувство, я тряхнула головой. Парень улыбнулся, наклонился ещё ниже и поцеловал меня легко и непринуждённо, как будто целовал каждый день.
Волчата у костра только захихикали. Одна светловолосая, как и все в детстве волчата, девушка встала и недовольно посмотрела на нас. До моего слуха донёсся волчий лай. Голова парня снова стала волчьей, и он насторожил уши. Я представила, что я снова нормальный волк. Мне показалось, что меня вот-вот сейчас стошнит. Волк оттолкнулся от земли и отскочил поближе к костру. Светловолосая девушка коротко взвыла как волк:
- Охотники!..
Волчата одновременно взвизгнули и бросились в рассыпную.
Я кое-как перевернулась на живот и встала с земли. Меня всю колотило, голова кружилась, мир казался одной расплывшейся массой.
Лай приближался.
…Лес. Глухой чёрный лес. Лес, который я знала, как свои четыре волчьи лапы, как свои двадцать человеческих пальца. И вдруг охотники. Сколько их было? Сотня? Дикий лай продажных шавок. И вот она я. Ещё маленький волчонок. И охотники. А я одна. И никого вокруг. Никого. Сколько же их? Нет, их больше сотни. Вот они готовы спустить на меня собак. Вот уже… ещё мгновение и всё. И некому спеть Песнь Смерти. Кто-то сбил меня с лап и лишь один знакомый взгляд светло-серого волка, немая просьба, немой приказ: «Беги!» Куда? И я бежала. Слышен был вой, лай, ругань. Слышен волчий бег позади меня. Он бежал за мной. Он выжил. Он смог. Мы бежали. Вдвоём. А потом… потом что-то ударило меня. Яркий свет, а потом тьма…
Всё это я вспоминала со слезами на глазах. Уже потом, когда этот самый светло-серый волк, это красивый пепельноволосый парень, попросил отпустить меня, я оказалась за воротами соседнего от Отыги-Иаясенска города Торгика. Одна, в волчьей шкуре. Побитая, голодная, усталая. Тогда я уснула там же под крепостной стеной.
…Я валилась с лап. Мне было очень больно и холодно. Хотелось домой, залезть на печку и не слезать оттуда, хотелось есть невкусную кашу, хотелось быть рядом с семьёй. Я упала под старым кустом дикой малины у крепостной стены и закрыла глаза. Будь, что будет. Пусть даже Волчья Смерть подкрадётся ко мне и утащит во тьму. Я лежала на холодной земле, свернувшись калачиком. Хотелось заплакать, зарыдать, но я не знала, как это можно сделать в облике волка. Я уже почти уснула, когда рядом со мной легло что-то тёплое и мохнатое. Взглядом я встретилась с глазами светло-серого волка. Он положил голову на землю и закрыл глаза. До утра оставалось совсем немного времени. Нужно было выспаться…
А как потом меня ругала мама! Боги, как она меня ругала! Я пришла через неделю в сопровождении светло-серого волка. Наверное, только благодаря ему я осталась в живых. Иначе умерла бы от голода, холода и отчаяния. Мама сказала, что больше не пустит меня в лес. Да, она тогда сильно перепугалась, когда в город вернулись почти все, кроме меня и того парня. На следующее утро нас искали по всему лесу. Нашли только кем-то заботливо потушенный костёр, не иначе как лешим, да мою и его одежду, сброшенную в результате видоизменения. Тогда волчата рассказали родителям и о том, как мы поспорили, и об охотниках, и о том, что нас не видели больше. Говорят, мать моя была в состоянии, близком к истерике. Не мудрено.
А в лес я начала ходить уже через несколько дней. Только парня того я у костра больше не видела. В скором времени я прошла посвящение в оборотни. Правда у меня это почему-то не вызвало радости. Всё время вспоминались охотники.
Я подъехала к воротам города. Одна створка была отворена. Рядышком на земле сидели два стражника и грелись на солнышке. Завидев меня, тут же вытянулись по стойке «смирно» и с улыбками на молодых румяных лицах в один голос поприветствовали:
- Добро пожаловать в Отыги-Иаясенск!
