Круг утопающему

| 28.08.09 |

                Существует правило: каждый узник определяет свой срок пребывания здесь.
                Существует правило: узник, победивший другого на арене, свободен.
                Существует правило: узник, которому бросили вызов, обязан его принять.

Камера была маленькой. Площадью четыре квадратных метра. Койка и биотуалет у одной стены, терминал у другой. В одной из стен окошко для приема пищи. Ничего себе так квартирка, подумал Майк.
Сейчас он сидел на койке и смотрел на темный экран терминала. Наверное, по нему показывают какие-нибудь тюремные новости. А, может, и еще что-то. Но вряд ли здесь есть доступ во всемирную сеть.
Майк думал о трех дурацких правилах, которые ему вручили на карточке с его тюремным номером. Сейчас эта карточка лежала у него в кармане брюк. Какой еще такой вызов? Какая арена? Или здесь практикуют гладиаторские бои?
Майк подошел и включил терминал. Сразу же из стены выехала клавиатура со стандартным набором клавиш, а из пола выросла жесткая скамья. Майк сел. На экране появилась надпись: «Введите свой номер». Майк ввел десять цифр. По экрану побежали строчки:

«Существует правило: каждый узник определяет свой срок пребывания здесь.
Существует правило: узник, победивший другого на арене, свободен.
Существует правило: узник, которому бросили вызов, обязан его принять.

Поздравляем с началом новой жизни, ведущей к исправлению и осознанию собственных ошибок».

Что за хрень?

Через два дня герой Майка был уже девятого уровня. Майк играл в эту игру так, со скуки. Потому что больше делать здесь было нечего. На прогулки их не выводили.
А по ночам он думал про эти три правила. Особенно про первое: «Каждый узник определяет свой срок пребывания здесь». Как так? Захотел, встал и ушел? Подойти к двери, стукнуть и крикнуть: «Выпустите меня!!!»?
На третий день Майк так и сделал. Колотил весь день в дверь и орал во всю глотку. Никто не пришел. Никто даже не проходил мимо там, за дверью. Майк отбил все ноги, все кулаки и посадил голос. Ближе к вечеру с потолка полил ледяной дождь и остудил пыл Майка.
Сегодня он спал на совершенно промокшей койке.

В меню игры он нашел пункт «Арена». В правилах говорилось про какую-то арену. На экране появилась фигурка героя Майка, внизу текущей уровень «12» и кнопка «Отправить вызов».
Майк напряженно смотрел на экран. Он начинал понимать. В душе всколыхнулась радость: все, оказывается, так просто! Отправляешь вызов другому, тот его принимает (обязан принять, по правилам), Майк побеждает того на арене и все, свобода! Точно! Каждый определяет свой срок пребывания здесь.
Майк нажал «Отправить вызов». Появилась надпись: «Введите любую десятизначную комбинацию цифр». Майк ввел. Появилась надпись: «Вы уверены, что уровень вашего героя выше уровня выбранного противника? В случае поражения вы начинаете все сначала». Внизу пульсировало: «Отправить».
Даже так? Майк неотрывно смотрел на надпись. Он двенадцатого уровня. Просто мочит всех. Он уже играет пять дней, прерываясь только на приемы пищи и сон. Он реально может выиграть … или проиграть. Тогда все сначала. Пять дней насмарку…
Нет, он еще немного поиграет и разовьет своего героя.
Майк нажал отмену.

Через две недели Майк понял, что это все бред. Что кто-то издевается над ним. Запер в камере с терминалом и ставит себе опыты. Свои хитрые, извращенные опыты над его, Майка, мозгом. Не позволяет есть, спать. А только потворствует маниакальной страсти играть. Как будто это и есть настоящий воздух, настоящая жизнь.
Сегодня Майк еще не играл. Он тупо сидел перед экраном и рассматривал своего героя. Шестидесятый уровень. Внизу горела надпись: «Отправить вызов».
Он думал о том, что вот, конец близок. Выиграешь битву и все. А еще он думал о том, что кто-то вот также сидит за стенкой, смотрит на своего героя какого-нибудь семидесятого уровня и трясется отправить вызов.
А вдруг у противника уровень больше?
Майк встал и прошелся. Нет, еще рано.

