Майор ежов

               
          Майор Ежов, начальник лагеря, был настоящий садист, издевался над з/к с удовольствием. Его красивые голубые глаза, при этом излучали радость, а сам он не улыбался. В такие моменты, он мне очень нравился. Да и так, по-моему нормальный был мужик. Водку по черному хлебал, дрался и в поселки, с вольными, у портного все время висел его мундир, для ремонта.
Портной смеется, - хочу, говорит, - каждый раз, рассказать ему в тему анекдот, боюсь.

Но я рискнул. Как-то прискакал он, верхом, ко мне на склад. Вижу настроенье у него хорошее, я и предложил ему анекдот.   – Просыпается,  после пьянки офицер, видит денщик собирает его грязную форму, он ему давай рассказывать. Знаешь, молоденький  лейтенант, нажрался, мерзавец, я хотел ему помочь выйти, он меня подлец облевал, наказать его что ли. Денщик подсказывает. Конечно, как это оставишь, ведь он не только вас облевал, он ведь вам еще и в штаны насрал. Майор хлестнул коня, захохотал и поскакал со склада. Видно понял, тонкий намек, на толстое обстоятельство. Он юмор понимал и сам любил пошутить. Только шутки у него были жестокие. Вот у него в хозяйстве изолятор не пустовал. А что бы он не превращался в дом отдыха, с изолятора гоняли на работу с работы обратно. Были случаи когда от безысходности. Доведенные до отчаянья люди прибивали себя к нарам за мошонку. Но это только веселило его, а не спасало. Прикажет оторвать, помазать зеленкой и на работу.


Самый смешной с его точки зрения случай то же родился в изоляторе. Обычно молодежь сделав себе наколку, после начинает жалеть об этом поступке, особенно, если она плохо выполнена. Но избавится от нее возможности нет. Как-то прошел слух что в Москве, в каком то институте, советские ученые нашли метод выводить их без следов. Это достижение наших ученных обсуждали ребята и пришли к выводу, если наколоть, что ни будь из анти, да на видном месте, то у начальства будет единственный выход, везти их срочно в институт в Москву. За две тысячи километров. Таким образом мы избавимся от Ежова и от этого лагеря. Решили наколки делать на лбу, и сделали. Лозунги выбирали сами, по вкусу. Были такие: раб, раб С.С.С.Р, долой произвол, один наколол, долой произвольщика  Белина. Видно здорово он ему насолил.


 Из всего коллектива, не колол только один. Как только все накололи, показались надзирателю. Поднялась паника прибежал  сам, глянул, ухмыльнулся, - сегодня же отправлю вас в Москву. Тут же  появилась машина с конвоем, и их увезли. Бедняга который не наколол, расстроился. Давай сам себе колоть, правда буква р у него вышла задом наперед. И вдруг после обеда, их привозят из Москвы, обратно. Головы кое-как замотаны бинтом, на лицах кровяные потеки, под глазами круги черно синего цвета. Разгрузили их глядь, а тут еще один, опять он расстроился. Но чикаться с ним не стали, сгребли и увезли со слезами. Как рассказывали они потом, такого метода они не ожидали. Привезли их в санчасть на головной. Хватают того кто ближе, затаскивают, привязывают на столе. Под голову стальную пластину и как электросваркой выжигают. Клиент орет благим матом, а следующие, приехавшие в Москву. С ужасом ожидают своей участи.


Но самое смешное было немного позже. Когда приехала комиссия по освобождению просидевших одну треть срока, они были малолетки. Большинство из них, попадали на освобождение, но комиссия посмотрела на их шрамы и оставила решение на следующий год. Конечно шрамы на лице украшают мужчину но не да такой же степени. Посмотрим, может, зарастут за год. Майор любил такие шутки.          
Он если, что и вытворял так без зла, а смеха ради.


Прискачет верхом на коне, и гарцует по складу. Приклеил мне кличку «Фраер». Подметил, что я тонкомер, вместо «рудстойка», называю «фраера». Так ведь и про фамилию забыл, и на оперативке  обращается, вот ты Фраер т.д. Правда остальной коллектив не поддержал им больше нравилась кличка по фамилии, мне тоже. На оперативки, случился казус, зачитывает как-то Ежов дневную сводку и обращает внимание на одну бригаду. Переспрашивает меня: - Фраер уточни количество. Я говорю, - один куб. Ты что …….. тут последовало много слов, которые не относятся к литературе. Добавлю нормальными словами, смысл такой, он был в этой бригаде целый день. И вдохновлял их на трудовые  подвиги, даже помогал грузить. Через день, он меня поймал  с поличным, они с фашистом, техруком, замеряли все ходки. Бригада вывезла пятнадцать кубов. Меня предупредили, что на меня поставлен капкан. В сводки показана вывозка один куб.


Они врубились, что все идет нормально, только после моего с ними разговора. - Вы гражданин начальник скажите, вам план нужен или нет. Им не выгодно нормально работать, они показывают куб, остальное продают в хорошую бригаду, получая наличные каждый день на хлеб и курево. - Вы с техруком получаете прибавку к выработке. - Один я не имею ничего, если скажите, завтра я лавочку закрою. Они бросят работать. - Вы каждый день, там работать не будите. Кто выиграет?     В конторе я не спорил, этот разговор был на месте преступления, в лесу, втроем. Решили все оставить, как есть.


Надо сказать, что весна была не за горами. Лес вывозили на головную, в бурты, на Каму для сплава. Вот тут я и узнал, что Стальной мой друг. Он мне сказал, между прочим, что нечаянно заметил, их токсировщик, погрузил машину с моего склада, а накладную выписал с другова. Сигнал мне был как никогда к стати. Если бы сделали мне на складе недостачу, выкрутится, мне было бы тяжко. Но я среагировал быстро. Эти подленькие штучки, они творили  втихую, не посвящая водителя, чтобы он не был в доле. Но не зря говорят «Жадность фраера сгубила». У меня Мастер, был студент на практике, я нарисовал ему расположение всех складов, и научил: - остановил  лесовоз, берешь накладную не заглядывая в нее, спрашиваешь, с какого склада грузили, и просишь указать, на нашем рисунке. Если грузили с нашего, и не сходится накладная, садись к нему и вези его прямо в контору.


 Шухер поднялся, будь здоров. Но по итогу я остался белый и пушистый, даже какие грешки и были, все списали на этот случай. С такой характеристикой и рекомендацией,  я заканчивал свое пребывание на штрафнике. Если прибыл я сюда в одиночестве, то к моему отъезду, подгадали целый этап, одних придурков. Это повара, хлеборезы и прочая обслуга, все с теплых и доходных мест. Я правда тоже был придурком, но не считался им, потому, что придуривал на производстве. Вышли все с мешками, нажились. Пока тут сгруппировались, явился начальник, проводить.  Глянул на нас это, что такое? Что за мешочники? Откуда это у вас? Обыграли, обобрали зону. Вываливайте все из мешков.  Принести  личные карточки, кто с чем приехал?  У кого что числится с тем вы и уедите. Остальное в пользу, бедных.


 На строгом, вольную одежду, сдавали в каптерку и выдавали робу, за которую вычитали из зарплаты. Чтобы не платить, ее можно было купить с рук или выиграть в карты. В нашем случаи, все были одеты в робу, но на карточке не у кого ее нет. Решалось персонально: что в каптерку сдавал? Ничего? Вываливай мешок в кучу. Что числится по карточки? Ничего? Раздевайся до кальсон. Если оставляешь, записывают в карточку. Всех раскулачил некоторые принципиально поехали в кальсонах.