Бог из Машины - Глава 12

Глава  12.


Видеозвонок Мэри пришелся очень вовремя, нарушив паузу, что повисла на капитанском мостике после моего вопроса на который, судя по всему, никто не знал ответа.
— Алло, директор космической тюрьмы, ты меня кормить собираешься? — спросила она капитана так, будто тот был “кормящий отец”.
Ее наглый тон и обезьяньи интонации голоса никак не вязались с официозом происходящего расследования, и потому все (Кэп, Президент, Клерк и я) непроизвольно улыбнулись.
— Марина, заступила новая смена, и не все еще знают о новых порядках, — ответил ей супруг, одновременно нажимая какую-то кнопку. — Сделай пока заказ.
— Я его уж полчаса как сделала, — пробурчала Мэри и отключила связь.
— Так что мы ищем? — вновь спросил я.
Перепалка между капитаном и Мэри дала нам возможность собраться с мыслями, и самый рассудительный из нас, Президент, обобщил:
— Если принять на веру показания детектора, а проверка убедила нас, что детектор по всей видимости исправен, то нам необходимо найти следы вторжения в бортовой компьютер корабля.
— Это понятно… Кстати, насколько я успел заметить, никто из нас до конца не верит в виновность подозреваемой… — сказал кэп, но договорить ему не дали: открылся шлюз, и на капитанский мостик медленно влетел матрос, чью принадлежность к космофлоту помимо формы подчеркивала красивая цветная татуировка в виде якоря и кометы на правом запястье.
— Матрос дежурной смены Яровой по вашему вызову прибыл, — отрапортовал космонавт, козыряя и подозрительно косясь на посторонних.
— Сходишь на камбуз, возьмешь заказ для каюты А-двенадцать, и отнесешь его по назначению… — сказал капитан, записывая что-то в планшет.
— Есть! — сказал матрос, собираясь лететь восвояси.
— Подожди… — сказал Кэп, дописывая и отрывая лист бумаги. — В каюте пассажир, который до прибытия на Земную орбиту находится во временной изоляции…
По лицу матроса пробежала тень понимания: видимо, весь экипаж корабля давно уже знал, что это за пассажир, почему он находится во “временной изоляции”, и кем он приходится капитану.
— Покажешь пропуск в видеоглазок, отдашь заказ, спросишь жалобы и, как уйдешь, задраишь за собой шлюз… — капитан отсканировал листочек, ввел его данные в компьютер  и отдал его матросу. —  Поторопись, пропуск одноразовый и действителен в течение десяти минут. Если опоздаешь, то шлюз не откроется. Во время посещения каюты ни в коем случае не допускать ее покидания лицом, в нем находящимся, в пререкания не вступать, не допускать передачу от кого бы то ни было кому бы то ни было каких-либо предметов…
В пол-уха слушая инструкцию, я заметил две вещи: во первых, якорь и комета на запястье матроса медленно растворились, и на их месте появилась красивая фирменная надпись: “Лунный Плот”, а во вторых — сразу после передачи пропуска капитан извлек из сейфа бортовой журнал и, посмотрев на часы, внес в него соответствующую запись. В это мгновение у меня в голове что-то «профессионально» щелкнуло, и едва матрос удалился, я, скорее повинуясь инстинкту сыщика, чем разуму детектива, тут же протянул руку, жестом показывая капитану, что хотел бы ознакомиться с содержимым журнала.
Реакция кэпа была очень редкой, а потому весьма удивила и порадовала меня.
Мое обычное любопытство привело этого полубога в полное замешательство.
Сначала он еле заметно улыбнулся и, повинуясь многолетнему инстинкту сохранения тайн корабля, попытался убрать журнал обратно, однако его неосознанное “я” наткнулось на осознанное “мы”, которое, раскрыв устав внутренней службы космических перелетов на необходимой станице и ткнув пальцем на соответствующую строчку, напомнило ему о моих правах. После раздвоения личности между этими понятиями, улыбка с лица капитана улетучилась, и он весьма неуверенно пустил журнал в мою сторону, не отрывая обеспокоенного взгляда от полета этого инкунабула. Как ни крути, а посвящать посторонних в свою тайну всегда неприятно, даже если это вовсе и не тайна.
“13:15 — Выдан одноразовый пропуск № 9 матросу Яровому в к. № А-12 (обед).” — гласила последняя запись. На удивление, почерк капитана оказался не таким аккуратным и четким, как его хозяин: он скользил по листу мелкой дрожью, сглаживая буквы, то и дело выскакивая из путеводной нити угловатыми чертиками.
—Так что мы ищем? — спросил я в третий раз, перелистывая страницы журнала с конца к началу, постоянно натыкаясь на непонятные записи.
«16:00 выключение тепловой камеры химотсека…»
— Лог-файлы, — ответил капитан, постепенно приходя в сознание.
— Лог-файлы? — переспросил я, поднимая глаза, за долю секунды успев заметить, как Президент быстро прячет свой взгляд от бортжурнала, и нарочито отворачивается от меня, что никак не вязалось с его степенностью и самоуважением.
«Интересно, – подумал я, – он, как и я, просто любопытничает, или на самом деле знает, что здесь можно что-нибудь найти?...»
Сам капитан, окончательно взяв себя в руки, уже не обращал на меня и бортжурнал никакого внимания, отвернувшись к клавиатуре компьютера.
— Я думаю, необходимо начать с лог-файлов, — произнес он, выводя на центральный монитор список каких-то данных. — Конечно, необходима комплексная проверка, но зная место и время убийства, можно будет своими силами попытаться найти вторжение в бортовой компьютер корабля, а точнее – проверить файлы видеонаблюдения.
— Если, конечно, лог-файлы так же не были исправлены… — сухо добавил Президент.