Меня они узнали сразу. Неплохо. В прошлом году я приехала, так меня и впускать не хотели.
…Эй-эй-эй! Девушка! Вы куда?
- Да вообще-то домой. Завтра праздник.
- Какое домой? – Стражники вытянули вперёд копья по направлению груди моего Лопушка.
- Ну, домой. Я здесь родилась, здесь дом мой… - немножко опешила я. Ещё скажите, что меня вообще не впустите!
- Не пустим! – словно читая мои мысли, отрезали они.
- Ещё чего! Меня в мой родной город? – Я была в не себя от ярости. Даже не помню, как соскочила с коня и приблизилась вплотную к стражникам. Голова моя медленно превратилась в волчью с оскаленной пастью. Для вида я ещё и зубами клацнула, но это их не проняло.
- Н-ну-н-ну и ч-что? – заикаясь, спросили они.
- Эх вы, бестолочи деревенские! – разозлилась я, отодвигаясь от них подальше. Мало ли их дурь заразна.
- Так вы ещё и оскорблять нас смеете? – тут уж опешили они. Дело могло дойти до драки, если бы не появление из-за поворота всадника. Что ж, узнала я его сразу. Сердце моё предательски ёкнуло и провалилось в желудок, забившись там, как птичка в клетке.
Короткие пепельные волосы, всё те же серые глаза с пышными почти прозрачными ресницами, красивое чуть вытянутое лицо правильной овальной формы с тонким шрамом от правого виска к глазу, чуть длинный нос, густые брови чуть темнее волос, крепкая шея, на которую облизывался бы любой вампир, широкие плечи, сильные руки…
Боги, за что? Почему именно сейчас нужно было его послать сюда?
Да, в детстве я его считала красивым, но никогда не старалась разглядеть получше. Боялась, что он заметит и засмеёт. Да и сейчас, увидев злую-презлую меня, откровенно разглядывающую его, он не сдержал насмешливой улыбки. Ну и пожалуйста. Что хочу, то и ворочу.
Он поравнялся с моим конём и спешился. Молчание зависла между нами. Я не знала, броситься ему на шею или просто пожать руку, а может сказать: «Привет!». И он тоже не знал. Наше молчание нарушил черноусый стражник с зелёными вечно изумлёнными глазами.
- Ну, дамочка! – сказал он довольно грубо. – Не помним мы такую вас, так что извиняйте, не пустим!
- Впустите, никуда не денетесь, - буркнула я и сложила руки на груди. Я не отступлюсь. – Впустите, или я самого грухля6 позову!
- Так он вас и послушает! – ехидно заметил второй стражник, довольно упитанный с поросячьим лицом. Наверно невыраженный оборотень именно из-за лица. А то волк со свиной физиономией довольно неприятное зрелище.
- Послушает-послушает! – заверила я его.
- Я могу пройти? – холодно спросил пепельноволосый.
- Вы? – спросил черноусый и уставился на оборотня. Видимо уже про него и забыл.
- Да, я, - холодно продолжал мой старый друг детства, волк, отогнавший от меня Смерть. – И вот эта, как вы говорите, дамочка.
- Вы можете, а она останется здесь, – твёрдо заявил свиноголовый.
- Я сказал, что она пойдёт со мной. Ответственность понесу за неё я, в случае чего. – У него был очень завораживающий голос. Я почти заслушалась. Правда он меня подтолкнул в спину, и я оказалась за воротами с поводом своего Лопушка в руках…
Бедное моё сердечко. Оно и сейчас билось с невероятным энтузиазмом. Мой родной и любимый город. Любимые улицы. Любимые дома. Я стояла у ворот и не могла оторваться от лицезрения занятых своими делами оборотней, маленьких волчат, носящихся с криками и визгами.
Спиной я почувствовала чьё-то присутствие, тепло, исходившее от тела, запах, который был вкуснее воздуха, которым хотелось дышать. Совершенно не хотелось оборачиваться. Хотелось вот так же стоять и рассматривать родной город, дышать и радоваться каждому мгновению, проведённому на родине.
- Привет, - раздалось у меня за спиной. Чуть холодный голос, завораживающий, голос, из-за которого сердце моё хотело с дребезгом разбиться, потому что больше не могло стучать.