- Сколько ты здесь? – вкрадчивый голос отвлек Майка от созерцания хмурого серого неба, но оно все же было лучше выбеленного потолка камеры. Вялый, даже какой-то робкий, ветер шевелил Майку волосы на голове. Где-то далеко, за горизонтом, шла гроза, сверкали молнии. Там была жизнь.
Майк обернулся и увидел такого же бледного, как и он, с запавшими глазами, человека средних лет.
Они долго смотрели друг на друга. Изучали.
- Долго, - нехотя сказал Майк.
- Не правда ли, красиво? – человек указал на всполохи на горизонте.
Майку не хотелось говорить. Он боялся, что тот спросит о его тюремном номере. Тот не спросил. Только внимательно смотрел. Как бы запоминал.
- Это твоя первая прогулка? – наконец, спросил он.
Да, это была первая за полгода прогулка на свежем воздухе.
- Нет, - также нехотя, с запинкой, ответил Майк, - ты чего пристал? – Он сорвался на визгливый шепот, - Отвали! Вынюхивают тут!
Незнакомец хитро так, недобро, усмехнулся:
- Я найду тебя. Я знаю, ты новенький, - и отошел.
Майк молча смотрел ему вслед. В душе клокотало злорадство. «Ничего ты мне не сделаешь. Ничегошеньки. Ровным счетом. Попробуй, угадай мой номер. У тебя всего одна попытка. И сидеть тебе еще здесь долго, ох, как долго!»
Майк смотрел на внутренний дворик, куда их вывели. Десять бледных, замученных игрой, неудачников.
Отвернулся. Вдали сверкали молнии. И ни один из них не скажет тебе правду. Просто не скажет. Инстинкт самосохранения беспощаден.

«Введите любую десятизначную комбинацию цифр». Его герой двухсотого уровня был уже просто машиной убийства. На локальных миссиях ему не было равных.
«Вы уверены, что уровень вашего героя выше уровня выбранного противника? В случае поражения вы начинаете все сначала».
…Год. Год безумной игры. Год жажды свободы. Он уже год здесь.

Нет, черт возьми, он не уверен!!!

Он вскочил и принялся руками и ногами молотить по терминалу. Суки!!! Полетели клавиши клавиатуры.
«Вы уверены…» - экран, вспыхнув последний раз, треснул под градом ударов. Нет! Не уверен! Он, вообще, ни в чем не уверен!!!
Он топтал в крошево осколки на полу.
Топтал, пока с потолка не полился ледяной душ и пока в камеру не вбежали надзиратели.
…изо рта капала пена… по искаженному судорогами лицу текли слезы…

Через несколько дней в камере установили новый терминал. Майк, дрожа от страха и напряжения, включил его. Он боялся, что все будет сначала. Что он потерял год и уже проиграл. Руки тряслись при вводе номера. Он совсем недавно только-только отошел от приступа истерики.
Наверное, вздох облегчения слышали все в тюрьме. На экране, привычный как отражение собственного лица в зеркале, маячил его герой.

- Тебя как зовут?
Майк методично кидал камушки за стену. Один за одним они исчезали за краем. Ему мнилось, что они похожи на вереницу узников, освобождаемых из своих клеток.
Рядом стояла женщина и смотрела на него.
Майк повертел в руках очередной камушек и, наконец, посмотрел на нее. Красивая. Фигуристая. Глаза… внимательные и недобрые. У него, Майка, наверное, такие же. Да, они тут у всех такие же. И еще – сумасшедшие.
- Никак. – Майк продолжал вертеть камушек.
- А меня Анна, - она села рядом. – Будем знакомы. Хотя, что это за знакомство, если встреча лишь раз в жизни?
Она улыбнулась. Получилось дружелюбно.
Уже давно Майк не чувствовал ничьего присутствия рядом. А тут женщина. И красивая. Почти касается его локтя.
Он еще раз посмотрел на нее. Притягательная.
- Почему ты разговариваешь со мной? – наконец, спросил Майк, - Здесь никто ни с кем не разговаривает.
- Я… я не знаю. Просто… я недавно здесь.
Майк сразу же отпрянул. Как от удара электрическим током. В голове рой непрошенных мыслей. Подстава. Подстава! Подстава!!! … «Выйти за мой счет».
- Уходи, - нервно, крикливо, сказал Майк, - вон, с ними говори. Они тебе поверят.
Она поджала губы и отошла.
Майк краем глаза следил за ней. Больше она ни к кому не подходила.
Он сел и запустил руку в пригоршню прохладных камней. Только им можно верить. Только им от тебя ничего не нужно.