Я же все еще пытаясь выловить в бортжурнале хоть что-то знакомое (“00:00 – Еженедельная сверка точного времени”), пришел к мысли, что Президент скорее всего просто любопытничал. Ну а если тут и в самом деле где-то зарыта собака, то мне никогда не найти ее могилу: слишком уж сложный почерк, да и смысл записей был мало понятен простому смертному (“18:17 — установка полного Р.Е.Е.”).
— Исправлены лог-файлы? Да вы что? — удивился кэп, и я внутренне с ним согласился.
— Теоретически не стоит исключать и такую возможность, — ответил Президент невозмутимо.
(“12:00 — плановая сверка курса корабля”) — прочел я с радостью что-то понятное, и ниже — опять галиматья: (“17:33 — Переключение насосов пневмосистемы С.И. на ручное управление).
— Да это же какой компьютер нужен для подобного внедрения в систему корабля! И для чего? Любое изменение лог-файлов требует… — продолжил капитан, но я их не слушал.
Было и так понятно, что, как и с детектором, для того, чтобы что-то обнаружить в мозгах корабля, нужна по крайней мере дюжина специалистов и месяц, а то и полгода работы. Меня сейчас больше интересовал журнал. Что-то в нем было скрыто, я вот-вот должен был это найти, даже не имея понятия, что именно. Пока всё, что я верно узнал из него – так это распорядок приема пищи Мариной Макаревич с момента ареста. Я проследил за ее режимом питания, где среди прочих записей наткнулся на такую:
“12:15 — выдан одноразовый пропуск № 5 матросу Курдюкову  в каюту № А-12 (завтрак)”.
Я тут же с благодарностью вспомнил “ангела”, похмелившего меня сутки тому назад. А сразу после «12:11 – срабатывание метеоритной защиты» и «12:00 – плановый поворот GFL-12 (норма)» обнаружил: «11:50 выдан одноразовый пропуск № 3/4 членам следственной комиссии по делу об убийстве А.Намаха — Л.Пирожкову и П.Баурину (допрос)»
Пока что все, что я мог понять из записей, было мне известно.
— А какого рода информация поступает на корабль? — спросил я, приблизительно зная ответ, но как бы давая понять своим собеседникам, что журнал я лишь листаю, а сам внимательно слежу за разговором.
— О… — вздохнул капитан и, сочувственно посмотрев на меня, ткнул пальцем в экран. — Самая разнообразная. Я потому и вызвал это меню, чтобы хотя-бы по заголовкам определить сферу поиска. Глядите: здесь есть все: от координации курса до соблюдения норм санитарно-эпидемологического контроля… интернет… связь с военными…
— То есть корабль контролируется всеми, кому не лень? – снова спросил я, при этом натыкаясь еще на одну крайне подозрительную запись: «15:00 – произведена проверка пассажиров анабиозной камеры. Состояние пассажиров удовлетворительное».
Вот так-так… Не «отличное», а «удовлетворительное»… никогда не полечу анабиозом.
— Не то, чтобы контролируют, но… в некотором смысле так оно и есть, — ответил мне капитан, взглянув на меня, и я увидел, что он не скрывая гордится тем, что сокровенные знания из его книги мудрости мне, непосвященному, практически недоступны. — “Лунный Плот” ежесекундно отчитывается о своем состоянии на Землю и Луну.
— Точнее — ежемилисекундно. —  вставил Клерк, до этого внимательно изучавший данные на мониторе и с начала нашего разговора хранивший молчание.
— А как же тогда вы замяли тот случай, когда мы с Мариной выбрались в открытый космос? — спросил я, не обращая на реплику Клерка никакого внимания. После нашего последнего разговора я сильно невзлюбил этого выскочку.
Капитан недовольно взглянул на меня, давая понять, что я сказал лишнее, и Президенту с Клерком вовсе не обязательно знать он наших похождениях с Мэри во время полета на Луну. Его лицо немножко вытянулось, он еще раз взвесил свои слова и весомо произнес:
— Некоторые службы не существуют как таковые.
— То есть? — удивился я.
— То есть они, конечно, есть, но их контроль осуществляется виртуально, ситуацию контролирует не человек, а компьютер. Если, к примеру, это пожар, то, разумеется, со мной немедленно свяжутся с Земли и Луны — но такое случается очень редко. А несанкционированное открытие внешнего шлюза, не повлекшее к разгерметизации, повлечет лишь стандартный запрос, и ответить на него можно как угодно, лишь бы правильно. Компьютер — не человек, поверит любой правдивой информации.
— Понятно, — сказал я так, будто узнал действительно что-то важное.
— И все-таки, вопрос стоит следующим образом: — затараторил Клерк в своей деловой манере. — Сумеем ли мы обнаружить вторжение в систему корабля или отложим это до Земли. Полагаю, что своими силами это у нас не получится — слишком большой объем информации. Единственный путь — это посмотреть записи черного ящика…
“ 07:28 — выдан одноразовый пропуск № 1/2 матросам Фидж и Старинову для наладки и проверки пропускного режима шлюза каюты № А-12”.
— Черный ящик можно будет извлечь и проверить только на орбите Земли… — ответил капитан, но их дальнейший разговор я уже не услышал.
Страшная догадка молнией пронеслась в моем сознании и затем грянул гром, начисто оглушивший меня. Мысли, что только что медленно влачились по извилинам моего серого вещества, то и дело спотыкаясь о почерк капитана, неожиданно понеслись одна за другой, догоняя друг друга.
Да здравствуют морские традиции, перекочевавшие в космос! Да здравствуют  судовые журналы! Сколько раз благодаря записям на обычной бумаге люди открывали страшные тайны пропавших судов.
Теперь настала и моя очередь.