- Привет, - отозвалась я и обернулась. Это был он. Да, волк, спасший меня от Смерти, которому я по уши благодарна и в которого по уши влюблена.
… Прости… - зашелестело в ушах. – Я тебя не узнал…
Тогда это был он. Высший оборотень, возглавивший волчью стаю. Серые глаза смотрели на меня со смесью вины, беспокойства и насмешки. Какие до боли знакомые глаза.
… Прости… - зашелестело в ушах. – Я тебя не узнал…
Не узнал! Как же это больно! Он даже не представлял. И ведь я его не узнала. Всегда для меня это был светло-серый молодой волк, а тогда, в лесу, он был почти белым вожаком стаи. У него не было тогда выбора. Он должен был напасть. Я со злостью сжала зубы. Он не мог проявить слабость, он и так оставил меня в живых. А это довольно много.
- В лесу было ещё два оборотня. – Он задумчиво наклонил голову набок. Как щенок. И он знал, что это выглядело именно так. – Кроме нас с тобой. Ещё двое. Один убил другого, причём мастерски. Не простачок в этом деле. Убил человеческую сущность, добил волчью. Мы ловили убийцу, ведь он был опасен и для стаи. А тут ты. Стая решила, что тебя следует убить, что ты помощница, так скажем. Я действительно тебя не узнал. Ты выросла. В прошлом году ты была совсем другой…
- Я тебя тоже не узнала, честно говоря, - неохотно созналась я и отвернулась. Стало очень больно на душе и как-то пусто. «Докатились…» - пронеслось в мыслях.
- Ты не винишь меня? – спросил он, наклонившись к самому моему уху.
- Тебя? Как сказать. Ты не представляешь, что со мной было… - Вспомнилась Волчья Смерть. Стало холодно.
- С тобой был чернокнижник, - зло бросил он. Я обернулась и посмотрела на него. Наверно взгляд мой выражал многое, так как он поджал губы и произнёс: - Надеюсь, Смерть тебя не посетила?
- Надеешься? Да она раза три хотела меня сцапать и утащить за дверь. Ты даже не представляешь, как мне было плохо! – Нос защипало. Я отвернулась и ладонью вытерла глаза. Он молчал. Кто-то прошёл сквозь ворота и задел плечом волка. Тот дёрнулся и уставился на светловолосую девушку с зелёными глазами. Она взмахнула ресницами и улыбнулась.
- Ванда? Волх?
Ну да, это та самая девчонка Ожега, взвывшая: «Охотники!» Хотя теперь это была взрослая девушка с хорошей работой, живущая в просто гигантском Ярмааре. Короче говоря, ей хорошо жилось, не смотря ни на что. Она захлопала глазами и помахала мне своей холеной белой ручкой. Я кисло улыбнулась.
- Давно не виделись… - промямлила я.
- Целый год! – Ожега ослепительно улыбнулась и посмотрела на Волха. Они оба немного постояли, помялись, но, в конце концов, белобрысая не выдержала и бросилась ему на шею. Так я и знала. Стало жутко противно. Я тяжело вздохнула и, таща за собой на поводу Букашку, отправилась домой, в наше семейное гнездо, которое уже год пустовало.
Наверное, со стороны я смотрелась довольно картинно. Букашка позади меня успевала перехватывать полотенца с бельевых веревок, пирожки у волчат, цветочки с клумб и пироги с подоконников. Я, повесив голову, смотрела под ноги и размышляла. О чём, трудно вспомнить. Хотелось, чтобы поскорей всё закончилось. И зачем я приезжаю сюда каждый год, и каждый год вижу всё те же знакомые лица, из-за которых становиться так неприятно-больно? Родители мои вообще живут себе у чёрта на куличиках и не волнуются о том, что Волчий День, что якобы нужно приехать, повидать друзей. Почему тогда я так забочусь? Не знаю. Может вообще сюда переехать, остаться жить здесь? Нет, не смогу. Жить одной в пустом доме – это не по мне. Лучше в квартирке с вечно смеющимися над байками о себе любимых соседями-вампирами.