Каждый человек поступает по совести. По своей совести.

Майк лежал и смотрел в потолок. Терминал не включался уже пару дней, и жизнь заполнила пустота и свойственные ей ненужные мысли.
«Это какой-то эксперимент. Какой-то долбанный хренов эксперимент» - думал Майк. Над ним. Над всеми, кто здесь находится. Вот только кто ставит этот эксперимент – они (тюремщики) или же мы сами (заключенные) над собой? Кто?
Майк изучал белый потолок. Ни единой трещинки, неровности. Не за что зацепится глазу. Пустота и идеальность. Даже не с чем сравнить.
Каждый узник определяет свой срок пребывания здесь. «Сколько мне еще осталось?» – думал Майк – «Кто это решит? До какого уровня можно дойти? До пятидесятитысячного? Стотысячного? Сколько лет на это нужно? Кто победит – жажда свободы или инстинкт самосохранения?» А, может, победит привычка играть, когда сдохнут и жажда свободы и инстинкт самосохранения?
В жизни должно быть что-то еще, кроме игры в глупой надежде дойти до конца и выиграть. Потому что игра бесконечна. А жизнь – нет.
Поэтому Майк ежедневно в течение трех часов занимается физическими упражнениями. Книг здесь не дают.
Идет четвертый год…

… кому можно верить? …

… кому нужно верить? …

Майк держал в руке камень. Шершавый. Твердый. Надежный. Это камень с прошлой прогулки. У него появилась привычка на прогулке набирать камни в карманы, чтобы потом в камере, лежа на кровати, трогать их, перебирать. Чтобы чувствовать жизнь. Докапываться до глубин. Чтобы чувствовать. Вспоминать. Каждый камень как каждый день.
Это как спектакль одного актера (тебя) на одной и той же сцене (камере). Как изо дня в день повторять одну и ту же роль – Человека Играющего.
Майк размахнулся и зашвырнул камень куда-то за стену. Седьмая прогулка. Очередная надежда в течении полугода, готовая рассыпаться в бесконечность времени. Ярко светило солнце.
Десять человек на площадке размером сто на сто метров. Как идеальный газ – чтоб не допустить столкновений между частицами-людьми. Хотя… здесь ни у кого не было желания даже встречаться глазами друг с другом.
Мужчины в отличной физической форме, подтянуты. Женщины без капли лишнего веса, фигуристы.
Майк так редко видел людей, что сразу же обратил на это внимание. Мельком, вскользь. Не показывая свое любопытство другим.
Майк опустил руку к земле и поискал камушек для новой коллекции.
Не нашел.

«Почему мне никто еще не бросил вызов?»
Его герой двухтысячного уровня красовался на экране над пульсирующей надписью «Отправить вызов». Всего одно нажатие и арена. Всего одно. Судьбоносное – либо принесет свободу либо… белый потолок, терминал и не оставляющую уже никаких надежд мысль, что все начинать сначала. Либо не нажимать…
«Потому что все боятся». Боятся проиграть, но больше всего того, что кто-то другой выиграет. А значит – получит свободу. Другим всего хорошего ты будешь желать (искренне желать) только тогда, когда тебе хорошо. Где-нибудь там, в космическом лайнере, уносящем тебя на свободу. Потому что по большому счету тебе уже будет наплевать на других, оставшихся.

Нет, это настоящая тюрьма чувств. Ты потихоньку отдаешь их туда сам, своими руками. Это не тюрьма тела. Тюрьма тела ничего не значит. Оно сыто, здорово, сильно. Как дерево.
Ты потихоньку с каждым раундом отдаешь веру в любовь. С каждым вздохом отдаешь веру в людей. С каждым брошенным камнем отдаешь веру в себя. И с каждым днем убиваешь в себе надежду.
Сам. Своими руками.
Это как брошенный на веревке спасательный круг утопающему. Но так, чтоб утопающий не достал. Совсем чуть-чуть. Чтоб барахтался рядом. А если попробует достать, то есть веревочка, за которую дернуть…
Тут все очень просто. Тут ты определяешь свой срок. Это просто жизнь. Страшная и… прекрасная.

Пятый год. У Майка стальные мышцы и пустой взгляд. Шестой и седьмой ничего нового не принесли. На восьмой его выпустили.

«Поздравляем с началом новой жизни, ведущей к исправлению и осознанию собственных ошибок. Вы теперь свободны».

… свободен от чего?...