Город, казалось, со времени моего последнего приезда стал живее, ярче и чище. Никакого мусора под ногами, чистый воздух, всюду, где можно и нельзя, клумбы с цветами, кое-где парки и сады…
Чужой город. Вообще мне показалось, что мир стал чужим. Всё оборвалось во мне в какой-то миг. Вообще мир стал для меня другим ещё после встречи с охотниками, после того как меня выкинули за ворота, после того, как пришлось ночевать на улице вдали от дома, а не в соседнем родном лесу. Жизнь несправедлива, но мне она нравится. Я попыталась улыбнуться. Не очень-то получилось.
…Смотри в небо, там птицы летают!
Лишний раз не гляди на землю.
Там на небе боги прощают.
Под землёй Король Пекла дремлет.
Солнце смотрит тебе в глаза!
Лишний раз не гляди на землю.
К солнцу тянет руки лоза.
Под землёй Король Пекла дремлет.
Облака судьбу твою пишут!
Лишний раз не гляди на землю.
Ты залезь-ка на дома крышу.
Под Землёй король Пекла дремлет…
Эту песню обычно пела бабушка, когда я вешала нос из-за того, что кто-то поставил мне очередной синяк или фингал под глазом. Да, бабушки давно уже нет, а я её сказки, легенды, песенки – всё осталось у меня в голове.
Красивое сегодня было небо. Голубое-голубое без малейшего намёка на серость. Лишь небольшие совершенно белые облака летели тихо и совершенно беззаботно. «Скорей бы завтра!» - подумалось мне. Букашка начала жевать мои волосы.
- Ты Поганка, а не Букашка! – взвыла я. Несколько пар глаз ошеломлённо на меня уставились. Борьба с наглой кобылой была недолгой. Букашка изобразила из себя обиженного грухля и задрала нос к небу. Я последовала её примеру.
Поплутав немного по узким улочкам, мы наконец-то выбрались к дому. Я остановилась перед калиткой и не решалась войти.
Дом. Трёхэтажный узкий каменный дом с черепичной двухскатной крышей и узкой, но длинной трубой. Такой же, как и все его соседи. Небольшой заросший садик, да пристроенный к дому сарай, где когда-то жил Лопушок.
Вот оно моё хозяйство. Ничего лишнего. Букашка подозрительно огляделась и пригнула голову.
- Боишься? – спросила я и потрепала её между ушами. Она скосила на меня глаза и фыркнула. Конечно, так она и призналась.
После приборки дома, похода на рынок, закупки продуктов на вечер и завтрашний день, помывки Букашки и похода в местную баню, мне почему-то захотелось сходить на речку. Не знаю зачем, но точно не топиться. Купаться я не собиралась, так как была чистая, распаренная и… не было у меня желания. Стражники покосились на меня со смесью удивления, восхищения и подозрения. Не мудрено. Солнце уже почти спряталось за горизонтом, высунув миру красный язык.
Мне было как-то всё равно, что обо мне подумают. Пусть хоть слух пускают, что я утопилась. Ничего. Думаю Отыга не обидится. Рядом с ней горожане и для меня место найдут.
Я вдыхала прохладный воздух полной грудью. Надеюсь, что не заболею в очередной раз. Оставаться в городе я жутко не хотела. Даже сейчас я надеялась, что проведу ночь на берегу. Можно и волком поспать где-нибудь в траве, думаю, никто не обидится. Букашка в особенности. Я эту упёртую кобылу еле-еле в сарай загнала. Хотя можно было и так оставить. Пропитание она себе и сама может найти, достаточно пощипать клумбы, сделать невинные глазки детишкам-волчаткам и желудок доволен.
Берег Бузишки был довольно обрывист, лишь в одном месте имелся пологий спуск к самой воде, где купались своры волчат и их родители. Поскольку в воду я лезть не хотела, я решила сесть на самое возвышенное место у обрывистого края реки. В скором времени на небо должна была вскарабкаться неполная луна.
Я уселась прямо на землю, прижав ноги к груди и положив подбородок на колени. Почему у меня нет красок и холста? Я бы сей час нарисовала эту красивую чёрную речку, лес на том берегу, небо, которое приняло все оттенки розового, первые звёзды. Было очень хорошо размышлять, сидя на берегу и зная, что никого в округе нет, кроме диких зверей и редкой нечисти. Из воды высунулась чья-то голова с совершенно белой кожей. Это была женщина. Странно, но мне вспомнилась Отыга. Всё-таки по легенде она здесь утопилась. Женщина улыбнулась и скрылась под водой, оставив после себя лишь расходящиеся в стороны круги. Я не смогла удержать вздох облегчения. У утопленниц есть маленькое хобби: тянуть за собой всех, кого им вздумается. Я, например, ещё жить хочу!
Тёплый ветер заставил вековые дубы и сосны заскрипеть, закряхтеть и зашуметь. Мои волосы выбились из-под рубашки, куда я их долго пыталась заправить, отказываясь надевать платок. Они как щупальца начали ловить воздух. Да, я теперь не оборотень, а заморская Медуза Гаргона.
Почему-то стало очень душно и жарко, несмотря на то, что уже наступала ночь? и воздух становился холодным, леденящим лёгкие. Голова заболела. Острая боль в висках заставила меня повалиться на землю. Хотелось выть, но решилась я только на то, что схватилась за голову руками. Стало тяжело дышать. Я тщетно ловила ртом воздух. Перед глазами всё стало мутным и расплывчатым.
…Узкая мощёная дорожка, ведущая к дубовой двери. «Всё-таки я тебя поймала, волчица!» На меня смотрели жёлтые глаза. «Нет!» - выдавила я из себя и отмахнулась рукой от серой морды. «Я буду жить!» - вырвался беспомощный крик.
Я лежала на спине и смотрела на почти чёрное небо. Красивая луна висела над рекой, даря ей своё отражение. По-прежнему было жарко. Я стянула куртку и ботинки из тонкой кожи, и села, скрестив ноги. Голова перестала болеть, но осталось неприятное ощущение духоты.
Снова она, эта Волчья Смерть. Мне казалось, что она больше не будет пытаться утащить меня к себе. Может это иллюзии? Фантазии? Болезнь какая-нибудь, вызывающая галлюцинации? Может я что-то не то съела? Все догадки были глупыми и необоснованными. По-прежнему было душно. Мне показалось, что воздух стал тяжелее и начал давить на меня с всё возрастающей силой. В конце концов, я осталась в одной рубашке чуть выше колен. Подумаешь, всё равно никого нет! Да и что уж там, религия позволяет, в конце концов…
Ветер зашелестел листьями, но как будто проскочил мимо меня. Воздух казался тяжёлым. Наступила неприятная тишина. Может, будет гроза? Я потянула носом воздух. Вполне возможно.
Тишину нарушил искристый смех. Так смеялись русалки и Ожега. Я посмотрела в сторону города. По протоптанной временем дорожке шли двое. Ну да, конечно, это были Волх и Ожега. Она безудержно смеялась, он с улыбкой что-то рассказывал.
Прекрасно! Просто чудесно! Лучше не придумаешь! Я ненавидела их обоих в этот момент.
Дышать стало ещё тяжелее. Хуже, казалось, было уже некуда. Я встала на колени и задрала голову к небу. Луна молча висела на небе, разглядывая своё отражение в Бузишке. Ей было совсем не до меня.
- Аууу! – пронеслось над землёй. Я со слезами на глазах оглянулась.
- Аууу! – отозвались в лесу. Это были волки. Они слышали мой зов. Что ж, умирать, так умирать. Либо волки успеют первыми, либо всё-таки Смерть подкрадётся раньше.
Волх глянул в сторону обрыва и округлил глаза. Ожега взволновано глянула сначала на него, потом в мою сторону и что-то сказала волку, потянув за рукав. Он раздражённо отмахнулся от неё и что-то прошипел.
Резко стало холодно. Живот скрутило. Боги, скажите, когда это всё закончится? Не молчите! Я упала на землю, сильно ударившись затылком. В глазах заплясали круги разных размеров и цветов. Кое-как перекатившись на бок, я услышала топот ног и лап. Волки из леса и Волх с Ожегой со стороны города. Холод сковал сердце. Оно билось медленно-медленно под коркой незримого льда. Неужели это конец? Сказки не могут плохо кончаться, вот легенды…
Я не хочу стать легендой, не хочу, чтоб обо мне рассказывали волчатам в Отыги-Иаясенске.
Если бы я стала героем сказки…
Но для сказки нужен счастливый конец, а здесь, мне кажется, он невозможен. Будь я какой-нибудь грухляшей7, живи я в каком-нибудь прекрасном замке или башне, моя история обязательно закончилась бы «и жили они долго и счастливо», потому что по законам жанра я не могла умереть, а Волх предать, ради другой грухляши, ради Ожеги, хотя бы по старой дружбе. О чём я сей час думаю? О какой-то невероятной ерунде, под названием чудо. Неужели я надеюсь выжить? Надеюсь, ещё как.
О чём нужно думать перед смертью? А кто его знает! Вспоминать прошлую жизнь – глупо. Ещё больше захочется умереть. Может быстренько придумать, что и кому я завещаю? Да у меня и нет ничего. Букашка, разве что. Её я завещаю Ожеге. Пусть и она помучается. Что там ещё? А, книги. Их много и все они стоят в шкафу, дома. Ну, это родителям. Пусть передадут нашим потомкам, если такие будут. Наверное, всё.
Я закрыла глаза и с чистой совестью решила умереть. Если надо, так надо. Ничего не поделаешь. Волки, дружно подвывая, неслись напролом через лес. Всё-таки вот она добыча. И не надо ловить. Сама поймалась. Ожега что-то пыталась объяснить Волху, но тот всё время молчал.
- Куда ты так торопишься? Да всё уже, Волх! Нет её! Её давно нет, ещё тогда, когда ты вытащил её из когтей Смерти. Считай, что ты подверг её на долгую и протяжную смерть.
- Ты хочешь сказать, что это я во всём виноват?
- Нет. Но ещё тогда нужно было послушать меня и не нестись сломя голову под зубы шавок. А ты понёсся. Радуйся, что сам жив.
Нет, в сказке всё было бы по-другому. Ожега дала бы пощёчину Волху, развернулась и ушла. Или же оказалось бы, что она злобная колдунья. Она бы заколдовала меня, но Волх бы что-нибудь придумал…
Почему в сказках всё так… странно-чудесно? Наверное, потому что это сказки. А сказки – вымысел, в основе которого малюсенькая капля правды.
…Седая волчица сидела на дорожке и разглядывала небо, если оно имелось в данной местности.
- Я не хочу умирать… - промямлила я.
- Я знаю, - отозвалась Волчья Смерть и посмотрела на меня своими пронизывающими глазами. – Я хочу с тобой поговорить, потому что сама уже устала тебя подстерегать на каждом шагу, надеясь придушить, пока никто не видит. Ты должна была умереть в зубах собак, в грязных руках охотников. Но этот твой Волх! Он всё испортил. Наверное, нужно было убить сначала его. Но я, как волчонок, решила не трогать его. Время не пришло. Думала, что тебя я скоро достану. Ага, конечно! Оказалось, что ничего у меня не выйдет, сколько не старайся. Я хотела тебя сделать Волчью Смертью. Сложить свои обязанности. Но тебя нужно было ещё поймать. Так и не удалось. Видимо придётся поработать ещё немного.
- А сейчас? Я же всё равно умру…
- Нет. Уже поздно. Слишком поздно. Время умирать прошло. Нужно жить, работать, трудиться, дышать, веселиться, любить, в конце концов… или ты уже жить не хочешь? – спросила волчица и слегка подалась вперёд.
- Честно? Уже не очень. Жизнь становиться невыносимо противна. Всё идёт наперекосяк.
- Не туда смотришь.
- В смысле? – не поняла я.
- В смысле ты зациклена на прошлом. В прошлом, ты думаешь, всё хорошо. А в настоящем – ужасно. На самом деле это не так. Ты работаешь, ты живёшь, ты не встречаешь охотников, видишь старых друзей, хоть и раз в год. Не видишь родителей, которые тебя хотят выдать замуж по расчёту. По-моему всё не так уж плохо. Тем более, если заглянуть в будущее, то всё может стать ещё лучше.
- В будущее? Неужели Смерть знает будущее? - Не верится как-то.
- Я же должна знать, кого переселять за дверь. – Она улыбнулась, довольно дружелюбно. – В общем, всё будет хорошо. Умирать не вздумай. Это глупо.
- И это говорит сама Смерть?
- Представь себе. Так что давай, вскакивай на ноги, убегай от волков, делай, что хочешь, только беги. А потом, не забудь, сходи-ка к лекарю. Болезнь ещё не до конца покинула тебя. Она засела глубоко-глубоко и даёт о себе знать. Духота, невозможность дышать – всё это последствия волчьей лихорадки…
«Бежать!» - подумала я. Волки были уже совсем рядом. Волх и Ожега всё ещё ругались, не дойдя совсем чуть-чуть.
Я раскрыла глаза и попыталась подняться на ноги. Меня шатало из стороны в сторону, как пьяную. Наверное, именно поэтому я не удержалась и свалилась в воду. Пусть думают, что утопилась, волки в том числе.
Стало гораздо легче дышать. Я вынырнула из воды, отбросив волосы за спину. С обрыва на меня смотрели дикие, полные ярости глаза. Я снова скрылась под водой, от греха подальше, и сделала пару гребков в сторону противоположного берега.
Когда моя голова снова оказалась над поверхностью реки, моего слуха достигли два голоса. Ну да, Волх и Ожега следили за волками, спрятавшись в колючих кустах шиповника на берегу. Я насторожилась.
- Ну вот, она, наверное, в панике утопилась… - злобно прошипела Ожега.
- Нет. Она просто оступилась и упала, - холодно возразил Волх.
- И утонула. – В голосе белобрысой звучало некое подобие радости.
- Нет. Скорее всего, она отплыла подальше, чтобы…
- Да нет же! Она больная, и потому не может плавать. Утонула, говорю тебе.
- Рано радуешься.
Волки взвыли, задрав головы к небу, развернулись и убежали в лес. Мне показалось, или я услышала, как кто-то играет на дудочке. Удивительное дело.
Медленно-медленно я поплыла к берегу с одной лишь мыслью: «Домой! Спать!»
Ожега и Волх вылезли из кустов. Белобрысая ругалась, проклинала всех и всё. Колючки прицепились к одежде и волосам, желая прожить долгую и счастливую жизнь.
Волх, как обычно, молчал. Взглядом он шарил по лесу, собираясь, видимо уходить, а может наоборот, думая остаться ещё на чуть-чуть. Чёрт его знает!
- Я надеялась покупаться, а не в кустах сидеть, - ворчала Ожега, выдирая колючки.
Волх никак не отреагировал на её реплику. Он медленно перевёл взгляд на реку. Я скрылась под водой. Не дышать, не высовываться. Не хочу, чтоб они думали, будто я осталась жива.
Течение уносило меня всё дальше и дальше от спуска и от оборотней. Вынырнула я там, где видеть меня никто не мог. Кое-как я вскарабкалась на высокий берег и, медленно шагая по сырой траве, побрела к южным воротам города.
«А может вернуться? Почему бы и нет?»
Я развернулась и пошла вдоль берега довольно быстрым шагом, который норовил перейти в бег. Мокрая рубашка прилипла к телу. Главное, инеем не покрыться. Я улыбнулась собственным мыслям. Только что чуть не стала ужином волков, а думаю о какой-то ерунде.
В конце концов, я не выдержала и побежала. Стало ещё холоднее. Ветер холодил лёгкие. Казалось, что я наелась снега. Ну да, в начале лета!
Вот я уже обогнула город, и он остался чуть в стороне, вот уже показался пологий спуск к реке, раздались приглушённые голоса…
Я остановилась в нерешительности. Нехорошо получается. Хотя, неплохо бы забрать одежду, а то тратиться на новую не очень хотелось, с нынешними-то ценами.
Медленно я двинулась к обрыву, стараясь оставаться в тени деревьев. Плеск воды заставил мои уши прислушаться. Это была Ожега. Всё-таки она решилась искупаться. Волх, как мне показалось, тоже был в воде, но плавал он гораздо тише, не то, что эта кикимора, которая с радостью бы скормила меня стае агрессивно настроенных волков.
Я присела на корточки и вышла из-за деревьев, оказавшись на обрыве, где сидела раньше. Одежда по-прежнему лежала в том же виде, в каком была мною оставлена. Стало отчего-то обидно. Странно.
Я села на землю и стянула рубаху, быстренько накинув куртку, натянув штаны и одев ботинки. Стало теплее. Домой? Нет, мне и тут неплохо. Или плохо?
Волх доплыл до противоположного берега, развернулся и посмотрел прямо мне в глаза. Лицо его побелело. Я кисло улыбнулась и пожала плечами. Видно Ожега доказала ему, что всё-таки я утонула.
Завтра же уеду. Как обычно. Как всегда. Не хочу здесь больше оставаться!
Я встала и, не стараясь скрываться, побрела домой. Спать, спать, спать…
Мы выехали за ворота. Все трое молчали. Не о чем было говорить, а мне не очень-то и хотелось.
Ожега ёрзала в седле, иногда проезжая чуть-чуть вперёд, чтобы увериться в том, что я до сих пор не отстала и не была съедена каким-нибудь упырём. По крайней мере, это было написано у неё на лице.
Волх, ехавший между нами, хмурил брови и явно о чём-то думал. Ну и пусть. Чего мне лишний раз волноваться из-за каких-то самолюбивых оборотней?
А зачем вообще я с ними еду? Я подстегнула Букащку, и та, резвая удорогская кобыла, галопом понеслась вперёд. Я слышала только тихий вздох Волха и язвительную реплику Ожеги.
До встречи! Быть может, мы ещё встретимся!
P.S. Мы точно встретимся. Ведь по закону жанра, по-другому просто не может быть!
1 - Клопс – денежная единица, монета небольшого размера, используемая в Шузе с VII по XIII век.
2 - Няз – управляющий города с VII по X век.
3 - Совет Высших Вервольфов - орган власти у оборотней, не привязанный к территориям, просуществовавший с VI по XIV век. Вступать в него могли только высшие оборотни, иначе «вервольфы».
4 - Нязочка – дочь няза.
5 - Нязочи – сыновья няза
6 - Грухль – управляющий города Отыги-Иаясенск с X по XIII век.
7 - Грухляша – дочка грухля.
Волчьи сказки
© Copyright: Лена Шестакова, 2009
Свидетельство о публикации №209083000971
Свидетельство о публикации №209083000971
Рецензии
Елена, спасибо за прекрасный мир, окунулась в него полностью. Бегала по дому, готовила, а текст на компе открыт был и никуда не перескакивала. Я вас на Созидателе высмотрела. В этот раз решила там поучаствовать. Замечания по тексту вы получили в предыдущих рецензиях. Это о том, что иногда непонятно, в какой момент героиня "выпала" в прошлое и о концовке. Честно говоря, у меня у самой с завершением вещей как-то не складывается, так что не буду учить:)) А ещё я немного запуталась в её отношении к магу, особенно, когда она "играть" им стала. То ли вы недостаточно прорисовали эмоции, то ли не подвели достаточное обоснование... не знаю, но это единственный момент, который смутил довольно сильно.
Рия Алекс 24.11.2010 22:17 • Заявить о нарушении
Рия Алекс 24.11.2010 22:17 • Заявить о нарушении
Спасибо за отзыв.
Действительно, вы все правы, что неясно, где и что начинается. Никак не получается это исправить. А концовка... ух, это большая проблема.
Спасибо за замечание насчёт мага. Доработаю, постараюсь. Сама, честно говоря, не понимаю этого отношения.
С уважением, Ленни
Лена Шестакова 26.11.2010 16:56 Заявить о нарушении
Действительно, вы все правы, что неясно, где и что начинается. Никак не получается это исправить. А концовка... ух, это большая проблема.
Спасибо за замечание насчёт мага. Доработаю, постараюсь. Сама, честно говоря, не понимаю этого отношения.
С уважением, Ленни
Лена Шестакова 26.11.2010 16:56 Заявить о нарушении
На это произведение написано 10 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.